* * *
Отужинав, мы с Вестал поднялись на палубу. Вестал попросила поставить танцевальную музыку и срывающимся голосом спросила, не хочу ли я потанцевать? Танцевала она неважно, и, когда кончилась вторая пластинка, я заявил, что здесь слишком жарко, и мы расселись по плетеным креслам. Я кликнул стюарда и попросил принести мне бренди.
Ночка выдалась просто чудо. Бриллиантики звезд рассыпались по пурпурному небу, освещаемому ярким сиянием залитого мириадами огней Неаполитанского залива.
В обществе подходящей женщины это было бы самое романтическое место на свете, рядом же с Вестал это выглядело просто как вода; небо, огни и жара.
Говорить нам было не о чем, и мои мысли устремились к Еве. Я начал представлять, что она делает. Должно быть, ей довольно скучно одной на яхте. "Интересно, - подумал я, - чем она займется, когда мы придем в Венецию". Мне вдруг остро захотелось поговорить с ней, чтобы узнать ее поближе.
Я отставил в сторону рюмку и поднялся.
- Пойду поразмять ноги, - сказал я Вестал. - Скоро вернусь.
Вестал поспешно вскочила, уронив при этом сумочку и портсигар.
- Посиди здесь, - сухо сказал я. - Ты, должно быть, устала.
Я подобрал сумочку с портсигаром, положил их на столик и улыбнулся Вестал.
Она откинулась на спинку кресла, глядя на меня.
- Я совсем не устала.
- Устала, устала. Я же вижу. Почему бы тебе не пойти поспать? С тех пор как мы покинули Клифсайд, ты ни разу не высыпалась.
Она вздрогнула и отвернула лицо.
- Хорошо. Я пойду спать.
- Я скоро приду, но если ты вдруг сразу уснешь, то я на всякий случай пожелаю тебе доброй ночи сейчас. - Я потрепал ее по плечу и зашагал прочь по палубе.
Войдя в тень, я обернулся.
Вестал сидела неподвижно, уронив голову. Она выглядела столь жалкой и несчастной, что меня невольно передернуло. Да, похоже, я взвалил на себя непосильную ношу. От одной мысли о том, что этот кошмар продлится долгие годы, мне стало тошно.
Я попытался успокоить себя, что по возвращении в Клифсайд все будет по-прежнему. Вокруг нее будут друзья, привычные занятия, бридж, лекции и общественная деятельность. Я вернусь к своей работе и к Глории. Конечно, было ошибкой отправляться вдвоем в столь длительное путешествие, где некому развеять скуку и монотонность или хотя бы помочь мне развлекать Вестал.
Я спустился на нижнюю палубу. Там было темно; свет падал только от луны. Из бара донеслись голоса. Заглянув в иллюминатор, я разглядел капитана и штурмана, которые резались в джинрамми, в то время как стюард стоял рядом и наблюдал за игрой.
Я подумал, не присоединиться ли к ним, как вдруг уловил впереди какое-то движение.
Ева вышла из салона, и на мгновение ее силуэт вырисовался в освещенном дверном проеме, потом она пересекла палубу и приблизилась к фальшборту. Я хотел было подойти к ней, но в этот миг из салона вышел какой-то мужчина и присоединился к Еве.
Я отступил в полумрак. В незнакомце я узнал Роллинсона, второго помощника капитана.
Несколько минут я следил за парочкой, чувствуя, что меня захлестывает необъяснимая жгучая ревность. Я-то думал, что ей скучно и одиноко. Надеялся составить ей компанию, чтобы скрасить унылые недели, в то время как, оказывается, по-настоящему одиноким был я.
Роллинсон потихоньку подвигался к ней ближе и ближе. Потом я заметил, что он взял ее за руку, но Ева резким движением высвободила ее.
После затянувшегося молчания Роллинсон сказал:
- Давайте потанцуем. В салоне никого нет. Шкипер сидит в баре.
- Спасибо, но мне не хочется.
- Уважьте, Ева, хоть разок, - попросил он. - Я уже забыл, когда танцевал в последний раз. Она пожала плечами.
- Хорошо. Только недолго.
Они вернулись в салон. Несколько секунд спустя заиграло радио, передавали веселый свинг.
Раздосадованный и снедаемый муками ревности, я возвратился в свою каюту.
Я тихо открыл дверь, вошел, не зажигая света, и прокрался на цыпочках к будуару, дверь в который была открыта.
Возле двери я приостановился, прислушиваясь.
Из темноты доносились слабые всхлипывания, от которых мне стало зябко. Вестал плакала.
Я бесшумно прикрыл дверь, разделся в темноте и забрался в постель.
Еще долго из-за двери слышались сдавленные рыдания, Заснул я нескоро.
* * *
Проснулся я примерно в шесть утра. Сквозь иллюминатор пробивались яркие солнечные лучи, и я решил, что пора вставать. Побрившись, я натянул плавки и поднялся на палубу.
Манящая голубизна моря выглядела столь соблазнительно, что я сразу нырнул в воду. Вынырнув на поверхность, я заметил ярдах в тридцати голову в белой купальной шапочке. Сперва я подумал, что это Вестал, потом, когда женщина перевернулась на спину, я узнал Еву.
Я быстро подплыл к ней.
- Привет, - поздоровался я, отфыркиваясь. - Вам, я вижу, тоже не спится.
- Доброе утро, мистер Уинтерс. Я уже плыву назад.
- Поплаваем еще немного. Давайте доберемся до плота. Я смотрел на нее с нескрываемым любопытством. Без очков она была просто прехорошенькая.
Ева помотала головой.
- Извините, но я хочу есть, У меня еще столько дел сегодня утром…
Она повернулась и поплыла к яхте. Я последовал за ней.
- Хорошо. Давайте позавтракаем вместе.
- Миссис Уинтерс это не понравится. А я ее секретарь.
- Ну и что? Вы и мой секретарь тоже. К тому же миссис Уинтерс еще спит. А я не люблю есть в одиночестве.
- А я люблю, - отрезала она, ускоряя темп.
Борта яхты мы достигли в молчании. Ева подтянулась на веревочном трапе, который свешивался с фальшборта.
Она была в цельном белом купальнике, настолько прозрачном, что, когда она выбралась из воды и начала карабкаться по трапу, мне на миг показалось, что она голая.
Вид ее почти обнаженного тела под мокрым, прилегающим купальным костюмом ошеломил меня. Во рту у меня сразу пересохло.
Я лег на воду лицом вверх и смотрел ей вслед.
Ева пролезла под поручнем и скрылась в своей каюте, ни разу не оглянувшись.
Только тут я заметил, как гулко колотится мое сердце. Я вдруг остро почувствовал, что мечтаю о Еве так, как не мечтал еще ни об одной женщине в жизни.
Следующие три дня и три ночи были для меня адской пыткой. Я бредил Евой. Целыми днями и ночами я думал о ней.
Не знаю, заметила ли она, что со мной творится, но избегала она меня с таким дьявольским коварством, что я видел ее лишь мельком, когда рядом была Вестал.
От назойливых попыток Вестал хоть как-то увлечь меня я буквально лез на стенку. Она превратилась в мою вторую тень. Стоило мне встать, чтобы побродить по палубе, как она тут же вставала и тащилась за мной. Я готов был удавить ее, хотя прекрасно понимал, что она просто старается, чтобы мы были вместе.
На второй вечер мне удалось от нее отделаться, и я спустился на нижнюю палубу в надежде повидать Еву. Вскоре я заметил, что она сидит в шезлонге в обществе Роллинсона и штурмана, которые, перебивая друг друга, развлекали ее анекдотами.
Когда я, взбешенный и мучимый ревностью, поднялся на нашу палубу, из темноты вынырнула Вестал.
- Чед, где ты был, дорогой? Я тебя повсюду искала.
- Господи, можешь ты хоть на минуту оставить меня в покое? - рявкнул я. - Целый день ходишь за мной как привязанная!
Оттолкнув ее, я прошел в каюту и заперся.
Конечно, я не имел права так срываться, но нервы мои были натянуты до предела.
Я разделся, натянул пижаму, набросил сверху халат и улегся.
Несколько минут спустя я услышал, что вошла Вестал. "Господи, - подумал я, - скорее бы закончился этот проклятый медовый месяц и мы вернулись в Литл-Иден".
Там, я был уверен, мне удастся контролировать положение.
- Чед!
Я насторожился.
Вестал звала меня из своей комнаты.
- В чем дело?
- Ты мне нужен.
Чуть поколебавшись, я пожал плечами, сполз с кровати и открыл дверь.
Она сидела перед туалетным столиком. Ее взгляд был преисполнен решимости. Она смотрела прямо мне в глаза, и меня неприятно поразило, что я не могу выдержать ее взгляд.
- Зайди, Чед, я хочу поговорить с тобой.
- Я уже почти спал, - проворчал я, но вошел и уселся на кровать. - Что случилось?
Она развернулась лицом ко мне.
- Именно это я и хочу выяснить, - сказала она, сжав кулачки. - Ты несчастлив, Чед? Ты жалеешь, что женился на мне?
Такого поворота событий я не ждал и даже немного испугался. Женился я на ней из-за семидесяти миллионов, но как-то за последние дни позабыл об этом. Вопрос Веетал привел меня в чувство.
- Почему несчастлив? Очень даже счастлив. А в чем дело?
Она пристально посмотрела мне в глаза.
- Ты так себя ведешь. Можно подумать, что ты… что я ненавистна тебе.
- Господи, Веетал!..
Я вскочил с кровати и подошел к ней. Это было уже серьезно. Я мысленно клял себя за то, что позволил себе настолько забыться.
- Нет, не прикасайся ко мне, - она отпрянула от меня, как от прокаженного. - Ты испортил наш медовый месяц. Я еду домой. Если ты будешь так вести себя, я не хочу, чтобы ты был со мной. Я не позволю так с собой обращаться! Я не потерплю этого, слышишь?!
- Не говори ерунду! - с горячностью воскликнул я. - С какой стати я испортил наш медовый месяц? Что я могу с собой поделать, если терпеть не могу осматривать идиотские достопримечательности? Когда два человека любят друг друга, им ни к чему целыми днями лазать среди всяких руин и развалин.
Она быстро взглянула на меня.
- Совсем незаметно, чтобы ты любил меня, - мстительно проговорила она. - Ты даже не спишь со мной!
Тут я струхнул не на шутку. Еще чуть-чуть и она пригрозит мне разводом. Надо срочно что-то придумать.
- Господи, Веетал, да я думал, что ты сама не хочешь, чтобы мы спали вместе, - поспешно сказал я.
- Как ты смеешь такое говорить? - взвилась она, вскакивая на ноги. - Ты же сам сказал, что физическая сторона брака тебя не интересует. Ты лжешь! Лжешь!
- Послушай, Веетал, не говори так. Это какое-то недоразумение. Той ночью у нас ничего не вышло, сама помнишь. А ничего не вышло оттого, что ты вела себя так, словно я тебе отвратителен. Чего тут удивляться, что я решил перебраться в другую спальню?
- Ты мне отвратителен? - вскинулась она. - Боже мой, Чед, да как тебе могло прийти в голову такое? - Ее глаза увлажнились. - Я же люблю тебя.
- Тем не менее мне так показалось. И я перебрался в отдельную комнату из самых лучших побуждений, чтобы пощадить твои чувства. Так ты хочешь сказать, что и впрямь желаешь, чтобы мы спали вместе?
Она так хотела, чтобы у нас все было в порядке, что не позволила себе и на секунду усомниться в моей искренности.
- Конечно же! - Она вдруг задрожала. - Я хочу, чтобы мы стали друг для друга всем, понимаешь? А ты? Будь я проклят, если я хотел того же самого!
- А как же! Конечно, хочу. Да, Веетал, мы вели себя как последние олухи. А я-то думал, что ты разочаровалась во мне. Решил, что ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое. Прости, Веетал, но ты вела себя именно так.
- О, Чед.
Она разрыдалась.
Я заставил себя подойти и обнять ее.
- Успокойся, Веетал. Ну, не плачь же.
Я припомнил семьдесят миллионов. И чего ради я вдруг решил, что такую кучу денег можно заработать так просто, не ударив палец о палец.
- Так ты любишь меня, Чед?
- Конечно.
Я приподнял ее со стула и перенес на кровать. Ее костлявые пальцы впились мне в плечо. Первым делом я выключил свет.
Глава 8
С той ночи я начал отрабатывать свое право на семьдесят миллионов. И возненавидел Веетал всеми фибрами души.
Теперь я следил за собой каждую минуту днем и ночью. Я не мог позволить, чтобы она хоть на миг заподозрила, насколько омерзительна для меня. Я прекрасно понимал, что стоит ее собственническому чувству ко мне хоть немного угаснуть, и она превратится в озлобленную, мстительную и смертельно опасную мегеру.
Если бы не присутствие Евы, мне было бы проще. Я думал о ней не переставая, но не имел ни малейшей надежды встретиться с ней. С момента пробуждения и до отхода ко сну Веетал не отходила от меня ни на шаг.
Господи, какой пыткой было сидеть на палубе рядом с Веетал и слышать, как в бассейне на нижней палубе Ева весело плещется и щебечет с членами экипажа. Я представлял ее в обольстительном прозрачном купальнике и не мог даже спуститься и посмотреть на нее.
В Венецию мы пришли через два дня после достижения перемирия. Яхта бросила якорь посреди канала Святого Марка.
Вестал, я, Ева, горничная Вестал и Вильяме сели на катер, который провез нас по Большому каналу к знаменитому отелю "Гритти".
Наши апартаменты выходили на Большой канал. Номер был роскошный: две спальни, просторная гостиная, две ванные комнаты и комнаты для персонала.
Приняв душ и переодевшись, я вышел в гостиную. Вестал стояла на балконе, любовалась каналом и была счастлива, как дитя.
- Правда, чудесно, Чед? - воскликнула она. - Какие изумительные гондолы! А эти сказочные дворцы? Никогда не видела ничего подобного! Господи, как прекрасно!
Если бы не она, было бы и впрямь прекрасно.
- Давай после обеда прокатимся на гондоле, - предложила она.
- Давай, - согласился я. - Собирайся. Пойдем пообедаем, а потом сразу в город.
Весь день и целый вечер мы мотались по городу. Мы посетили собор Святого Марка, дворец Дожей, старую цитадель и перешли через мост Вздохов. Гондола доставила нас в Сан Джордже Маджиоре, где Вестал умилялась картинами Тинторетто; я же не увидел в них ничего особенного.
Мы вернулись в отель за час до ужина, и, пока Вестал поднялась переодеться, я сидел на балконе безлюдного холла и наблюдал за вечерним городом.
Вдруг я заметил, что в холле появилась Ева, и поднялся ей навстречу.
- Привет, - сказал я. - Как провели день? Глаза ее посмотрели на меня из-за грубоватых очков без оправы. В жизни не видел таких синих глаз. На ней было ее обычное, мешковатое серое платье, и я вдруг осознал, что оно было специально скроено так, чтобы скрыть фигуру Евы. Глядя на нее в платье, никто бы не догадался, какие изящные формы прячутся под невзрачным нарядом.
- Я договаривалась на фабрике стекла в Мурано о посещении миссис Уинтерс.
- Черт возьми! Когда?
- Завтра днем.
Я придвинулся чуть ближе к ней.
- А вы поедете?
- Нет. - Она повернулась и зашагала к выходу.
- Подождите минутку, - сказал я и перехватил ее за запястье.
Она вырвала руку и, обернувшись через плечо, посмотрела на меня.
Мы стояли и глядели друг другу в глаза.
На мгновение мне почудилось в ее взгляде кое-что такое, отчего мой пульс участился и кровь забурлила. Такое же откровенное, неприкрытое желание я увидел в тот памятный вечер в глазах Вестал; только глаза Евы слали мне более страстный и жгучий призыв. Я спросил себя, не ошибаюсь ли я. Но нет, именно так смотрит женщина, готовая отдаться своей страсти.
В следующий миг в глазах Евы появилось прежнее холодное выражение.
- Не подходите ко мне! - процедила она сквозь зубы. И быстро вышла на лестницу.
Я застыл на месте с колотящимся сердцем и неистребимым желанием броситься за ней и заключить в свои объятия.
Но теперь я знал, что не один я испытываю подобные чувства.
Ева тоже хотела меня.
* * *
Вестал нашла меня в баре.
- Чед, дорогой мой, - сказала она, усаживаясь за столик. - Давай возьмем с собой Еву вечером. Прокатимся в гондоле в Лидс. Но если ты возражаешь, мы не возьмем ее.
Мне стоило больших усилий проследить, чтобы выражение моего лица не изменилось.
- Нет, я вовсе не возражаю. - Я пригнулся и потрепал ее по руке. - Молодец, что вспомнила про нее. Вестал засияла.
- Пусть немного развеется, - снисходительно сказала она. - Я люблю Еву, но она такая неряха. Сколько раз я твердила, что женщина должна быть привлекательной, но она совершенно не умеет себя подать.
Я кинул взгляд на роскошные бриллианты и аляповатое белое платье, выставлявшее напоказ плоскую грудь, тощую шею и костлявые плечи Вестал. У нее были своеобразные представления о том, как должна подать себя женщина. Поужинав, мы спустились к каналу, где уже ждала Ева. На ней было строгое закрытое вечернее платье черного цвета, с длинными рукавами и стоячим воротничком. Ну точь-в-точь монашка. Рядом с показным великолепием Вестал, зачесанные назад волосы и строгие очки придавали Еве вид бедной родственницы.
Выбрав гондолу, мы сели рядом с Вестал, а Ева пристроилась сзади нас, на боковом сиденье.
Гондола плавно заскользила по зеленоватой воде. Вестал трещала без умолку, мы же с Евой почти не разговаривали.
В сгустившихся сумерках я, почти не переставая, мечтал о Еве. Всей кожей я ощущал исходящие от нее осязаемые флюиды пылкой сексуальности и готов был отдать десять лет жизни за то, чтобы она оказалась рядом со мной вместо Вестал.
Я не мог понять, что со мной происходит. Красавицей я бы ее не назвал. Пожалуй, то было чисто физическое влечение; в моей памяти без конца всплывало волнующее видение - почти обнаженная Ева в мокром купальном костюме вылезает из моря.
Мы закончили прогулку на гондоле у морского вокзала и вернулись в отель в конном экипаже.
Вестал захотелось потанцевать. Забыв про Еву, едва мы вошли в танцевальный зал, она потянула меня в круг, оставив Еву сидеть в одиночестве за столиком.
Я готов был удавить ее, потому что партнершей Вестал была никудышной, но напоминать про то, что Ева осталась одна, явно не стоило.
Минут через двадцать мы вернулись к столику, и тут Вестал сама осознала, что бросать Еву так надолго было неприлично.
- Чед, дорогой, ты должен теперь потанцевать с Евой. Ева быстро вскинула голову.
- Спасибо, миссис Уинтерс, но я не умею танцевать. Мне доставляет огромное удовольствие следить за тем, как танцуете вы.
- Ты не умеешь танцевать? - презрительно фыркнула Вестал. - Ну, девочка моя, надо же учиться. Впрочем, твое дело. - Она повернулась ко мне. - Ой, как мне нравится эта мелодия. Давай еще потанцуем.
Так продолжалось еще битый час. Стрелки на моих часах, казалось, застыли на месте. Наконец, когда время приближалось к полуночи, Вестал наконец сочла, что натанцевалась вдоволь.
Когда Ева, горячо поблагодарив за чудесный вечер, отбыла в свою комнату, Вестал подошла к распахнутому окну полюбоваться на темнеющие внизу воды Большого канала.
- Жаль мне девушку, - сказала она вдруг ни с того ни с сего. - Такая дурнушка…
- А какая тебе разница? - спросил я, раздеваясь. - Ты ведь довольна ею?
- Она - чудо. До нее я просто сатанела от всех этих бестолочей.
- Давно она у тебя?
- Года три. Вообще-то даже хорошо, что она такая страшненькая. По крайней мере, никто на нее не позарится. В противном случае, я бы, возможно, уже лишилась ее.
- Рано или поздно это, должно быть, все равно случится.