Глава 2
Ветер швырял мне в лицо колючие снежинки. Они, звеня, пролетали мимо скамейки, на которой я сидела. Во дворе было холодно и тихо…
Вот уже который день меня не покидало ощущение, что что-то меняется вокруг… внутри… Я не могла понять, хорошо это или плохо. Это было не важно. Все равно перемен не избежать.
Мороз пробирался в складки теплой одежды, путался в волосах и щипал щеки.
Я улыбнулась.
Может, это просто зима пришла? Тяжелый год скоро будет завершен. Природа засыпала. А я засыпала вместе с ней? Нет.
В прошлый раз, когда я пришла домой и проплакала без причины около часа, – уже тогда я знала, что меня с моими друзьями разведет жизнь. Как сейчас я помню то ощущение неизбежности, нахлынувшее на меня… Как, впрочем, и понимание того, что у меня с ними нет ничего общего. Мне было больно, но я ничего не могла с этим поделать. Это был факт – неоспоримый и неизменный. Произошло это пять лет назад…
И сегодня со мной было нечто похожее: вокруг меня что-то менялось.
Еще бы! Позавчера мой компаньон сообщил мне очень "приятную" новость. Не удивительно, что меня одолевают такие предчувствия.
– Ну, ладно. Хватит, – сказала я самой себе и посмотрела на часы.
Часовая и минутная стрелки остановились на половине седьмого, в то время как секундная продолжала неумолимо бежать вперед.
Да, останавливаться нельзя.
Я встала и огляделась. Фонари давно зажглись, прорезая остывший вечер желтым холодным светом. Он разбивался на мелкие частицы, отражаясь в осколках снежинок на холодном асфальте.
Я направилась в сторону Дворца Республики.
Кристофер – наш давний знакомый – питал некоторую слабость к музыке. И он же не мог пропустить этот великолепный концерт. Зачем только ему после столь воодушевляющего действа думать о работе, я понять не могла. Оставалось смириться с тем, что это просто прихоть.
Вечер обещал быть интригующим.
Как мне накануне сказал Макс, сразу после концерта заинтересованные лица (то есть я и Кристофер) должны направиться в ресторан для обсуждения интересующих нюансов. Я до сих пор не могла смириться с тем, что Максим продает фирму, и просто решила набить себе цену. В конце концов, именно от меня зависело, состоится ли сделка, и они должны были предложить мне что-то очень весомое и убедительное взамен моей подписи. Я же, слабо ориентировалась в вопросе в данном случае. Все обещали прояснить документы, которые принесет Юля – секретарь-референт нашей фирмы. Если честно, я бы называла ее просто секретаршей. До референта она недотягивала.
Я, как всегда, должна разобраться в цифрах и документах и поставить свою подпись как член совета директоров. В принципе, Макс прекрасно разбирался в делах, которые касались финансов, и я не понимала, к чему этот цирк со Штраусом. Почему нельзя было решить все вопросы вчера, на совете? Я бы попридержала свой темперамент, если бы мне рассказали все перспективы и нюансы. Тогда, если бы меня устроили новые условия, можно было бы воздержаться от угроз и подписать необходимые бумаги. А Макс сегодня передал бы их Кристоферу.
Я вздохнула.
Тем не менее я сейчас здесь – в нескольких шагах от Дворца Республики, вершу судьбу нашей компании.
Юлиана, которая должна была принести мне бумаги, совершенно не разбиралась в цифрах. Она заработала должность секретаря-референта известным способом. Эрудицией особой она не блистала, финансовые вопросы были для нее китайскими иероглифами, а юриспруденция… Такого слова она вообще не знала. Смазливое личико с голубыми глазами, четко обрисованные скулы на широком лице, белые волосы, большая грудь, длинные ноги, гламурная одежда. В общем, все то, что нравится типичным мужчинам. А я терпеть не могла блондинок. Думаю, не стоит говорить, что я брюнетка. Не то чтобы я их всех ненавидела и считала себя умнее всех… Просто…
От злорадных мыслей меня отвлек телефон.
– Ты на месте? – спросил Максим.
– Почти, – ответила я.
– Значит так, Кристина, слушай меня. Наша Юлечка уже приехала. Она перевела деньги на твой счет. Это твоя последняя крупная сумма по четырнадцати процентам акций.
Как же неприятно было вот так слышать доказательство своей продажности.
– Она? Перевела деньги? – поморщилась я.
В наш век информационных технологий сделки на бирже заключались в течение секунды, а сегодня биржа не работает, как и большинство банков. Неужели Макс еще вчера все провернул? Надо своевременно проверять свой счет.
– Не придирайся к словам, – услышала я его голос.
– Нет, я просто волнуюсь, как бы она в терминале не запуталась. Сложная штука, знаешь ли.
– Не вымещай свою обиду на Юле. Она тут ни при чем. А деньги перевел я. У нее всего лишь подтверждение перевода.
– Елки, Макс. Ты же знаешь Криса не понаслышке. Как ты можешь просить меня участвовать в этом?
– Хватит, Тин, – резко сказал мужчина. – Имей совесть. Твое дело – проверить цифры и поставить пару подписей. Именно за это я заплатил тебе деньги и, заметь, буду продолжать это делать.
– Хорошо, босс, – сквозь зубы процедила я, наступив на горло своей гордости, и кинула трубку.
Я снова нахмурилась. Упрямство (или это было благоразумие?) твердило мне, чтобы я срочно одумалась и не смела подписывать бумаги. Однако еще вчера меня купили, и я должна была смириться с данным фактом. Так же несколько лет назад, когда я только познакомилась с Максимом, у нас сложились стойкие отношения "начальник-подчиненный". Макс отдавал распоряжения, а я их выполняла. Нет, не просто так, как бывает в обычной фирме. Я считалась полноправным компаньоном, но Максим четко дал мне понять, где кончаются мои полномочия и начинаются его. Эта граница никогда не нарушалась. Но с недавнего времени я стала учредителем фирмы "Максикрис", вложив в нее немаленькие деньги.
– Тин!
Я обернулась. Ко мне спешила Юлиана. Ее длинные белые волосы развевались на холодном зимнем ветру, падая на шикарный меховой воротник зимнего полушубка. Из-под него выглядывали длинные ноги в черных колготках.
Я поежилась. Не рискую выходить в такую погоду в юбке.
В довершение ее внешнего вида на ногах красовались сапожки на высокой шпильке. В руках она держала сумочку и портфель.
– Здесь, – она протянула мне портфель, – все необходимые бумаги. Думаю, тебе нужно посмотреть их до заключения сделки. Давай зайдем в кафетерий. Я все тебе покажу…
Она говорила что-то еще, но я не слушала. Меня отвлек черный Mercedes, заезжающий на стоянку. Я мельком взглянула на номер.
Это был Кристофер.
Рой мыслей и подозрений отвлек меня от происходящего. Кристофер, несомненно, доволен предстоящей сделкой, но почему Юля посвящена в детали больше, чем я? Я понимала, что она секретарша на фирме, а я "всего лишь" учредитель. Да, я работала в другом месте, но это не позволяло Максиму посвящать в подробности сделки обыкновенного секретаря.
– Твой король прибыл, – язвительно заметила Юля, вернув меня в реальность.
– Что? – нахмурилась я.
– Да ладно, перестань, все в курсе, что между вами вот уже несколько лет что-то происходит, – спесиво заметила женщина.
– А то, что с ним прибыла вон та девушка, – указала я на открывающуюся дверцу машины, – тебе ничего не говорит? А то, что последние эти, тобой названные, несколько лет рядом с ним постоянно вьются брюнетки, блондинки, шатенки и тому подобные "дамочки", как он любит их называть?
– Ну, не кипятись, – посерьезнела Юля. – Бывает, что у героя-любовника много женщин, а такие, как ты – остаются в проигрыше.
– Ты что, с ним спала? – улыбнулась я, заметив ее самодовольный вид. – Откуда такое понимание мужского вкуса?
Голубые глаза Юли сузились. Она стала похожа на змею, готовую совершить прыжок.
– О! – удивилась я, чувствуя, как внутри шевелится неприятный комок неизвестно откуда взявшихся эмоций.
– Не применяй ко мне свои психологические штучки, – надула губки блондинка. – Разбитое сердце – это больно, я понимаю…
Я фыркнула и, решив не слушать этот бред, направилась в сторону кафе.
Юля еще что-то щебетала. Я интерпретировала ход ее мыслей, как "недосягаемые идеалы, отчаявшиеся любовницы, спесивые мужчины и недостойные женщины". Я слушала ее краем уха, искренне желая, чтобы скорее начался концерт.
Но не тут-то было. Я еще некоторое время изучала бумаги, которые привели меня в полнейшее замешательство. Не выдержав словесной диареи несравненной Юлианы по поводу Кристофера, я "попросила" ее замолчать и углубилась в более подробное ознакомление.
Макс просто сошел с ума. Я в этом воочию убедилась, начав разбираться в документах. Он действительно собирался продать Кристоферу контрольный пакет акций. Тем самым он передавал в собственность всю нашу туристическую контору. И если с последним фактом я более или менее смирилась, то, увидев цену нашей компании, на некоторое время потеряла дар речи. Максим просил за "Максикрис" совершенный бесценок.
Да любой налоговый проверяющий забракует легальность этой сделки!
Хотя дальнейшее изучение бумаг привело меня в еще большее смятение. Все документы были в порядке. Проведенная оценка имущества не вызывала сомнений. Аудиторское заключение гласило (сквозь строки, естественно), что наше предприятие – без пяти минут банкрот и что оно не в состоянии покрыть долги, что оно не может привлекать денежные средства, и заключать договора ему совершенно невыгодно, потому что мало кто с нами будет сотрудничать. Даже кредит ни один банк нам не выделит, поскольку нам нечего будет оставить в залог.
Не веря своим глазам, я набрала телефонный номер Макса.
– Как ты можешь мне это объяснить? – зло спросила я, когда на том конце все-таки взяли трубку.
– Кристина, успокойся, – Макс сразу понял, о чем я говорю, и совершенно не удивился.
– А я спокойна, – все тем же тоном ответила я. – И как давно ты принял решение не отсылать мне правдивые ежеквартальные финансовые отчеты? Что за Пушкарева составляла их? Даже не знаю, мне стоит просить Криса ее уволить или повысить в должности? Это ведь и моя фирма, Макс! – перейдя на более гневный тон, сказала я. – Если бы ты только попросил меня вернуться, такой ситуации не произошло бы. Моя работа заключается в том, чтобы предотвращать такое!
Максим молчал, видимо, давая мне высказаться.
– Поэтому ты завышал мне ставку дивидендов? – спросила я. – Чтобы я не задавала вопросов по этому поводу?
– Тин!
– Что?! Я продаюсь, но это переходит все границы, – процедила я.
Мое терпение подходило к концу.
– Мало того что ты продал наше детище, так тебе еще не хватает смелости признаться в том, благодаря чему это произошло! Теперь мне придется устроиться в "Максикрис", чтобы устранить эту… нелепость. И знаешь, что я сделаю в первую очередь все-таки? Я буду настаивать, чтобы Крис уволил нашего главного бухгалтера и сменил штат менеджеров и экономистов. Они совершенно никчемные специалисты.
– Тин, не преувеличивай, мы сможем…
– Мы сможем? – перебила я босса. – Насколько я понимаю, такого понятия, как "мы", уже нет. Это уже далеко не твоя и далеко не моя фирма.
Повисла небольшая пауза.
– Слушай, не надо так со мной. Во-первых, Кристофер может поднять компанию, и он сам решил взять тебя на работу.
Я хмыкнула. Не было ничего удивительного, ведь Крис давно хотел быть ближе ко мне.
– Не нужно было доводить ситуацию до такого состояния, – тем же тоном ответила я. – С каких пор ты стал безграмотным в финансовых делах? Тот человек, что на пикник фирмы насчитал мне мои вложения в прибыль, так лажанулся в вопросах собственной экономики.
– …Во-вторых, – как ни в чем не бывало продолжил он, – твои дивиденды будут по-прежнему регулярно поступать на твой счет.
– Вот заладил ты про мои дивиденды!
– Ты отказываешься от них?
Этот вопрос остудил мой пыл.
– Нет, ну…
– Вот и славно. И, в-третьих, иди, наслаждайся концертом и заключай эту долбаную сделку. А о деталях мы поговорим у меня в офисе. Идет?
– А что тут обсуждать, Макс? Теперь даже я за то, чтобы ты продавал компанию. Боюсь, только Кристофер может вытащить фирму из такого плачевного состояния. Хоть я и не доверяю ему до конца, свое дело он знает. Как бы через годик-другой он преумножит доходы, – я задумалась, прикидывая, – в пять, а то и в шесть раз.
– Не думаю, что он настолько хорош, – я почти видела этот скептический взгляд Максима.
– Конечно, – бросила я. – Ты ведь привык мерить всех по себе.
– А вот это уже оскорбление, Тин!
Я горько усмехнулась.
– Как скажешь. Если хочешь поговорить, то в понедельник, может быть, я выслушаю тебя.
– Хорошо, – ответил он и положил трубку.
Я зло возвела глаза к потолку. Это было невозможно и невыносимо. Меня кинули, завуалировав это довольно топорным способом. Да, Максу редко удавались красивые жесты.
Как это могло называться?
У меня в голове не могло уложиться, как с такой суммой долга фирма умудрялась сохранить неизменной сумму дивидендов. Она не уменьшилась ни на копейку. Конечно, в документах значились суммы кредитов, но они не покрывали выплат акционерам. Хотя сделки, совершаемые на бирже, могли составить такие суммы, но для того, чтобы понять эти вещи, мне нужно было немного больше времени, чем пятнадцать минут. Еще стало понятно, что у предприятия просто не было прибыли. Тут и считать нечего.
Я закрыла глаза. Такой разбитой и опустошенной я себя давно не чувствовала!
Проститутка! Отымели и швырнули в лицо деньгами.
И я взяла.
А грязь не смыть.
А кто виноват? Только я сама, потому что безоговорочно верила в порядочность Максима и его отчеты.
Моя самооценка еще пыталась кричать, что я не виновата в том, что деньги заслонили мне восприятие и что ситуация иногда выходит из-под контроля…
Так нет же. На смену жалости к себе очень быстро пришло самобичевание. Мне хватило ума вложить свои деньги в предприятие, не уследить за утечкой денежных средств и пойти на поводу у Максима. В итоге мы продаем фирму, в которой я была не последним человеком. Просто нельзя забывать, что в бизнесе не бывает полного контроля. А еще нельзя забывать избитую, как мир, фразу, что хочешь сделать все качественно – делай все сама. Недаром в меня родители вдалбливали это на протяжении многих лет.
Я вздохнула. Решение пришло мгновенно. Я подпишу все необходимые документы. Только прежде во что бы то ни стало докопаюсь до истины.
Я возвела глаза к потолку, заметив, что на меня выжидательно смотрела Юля и улыбалась. Сейчас, как никогда, мне хотелось ударить ее по силиконовым губкам.
Она протянула мне билет.
– Ложа? – удивленно прочитала я.
– Ну, Крис не скупится на подарки своим любовницам, – усмехнулась Юля.
Видимо, она очень вовремя заметила недоброжелательные искорки в моих глазах, поэтому очень быстро ретировалась.
А я так надеялась оттаскать ее за волосы. Заодно бы и выпустила пар.
****
Я была невероятно взволнована, отдавая вещи в гардероб. Помимо вороха мыслей в голове, меня наверняка ожидало еще несколько сюрпризов. Что же готовил мне этот жгучий брюнет? Не сильно разбираясь в театральных порядках, я подозревала, что больше никого, кроме нас, в ложе не будет. Или я на это надеялась?
Сначала дело. А потом все остальное. Зная повадки Кристофера, во "всем остальном" можно было не сомневаться.
Встряхнув головой, я отогнала лишние мысли.
Пройдя мимо неработающих эскалаторов, я стала подниматься наверх по немного непонятно расположенным ступенькам. Если мне не изменяла память, вход в нужную ложу находился на этаже амфитеатра. Или все-таки балкона?
Так второй или третий этаж?
Второй пролет встретил меня прекрасным панорамным видом на стеклянные окна во всю высоту помещения. Вообще, великолепие залов меня всегда восхищало. Эти начищенные до блеска кафельные плитки, такие же блестящие поручни, аккуратные ступеньки, изящные двери… С точки зрения обывателя, это красиво. Вот если бы еще в них не чувствовалось совдеповщины: неработающих эскалаторов и того, что я не могла объяснить самой себе. Может, я помнила еще те старые концертные залы, а может быть, просто наслышана об изнанке таких заведений от подруги, которая работала в театре. Или от друга – столяра, который делал сюда двери. Такого рода заведения все одинаковы. Если они государственные.
Все же Дворец Республики был красивой оберткой, прикрывающей множество изъянов. Это, словно, наливное яблочко с червячком внутри. Не видным до тех пор, пока не надкусишь. Слава богу, я пришла сюда не надкусывать.
Поплутав по закоулкам и несколько раз пробежавшись по этажам, я наконец-то нашла необходимое место.
Кристофер встретил меня у входа в гостевую ложу. Он медленно окинул взглядом мой выходной костюм: легкую черную кофту-поло с необходимой глубины вырезом, посеребренную мелкими стразами, черные брюки, чье украшение сливалось в единую картину с верхом, сапожки на небольшом каблуке. Ненадолго остановил взгляд на обнаженной шее, на которой красовался кулон в виде серебряного цветка на серебряной цепочке, а потом чуть ниже, видимо, оценивая глубину декольте. Сомнений не было, Крис уже раздел меня взглядом. И коварный огонек в своих зеленых глазах он прятать не собирался.
Я не осталась в долгу, обратив внимание на его внешний вид. Заманчиво расстегнутая верхняя пуговица черной атласной рубашки, за которой скрывались соблазны крепкого загорелого тела, черные брюки без стрелок, хорошо начищенные туфли. Вся одежда была прекрасно сшита, наверняка под заказ, и стоила немалых денежных средств. Он выглядел дорого и "вкусно".
Крис открыл двери и, как истинный джентльмен, поцеловал мне руку и пропустил вперед.
"Начинается", – подумала я.
В ложе было еще несколько человек. Девушки, которой Крис помогал выйти из "мерседеса", не было. Мне почему-то стало спокойнее.
Кристофер сделал приглашающий жест, указывая мне на мое место. Оно было третьим от стенки. Его место, как я предполагала, было самым крайним. Так и есть, мужчина сел рядом, сразу отсекая для меня возможность к отступлению, поскольку с другой стороны расположилась тучного вида женщина.
– Я рад приветствовать вас на выступлении Венского Штраус-оркестра под названием "Король вальса", – заявил Крис таким тоном, словно он представляет моему вниманию самого Папу Римского. – Давно не виделись, Тин, – легкая искренняя улыбка коснулась губ Кристофера, преобразив его лицо.
– Спасибо. Я тоже рада тебя видеть. А где твоя новая подружка? – улыбнулась я.
– Ты ревнуешь? – ослепительно улыбнулся мужчина, демонстрируя два ряда белоснежных зубов.
Я вздохнула.
В следующее мгновение лампы на потолке стали гаснуть.
– Да мы почти опоздали, – произнес Крис.
На сцене появился дирижер со смычком вместо дирижерской палочки в одной руке и со скрипкой – в другой. Он поприветствовал нас на ломаном русском языке с жутким акцентом. На это приветствие зал отреагировал бурными овациями.
Кристофер наклонился ко мне и прошептал.
– Это Питер Гут. Он, поддерживая традиции семьи Штраусов, сам будет играть на скрипке и дирижировать смычком.
– А ты лично с ним знаком, что ли? – прищурилась я.
– Все может быть, – лукаво улыбнувшись, таинственно ответил мужчина.