* * *
На следующий день, когда Мелентьев был в офисе, ему позвонила Ольга.
- Кирилл, это ужасно! - прошептала она. - Говорят, что Дениса отравили!
- Что?! - поддавшись от удивления вперед, воскликнул он.
- Никто ничего точно не знает, но говорят…
- Понятно! - бросил Кирилл и постарался поскорее закончить разговор с Ольгой.
Едва девушка положила трубку, как он тут же набрал номер своего друга, капитана МУРа, Леонида Петрова.
- Леня, в течение получаса будешь у себя? - взволнованно спросил Мелентьев. - Тогда еду. Есть кое-что интересное!
…Леонид устало приветствовал друга.
- Кофе со мной выпьешь? - спросил он.
Кирилл кивнул в знак согласия и сразу начал рассказывать о вчерашнем происшествии, но Леонид, вяло махнув рукой, перебил его.
- Слышал… Знаю… И даже, кстати, буду заниматься этим театральным убийством. - Он недоуменно пожал плечами. - Нет, но что придумали - в начале третьего тысячелетия отравить человека средневековым ядом! Извращение какое-то!..
- Почему ты решил, что средневековым?
- Потому что эксперты не могут установить, что это за яд. Во всяком случае, в наше время такими ядами не пользуются.
- Я вчера был в театре и все видел! - бросил ему Кирилл.
- Да?! - Леонид оживился. - И что?
- Ничего особенного, кроме убийства на глазах у всех зрителей.
Кирилл положил на стол пакет со склянкой.
- Кто-то подлил яду Лотареву!
Леонид тут же распорядился отправить склянку на экспертизу.
- А ты не допускаешь мысль, что это было красивое самоубийство… на сцене, на глазах у всех, в освещении софитов, под звуки музыки… Эффектно!..
- Не знаю!.. Хотя по тому, что мне известно, трудно предположить, чтобы человек, обласканный славой, как Денис Лотарев, вдруг решил прервать свою жизнь. Зачем? У него было все, даже больше, чем все. У него была возможность подняться еще выше, то есть творческий кризис ему не грозил. Его выступления уже расписаны на пять лет вперед. У него была невеста, не кто-нибудь, а сама Марина Купавина! У него были грандиозные планы по восстановлению "Спящей красавицы"…
- О, а откуда у тебя такая осведомленность? - лукаво прищурил глаза Леонид и, словно вспомнив, спохватился: - Ах, да! Ты же у нас теперь балетоман, пьешь шампанское из пуанта звезды кордебалета Ольги Романцевой!
- Да! - с ироничным вызовом бросил Кирилл. - Я не чужд служительниц Терпсихоры.
- Может, ты и с самой Купавиной знаком?
- Нет, увы! Но видел ее так же близко, как тебя.
- А что еще ты вчера видел?
- Представь, ничего особенного. Последний акт, кстати, я смотрел из-за кулис. Лотарев танцевал, как всегда, превосходно, потом, как того требовало действие, вынул склянку и выпил яд…
- Выходит, что убийца даже не потрудился уничтожить склянку. Думаю, в той суматохе, какая поднялась на сцене, ему это было сделать не трудно. А может быть, он вовсе не был за кулисами или вообще даже не был в театре?
- За кулисами - не знаю, но то, что он был в театре, уверен. Он должен был в полной мере насладиться сценой смерти Ромео - редчайшим стечением обстоятельств, подстроенным им самим. Он как бы перенес историю, произошедшую в XIV веке, в XXI век, на это стоило посмотреть!
- Да… - задумчиво протянул Леонид.
- Смерть пришла к Лотареву из XIV века! Только подумай, сколько лабиринтов во времени и пространстве должна была преодолеть эта склянка с ядом!
- Стоп! Ты меня совсем запутал, - прервал вдохновенную речь друга Леонид. - Давай проще! Убийца где-то раздобыл действительно редкий яд, налил его в склянку Лотарева, из которой тот по ходу спектакля должен был сделать роковой глоток.
- Если ты так будешь подходить к этому убийству, ты его никогда не распутаешь. Здесь действовал убийца творческий, кстати, знакомый с ядами средних веков, несомненно, итальянскими, эстет, "вдыхающий лилии", который роскошно обставил смерть Дениса Лотарева. Нет, это не просто убийство, как ты сам заметил, это театральное убийство, и к нему так и надо относиться!
- То есть? - не понял Леонид.
- То есть - творчески!
- Ну это не по моей части! Кстати, убийцей может оказаться кто угодно, даже сантехник театра, мало ли что он мог не поделить с Лотаревым. Вот тебе и эстет!
Кирилл усмехнулся и пожал плечами.
- Ладно, не буду отвлекать от дел. Желаю удачи! - протянул он руку Леониду.
- Поклон блистательной нимфе кордебалета, - по-дружески съязвил тот.
_____
ГЛАВА 2
Преисполненные печали звуки моцартовского "Реквиема" витали вокруг больших фотографий, развешанных над сценой, на которых в безукоризненных арабесках, воздушных пируэтах, не подвластных силе притяжения, парил бог танца - Денис Лотарев. А под ними, на том месте, где всего несколько дней назад находился картонный склеп Джульетты, стоял его гроб из темного дерева. Траурная лента желающих проститься медленно вилась вокруг него. Соболезнования принимала Марина Купавина, невеста Лотарева.
Полумрак, поглотивший весь зал, плачущие звуки реквиема, гроб, освещенный софитами, черные фигуры прощающихся… Кирилл Мелентьев пожалел, что пришел. Он был поклонником Дениса Лотарева, но не настолько, чтобы в течение часа, медленно передвигая ноги, подходить к его гробу. Ольга своими вздохами упросила его пойти с ней на церемонию прощания, но едва они вошли в траурный зал, как ее подружки, окутанные черными шарфами, подхватили ее под руки и куда-то увели. Кирилл попытался уйти, но невольно оказался в этой ползущей ленте и был вынужден продвигаться к гробу.
- О, ты здесь! - вдруг услышал он голос Леонида.
- Привет! - обрадовался ему Кирилл. - Ольга затянула меня сюда, а потом исчезла.
- Что ж ты от нее хочешь? Она привыкла к сценическим эффектам.
- Почему закрыт гроб? - поинтересовался Кирилл.
- Потому что, - Леонид понизил голос, - потому что смотреть на то, что когда-то было Денисом Лотаревым, нельзя. Труп весь почернел и ужасно раздулся…
- А, я забыл - яд!
- Да, яд! - многозначительно шепнул Леонид. - Но какой?! Кстати, эксперты подтвердили, что яд, содержавшийся в склянке, идентичен тому, которым был отравлен Лотарев. Если исключить самоубийство, то выходит, что кто-то подлил ему в склянку этот яд. - Леонид замолчал и с раздражением посмотрел по сторонам. - Знаешь, что меня бесит? Что этот кто-то, убийца со склонностью к сценическим эффектам, сейчас находится здесь, в этой очереди, может быть, в двух шагах от меня! - Он с бессильной яростью ударил кулаком по своей ладони.
- Но хоть за что-то ты уже зацепился, что-то нашел? - спросил его Кирилл.
- Нашел! Одного любителя итальянских ядов.
- Да?! - В глазах Кирилла сверкнули синие искры. - Но как тебе удалось?
- Очень просто. Его знают все. Это главный художник театра Валерий Дубов. Мы взяли на экспертизу яд, изготовленный этим алхимиком-самоучкой, он оказался идентичным яду, которым отравили Лотарева.
- Интересно, - покачал головой Кирилл.
- Интересно, - согласился Леонид. - Особенно теперь, когда я только свел концы с концами и осталось совсем немного, чтобы закончить одно дело, как мне вешают это. Одним словом, Кирилл, я начал вести следствие об отравлении Дениса Лотарева, но с всею честностью предупредил его невесту, что если она действительно хочет взглянуть в глаза убийце своего жениха, то ей надо обратиться к тебе.
Кирилл метнул на Леонида вопросительный взгляд.
- Ну, это твое дело, ты же в душе артист, ты сможешь разобраться со всей этой театральной публикой, с ее лицами-масками, бутафорскими слезами, звездными капризами, рукопожатиями а-ля Борджиа…
- Не знаю, - в раздумье вздохнул Кирилл. - Не забывай, что Денис Лотарев был гениальным танцовщиком, а это значит, что количество его врагов имеет степень бесконечности.
- Но ты-то, тоже сыщик не без таланта, - подзадорил его Леонид.
Друзья замолчали, приближаясь к гробу.
Неожиданно Кирилл почувствовал резкий, вызывающий запах духов, и перед ним прошла женщина в сопровождении двух телохранителей. Мягко шурша черным шелком, без соблюдения очереди, она приблизилась к гробу. Вуаль не закрывала ее бледного лица. Она положила руку на гроб, словно хотела силой своей энергии пройти сквозь деревянную крышку и в последний раз коснуться Дениса Лотарева. Губы всех присутствующих бесшумно задвигались, и воздух наполнило имя: "Леонелла Дезире!.."
Кирилл недовольно нахмурился: "Как же я сразу не узнал ее! Ее, оперную диву, голос которой очаровал и покорил всю Москву… Леонелла Дезире!.."
Отняв свою руку от крышки гроба, она, не взглянув на Марину Купавину, прошла мимо.
"Все ясно, - отметил про себя Кирилл, - Леонелла не переносит Марину. Одна певица, другая балерина, что им делить?.. Кроме Дениса Лотарева?!"
Пройдя в свою очередь мимо гроба, Леонид с Кириллом подошли к Марине Купавиной. Леонид взял ее за руку и что-то сказал, она согласно кивнула.
- Смотри! - чуть толкнул Кирилла в плечо Леонид. - Константин!
На несколько мгновений, опустив голову, замер в прощании у гроба суперзвезда эстрады Константин Лунев.
Леонид с Кириллом прошли по театральному коридору и вошли в чей-то кабинет, где около длинного стола с чашкой кофе сидела Купавина. Газовый шарф печальной дымкой окутывал ее хрупкую фигуру в черном платье.
Леонид представил ей Мелентьева и добавил:
- Вот, о ком я вам говорил.
Для Леонида Марина Купавина была только невестой пострадавшего, для Кирилла она была балериной, которой он восхищался. Он с чувством пожал ее маленькую ручку в шелковой перчатке и невольно задержал свой взгляд на ее худеньких коленях.
"Неужели это те самые божественные ноги, которые в течение целого спектакля никому не дают возможности ни на секунду оторвать от них взгляда?!"
Около Марины суетилась какая-то женщина, время от времени молившая ее съесть хотя бы кусочек яблока.
Марина несколько раз пыталась начать разговор с Кириллом, но не находила сил. Наконец, словно разозлись на саму себя, она сказала:
- Я хочу, чтобы убийца Дениса был найден!.. Сейчас мне тяжело говорить, поэтому очень прошу вас, позвоните мне недели через две. - И, открыв свою маленькую бархатную сумку, протянула Кириллу визитную карточку.
- Но Мариночка! - взмолилась суетившаяся женщина. - Пусть пройдет хоть немного времени! Через две недели ты будешь не в состоянии…
Марина посмотрела на нее и глухо сказала:
- Если я до сих пор выдерживаю это, то что я еще не смогу выдержать?!
Она допила кофе и, оперевшись о руку женщины, вновь направилась на свое скорбное место у гроба жениха.
Кирилл с Леонидом тоже вернулись в зал.
- Покажи мне этого алхимика-самоучку, если увидишь, - попросил друга Кирилл.
Леонид быстро окинул взглядом лица стоявших у гроба.
- Он слева от мужика, который обнимает Купавину.
Кирилл посмотрел в указанном направлении.
Рядом с Мариной, обняв ее за плечи и словно пытаясь спрятать свое лицо в пышных складках ее газового шарфа, стоял художественный руководитель и главный балетмейстер театра Аркадий Бельский. Для них это была страшная, невосполнимая утрата. Она потеряла любимого человека и партнера. Он - близкого друга, единомышленника, танцовщика, который лучше всех воплощал в танце его воздушные идеи. Слева от Бельского стоял мужчина средних лет, его лицо было настолько искажено мукой, что на него было жалко смотреть. Это был вольный или невольный соучастник убийства Дениса Лотарева, главный художник театра, алхимик-любитель Валерий Дубов.
- Я с ним уже встречался, - тихо сказал Леонид.
- И что?
- Бьет себя в грудь, сыпет пепел на голову, проклинает тот день, когда занялся изучением ядов. Утверждает, что кто-то, воспользовавшись дружескими с ним отношениями, проник в его кабинет, открыл сейф и отлил из флакона яд, изготовленный им по старинному рецепту.
- Что ж, придется и мне выслушать его самобичующую исповедь. А кстати, зачем он изготавливает яды?
- Как он объясняет, затем же, зачем другие занимаются художественной резьбой по дереву или собирают марки, - хобби у него такое.
* * *
В пронизанный золотыми нитями уходящего солнца весенний вечер Кирилл нажал на кнопку домофона и представился:
- Кирилл Мелентьев.
- Да, да! - раздался в ответ утомленный голос с нотками раздражения. - Поднимайтесь, третий этаж.
На лестничной площадке детектива уже ждал Валерий Павлович Дубов, мужчина лет сорока, с удлиненным аристократическим овалом лица и золотой оправой очков на немного крупном породистом носу. Его пышные русые волосы были красиво подстрижены, и несколько прядей небрежно падали на высокий лоб. Одет он был в просторную темно-синюю рубашку и вельветовые брюки.
- Проходите! - несколько суетливо пригласил Валерий Павлович Мелентьева и поспешно закрыл за ним дверь.
- Пришли меня мучить! - насмешливо-устало произнес он. - Но я все уже рассказал капитану Петрову и даже написал. - Он обреченно взмахнул руками. - У меня уже изъяли этот проклятый яд!
Кирилл следовал за ним по коридору, обшитому массивными дубовыми панелями и освещенному бра в форме факелов. По всей длине коридора было устроено несколько ниш. В одной стоял средневековый рыцарь, в другой - висели мечи, а в третьей было ложное стрельчатое окно, - нарисованное с таким искусством, что в первый момент Кирилл поддался оптическому обману и засмотрелся на раскинувшееся перед ним озеро со старинным плавучим павильоном посредине.
- Садитесь, пожалуйста, - пригласил хозяин, когда они достигли гостиной, убранной в стиле эпохи Возрождения.
Перед камином стоял красиво расписанный экран, на камине сверкали позолотой массивные подсвечники, кресла и диваны были обтянуты шитой золотом тканью, огромный гобелен на стене изображал чей-то шикарный кортеж.
- Это свадебный кортеж Екатерины Медичи! - пояснил Дубов так, словно речь шла о его тетке.
Он подошел к камину, облокотился на него одной рукой и, вздохнув, произнес:
- Мучайте!
- Мучить я вас не собираюсь и не имею на это ни прав, ни желания, - сказал Кирилл. - Просто я хочу поговорить с вами и обрести в вас союзника, который, так же как и я, будет заинтересован в том, чтобы найти убийцу. Но прежде дайте мне освоиться в атмосфере великолепия вашего дома.
Валерий Дубов согласно кивнул и предложил кофе.
- Хотя… в доме отравителя, - тут же не без иронии добавил он.
- Не откажусь! - вежливо отозвался Кирилл.
Пока Валерий Павлович колдовал в своей средневековой кухне, Кирилл с интересом продолжал осматривать гостиную "замка", все стены которой были увешаны портретами в богатых рамах. Неожиданно Кирилл почувствовал, будто кто-то его зовет, он обернулся и встретился взглядом с белокурой красавицей в бархатном платье, расшитом жемчугом. Она была изображена на фоне безбрежно-голубого неба, пронизанного искрами солнца.
- Любуетесь! - Валерий Павлович появился с подносом, на котором стояли две чашечки и кофейник из тончайшего фарфора. - Это знаменитая Бьянка Капелло, супруга герцога Франческо Медичи, та самая, которая, желая избавиться от домогавшегося ее кардинала Фердинанда, родного брата мужа, приготовила изысканный пирог и столь же изысканно пропитала его ядом. Но судьба обошлась с ней безжалостно. Неожиданно вернулся с охоты герцог Медичи и съел кусочек этого пирога на глазах ошеломленной Бьянки и кардинала, который, чувствуя опасность, даже не притронулся к нему. Увидев, что случилось непоправимое, Бьянка с улыбкой на губах взяла второй кусочек пирога и тоже съела. У нее не было выбора, она, как ни странно это звучит, любила своего мужа. К вечеру они умерли в страшных мучениях.
Валерий Павлович протянул Кириллу белоснежную фарфоровую чашечку.
- Прошу вас, если не боитесь. Я теперь для всех - отравитель.
Кирилл сделал глоток и выразил свое восхищение:
- Отменный кофе!
- Я его сдобрил особо тонким венецианским ядом, - с сарказмом продолжал Дубов.
- Валерий Павлович, - обратился к нему Кирилл. - Я понимаю, насколько вам сейчас тяжело, но, думаю, никто не считает вас отравителем.
- Ничего, ничего вы не можете понимать, - простонал тот. - Ведь это сделал кто-то из моих друзей, знакомых. Как теперь, после того что случилось, я могу открывать двери своего дома? Как теперь я могу пожимать протягиваемые мне руки, ведь одна из них принадлежит убийце! И даже если вы найдете этого проклятого убийцу, все равно я… я останусь причиной гибели Дениса, ведь это я изготовил яд!
- Валерий Павлович, давайте поговорим спокойно, - продолжал настаивать на своем Кирилл. - Ведь если кто-то решился на убийство, то вряд ли что-то смогло бы его остановить. Вашим ядом воспользовались только потому, что он оказался под рукой.
- Признаться, меня это мало утешает, - обескураженно произнес Дубов. - Но должен заметить, что у вас весьма оригинальный взгляд на случившееся. Капитан из МУРа говорил мне совершенно обратное. Против меня возбуждено уголовное дело. Меня обвиняют и в изготовлении яда, и в его хранении, а самое главное - допытываются, зачем я вообще его сделал. Теперь я сам задаю себе этот вопрос.
- Я просто восхищен! - неожиданно перевел разговор на другую тему Кирилл. - У вас великолепные картины, и, насколько я могу судить, все они принадлежат итальянской школе…
Валерий Павлович впервые за их встречу улыбнулся.
- Да, итальянская школа русского мастера. Это все я написал.
- Вы?! - воскликнул Кирилл. - Я был абсолютно уверен, что эти портреты вышли из-под кисти мастеров Кватроченто.
- А вы обратили внимание, - воодушевившись, подхватил Дубов, - что мне удалось самое главное - передать энергетику оригиналов?! Вы чувствуете, они смотрят на нас, перемигиваются, кривят губы, насмехаются?..
- Судя по тому, как я почувствовал взгляд Бьянки Капелло, - да! - и Кирилл еще раз оглянулся на золотоволосую венецианку.
- Вот посмотрите! - Валерий Павлович подвел его к портрету мужчины. - Это Цезарь Борджиа! Видите, на указательном пальце его знаменитый перстень?! Гладкий с внешней стороны, он состоит из двух львиных когтей, сделанных из острой стали. Эти когти находились на внутренней стороне и вонзались в тело во время рукопожатия под нажимом среднего пальца. Они были покрыты глубокими желобками, выпускавшими яд. На каком-нибудь празднестве Цезарь, скрытый под маской, схватывал руку человека, которого он решил отправить на тот свет, вонзал глубоко "львиные когти" и тут же ронял роковой перстень. Разве можно было в толпе масок найти преступника?
- Да, я читал об этом, но самого Борджиа и его перстень вижу впервые. А эта прекрасная дама на портрете рядом - неужели тоже отравительница? - поинтересовался Кирилл.
- Представьте себе, это знаменитая Лукреция Борджиа!
- Та самая?! - не сдержал изумленного восклицания Мелентьев. - Но как она прекрасна!
Валерий Павлович довольно улыбнулся, словно комплимент относился к нему.