– Не указывай, что мне делать, Пауль. – Она глянула на меня. – Мы едем в Линкольн-Бич. Поедете с нами?
– Да.
Когда мы подъезжали к главному выходу со стадиона, мне пришло в голову, что Петелли мог отдать приказ осматривать машины. Я сказал об этом Делле.
– Садитесь на пол. Возможно, вы правы.
Перед нами была вереница машин, которые медленно проезжали через ворота.
– Два охранника осматривают машины, – шепнула мне Делла. – Я задержусь и пропущу эти машины.
– Сзади нас еще машина, – сказал Пауль.
– Будет лучше, если я выйду, – сказал я, но Делла придержала меня за локоть:
– Сидите!
Она оглянулась. У меня перед глазами были ее стройные ноги в туфельках. Свет фар идущей сзади машины осветил салон. Это означало, что следующая за нами машина приблизилась вплотную. Делла сбросила скорость.
– Лучше не задерживайся, – посоветовал Пауль. – Оставайся на середине дороги, чтобы машина не смогла тебя обогнать, но скорость не снижай.
Машина медленно двигалась вперед.
– Дальше будет свободнее, – заметила Делла. – Мы уже около ворот.
Я посмотрел вверх. Машина чуть прибавила скорость, и я увидел, как через окно на меня смотрит мужчина в форменной фуражке.
– О! Ты! Минутку… – Охранник попытался открыть дверцу, но я не позволил ему это сделать.
И в этот момент Делла нажала на педаль газа. Машина рванулась вперед. Охранник протестующе закричал. Я немного приободрился. Нам мешала машина, идущая впереди. Делла резко крутанула руль, и "Бентли" двумя колесами проехал по газону. Обогнув препятствие, Делла снова вывернула на дорогу.
– Как я? – довольно спросила она.
– Нас преследуют, – буркнул Пауль. – Черт возьми, я же просил не впутываться в эту историю!
Вместо ответа Делла до предела нажала на педаль газа. Стрелка спидометра задрожала и подползла к цифре 90 миль в час, а затем 92… 93… 94 мили.
Преследователи безнадежно отстали.
– Куда им до нас! – крикнула Делла, ее глаза блестели от возбуждения.
– Следи за дорогой, – посоветовал Пауль. – Иначе мы попадем в аварию. – Он наклонился вперед, чтобы получше видеть дорогу. – Сейчас будет поворот. Сбрось скорость.
– Не говори под руку, – огрызнулась Делла. – Я прекрасно знаю дорогу.
Я оглянулся. Преследователи были не так уж и далеко: в каких-то двухстах ярдах за нами. Когда Делла уменьшила скорость на повороте, "Кадиллак" немного приблизился к нам.
"Бентли" держался на середине дороги. Скорость приблизилась к ста милям в час. Слишком много для такой дороги.
– Осторожнее! – крикнул я. – Впереди машина!
Свет фар идущей впереди машины был уже совсем рядом. Сзади послышался скрежет тормозов. "Кадиллак" резко замедлял скорость.
Делла круто повернула руль вправо, чтобы избежать столкновения, но скорость была слишком высока. Машину занесло и развернуло поперек дороги. Делла лихорадочно крутила руль. Встречный автомобиль не снижал скорости. Казалось, его водитель не видит препятствия. Я услышал крик Пауля. Встречная машина ударила нас на полной скорости, отшвырнула в кювет и слетела на противоположную сторону дороги. Темнота. Делла закричала. Послышался скрежет и хруст, затем тупой удар о дерево. Я ухватился за щиток управления, чувствуя, как машина переворачивается. Ветровое стекло покрылось паутиной трещин. Последнее, что я почувствовал, это еще один сильный удар и крик Деллы. Потом свет померк у меня перед глазами, и меня окутала тьма.
Часть вторая
Амнезия
Глава 1
Запах йодоформа яснее ясного подсказал мне, что я оказался в госпитале. На моих веках повисла свинцовая тяжесть, но я все же кое-как разлепил глаза. Высокий худощавый мужчина в белом халате стоял возле меня. Позади него переминалась с ноги на ногу толстая медсестра. Усталость и озабоченность читались на их лицах.
– Как вы себя чувствуете? – спросил худощавый врач. – Надеюсь, лучше?
Я попытался улыбнуться и закрыл глаза. У меня было такое ощущение, будто я продираюсь сквозь вязкую темноту. К чему такие страдания? Лучше умереть!
Темнота вновь окутала меня. Время остановилось. Казалось, я медленно падаю в бездну.
Падение продолжалось бесконечно долго, потом перед моими глазами вновь забрезжил свет, и я почувствовал, что лежу на кровати. Немного позже я обнаружил, что отгорожен ширмой. Это была белая ширма. Я забеспокоился, так как вспомнил, что такой ширмой отгораживают лишь безнадежно больных.
Потом я заметил, что возле моей постели сидит тощий коротышка. Сдвинув шляпу на затылок, он лениво жевал зубочистку.
На его небритом лице читались усталость и скука. Я сразу догадался, что это коп.
Через некоторое время он заметил, что мои глаза открыты, и наклонился надо мной.
– Я не поставил бы на вас ломаного цента, – сказал он с облегчением. – Но как раз в тот момент, когда я уже был готов сдаться, вы пришли в себя.
Из-за ширмы появилась медсестра. На этот раз это была не толстуха, а хорошенькая блондинка. Она с интересом смотрела на меня.
– Хэлло, – мне показалось, что мой голос доносится через мили пространства.
– Вам нельзя разговаривать, – строго сказала медсестра. – Лежите спокойно и попытайтесь уснуть.
– А вот этого не надо, – проворчал коп. – Он должен дать показания. Подождите, сестра. Ты хочешь говорить, не так ли, парень?
– Хэлло, коп, – сказал я и закрыл глаза.
Когда я открыл глаза в следующий раз, рядом со мной вновь находился мужчина в белом халате.
– Как мои дела, док? – тихо спросил я.
– Прекрасно, – сказал он. – Чудеса иногда бывают.
Я попытался лучше рассмотреть его. Это был молодой, энергичный доктор, и я был рад, что он мой врач.
– Где я? – я попытался повернуть голову, но безуспешно.
– Вы попали в автомобильную катастрофу, но самое худшее уже позади.
Из-за его спины возник коп.
– Могу я поговорить с ним? – нетерпеливо спросил он. – Два-три вопроса не повредят ему.
– Только покороче, – сказал врач. – У него сотрясение мозга.
Он отошел в сторону, и его место занял коп. В одной руке он держал блокнот, в другой карандаш.
– Как твое имя, парень? – спросил он. – Можете не волноваться, все это не более чем формальность.
– Джон Фаррар.
– Ваш адрес?
– Адреса нет.
– Но ведь вы же должны где-то спать?
– Я путешествую автостопом.
Надув щеки, он взглянул на потолок, словно собираясь молиться.
– О'кей, вы путешествуете автостопом. Но ведь у вас должны быть отец, мать или хотя бы жена?
– Нет.
Он повернулся к доктору.
– Какой же я все-таки невезучий человек, – сказал он. – Из всех жертв автомобильных катастроф мне всегда достаются сироты.
– Прошу вас покороче, – врач озабоченно пощупал мой пульс. – Он еще слишком слаб.
– Минутку, – коп лизнул карандаш. – Я должен внести ясность в это дело.
Он опять повернулся ко мне.
– О'кей, молодой человек. Итак, нам некого уведомить о несчастье, происшедшем с вами. Но как насчет той дамы, что находилась рядом с вами? Кто она такая?
Смутная картина забрезжила в моем сознании: черные волосы, голодный взгляд, потрясающей красоты лицо.
– Я не знаю. Она назвалась Деллой, если вам нужно знать ее имя. Но фамилии я не знаю.
Полицейский застонал.
– Как она? – поинтересовался я. – Надеюсь, с ней все в порядке?
– С ней все нормально, так что можете не беспокоиться.
– А ее муж?
– Какой еще муж? – удивление копа было непритворным.
– Парень, который сидел на заднем сиденье автомобиля. Она называла его Пауль. С ним все в порядке?
– О нем вы тоже можете не беспокоиться, – сказал доктор.
Полицейский нервно провел ладонью по лицу. Казалось, он беспокоится больше меня.
– Как это случилось? Может быть, вы сможете рассказать мне об аварии? – без особой надежды спросил коп.
Я не имел ни малейшего желания рассказывать о Петелли. Мне хотелось закрыть глаза и забыть обо всем.
– Навстречу нам на бешеной скорости мчался автомобиль, – начал я. – Делла пыталась уклониться, но машина на полной скорости врезалась в нас. Кстати, что с водителем сбившей нас машины?
Коп шумно выдохнул воздух.
– Сейчас мой черед задавать вопросы. – сказал он. – Но о парне вы тоже можете не беспокоиться. А теперь слушайте меня внимательно, молодой человек. Если вы путешествуете автостопом на грузовиках, то как вы оказались за рулем "Бьюика"?
Настала моя очередь удивиться.
– Это был "Бентли", и она сидела за рулем. Я сидел рядом с ней, а ее муж Пауль на заднем сиденье.
– Черт бы меня побрал! – воскликнул коп. Он снял шляпу и вытер пот на лысине. Водрузив шляпу на место, он сдвинул ее на затылок. – Вы были за рулем! А она сидела сзади! И там не было никакого чертова мужа! – Наклонившись надо мной, он помахал тощим пальцем перед моим носом. – И эта проклятая машина была "Бьюиком"!
Я заволновался.
– Но этого не может быть! – выкрикнул я, вцепившись в простыню. – Она сидела за рулем, а машина была черным "Бентли". Встречный автомобиль врезался в нас. Спросите водителя, он все расскажет.
Коп помахал блокнотом у меня перед носом.
– Да не было никакой другой машины! Какого черта! С чего это ты так лжешь?
– Я не лгу! – сказал я, пытаясь сесть. Эта попытка дорого мне обошлась. В мозгу сверкнула молния, и я снова провалился в темноту.
Когда я вновь открыл глаза, был ясный солнечный день. Ширму убрали от моей кровати, и я мог видеть вторую пустую кровать. Я поискал глазами полицейского, но не нашел его. Некоторое время я лежал неподвижно, понимая, что это полезно для меня. Голова больше не болела, но в ней ощущалась какая-то гулкая пустота. С большим трудом мне удалось пошевелить руками. Я попытался проанализировать, что же сказал полицейский, но ничего не мог понять. Это меня не на шутку беспокоило. Никакой другой машины, никакого мужа, это был "Бьюик", а не "Бентли", и я сидел за рулем. Что бы это могло означать? Может быть, все это приснилось мне, в том числе и разговор с полицейским? Или он с кем-то перепутал меня?
В палату вошел врач и доброжелательно улыбнулся мне.
– Можете не говорить мне, что вам лучше, – сказал он. – Я и сам это вижу.
– Я чувствую себя значительно лучше, – согласился я. – Как давно я здесь?
Он бросил взгляд на лист бумаги, закрепленный в ногах моей кровати.
– Вы поступили к нам в 11.30 ночи 6 сентября. Сегодня 12 сентября. Следовательно, вы находитесь у нас уже шесть дней.
– Сентябрь?
– Совершенно верно.
– Не июль? Но это не может быть сентябрь. Мы разбились 29 июля, сразу после моей победы над Майами Кидом.
– Об этом мне ничего не известно. Вас доставили сюда 6 сентября.
– Но это невозможно! Не мог же я проваляться больше месяца без сознания, прежде чем вы меня нашли!
Врач улыбнулся.
– Разумеется, нет. Вас обнаружили достаточно быстро. Патрульный полицейский услышал удар, правда, он не видел вашей машины. Спустя несколько минут он уже был на месте аварии. Через час вас уже доставили сюда.
Я облизал пересохшие губы. Во рту было сухо.
– А вы не перепутали число, доктор?
Он покачал головой.
– Ни в коем разе. – Он присел на постель. – Но вы не волнуйтесь. Вскоре все прояснится. У вас сотрясение мозга. В данный момент у вас наблюдаются симптомы, типичные для подобной травмы. И вообще, это чудо, что вам удалось выжить. Вам пока нужно примириться с тем, что еще некоторое время у вас не будет ясности сознания. Вы будете путать даты и подробности прошлой жизни. Но не беспокойтесь. В свое время вы все вспомните. И не сердитесь на полицейских. Я объяснил сержанту характер вашей травмы и сказал, что вы не нарочно отвечали ему неверно. В данный момент вы нуждаетесь в покое. Время все излечит.
Врач был славный парень и из кожи лез, чтобы объяснить мне ситуацию. Но я не мог поверить в его слова и не на шутку встревожился. Я знал, что выступал против Майами Кида именно 29 июля и что именно в эту ночь произошла авария. Это был неоспоримый факт.
– Не буду с вами спорить по этому поводу, док, – сказал я. – Не могли бы вы сделать мне одолжение?
– Разумеется. Какое?
– Женщина, с которой я ехал в машине. Делла. Она ведь тоже здесь, не так ли? Спросите ее. Она подтвердит, что это случилось именно 29 июля. Спросите ее мужа. Он скажет то же самое.
Помрачнев, врач поерзал на постели.
– Ну откуда вы взяли ее мужа. В машине были только вы и она. Никакого мужа.
Мое сердце забилось чаще.
– О'кей, допустим, мужа не было, – сказал я, пытаясь унять дрожь в голосе. – Тогда спросите женщину.
Врач провел рукой по своим гладким темным волосам. Он продолжал доброжелательно улыбаться.
– Пару дней назад, когда ваше состояние было достаточно серьезным, я не мог сказать вам это. Сейчас это уже можно. Когда вас обнаружили, женщина уже была мертва. У нее был расколот череп.
Глава 2
После полудня ко мне в палату зашел лейтенант полиции Билл Рискин. Если бы медсестра не предупредила меня, что он коп, я ни за что бы не догадался. Это был невысокий человек лет пятидесяти с морщинистым, как печеное яблоко, лицом и маленькими проницательными глазками. Он неслышно проскользнул в палату, держа в руках шляпу. Голос его был тихим и вежливым.
В это время я волновался, как норовистая лошадь. Что хочет от меня этот Рискин? Неужели он будет обвинять меня во лжи, как это делал толстый сержант?
Пододвинув стул к кровати, он уселся, скрестил ноги и взглянул на меня. На нем были ботинки на толстой подошве и белые носки, а ноги тощие, как спички.
– Итак, парень, как твоя голова? – задал он первый вопрос.
Я ответил, что все в порядке, но пальцами судорожно сжал простыню. Я боялся, что в результате разговора он объявит меня сумасшедшим, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– Док сказал, что вы немного нервничаете, – продолжал он. – Для этого нет никаких оснований. Не вы первый, не вы последний, у кого случилось сотрясение мозга. Дайте нам возможность разобраться в этом деле. Мы хотим внести ясность в ситуацию. Девушка мертва. Если кто – то столкнулся с вашей машиной, значит он уехал с места аварии. Наша задача – найти его. Если вы нам поможете, мы справимся с этой задачей гораздо быстрее. Вы ведь хотите, чтобы мы нашли этого негодяя?
Его слова звучали убедительно, но озадачили меня еще больше. Я ведь успел заметить, как после столкновения с нами машина отлетела в сторону. Если меня обнаружили через пять минут после катастрофы, то должны были обнаружить и другую машину и ее водителя.
Я сказал, что заинтересован в том, чтобы полиция все же смогла найти водителя.
Рискин кивнул и довольно потер рука об руку.
– Так это правда, что вы ехали на попутной машине?
– Да.
– И девушка разрешила вам сесть за руль?
Что я мог на это ответить? Я никак не мог понять, почему они придают такое значение тому, кто все же сидел за рулем. У меня было только одно объяснение: они хотят навесить на меня вину за гибель Деллы. Я опять занервничал.
Он опять вежливо повторил вопрос и при этом доброжелательно улыбнулся.
– Но я не сидел за рулем! – буквально завопил я. – Делла вела машину! Я был рядом, а ее муж находился на заднем сиденье. Сколько можно повторять вам это?
Я ждал, что он заорет на меня, но он только печально кивнул, не прекращая улыбаться.
– Извини, парень. Понимаю, тебе трудно. Для тебя важно, кто действительно был за рулем?
– Да, черт возьми! – взорвался я. – Это ваш сержант…
– Забудьте о нем. Уж такая у него работа – орать на людей. Я и сам ничего не понимаю…
Лейтенант красноречиво развел руками.
Я все еще не доверял ему, но этот человек начинал мне нравиться.
– Где она подобрала вас? – неожиданно спросил он. – Вы шли себе по дороге, и вдруг она остановилась рядом с вами и предложила подвезти. Так?
– Нет. Все было совсем не так. Позвольте я расскажу вам все с самого начала.
– Именно это я и хочу от вас услышать, – сказал лейтенант и вытащил блокнот. – Можно, я буду записывать? Память уже не та, годы, понимаете… – Он сделал мне знак начинать.
И я рассказал ему свою историю. Рассказал о Питтсбурге, о моем желании заработать большие деньги, о том, как автостопом добрался до Пелотты, как сломал челюсть Мак-Криди, как пошел на обман Петелли. Далее я рассказал о том, как Делла решила помочь мне, как Пепи и Бенно начали нас преследовать, как мы врезались во встречную машину.
Это заняло довольно много времени, и к концу рассказа я уже едва шептал, но я был рад, что снял этот груз со своей души.
Рискин ни разу не перебил меня. Он быстро конспектировал, время от времени хмурился, но молчал.
– Действительно, занимательная история, – сказал он, когда убедился, что мне нечего добавить. – Вижу, вам полегчало, парень. Можете не беспокоиться. А сейчас отдыхайте. Вы выглядите усталым. Я тоже устал, но босс никогда не дает мне время на отдых. – Он поднялся. – До встречи. Я приду через пару деньков. Если вспомните что-либо еще, тогда и расскажете.
– Вряд ли я вспомню что-либо еще, – сказал я. – Я рассказал вам все.
– Прекрасно. А сейчас отдыхайте. До встречи.
Прошло два дня. Я быстро шел на поправку. Доктор был весьма доволен этим.
– Все хорошо, – сказал он. – Думаю, сможете подняться через пару деньков. Нужно сказать, что сложение у вас как у слона, а голова из гранита.
Я улыбнулся, но не все было так просто. Мне нужно было поговорить с Рискином.
– Мне хотелось бы осмотреть город, – сказал я. – Я много слышал о Линкольн-Бич, но никогда не был в этом городе.
Он удивленно смотрел на меня.
– Но это не Линкольн-Бич! С чего вы взяли? Это же Майами.
– Майами? – в свою очередь я с удивлением уставился на него. – Но ведь в Линкольн-Бич имеется свой госпиталь.
– Конечно. И прекрасный госпиталь, надо отметить, – он улыбнулся. – Почти такой же, как здесь.
– Но тогда почему меня привезли в Майами? Ведь это же верных двести миль от места катастрофы.
– Какие еще двести миль? – спокойно сказал он. – Не больше семнадцати. Так что до Майами гораздо ближе, чем до Линкольн-Бич. Вот вас и привезли сюда.
Я вновь ничего не мог понять.
– Но мы же ехали в Линкольн-Бич, когда случилась авария. Та машина налетела на нас, когда мы отъехали всего лишь несколько миль от Пелотты.
– Не забивайте свои мозги этим, – сказал врач, улыбаясь так, как улыбаются у постели тяжелобольного. – Думаю, все прояснится через пару дней.
Он ушел, а я лежал и думал, неужели моя травма головы настолько серьезна, что я сошел с ума? Мне хотелось поговорить с Рискином. На каждый скрип двери я поднимал голову, чтобы посмотреть, не он ли.
На следующее утро мою кровать вывезли из палаты.
– Что все это значит? – спросил я медсестру, когда очутился в коридоре. – Куда меня переводят?
– Доктор приказал, чтобы вам предоставили отдельную палату, – флегматично сказала толстая медсестра. – Он считает, что вам там будет лучше.