ГЛАВА 14
Подняв Конроя, как тряпичную куклу Шейн оттащил его к "понтиаку" и быстро осмотрел его карманы в поисках оружия. Оружия он не нашел, зато вытащил ключ с тяжелой металлической табличкой на кольце. Он внимательно рассмотрел ключ и табличку в свете фонаря. На ключе стоят номер "25", на табличке было выгравировано: "Бискайский мотель, Бискайский бульвар, 79".
Шеин задумчиво повертел табличку в руках и взглянул на бесчувственное тело Конроя. Положив ключ к себе в карман, он пощупал пульс секретаря: пульс был сильный, но неровный, дыхание слабое.
Нью– йоркский адвокат подошел к нему со счастливой улыбкой.
– Признаться, Шейн, удивили вы меня,– сказал он.– Мне и в голову не приходило, что вы притворились водителем. Юноша серьезно ранен?
– Нет, обычный нокаут. Он скоро очнется. Ваши документы в порядке?
– Да, все на месте. Что вы собираетесь сделать с Конроем? Обвинить его в попытке шантажа и вызвать меня по повестке, как свидетеля? В конце концов, он ведь никому не принес вреда. Я получил свои документы. Вы окажете моей фирме и моему клиенту огромную услугу, если дело удастся спустить на тормозах. За оплатой дело не постоит, уверяю вас.
– Мои деньги уже лежат у меня в кармане,– резко сказал Шейн.– Я рассматриваю их также в качестве платы за свои дальнейшие усилия. Но, к сожалению, против Конроя может быть выдвинуто обвинение в убийстве, и тогда вас в любом случае вызовут в суд.
– Убийство? Ничего не понимаю. Я думал…
– Я же сказал: положение изменилось. Вот что я вам советую сделать,– быстро продолжал Шейн.– Вы сможете управлять машиной Конроя?
– Думаю, да. Это стандартная модель.
– Тогда немедленно отправляйтесь к себе в отель… Нет. Лучше остановиться в другом месте, скажем, возле другого отеля. Запечатайте конверт и отправьте его в Нью-Йорк заказной почтой. Затем езжайте в "Костейн", но машину оставьте за пару кварталов от отеля, а оставшееся расстояние пройдите пешком. Поднимайтесь к себе в номер. Копы либо уже там, либо будут с минуты на минуту. Они будут спрашивать, чем вы занимались в доме у Эймса буквально по минутам, начиная с момента прибытия. Будем надеяться, что им ничего не известно о наших ночных подвигах. Не рассказывайте ничего добровольно. Если будут спрашивать, где вы шлялись, отвечайте уклончиво. Запомните: если в ближайшее время я справлюсь с убийством Эймса, то о шантаже никто и не заикнется. Ведите себя спокойно и надейтесь, что вам позволят улететь в Нью-Йорк утренним рейсом. А теперь садитесь в машину и езжайте,– Шейн подхватил Конроя под мышки и поволок его к такси. Забросив все еще бесчувственное тело на переднее сиденье, он сел за руль и включил зажигание.
"Понтиак" с Шустером за рулем медленно развернулся и поехал по направлению к центру города. Шейн проехал немного вперед, свернул налево, и через минуту оказался на Бискайском бульваре.
Виктор Конрой снова зашевелился, всхрапнул и попытался приподнять голову. Шейн наблюдал за ним краешком глаза, продолжая неторопливо вести машину по пустынному бульвару. Через несколько секунд Конрой с трудом повернул голову и уставился на водителя.
– Что… Где мы? Что случилось? Вы… Боже мой, Майкл Шейн! – выпалил он. – Ага, теперь я вспоминаю: вы были за рулем этого автомобиля.
– Вспоминайте получше,– мрачно произнес Шейн.– Вам придется о многом рассказать, Конрой.
Справа по ходу впереди появилась неоновая арка с надписью "Бискайский Мотель". Ниже, более мелкими буквами, светилось: "Извините, свободных мест нет".
– Моя голова,– простонал Конрой, склонясь вперед и обхватив ладонями затылок.– Чем вы меня ударили?
– Сначала рукояткой от пистолета, а потом кулаком,– флегматично сообщил Шейн.
Он затормозил перед поворотом к мотелю и проехал мимо темного главного здания на задний двор. Просторная площадка имела форму полукруга, образованного рядом дорожных домиков, стоявших вплотную друг к другу. Почти у всех дверей виднелись припаркованные машины; в некоторых окнах еще горел свет. Стоянка перед домиком N25 пустовала, над дверью горела маленькая лампочка.
Конрой снова поднял голову и недоуменно огляделся. Шейн заглушил мотор.
– Где мы находимся? – в голосе секретаря послышались истерические нотки.
– В конце пути,– ответил Шейн.– Вероятно, в скором времени я предъявлю вам обвинение в убийстве, а может быть, и в двух убийствах.
Открыв дверцу, он вышел наружу, крепко ухватил Конроя за левую руку и сдернул его с сиденья.
– Я никого не убивал,– прошептал Конрой, стуча зубами.– Вы все не так поняли. Когда я вошел в кабинет, он уже был мертв. Клянусь, он был мертв.
– Заткнитесь,– прервал его Шейн.– Сначала посмотрим, что творится в двадцать пятом номере. Говорить будете потом.
Повернув ключ в замке, Шейн втолкнул Конроя внутрь и щелкнул выключателем на стене.
Его взору открылась двуспальная кровать и женщина, лежавшая на кровати лицом вверх. Она была полностью одета. Глаза ее были закрыты, а лицо в электрическом свете казалось мертвенно-бледным.
Это была Дороти Ларсон.
Шейн толкнул Конроя в грудь с такой силой, что тот отлетел к стене, ударился головой и соскользнул на пол. Затем детектив запер дверь на задвижку, подошел к Дороти и положил руку на ее запястье. Ее рука была теплой, пульс бился сильно и ровно. По всей вероятности, это был наркотический сон. Когда Шейн склонился над ней, она еле слышно застонала, веки ее вздрогнули, открыв белки глаз, затем снова опустились.
Шейн выпрямился и посмотрел на Конроя, уже поднявшегося с пола.
– Чем вы ее напоили? – спросил он.
– Дал ей пару снотворных таблеток,– с готовностью ответил Конрой.– Как раз, чтобы она поспала, пока я не вернусь. Она скоро проснется и сама все расскажет, она подтвердит. Я не обижал ее. У нее была истерика, и я боялся, что она сделает какую-нибудь глупость. Я привез Дороти сюда, чтобы спасти ее от мужа, разве вы не понимаете? Это было еще до того, как он вернулся, застрелил Уэсли и попал в руки полиции. Если бы его не арестовали, он прикончил бы и ее заодно. Я не мог так рисковать. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Честно говоря, нет,– Шейн опустился на стул и достал сигарету.– Значит, вы поехали к ней после того, как закололи Эймса и украли документы, которые хотел получить Шустер?
– Я не убивал его,– Конрой поискал взглядом кресло, сел и с невинным видом уставился на детектива.– Выходит, вы докопались до истины, а? Первые подозрения у меня возникли, когда вернулись вы, а затем сержант. Кстати, он так и не сказал нам, почему было решено продолжить следствие, хотя убийца уже сидит за решеткой. А потом вы спросили о ноже для бумаг.
– Этим ножом вы и воспользовались? – мягко спросил Шейн.
– Говорю вам, я не убивал. Я вошел в кабинет, а он был уже мертв. Я видел колотую рану в сердце и был убежден, что это сделал Ральф Ларсон. А с какой стати мне было думать иначе? – горячо продолжал он.– Ларсон был последним, кто поднимался к Эймсу по боковой лестнице, а когда через пятнадцать минут я зашел в кабинет, то увидел убитого Эймса. Кто, кроме Ларсона, мог убить его? Вы и представить себе не можете мои чувства, когда я вернулся и услышал, что Ларсон ворвался в кабинет с револьвером и застрелил мертвеца. Что я мог сказать? Мне оставалось держать язык за зубами и надеяться на лучшее. Какая разница, за что его посадят на электрический стул: за первое убийство, за второе… или за оба? Хотя я до сих пор не могу понять, зачем он застрелил человека, которого незадолго до этого зарезал ножом.
– Вернемся немного назад,– сказал Шейн.– По вашим словам, вы слышали, как они спорят в кабинете, затем Ральф ушел… Через несколько минут вы поднялись в кабинет и обнаружили мертвое тело. Я правильно понял?
– Да, и это чистая правда. Я знал, что конверт с документами Мурчисона лежит у Эймса в ящике письменного стола. Я знал и цену, которую платил Шустер, двадцать пять тысяч. Я быстро положил конверт к себе в карман, вышел из комнаты и плотно закрыл за собой дверь. В тот момент я больше всего боялся, что, убив Эймса, Ларсон может убить и Дороти. Или он признается ей в убийстве, а она не выдержит и расскажет ему… Если бы она сломалась и сказала Ларсону, что он выбрал не ту мишень для ревности, то он бы как пить дать прикончил меня: ему уже нечего было терять. Я должен был приехать к ней первым и заставить ее замолчать, разве не ясно?
– Начинаю понимать,– медленно сказал Шейн.– Вы хотите сказать, у нее был роман не с Эймсом, а…
– Разумеется! Неужели вы думаете, что она могла увлечься таким попугаем, как Уэсли? Но вот что самое смешное: Эймс обо всем знал и наслаждался сложившейся ситуацией. По-моему, он даже сознательно укреплял Ларсона в его подозрениях. Он забавлялся, а заодно тешил свое проклятое самолюбие.
– Значит, забрав из кабинета документы Мурчисона, вы прямиком направились к Ларсонам?
– Да. Во-первых, я хотел увезти документы из дома, чтобы потом иметь возможность разговора с Шустером, а во-вторых, мне нужно было остановить этого маньяка, Ларсона. Можете себе представить мое состояние,– Виктор Конрой глубоко вздохнул и тряхнул головой.
– Я не знал, застану ли я ее в квартире с Ральфом, или вообще не застану. Но она была дома, в состоянии, близком к истерике. Она бросилась ко мне и закричала, что Ральф собирается убить Эймса, а я должен предотвратить это. Я никак не мог понять, о чем она толкует, а потом объяснил, что Эймс уже убит. Тут она потеряла последние крохи рассудка и принялась винить во всем меня. Я не мог оставить ее одну в таком состоянии. К тому же мне нужно было выкроить время, чтобы провернуть сделку с Шустером. С деньгами в кармане я мог бы просто исчезнуть вместе с Дороти, уехать куда-нибудь. Сначала она согласилась и начала собирать чемодан, затем внезапно изменила решение. Начала клясться, что расскажет правду всему свету и разделит с Ральфом его судьбу. Я не мог этого допустить. Я знал: когда она придет в чувство и все здраво взвесит, то согласится со мной. Но у меня не было времени. Мы поспорили, и я… да, я ударил ее,– смущенно признал Конрой.– Я не хотел… У нее сильно пошла кровь носом, она плакала; тогда я отвел ее в ванную, остановил кровь и попытался успокоить. Я растворил в воде пару таблеток из ее сумочки и дал ей выпить. Потом мы спустились вниз, сели в машину, и когда я привез ее в мотель, она уже крепко спала,– Конрой широким жестом показал на кровать.– Она подтвердит мои слова, когда проснется. Я не обижал ее. Я люблю ее. Я хотел лишь встретиться с Шустером и добыть нам денег для поездки. Если бы я знал, что Ларсон уже арестован, я бы не привез ее сюда, клянусь. Но я узнал об этом позже, когда вернулся домой.
– Каковы были ваши впечатления, когда вы вернулись и узнали о том, что произошло?
– Я не знал, что и думать. Я был уверен, что его заколол Ральф Ларсон. Никто в здравом уме не вернется на место преступления и не будет стрелять в мертвеца. Поэтому я подумал, что Ральф, должно быть, сошел с ума. Он уже не осознавал свои поступки.
– Почему вы так уверены, что Эймса заколол Ларсон?
– Кто же еще? Кроме него, в кабинет больше никто не заходил.
– Это вы забрали нож для бумаг и заперли заднюю дверь на задвижку? – спросил Шейн.
– Я ничего не трогал. Ножа я не видел. Эймс сидел, откинувшись в кресле, и как бы улыбался. На груди у него запеклась кровь.
– Вы не заметили, была ли задняя дверь заперта изнутри?
– Я не смотрел, но она не могла быть заперта. Ведь через эту дверь ушел Ларсон,– Виктор Конрой пожал плечами.
– Через полчаса, когда Ральф стрелял в мертвеца, задняя дверь была заперта изнутри.
– Не понимаю…– пробормотал Конрой.– Хотите обмануть меня, да? Я не убивал Уэсли Эймса.
– Ральф Ларсон не мог заколоть Эймса, выйти из комнаты и запереть за собой дверь изнутри,– холодно сказал Шейн.– Это сделал один из тех, кто остался в доме: один из пяти, считая слугу. Вы получали наибольшую выгоду. Вы знали о деньгах, которые Шустер был готов отдать за документы Мурчисона. Вы признались, что заходили в кабинет и украли документы. Куда вы дели нож, Конрой?
– Я не убивал его! – выкрикнул Конрой и в ярости стукнул кулаком по колену. – И ножа я не видел. Документы я взял по наитию, другим они не принесли бы никакой пользы. Черт возьми! Если Ларсон не убивал, приглядитесь внимательнее к другим. Спросите Марка Эймса, зачем он явился в дом вчера вечером. Я, между прочим, и сам знаю: он собирался потребовать от Эймса, чтобы тот дал Елене развод. Спросите Елену. Уж у нее-то была масса причин, чтобы прикончить этого сукиного сына. А нью-йоркский адвокат? Он устал ждать и напился до чертиков. Альфреда тоже нельзя сбрасывать со счетов. Эймс обращался с ним, как с грязью, а кинжал – любимое оружие пуэрториканцев. У всех были свои причины убить его!
Голос Конроя сорвался на крик. Женщина заворочалась на постели и что-то забормотала. Шейн встал и направился к ней.
– И все же вы единственный, кто определенно входил в кабинет,– на ходу сказал он.
Взяв Дороти за плечо, Шейн осторожно потряс ее.
– Постарайтесь проснуться. Все в порядке. Просыпайтесь, и я отвезу вас домой.
Она медленно открыла глаза и взглянула на детектива – сначала удивленно, а потом со страхом.
– Вы… вы детектив,– прошептала она.– Ральф? Что случилось с Ральфом?
Внезапно она села и уставилась на Конроя, осторожно подходившего к кровати.
– Виктор сказал, что Ральф убил Эймса! – выкрикнула она.– Это правда? Ральф убил его?
– В данный момент, миссис Ларсон, ваш муж находится в тюрьме по обвинению в убийстве Уэсли Эймса,– неохотно сказал Шейн.– Но я уверен, что обвинение в скором времени будет снято. Ложитесь обратно и постарайтесь
успокоиться. Я позвоню по телефону, а потом вы расскажете обо всем, что знаете.
Шейн подошел к столику, где стоял телефон, снял трубку и набрал номер полицейского управления…
– Отойдите от нее. Сядьте и заткнитесь,– холодно сказал он Конрою, прикрыв ладонью микрофон.– Это Майкл Шейн,– продолжал он в трубку.– Я звоню из "Бискайского Мотеля", номер двадцать пять. Здесь находится подозреваемый в убийстве Уэсли Эймса. Если вы можете связаться с сержантом Григгсом, то передайте ему, чтобы он прекратил поиски Дороти Ларсон: она тоже здесь.
Положив трубку, Шейн с сожалением взглянул на Дороти Ларсон: зарывшись лицом в подушку, она горько плакала. Плакала по своему мужу… или по любовнику? Впрочем, подумал Шейн, это уже не имеет значения. Мир дня нее уже никогда не станет таким, как был.
ГЛАВА 15
На этот раз к домику действительно подъехала машина: она остановилась рядом с такси, припаркованным у входа.
Шейн открыл дверь. Из патрульной машины вышли двое плечистых полисменов, и детектив с удовольствием узнал в одном из них своего знакомого.
– Привет, Томпсон,– сказал он, пропуская вновь прибывших в комнату.– Быстро же вы доехали.
– Нам передали по радио, что ты здесь,– Томпсон обвел комнату взглядом.– Что здесь случилось, супружеская измена?
– Я задержал подозреваемого в убийстве Уэсли Эймса,– объяснил Шейн.– Это Виктор Конрой. Забирай его, Томми, и посади в камеру, пока я не подъеду. Мне нужно отвезти миссис Ларсон домой. Если Григгс уже в управлении, попроси его подождать буквально пять минут.
Конрой в сопровождении двух полисменов молча вышел из комнаты. Он так и не успел перемолвиться хоть словом с Дороти Ларсон. Она же выглядела слишком ошеломленной тем, что ей пришлось увидеть и, казалось, не осознавала, что патрульная машина увезла ее любовника. Шейн вел ее под руку.
– Снаружи ждет такси, миссис Ларсон,– мягко сказал он – Пойдемте, я отвезу вас домой.
– Да,– безучастно согласилась она, опираясь на его руку.– Это как дурной сон. Ральф прибежал за револьвером, потом я позвонила вам… или нет? А потом пришел Виктор и сказал, что Ральф уже убил Уэсли Эймса…– ее голос пресекся. Шейн усадил ее на заднее сиденье, сел за руль и медленно выехал на бульвар.
– Постарайтесь расслабиться,– сказал он через плечо.– Ральф действительно стрелял в Эймса, но теперь выяснилось, что к тому времени Эймс был уже мертв.
– Значит…, Ральф не убивал его? – изумленно спросила она.– Я очень рада. Ведь это моя вина, из-за меня он…
– Постарайтесь не думать об этом. Когда приедем, я задам вам еще несколько коротких вопросов. Если вы подтвердите рассказ Конроя… ладно, там будет видно.
Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Шейн был готов увидеть полисмена у дверей квартиры Ларсонов. Но коридор был пуст, и дверь отворилась, едва детектив повернул ручку. Григгс стоял в центр гостиной и беседовал со своим шофером. По выражению лица сержанта, когда он увидел Дороти, Шейн сразу же понял, что Григгс еще ничего не знает.
– Сержант Григгс, это Дороти Ларсон,– сказал он, поддерживая женщину.– Сержант Григгс занимается этим делом,– объяснил он ей.
– Ей пришлось много пережить этой ночью,– продолжал он, обращаясь к Григгсу.– Думаю, она в силах сделать короткое заявление, которое прояснит обстановку. Затем мы сможем оставить ее одну, а я по пути расскажу остальное.
Григгс кивнул и указал на комфортабельное кресло.
– Садитесь, пожалуйста, миссис Ларсон. Вы так обеспокоили нас своим исчезновением… здесь было много крови.
Дороти Ларсон опустилась в кресло и через силу улыбнулась. Лицо ее было бледным и напряженным, но она сохраняла контроль над собой.
– Я не знаю, с чего начать… Я очень испугалась, когда Ральф выбежал из дома с револьвером. Он кричал, что собирается убить Эймса. А потом пришел Виктор и сказал, что Ральф уже убил его…– она замолчала, стиснув руки на коленях и борясь с подступившими слезами.
Григгс вопросительно взглянул на Шейна.
– Виктор? Откуда он мог знать…
– Конрой задержан и ожидает допроса в полицейском управлении,– пояснил Шейн.– Его рассказ таков: он нашел мертвое тело Эймса в кабинете и уверен в том, что Ларсон убил его во время своего первого визита. Он запаниковал и помчался к миссис Ларсон: на самом деле ее любовником был он, а вовсе не Эймс. Конрой боялся, что она кажет мужу правду, и хотел помешать этому.
– Это правда, миссис Ларсон? Вы и Виктор Конрой были любовниками?
– Да, это правда. Это случилось… но Ральф почему-то думал, что я встречаюсь с Уэсли Эймсом. Поэтому я так ужасно испугалась, когда он ушел… Он собирался убить не того, кого следовало, понимаете? Я пыталась остановить его… рассказать ему… но он ничего не слышал.
Григгс глубоко вздохнул, переваривая новую информацию.
– Что сделал Конрой после того, как пришел сюда?
– Он был удивлен. Он спросил меня, куда ушел Ральф. Я сказала, что он собирается убить Эймса. Тогда он сказал, что Ральф уже совершил убийство, и мне опасно здесь оставаться. Он заставил меня паковать чемодан, чтобы ехать и спрятаться до тех пор, пока Ральфа не арестуют.