Рыжик не понимал, что больше всего Рока бесил полный крах собственной личной жизни. А сам Рок не понимал, что женщин отпугивает прежде всего его постоянное брюзжание. К Рыжику впервые в его жизни начали клеиться девицы. Рыжика это только забавляло. И его беззаботная улыбка только сильнее разжигала ярость поверженного соперника.
В декабре Дэви Рокмен упал с лошади и повредил себе ногу. Рыжик Милбрук прислал ему письмо с выражением сочувствия. Рок счел письмо оскорблением и не ответил.
Рыжик Милбрук оставлял машину на улице, рядом с лондонским домом своих родителей. Отсюда он и выезжал в те дни, когда направлялся на скачки. Обычно он сворачивал на север, на шоссе, которое, миновав высокую чугунную ограду, выводило на лужайки Гайд-парка. Дорожки, купы вечнозеленых кустарников, скамеечки для усталых пешеходов. На шоссе было несколько светофоров: чтобы пешеходы могли беспрепятственно через него переходить, а машины - сворачивать направо. И Рыжик частенько попадал на красный свет. Он терпеливо дожидался зеленого сигнала, слушая музыку по радио.
Однажды в декабре, в пятницу утром, пока Рыжик, мурлыкая себе под нос, дожидался зеленого света, к машине подошел человек и постучал в окно со стороны пассажирского сиденья. Одет он был как турист, и в руке у него была большая схема Лондона, в которую он выразительно тыкал пальцем.
Рыжик Милбрук нажал на кнопку и любезно открыл окно - оно опускалось с помощью электропривода. Турист предупредительно просунул схему в окно машины.
- Простите, - сказал турист, - скажите, пожалуйста, как пройти к Бэкингемскому дворцу?
Рыжик мельком отметил, что человек говорит с иностранным акцентом. Француз, наверное… Жокей наклонился к схеме.
- Идите через… - начал он.
И тут Эмиль Жак Гирланд его застрелил.
По правде говоря, убивать Эмилю нравилось.
Он гордился тем, что умеет уложить свою жертву так быстро и чисто, что та даже испугаться не успеет. Если бы Эмилю довелось увидеть расширенные от страха глаза или услышать отчаянные мольбы о пощаде, он счел бы это крупным провалом в своей работе. Возможно, кое-кто из киллеров наслаждается ужасом жертвы. Но Эмиль был добр. По меркам убийцы, конечно.
Рыжик Милбрук был полностью поглощен разглядыванием схемы, которую Эмиль держал полуразвернутой в левой руке. Он не успел заметить, как из-под складок схемы высунулся девятимиллиметровый "браунинг" с надежным глушителем. Быстротой и ловкостью в обращении с оружием руки Эмиля не уступили бы рукам любого фокусника.
Раскаленная пуля прикончила Рыжика Милбрука мгновенно. Он ничего не почувствовал, ничего не понял, не издал ни звука. Легкий хлопок "браунинга" был заглушен музыкой, гремевшей из приемника.
Эмиль спокойно убрал схему, спрятав под ней пистолет. Кивнул в знак благодарности - на случай, если кто-то смотрит, - и мирно удалился.
Он неторопливо прошел по дорожке, свернул в кусты и успел уйти довольно далеко, прежде чем услышал позади нетерпеливые гудки. Убийца знал, что красный свет сменился зеленым, но одна из машин осталась стоять на месте, мешая движению. К тому времени, как раздраженные водители обнаружили кровь и осколки черепа и подняли крик, Эмиль уже успел выйти из парка и сесть в машину. А когда на место преступления прибыла столичная полиция, Эмиль уже был на полпути к Дувру. Он возвращался во Францию.
"Неплохо, - думал он. - В конце концов все получилось. Хотя устроить это дело было непросто".
В конце октября, когда Эмилю предложили эту работу, он, как обычно, провел сперва предварительную разведку - без оружия. Изучил образ жизни и пути перемещения намеченной жертвы, отметил, что удобнее всего будет это сделать у одного из многочисленных светофоров в Гайд-парке. Он несколько раз проехал по обычному маршруту жертвы с секундомером, точно определив, каково максимальное и минимальное время, которое машина может простоять у светофора. Рыжик Милбрук выезжал из дома в разное время, но почти всегда ездил через Гайд-парк, чтобы избежать дорожных пробок. Примерно раз в четыре дня или чуть реже ему приходилось останавливаться у светофора. Пока Рыжик дожидался зеленого света, подойти к нему не составляло труда. И Эмиль решил, что убить его у светофора вполне возможно, если только действовать быстро.
Дома Эмиль попрактиковался со схемой и пистолетом у окна собственной машины, пока не отточил все движения до совершенства. После этого он принял предложение и в ноябре, получив вперед обещанную плату, как и было договорено, переправился из Дьеппа в Ньюхейвен (для разнообразия). Без проблем миновал таможню, задекларировав и предъявив свой чемоданчик с оружием.
И почти сразу все пошло вкривь и вкось. Рыжик Милбрук уехал из Лондона в Шотландию, на двухдневные скачки в Эре, и не спешил возвращаться на юг. Он проводил время с друзьями и владельцами, одерживая победы по всему северу. Эмиль без толку торчал в Лондоне, ощущая себя все более уязвимым. А когда Рыжик наконец вернулся в родительский дом, нагрянула непогода: порывистый ветер, град и затяжные дожди. Разумеется, в такое время ни один турист не станет бродить по Гайд-парку со схемой Лондона.
В довершение всего Эмиль внимательно прочел спортивную газету с помощью своего англо-французского словаря и выяснил, что обещанное алиби заказчика ненадежно. Обнаружив, что дежурная маленькой гостиницы, где он остановился, начинает настойчиво заигрывать со скромным постояльцем с французским акцентом, Эмиль отказался от дела и благоразумно отправился домой.
А через три недели, в декабре, в пятницу утром, когда установилась холодная, но ясная погода, Рыжик Милбрук остановился у светофора - и был убит.
Возмущение, охватившее весь мир скачек, немало удивило Эмиля, который тем временем успел вернуться во Францию. Он и не подозревал, насколько англичане чтят своих знаменитых спортсменов. Сообщение о том, что убийцу (то есть его) непременно линчуют (по меньшей мере), если, конечно, найдут, неожиданно выбило Эмиля из колеи. На волне всеобщего негодования организовался специальный фонд, и за голову убийцы была объявлена весьма приличная награда.
Эмиль Жак Гирланд сидел на своем обычном месте в кафе, за угловым столиком, стараясь не привлекать ничьего внимания, и мучительно, слово за словом, переводил хвалебные статьи из английских газет, посвященные безвременно погибшему выдающемуся жокею. Эмиль поджал губы и решительно подавил нахлынувшие сожаления.
Хозяин кафе, грузный мужчина в фартуке и с густыми усами, остановился у столика Эмиля.
- Надо быть настоящим дьяволом, - высказался он, указывая на весьма удачную фотографию Рыжика Милбрука, - чтобы убить такого славного парня. - Он вздохнул, сожалея о людской подлости, и добавил: - Вам письмо, месье.
Он ухмыльнулся, ткнул Эмиля под ребра и достал из-за кассы конверт. Хозяин кафе полагал, что письма, которые он время от времени передает своему постоянному посетителю, принадлежат перу дамочек, которые стосковались по сексу и жаждут развлечься.
Эмиль всегда подмигивал хозяину, получая письма, - он вовсе не старался его разубедить. Этим путем, через третьи руки, Эмиль получал письма от заказчиков - и так же отвечал на них. Сегодня в конверте оказался остаток уговоренной платы за убийство Милбрука. Ни один разумный человек не рискнет надуть наемного убийцу.
Нетрудно было догадаться, что многоопытный старший полицейский офицер, расследующий дело об убийстве Рыжика Милбрука, не сойдется характерами с Джо Смитом по прозвищу Цыган Джо. У Цыгана Джо было чутье и хороший бухгалтер. Чутье помогало выигрывать скачки, бухгалтер помогал своему клиенту разбогатеть. Цыган Джо привык действовать на уровне интуиции. А полицейский, как и бухгалтер, полагался на факты и логику.
Офицер полиции считал, что люди, имеющие отношение к скачкам, все наполовину психи. Цыган Джо думал то же самое насчет полицейских. Офицер отнесся к глубокому и искреннему горю Цыгана Джо скептически. Цыган Джо подивился, как этот тупица ухитрился дослужиться до такого высокого чина.
Они сошлись в кабинете Цыгана Джо, точно пара диких быков. Масла в огонь подлил еще и местный детектив, который беспокоился в основном о том, на чьем участке произошло убийство.
- Да какая разница, на чьем участке! - орал Цыган Джо. - Вы бы лучше пораскинули своими дурными мозгами да нашли того, кто это сделал!
Отвязавшись от тренера, полицейские чины пораскинули мозгами - не такими уж дурными, кстати, - но озарения на них не снизошло. Они тщательно допросили двух женщин, которые затормозили у светофора следом за машиной Рыжика, долго гудели на него, когда зажегся зеленый свет, потом пошли ругаться с раззявой, обнаружили обмякший окровавленный труп и теперь каждую ночь видели во сне кошмары.
Женщины сказали, что никого не видели. Они болтали между собой. Но в Гайд-парке почти не было народу. Зима…
Эмиль не оставил в машине Рыжика никаких улик: ни отпечатков пальцев, ни чешуек кожи, ни волос… Пуля, которую выковыряли из стенки автомобиля, не соответствовала ни одному оружию, проходившему по подобному делу. И не будет соответствовать. Осторожный Эмиль никогда не использовал для убийства одно и тоже оружие дважды. Так что, несмотря на все усилия полиции, дело так и осталось нераскрытым.
Старший полицейский офицер постепенно изменил свое мнение о Цыгане Джо и невольно проникся к нему уважением. Беседуя с ним во дворе конюшни на декабрьском ветру, полицейский понял, что тренер был последним, кто мог бы причинить вред покойному жокею. А раз так, возможно, стоит попросить его о помощи. Офицер полиции не верил ни в экстрасенсов, ни в предсказания, но кто его знает… А ведь Цыган Джо действительно вытащил Рыжика Милбрука из ниоткуда - он сумел разглядеть талант, дремлющий в жокее, и помочь ему развернуться в полную мощь. Если предположить - только предположить! - что этот цыган способен своим нюхом учуять то, что не выяснишь с помощью дедукции…
Полицейский встряхнул головой, чтобы отогнать непрошеные фантазии, и прозаичным тоном сообщил:
- Вы знаете, я тут порасспрашивал… Похоже, все жокеи сходили с ума от зависти к Милбруку, а букмекеры просто мечтали, чтобы он свернул себе шею. Но ведь от подобных мыслей до настоящего убийства очень далеко. - Полицейский помолчал. - Мне говорили, что больше всего Милбрука ненавидел его заместитель, Дэви Рокмен, ваш бывший главный жокей.
- Он этого сделать не мог, - угрюмо ответил Цыган Джо. - Алиби у него безупречное.
- Не мог, - согласился полицейский. - В интересующее нас время он ковылял на костылях по здешней больнице, лечил сломанную ногу.
- И его неразлучный приятель, Найджел Тейп, этого сделать тоже не мог: он все время вертелся у меня на глазах, тренировал лошадей на галопе, в то время как Рыжик…
Цыган Джо осекся - ему сдавило горло. При мысли о гибели гениального жокея, только-только начавшего выступать на его лошадях, у Цыгана Джо на глаза наворачивались слезы. Он никогда не подумал бы, что такое возможно. Второго Рыжика Милбрука ему не найти. Такой жокей может подвернуться тренеру только раз в жизни.
Офицер полиции уехал, а ненависть Цыгана Джо к убийце Рыжика продолжала медленно тлеть в его темной цыганской душе, точно раскаленные угли. Нет, он должен это выяснить во что бы то ни стало! В один прекрасный день, еще пока неясно, каким образом, но ему станет известно, кто убил Рыжика Милбрука. И тогда он будет знать, что делать.
Ну а тем временем лошадей по-прежнему нужно было выставлять на скачки. Ему то и дело звонили нетерпеливые владельцы. Жизнь шла своим чередом. Сломанная нога Дэви Рокмена зажила точно по волшебству, и Цыган Джо предоставил своему бывшему главному жокею его прежнюю работу. Сам не понимая, почему ему это так неприятно.
Лошадям не хватало Рыжика. Они по-прежнему приходили первыми, но уже не срывали прежних оваций. Дни славы миновали. Одни завсегдатаи скачек ликовали; другие оплакивали Рыжика. Цыган Джо пребывал в отчаянии.
Но на отпевании Рыжика Милбрука Рокмен совершил свою роковую ошибку. Стоя в церкви и совершенно забыв о том, что позади него находится угрюмый, но ничего не подозревающий Цыган Джо, Дэви Рокмен обернулся к Найджелу Тейпу и… самодовольно ухмыльнулся!
Поначалу Цыган Джо просто заметил злую ухмылку, и его передернуло от отвращения. Но вечером и ночью тренер все обдумал, и к нему наконец пришло долгожданное озарение.
Наутро он позвонил старшему полицейскому офицеру.
- Наемный убийца? - недоверчиво переспросил полицейский. - Ну, знаете ли… Убийцы, работающие по контракту, встречаются не так уж часто. Вряд ли это именно ваш случай…
Про себя он подумал, что большая часть убийств совершается "в семейном кругу", под влиянием аффекта, и почти все подобные убийства раскрываются. В основе необъяснимых убийств часто лежат еще наркотики. Но это явно не тот случай. Наркотиками тут и не пахнет. И на политическое убийство тоже не похоже. Политические убийства обычно совершаются с большой помпой и заканчиваются арестом - либо на месте преступления, либо сразу после.
- Ну и что у нас остается? - спросил Цыган Джо.
- Надо разобраться в семейных отношениях Милбруков. Мы предполагаем, что молодой человек был знаком со своим убийцей. Видимо, тот, кто это сделал, постучал в окно, Милбрук узнал этого человека и опустил окно, чтобы переброситься парой слов. Его сестрицы - не подарочек…
- Я в это не верю! - решительно заявил Цыган Джо. - Милбруки его не убивали. Вчера, на отпевании, я увидел в глазах Дэви Рокмена дикую ненависть. Вы все недооцениваете силу ненависти. А я видел - он злорадствовал по поводу смерти Рыжика! Я уверен, что это он его убил! Я за него возьмусь и попробую что-нибудь вытрясти.
Полицейский и верил, и не верил ему. Стоит ли все же полагаться на цыганское чутье? Наконец он неуверенно посоветовал своему осведомителю:
- Ну, вы тогда будьте поосторожнее. Если в деле действительно замешан наемный убийца…
Цыган Джо отнесся к предупреждению со всей серьезностью и тем не менее постарался встретиться со всеми, кто мог бы навести его на след. Никаких нитей, ведущих к убийце, Цыган Джо не нашел, но в конце концов, когда его расспросы сделались притчей во языцех на всех ипподромах, кто-то с усмешкой посоветовал тренеру поискать у себя под носом. И Цыган Джо узнал, что брат Найджела Тейпа когда-то отсидел срок за угон автомашин. "А толку-то! - мрачно думал он. - Искал льва, а поймал котенка!"
У Цыгана Джо не было ничего, кроме подозрений. И он принялся задавать вопросы Дэви Рокмену. Непрерывно, въедливо, день за днем.
- Как ты нашел убийцу? К кому ты обращался? Как ты с ним расплатился? Чек отправил? А ведь он будет тебя шантажировать, не так ли? Требовать еще и еще?
И так далее.
Он совсем извел Дэви Рокмена - но тем не менее по-прежнему позволял тому ездить на своих лошадях. Рок совсем измучился, но уйти не мог - деньги ему были нужны. У него начали дрожать руки. Цыган Джо мог в любой момент, где угодно подойти и прошипеть ему на ухо: "Убийца!"
- Да не делал я этого! - орал очумевший Рокмен.
Но Цыган Джо снова и снова повторял: "Убийца! Убийца!" - не давая жокею ни минуты покоя.
Дэви Рокмен и Найджел Тейп поехали на скачки в Уорик вместе. У Найджела Тейпа была машина, взятая напрокат, и он надеялся, что Рокмен оплатит половину расходов на бензин. Те дни, когда Рокмен щедро оплачивал все их совместные расходы, казалось, миновали безвозвратно. И куда делся тот герой, перед которым Найджел преклонялся столько лет?
Мрачноватая красота Рокмена поблекла. Кожа на подбородке и скулах, прежде гладкая и загорелая, теперь посерела и обвисла. Дэви уже не щеголял так гордо своими сапогами для верховой езды по дороге от весовой к паддоку. Маэстро уже не похлопывал себя хлыстом по икрам. Тот, кто привык видеть Рокмена во всем великолепии в дни до появления Рыжика Милбрука, теперь и не признал бы его в этом сутулящемся запуганном человеке. Где теперь знаменитый лев скаковой дорожки, гроза девиц, при виде которого встревоженные матушки поспешно отводили своих цыпочек подальше в сторонку?
Неотступные нападки Цыгана Джо почти что сломили Рокмена.
- Он уверен, что это моих рук дело! - простонал Рокмен. - Присосался, как клещ! Старик желает непременно узнать, кто кокнул его драгоценного сопляка. Я ему говорю: "Не знаю!" - а он все равно не отстает!
Найджел Тейп покосился на своего сникшего приятеля. Он - как и любой на ипподроме - ясно видел, что всей живости Рокмена пришел конец. Как и его искусству наездника. Лошади слушались его все менее охотно.
- Но ты ведь не можешь сказать ему, кто убил Рыжика Милбрука, потому что и сам этого не знаешь, - устало заметил Найджел. Он повторял это, наверное, уже раз в десятый.
- Вот я же ему и говорю, что не знаю! - пожаловался Рокмен. - Он, наверно, думает, я просто подошел к первому попавшемуся человеку с пистолетом и сказал: "Пристрелите, пожалуйста, Рыжика Милбрука!" Такой наивный - просто плакать хочется!
Что-что, а наивность Цыгану Джо была совершенно не свойственна. В тот день его жокей выступал совершенно бесцветно, и Цыгану пришлось извиняться перед владельцами.
Как Цыган ни преследовал Рокмена, узнать, кто убил Рыжика, ему так и не удалось. Тренер уже начинал верить, что жокей действительно не знает, кто стрелял. Но он по-прежнему считал, что виной всему именно Рокмен.
Через три часа, в течение которых Рокмен неизменно приходил в хвосте, тренер сказал ему, что хорошего владельца найти труднее, чем хорошего жокея (не считая, разумеется, Рыжика Милбрука). Он предоставил Дэви Рокмену возможность проявить себя, но теперь с него довольно. Владельцы жалуются. Так что всего хорошего. Рокмен ничего не сказал - только злобно сверкнул глазами. Он искренне полагал, что сам он ни в чем не виноват.
- А как же я? - осведомился Найджел Тейп. - Я получу место Рокмена? Главного жокея в конюшне?
- Нет, не получишь. У тебя пороху маловато. Если хочешь, можешь работать на тех же условиях, что раньше.
По дороге домой Рокмен яростно бранился. Его выкинули с работы! Какой позор!
- Найди мне этого киллера! - сказал Рокмен. - Передай ему, что он мне снова нужен!
Найджел Тейп рассеянно вел машину. Ему было не по себе. Белобрысый, с выгоревшими на солнце бровями, он казался бледной тенью Дэви Рокмена. Теперь он ощущал, как их давний союз рушится. Найджел запоздало осознал, что Рыжик Милбрук ему на самом деле нравился, да и работать на Цыгана Джо было не так уж плохо. Постоянная работа - получше, чем у многих других…
- Найди, слышишь? - настаивал Рокмен. - Скажи своему брату, пусть он с ним договорится!
- Это тебе довольно дорого обойдется, - неуверенно заметил Найджел.
- Плевать! - услышал он в ответ.