- Извини. Устал я от этой поездки. Возраст все же. И акцент этот проклятый - язык сломаешь, над каждым словом думать приходится… Хороший акцент - полдела. Тамошние деловые только и рыщут, как бы какого "буржуя" не пропустить. Вот бы где по афере пройтись! Словом, нашел я Аджигитова этого в Москве не с налету, но довольно быстро. Оставил ему "болванки" контрактов для изучения. Ну, и без этого Вова был готов в первые пять минут. Под ноги стелился, лишь бы я не ушел. Но я твердо заявил, что дело состоится только после знакомства с "провинциалами". Мол, друг-эмигрант, выходец из этого города, хорошо отзывался, хочу подстегнуть там деловую активность. Да им-то какое дело? Попробовал бы Аджигитов покрутить, наказал бы я его, только и делов. Я разок насупился и намекнул, что могу поискать другого партнера, так его чуть кондрашка не хватил. Вызвонил он мне некоего Бориску, этот уже из Илюшкиной банды. Познакомились, поехали к ним. Аджигитов провожал чуть не со слезами на глазах. А к Илюшке явились - те и вовсе млеют. В столице все-таки попривычней к иностранцам. Один раз я в Москве какую-то ерунду сморозил, думал, Аджигитов паспорт спросит. Нет, обошлось. Имя я сохранил, чтобы не путаться, а фамилийку сменил - позаимствовал у соседа.
- По нарам? Что-то я такой не припомню в нашем бараке.
- Шутник ты, Яша. По улице, справа сосед у меня - Левин. Коротко и ясно. На эту фамилию Бориска мне и билет на самолет брал. Самолет самолетом, а я после дела - на поезд, и потихоньку в Брест. Не торопясь - оно надежнее. Обошелся без услуг Аэрофлота и отлично себя чувствую. А уж из Варшавы полетел "боингом".
- Говори, как до твари этой добрался?
- Дело техники. Какая тебе разница. Мы ведь старые волки, Яша. А этот не волчонок даже, не щенок - шакал. И как у него рука на твоего племяша поднялась? Жаден, гаденыш, но труслив - до изумления. Когда я в кабинет его в этом заведении посекретничать пригласил - что-то заподозрил. Но слово "штатник" всю осторожность вышибает. Трясся, чтобы кто из его команды меня не подманил. Вот тут я ему ножик и вставил. Одно паршиво - не мог я ему ни о тебе напомнить, ни о Грише, тут врать не стану. Спешить приходилось. Не у себя ведь. Ножик салфеткой вытер, да сквозь лопасти вентилятора на улицу и перебросил. Как раз рядом с машиной в кустики угодил. С координацией у меня порядок, на слабость тоже пока не жалуюсь.
- Ты о чем это?
- Не заводись, Яша. Нам с тобой хитрить друг перед другом незачем! С лагеря рядом шли и до Иерусалима добрались, чего уж теперь. Живешь ты хорошо, спору нет, да я тебе не завидую.
- А я, признаться, на тебя рассчитывал.
- Нет, мне твое дело без надобности. На лепешку я себе заработаю. Пару дел в году - глядишь, на икру с шампанским хватит.
- Не бережешь себя, Артур.
- Что, печень перегружаю? Так я в лагере на всю жизнь напостился. Не хочу, Яша, ни в чем себе отказывать. Иначе зачем жить? В гроб с собой ничего не потащишь. Хотя, признаться, и меня уже на никейвочек не тянет. Так разве, теоретически. А хороша жена у Илюшки. Чувствуется порода! Однако пришлось Леночку под удар подставить. Полагаю, на нее следствие и клюнет. Да и как-то не по-джентльменски вышло: подарок из сумочки у дамы спер. Это уже после того, как вторым таким же супруга ее проткнул. Презент теперь в урне в аэропорту покоится.
- А не перемудрил? Нож дорогой, приметный.
- Оттого и верняк. Давно ты в Совдепии не был. Там сейчас не то что мусорщик - профессор нож подымет, так не в милицию понесет, а в скупку.
- То есть опять же в милицию.
- А мне, Яша, много времени и не нужно. Я ведь уже через два часа после того, как сделал Илюшу, в поезде катил. Не их обороты. Да ведь и не думаешь же ты, что они всю союзную милицию подняли бы из-за какого-то эмигранта несчастного?
- Да кому он нужен. Все мы там - обмылки.
- Не скажи, Яша. Ты его маленьким, сопливым знал. А в Союзе Илюша - рукой не достанешь. Хозяин! Как он кинулся разбираться, когда я соли в салат сыпанул! Но все равно, позвал я его - пошел, как пришитый. Хе! То самое слово. Ну, а в зале потом, когда я запищал в сторону "Официант! Официант!" - никто и не усомнился. На то он и дар.
- Да, актер в тебе погиб. Не жалеешь?
- Не поверишь, Яша, жалею. Да только хуже не умею я обходиться без денег. Отвык. Слаб.
- А скажи-ка мне что-нибудь его голосом. Хочу послушать в последний раз, чтобы забыть мразь эту вовсе.
Артур остро взглянул в тлеющий ненавистью глаз Нельсона и с видимой неохотой, не разжимая губ, исполнил просьбу:
- О прощении не прошу. Прощай навсегда, Яков Моисеевич!
Голос шел как бы из живота, был глуховат, но поразительно походил на голос Заславского. Губы Артура сложились в брезгливую складку. То же выражение шевельнуло и грубые морщины Нельсона. Шутка не получилась.
- Вот ведь гад. Дохлый, а все равно нет покоя. Хорошо, Артур. Получишь к гонорару свои пятьдесят тысяч. Только шекелей. Достаточно будет. - Громадные пальцы Нельсона хищно стиснули спинку кресла - Родня - родней, а деньги - деньгами. Мало того, что эта сволочь мои деньги загребла, так еще и в могилу его за свой счет спроваживай.
- Много хоть украл-то?
- Слезы. И сотни тысяч не набралось. Сам знаешь - какие там за неделю сборы с наркоты да с торгашей. Он вызнал, когда подкопилось, влез Грише в душу. Дружок его, лавочник, доложил.
- Сам спрашивал?
- Было дело. Вспомнил молодость. Правда, рука уже не та, но порох еще есть… Оказывается, эта гнида Бельфер решил масть поменять. Видишь ли, ему показалось, что Арон с него когда-то чересчур много получил. А потом эта история с ракетой. Кретин вбил себе в голову, что никакой это не "Скад", а наша работа. Двинулся на этом деле. Он Арона и положил. Сразу подозревал я его, так нет - выпустил. Алиби было. Пил он с одной никейвой…
- Из ваших?
- А то! Ну, и намешал ей какой-то дряни. С первой же рюмки она и отвалилась. Проснулась в постели нагишом. Бельфер рядом. Все и сошло. Только потом шлюха что-то почуяла. Дальше - Гриша с Бельфером магазин мебельный Илюше продавали. Я им хлопчика подыскал. Артист - может, с годами, в равные тебе выйдет. Не так деньги его поганые мне были нужны, как Гриша обижался на него за что-то давнее. Ну, ты знаешь - мне наказать, да еще с прибылью - милое дело. Долларов фальшивых у меня мешок валялся. Могли, конечно, просто отобрать все к черту. Но зачем? Красивая работа - все сам отдал. И затаился, ехидна! Ждал момента, вился… Все кругом - гнусь пресмыкающаяся, только и ждут!..
- Успокойся, Яша! А сам-то?
- Да каким же мне еще и быть? - взревел старик.
Постепенно взял себя в руки.
- И ты, Артур, змей. Твой хлеб.
- Ну, что ты! Яша, я ведь друг тебе, - голос Артура задребезжал, словно он внезапно состарился на десяток лет.
- Да, друг… Может, только на тебя и могу положиться. Нет нынче ни чести, ни совести у молодых. Гриша ведь, сказать по правде, порченый был уже. Илья ему тоже напел про антиквариат. Взял у него денег на покупку. Долю пообещал. Тот и клюнул, потому что знал - никуда Илье не деться. Договорились - если в течение часа он не вернется, Гриша обо всем сообщает мне. Как управу искать - так к дяде, а деньги делить - так без меня. Илья, конечно, загрузил его мастерски. Кругом одни артисты! Еще и Бельфер поддакивал. Вдвоем одного развести - плюнуть, да и Гришка только в своей бухгалтерии и смыслил. Думаю, больше всего он на меня рассчитывал: знал, везде дотянусь. Посоветуйся он со мной, сразу бы ему сказал - под тебя постановка. И так бы все повернул - плохо бы стало постановщикам. Но хоть живы б остались. Жадность сгубила. Фраера! А до меня это дело рано или поздно, но дошло бы. Двурушников не терплю.
- Да, Яша, всю жизнь крутился, не разгибаясь, а нет тебе смены достойной. Арон был парень прямой, мне кажется…
- Не в том суть! Гришка полез в это дело не из подлости. По глупости. Показать хотел, какой деловой. Вот и показал. Арон - да! Тут говорить нечего. Он бы такого не допустил.
- Так кто же гранату бросил?
- Купились на старый номер. Все дело в алиби. Возле дома Гришки никого не видели. Илья у меня сидел, Ленка его в машине парилась. А с ней и сотня тысяч моих шекелей, Гришкой-дураком выданных. Но кто мог знать? Бельфер в баре "Шератона" напивался, от стойки не отходил. Это его и сгубило. Когда Заславские кинулись "по гостевой" в Союз, я крепко о них призадумался. И о Бельфере. Что-то он свои дела поправил неожиданно, тысяч эдак на сорок. И чего ему понадобилось шиковать в "Шератоне", где он сроду не бывал?.. Тащиться через весь Иерусалим, чтобы выпить в два раза дороже, чем рядом с лавкой? Что это, если не цепочка? Я ведь сам не ангел, и как алиби организовать, знаю. Бельфер вышел из номера, где косил под антиквара, отклеил в туалете бара накладные усы и стал успокаивать нервы в баре, торча у всех на виду. Илья, конечно, звонил от меня ни в какой не в "Шератон": "случайно" заслонил аппарат, чтоб я не заметил номер. Я еще подумал: "Давай-давай, выйду я на антиквара, ты у меня живо под зад коленом получишь. Вот тебе и доля", - Нельсон пристукнул кулаком, утомленно продолжил: - Поздно я хватился проверять, уже когда Заславские съехали.
- Так кто же гранату бросил? Не пойму, Яша.
- И я не сразу врубился. Илья звонил Грише. Тот и выскочил на порог встречать. Что Илья свое сдернул и ему договоренное везет, Гриша был уверен. Только ждать не пришлось. Оно и так уже было здесь. В чашке. Илья чеку выдернул и всадил в нее гранату. Зажатая в ладони ли, в чашке ли может стоять сколько угодно. Вот она и стояла - на верху внутренней двери. Тронь ее, чашка падает, разбивается, три секунды до взрыва… Арон - тот бы среагировал. А Гришка что - одно слово, бухгалтер, - уши развесил… Тут его и достало.
- А если б кто другой вошел Яша?
- Кто? У Гришки, слава богу, семьи не было. Ключи от дома, кроме него, только у меня. А я с Ильей занимался. И чего бы меня вдруг к Гришке понесло? Наружная дверь запирается с улицы - только кнопку нажать. А если б кто и позвонил, Гришка пошел отпирать - результат тот же… Да, неудачно он крутнулся от моих денег… Что ж это, Артур, за жизнь такая, если и кровным веры нету? Мстишь и думаешь: а, собственно, за кого? Только на старую гвардию и можно рассчитывать. Не привьешь щенкам того, о чем они с детства не слыхивали. А смену ох как надо. Не могу больше, тяжело. Тебе сколько?
- Яша, оставь. Ну, пятьдесят восемь. И я отлично знаю, что ты это отлично знаешь. Только незачем мне…
- Есть зачем. В том, что ты умница, я никогда не сомневался. И наказать эту тварь посылал как на последнее испытание. И ты его выдержал. Не стало наследников по крови, будет по духу. К деньгам ты жаден? Так мы все такие. А власть - что ж, сейчас не нужна - а со временем и вкус придет…
Преемника своего Яков Моисеевич назначил на этой же неделе. Без особого шума и помпы, деловито совершилось введение в должность вице-президента "фирмы". Открытого недовольства те, кто и прежде рвались наверх, не высказывали. С Нельсоном не спорили и в немочи. Коротко, решительно привел он подданных под руку наследника. С выбором босса приходилось соглашаться. И Артур оправдал ожидания.
Спустя месяц состоялись пышные похороны. Море хрупких лилий, скорбные лица соратников, кавалькада черных лимузинов вытянулись на квартал. Большего и желать не приходилось.
Умер Яков Моисеевич на исходе восьмого десятка от редкой, неизлечимой и скоротечной болезни.
1
Никейва - шлюха (евр. жарг.)