В комнату невозможно было зайти от сигаретного дыма. Я закашлялась. Она напоминала школьный спортзал, в центре широкий стол, за которым, сидели и пировали чеченцы. Это был как раз тот случай, когда "на кольца дыма можно повесить топор". Из глаз полились ручьём слёзы.
Кто где находился, я не различала, и только через минуту глаза привыкли к полумраку. Компания, судя по их физиономиям, гуляла не один час, и на столе и под ним, валялись пустые бутылки. Картошка, зелень, мясо, были разбросаны по всему столу.
Вдоль стены стояли тёмные огромные бочки. Человек двенадцать сидели за столом, одни пьянствовали, другие играли в карты. Оружия я не увидела хотя, чуть позже, обратила внимание, что возле бочек валялись пять или шесть "Калашниковых". На одном из чеченцев, на поясе, я заметила гранаты. Все молчали и похотливыми глазами раздевали меня. Лучшая защита в такой ситуации - нападение.
- Добрый вечер, - сказала я громким, решительным голосом.
- Для кого вечер добрый, но он может оказаться и последним.
И вся эта компания заржала, кивая в сторону острого на язык боевика.
- Кто ты такая и как здесь оказалась?
Человек говорил на ломанном русском, с кавказским акцентом.
- Её двое "орлов" наших увели с поезда ночью, как цыгане воруют лошадей. Вот так у нас оказалась под седлом кобылка.
Прикусив нижнюю губу, я молчала.
- Молодцы! Кто постарался?
- Арсен и Рустам, это их рук дело.
- Долю им с прибыли, да ещё с такого сладенького кусочка.
И он с жадностью облизнул пухлые губы.
- Как зовут тебя? И откуда такая красавица.
- Я из Москвы, зовут меня Ольга!
- Ну, молодцы, ещё и москвичку похитили. Садись с нами, выпей и поешь! Если не брезгуешь? Ты можешь ни бояться, тебя не тронут. У нас хватает с кем развлекаться, - и он подмигнул, самому грузному из боевиков.
- Да надоели те старухи, - тот ответил и скривился. - Хочется чего - то особенного, с говорком московским.
- Я бы и сам не отказался, но ты же знаешь, как нам нужны деньги.
- У тебя родители есть? Как думаешь, сколько за тебя заплатят? А если мы им в посылочке твоё ушко пришлём?
Он схватил меня за ухо и потянул.
- Или пальчик?
Чеченец с такой силой сжал моё ухо, что я закричала.
- Не оторви, а то вдруг придут деньги, а товар подпорчен и не свежий.
- Думаешь, заплатят? За такую красавицу я бы и сам, денег не пожалел. Может, разыграем её в карты? Или в нарды?
- Играть не будем! - сказал самый старый боевик.
- Слишком мы хорошо знаем друг друга, как кто из нас играет. А вот кто больше заплатит, это совсем другой базар. Согласна, братва, со мной? Зачем рисковать, связываться с Москвой, если среди нас есть люди при деньгах?
Народ заметно оживился и каждый начал предлагать свою цену.
- Я дам двести, - кричал один, вытирая жирные руки об куртку.
Из дальнего угла закричали: "Пятьсот!" Тот, который держал меня за ухо, сказал: "Дам тысячу, свой автомат и сто грамм чистого героина".
Возникла на мгновение тишина и долгая пауза. Я поняла, что это конец.
- Кто, Арсен тебя переплюнет? Ты самый богатый и удачливый. Никто не может тебя переиграть в карты, больно ловко ты это делаешь. Бери! За такой, жирный куш - она твоя, забирай.
Остальные смотрели на эту картину с явным сожалением, понимая, что такие подарки не могут себе позволить. Арсен поднялся как Цезарь после очередной победы в Сенате, и с довольным выражением лица собрался меня уводить.
"Автоматы, автоматы, - думала я, - успею я к ним или нет? А вдруг они не заряжены?"
Арсен был громадного роста, и я для него словно маленькая плюшевая игрушка. Он мог взять меня, положить на одну руку, а другой накрыть. Взяв небрежно за воротник, он с чувством победителя собрался меня увести. Я склонила голову и тихо захныкала. И уже возле дверей он столкнулся с Максимом.
- Я дам десять тысяч и заберу её!
Арсену это не понравилось, и он со злостью, сквозь зубы процедил: - Ты кто такой, что хочешь у меня забрать товар?
- Я тот, кто заплатил больше и по законному праву забираю. Максим с ухмылкой взял меня за руку.
- Не отдам, - резко сказал Арсен и замахнулся кулаком, чтобы ударить обидчика.
Я резко вырвалась и спряталась как мышь в угол.
Максим пригнул голову, и кулак пролетел мимо. И тут же в ответ снизу кулаком ударил Арсена в живот. Удар был такой силы, что Арсена согнуло пополам, и он рухнул на колени. Максим сцепил руки в замок и обрушил их на затылок Арсена. Тот свалился, как мешок с песком, на пол.
В зале загудели, и кто-то схватил автомат и передёрнул затвор. Вмешался старый чеченец, он поднял правую руку вверх и сказал:
- Вы, что из-за бабы перебьёте друг друга? Воины Ислама опомнитесь! Макс прав, и он защищался! Арсен первый ударил, хотя должен был уступить женщину. Мы все торговались, и что? Если бы у кого-то из вас было десять тысяч, так его за это надо убить? У вас затуманен водкой и коксом разум, вы забыли, зачем мы здесь.
Слова аксакала привели в чувство многих, толпа начала умолкать.
- Арсен не прав, но пусть он за это отвечает перед Аллахом, только он вправе судить. Забирай девушку Макс и иди своей дорогой. Лично у меня к тебе претензий нет. А вот с этим зажравшимся придурком, я поговорю позже! Где наше вино? - закричал он.
Из угла комнаты появился маленький, шустрый чеченец с бутылками вина.
- Наливай и пей, гуляем до утра.
Инцидент был исчерпан. В этот момент показался мой охранник.
- Веди её наверх, я потом с тобой разберусь.
- Спасибо вам, - сказала я Максиму дрожащим голосом.
- Я тебе сегодня спас жизнь, а завтра не смогу. Так, что всё это временно. Мне нужны деньги, остальное не волнует. Я сейчас на десять штук попал. Так, что мне твоё спасибо до одного места.
Он развернулся и с гордостью ушёл, а меня повёл охранник наверх.
Я не могла поверить, что всё позади, и я смогу спокойно уснуть одна. Достала из-под матраса тетрадку и попробовала записать, но правая рука предательски дрожала. Закрыв глаза, я легла, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок.
- А дальше? Что же будет дальше…
И от пережитого стресса и позора я зарыдала. Голова раскалывалась на мелкие кусочки. Необходимо было выплакаться, чтобы на душе стало легче.
Глава 32
Утром я проснулся рано и с удовольствием сделал зарядку. Настроение портило одно, что делать дальше, и как найти Олю? В комнату постучали, и вошёл Руслан.
- О, да ты уже не спишь?
- Недавно встал. На душе не очень, кошки скребут.
- Это из-за Оли? - спросил он тихим голосом, с печальными глазами.
- Да…
Подожди горевать, отец и не с такими делами справлялся. Пойдём лучше завтракать.
И мы пошли на кухню. Я обратил внимание, что в квартире Мурата не было фотографий. Странно как-то? За чашкой кофе с бутербродами я спросил об этом Руслана. Он стал грустным и ответил:
- Мы вдвоём живём. Мама не дождалась отца с командировки, ушла к другому мужчине…
- Прости, я не знал.
- Ничего страшного, тем более, что это давно было. Чем планируешь заниматься? - спросил он.
- Ты знаешь, в начале поездки были одни планы, сейчас совсем другие. Хотя с работы меня ещё никто не выгонял, и придётся трудиться. Нужно написать очерк в газету, о сегодняшней обстановке в Грозном. Кое - что снять на камеру.
- Тогда не буду тебе мешать! Мне сейчас в институт, на занятия, так что до вечера. Один справишься?
- А почему нет?
- Если заблудишься или ещё, что-то звони. Договорились?
- Обещаю, позвоню!
- Отец поехал по делам, ты будь на связи. Ключи висят на вешалке в коридоре, пока.
И он убежал, а я остался обдумывать, что надо сделать в первую очередь. Сейчас позвоню бабушке, поговорю с ней. Успокою, как смогу, чтобы не волновалась. Набрав номер, я минут пять поговорил с ней и сказал в конце, что пора бежать.
- Не волнуйся, бабушка, я буду звонить регулярно, пока, целую.
За Олю не спросила, наверное, не успела? Фу ёлки-палки, остался Олин отец, но это как раз самое трудное.
Собравшись с силами, я позвонил ему.
- Оля? - сказал я ему, - Уже убежала. Она мне помогает в работе. Да вы не волнуйтесь, всё хорошо у нас.
Геннадий Петрович явно, что-то чувствовал, но я не дал ему договорить, сославшись на то, что спешу. Пока с ним говорил, на лбу выступила испарина. Вот всегда меня бабушка учила, что обманывать не хорошо, а тут на тебе… "Ради дела, не страшно", - подумал я, таким образом, успокаивая себя.
Взяв камеру с сумкой, я направился в город. Изучать достопримечательности. Надо же и о работе не забывать. Выйдя из подъезда, я зажмурил глаза. Воздух здесь не такой как в Москве. Куда путь держать? Жаль, конечно, что Руслан не смог познакомить меня с городом. Ну, ничего, я обязательно попрошу это сделать.
Недалеко от дома, я увидел автобусную остановку и направился к ней. Людей на улице было не много, и тех которых я встречал, приветливо улыбались. Настроение стало лучше, я сел в автобус и поехал в поисках приключений. По дороге напевал детскую песенку: "С голубого ручейка, начинается река, ну, а дружба начинается с улыбки".
Глядя на улицы города, не верилось, что ещё совсем не так давно здесь лежали руины. Власти Чечни и России тратят огромные средства на восстановление этой гордости Кавказа. По дороге попадались портреты Путина, множества других деятелей правительства. Сам город, впрочем, как и другие города России многонационален. Здесь мне встречались грузины, евреи, русские. Всё - таки хорошо, что люди находят общий язык и стараются не вспоминать прошлое.
В автобусе я любовался неповторимой красотой и трудолюбием местного населения. Ага, вот это похоже центр. Я вышел из автобуса, чтобы пройтись пешком. На здании была прикреплена медная табличка, и я подошёл, чтобы прочитать, а заодно и сфотографировать. На ней было написано - Ахмат Кадыров. Это первый президент.
Ещё когда, садился в автобус, у меня возникло чувство, что за мной следят. Оглянувшись назад, я никого не заметил. Прохожие спешили по своим делам, и я подумал, что мне показалось.
Расположилось в кафе, я присел за столик, выпить кофе. Две девушки подошли ко мне и попросили их сфотографировать. Я взял фотоаппарат и сделал для них пару снимков. Девчонки поблагодарили и довольные убежали. Я достал свой блокнот и начал записывать свои первые впечатления.
"Грозный сегодня - это история успеха! Пускай, как пишут политики для Кремля, но не это главное. В городе торговые центры, кинотеатры, рестораны. Чистота везде идеальная. Я нигде не встретил брошенного сигаретного окурка. Не попадались мне бородатые боевики с автоматами. Танки, пехота, всё в прошлом".
Я заглянул в продуктовый магазин. В тот момент, когда я входил, случайно посмотрел на зеркальную витрину и увидел в ней отражение двух молодых парней, смотревших в мою сторону. В магазине сделал серьёзное выражение лица, рассматривая продукты, а сам внимательно следил за входом. Люди входили, но тех ребят не было. "Показалось", - решил я.
Надо позвонить Руслану и рассказать об этом. На улице парней уже не было, но я на всякий случай позвонил.
Тот меня выслушал и сказал, чтобы я походил по городу и понаблюдал. Только строго предупредил, чтобы не лез в места, где мало людей. Сказал, что через час будет свободен и подскочит ко мне, чтобы забрать и подстраховать на всякий случай. Я успокоился, и побрёл по улице, стараясь не привлекать к себе особого внимания.
Возле бордюра притормозила чёрная "Волга", из неё вышел парень и начал расспрашивать прохожих как ему проехать на проспект Победы. Я отвернулся, и не заметил, как из этой машины выскочили ещё два парня. Они подбежали ко мне, и взяли под руки.
- Пройдёмте с нами, - сказал один из них, серьёзным, не терпящим возражений тоном.
Это были те двое парней, которых я заметил у магазина. Прохожие начали возмущаться, но водитель предъявил удостоверение.
- Всё в порядке, граждане, мы из милиции.
Они силой усадили меня на заднее сиденье машины, а сами зажали плотно с двух сторон.
- Кто вы такие? Что происходит?
- Сейчас в отделении всё тебе объясним, - ответил тот, который сидел рядом с водителем.
Машина резко рванула с места и помчалась. Я хотел позвонить, но мне не дали этого сделать.
- Не дури, парень, мы с тобой пообщаемся и отпустим. Звонить ни куда не надо, - сказал седой водитель, приказным тоном.
- Гостеприимный вы народ, - сказал я. - Второй день в Грозном, а уже в милицию везут.
Водитель гнал с большой скоростью, и я начал сомневаться, что эти парни из милиции. По выражениям лиц, они больше походили на бандитов. Нарушая правила, мчались на красные сигналы светофоров. Водитель явно был профессионал и управлял машиной со знанием дела. Я зажмурил глаза от бешеной скорости. Ситуация вызывала крайнее подозрение, и я соображал, связано это или нет с пропажей Оли? Ругал себя за свою халатность и неосмотрительность.
- Не гони так, Рустам, разобьёмся.
- Не переживай брат, довезу в лучшем виде.
- Сколько нам ещё до лагеря?
- Ещё километров тридцать.
- Какой лагерь? О чём это вы? - спросил я с испугом.
- Сиди смирно щенок и не базарь лишнего.
"Вот тебе и милиция", - подумал я, приготовившись к самому худшему.
В этот момент раздался резкий хлопок, похожий на выстрел. Машина неестественным образом перекосилась. Занесло задние колёса, раздался свист и скрежет металла.
- Что там? Тормози! - крикнул напарник водителя, но было уже поздно.
Водитель резко затормозил и повернул руль, машину по инерции занесло на левую сторону, и она, со всего размаху, влетела в столб. Удар был такой силы, что водитель разбил лобовое стекло и вылетел наружу. Напарника придавило дверью, как и моего соседа справа. Я ударился головой о переднее сиденье. Через пару секунд я потерял сознание.
Глава 33
Спала я плохо - снились кошмары. Охранник рано утром принёс завтрак, и аккуратно сел на краешек кровати.
- Ну и попало мне вчера из-за того, что произошло, - сказал с сожалением он. - Теперь надо десять кусков отрабатывать. Это мне лет пятнадцать на Максима корячиться.
Он обхватил голову руками и заскулил как щенок. - Собака я бестолковая. Говорил же мне брат уходить в горы, а я здесь остался. Не жизнь, а дерьмо полное. Тут я и за охранника, и за дворника, и за посудомойку.
- Что это ты жалуешься? - спросила я у него. - Жизнь не нравится? А кто заставлял?
- Молчи неверная, не то я за себя не ручаюсь.
- Давай, - сказала я. - Потом до пенсии на Максима работать будешь.
Он замахнулся, чтобы ударить, но тут руку его перехватил Максим.
- Не балуй, - сказал он и сжал запястье охранника.
- А- а - а, больно, отпусти.
- Будешь знать, как на хозяйское добро руку поднимать. Пошёл прочь отсюда и дверь за собой закрой.
Тот выскочил как ошпаренный и только его и видели. Максим сел на стул и сказал:
- Я поговорил с твоими родными, они обещали собрать денег на твоё освобождение. Обманут? Или нет?
Он прищурился и посмотрел мне в глаза. Надеясь найти ответ, на свой вопрос.
- Как я могу знать?
- Так может тебя в Иран продать?
- Я не знаю, честное слово, смогут они собрать деньги или нет, правда.
- Хорошо, подождём, время терпит. Только никуда ходить не стоит. Тебе понятно? Я строго предупредил охрану. Чтобы не обещали тебе они, никуда не ходи. Только я один могу тебе помочь, вернутся в Москву, больше никто.
- За деньги? - сказала я, и отвернулась.
- Без выкупа не получиться. Ты знаешь, сколько мне стоит твой один день содержания здесь? Очень дорого и если твоя родня не заплатит, я без угрызений совести тебя продам. В хорошие руки, ты уж не сомневайся.
Он с ехидством засмеялся, и потёр руки.
"Вот же сволочь, - подумала я, - ещё издевается".
Довольный собой он ушёл, а я осталась одна. Открыла тетрадь и начала записывать, что произошло, и тут меня посетила довольно интересная мысль.
"А, что если я сама изъявлю желание помочь по хозяйству? Тогда есть шанс выбраться и заодно всё точно узнать. Решено, так я и сделаю. Когда Максим придёт, я попрошу его об этом. А вдруг он не захочет…".
После обеда меня взяла такая тоска, что я решила, не терять времени и действовать. Пару раз ногой стукнула дверь.
- Чего тебе?
- Позови Максима, - сказала я, в приказном порядке.
- Зачем он тебе?
- Не твоё дело, позови!
Охранник, что-то буркнул себе под нос и ушёл. Минут через пять появился Максим.
- Что ты хотела? - спросил он недовольным голосом.
По внешнему виду можно было догадаться, что я его разбудила. Он тёр руками глаза и громко зевал.
- Можно мне, чем-нибудь заняться?
- Не понял? Чем, ты хочешь заниматься?
- Я видела во дворе не большое хозяйство, я могла бы там помогать.
- А зачем это тебе?
- Не могу сидеть без дела, и на воздухе гораздо лучше, чем в этой душной камере.
- Хорошо, - я подумаю над этим. - Только если ты думаешь, что сможешь сбежать, выбрось такую идею из головы. Это единственный двор на двадцать, тридцать километров. Дальше горы, перевалы и нет ни одной живой души.
- Мне всё равно, - ответила я ему.
- Чёрт с тобой, - сказал он с ухмылкой. - Я подумаю, хотя мне эта затея не нравиться…
Он ушёл, а я осталась в одиночестве ждать. Вечером приоткрылась дверь, и заглянул мальчик.
- Как тебя зовут? Где твои родители?
Он показал рукой, чтобы я к нему подошла, мычал, и кивал в сторону двора.
- Что, что я не понимаю…
Я развела руки в стороны, и пожала плечами. Спуститься вниз не решилась и только погладила его по голове и поцеловала.
- Ты мой спаситель!
Он понимал, что я ему говорю, но ответить не мог. Мне стало жалко ребёнка, и я взяла на руки и раскачала, словно на качелях. Он довольный смеялся и хотел ещё, но я объяснила, что в другой раз.
- Когда придёшь ко мне, я ещё тебя покачаю! А сейчас беги, иначе тебя поймают и накажут.
Я вытерла мокрым полотенцем его грязное лицо, и поцеловала в щёку.
Этот вечер и ночь прошли спокойно, я лежала на кровати и тупо смотрела в потолок. Как жестоко и бесчеловечно, держать взаперти людей. А преступники? Это совсем другое дело. Но ведь они тоже люди и хотят и внимания, и заботы. Им приходится годами сидеть в тесных камерах, ждать освобождения.
- Ну, хватит философствовать, - сказала я.
Вся эта цепочка неудач, которая со мной происходила, заставляла задуматься. Как будто кто-то желает моей смерти. Но кто и зачем? Если бы хотели убить, убили бы, а тут. Нет, всё равно, что-то не сходится.