Потом поочерёдно вычеркнул все позиции за исключением одной - "религия". Выглядело это совершенно по-идиотски. Грегори швырнул блокнот, опустил голову на руки. Кофеварка пронзительно шипела. Это наивное перечисление мотивов, в общем-то, было не такой уж и глупостью. Снова начала кружить пугающая мысль. Он пассивно ждал. Нарастало тоскливое ощущение, что вот опять перед ним разверзается что-то непонятное, тьма, и он беспомощно, точно червяк, будет копошиться в ней.
Грегори передёрнуло. Он встал, подошёл к столу, раскрыл растрёпанный том "Судебной медицины" на странице, отмеченной закладкой. Глава называлась "Трупное разложение".
Он попытался читать, но уже через минуту просто бездумно скользил глазами по строчкам. И тут перед его взором встал кабинет Шеппарда, стены с изображениями застывших мёртвых лиц. Он представил, как инспектор расхаживает там от окна к двери, один в пустом доме, как останавливается у стены и смотрит… Грегори снова вздрогнул: "Похоже, я дошёл до точки. Начинаю подозревать Шеппарда". Кофеварка пронзительно свистела, кипяток бурлил под стеклянным колпаком, кофе был готов.
Он захлопнул книгу, налил чашку кофе и, стоя в дверях, выпил его несколькими глотками. Кофе обжигал рот, но Грегори не замечал этого. Над городом висело мутное зарево. Машины проносились по асфальту, затемняя полосы отражённых, как бы втопленных в чёрное стекло огней. Из глубины дома донёсся слабый шорох, словно мышь прогрызалась сквозь фанеру, но он знал, что это никакая не мышь. Он чувствовал, что проигрывает, хотя игра ещё не началась.
Грегори вышел на террасу. Опершись о каменную балюстраду, поднял глаза к небу. Оно было усыпано звёздами.
3
Грегори проснулся с уверенностью, что во сне нашёл ключ к этому делу, но, как ни старался вспомнить, ничего не получалось. За бритьём сон внезапно всплыл в памяти: он был в Луна-парке и стрелял из длинного красного пистолета в медведя, который после каждого попадания вставал на задние лапы и рычал. Потом оказалось, что это вовсе не медведь, а доктор Сисс, бледный, в чёрной пелерине. Грегори целился в него из пистолета, который вдруг стал мягким, как резина, и вообще был совсем не похож на пистолет, но он всё равно нажимал пальцем там, где должен быть спусковой крючок. Что было дальше, он не помнил. Побрившись, он решил позвонить Сиссу и договориться о встрече. Когда он уходил из дома, миссис Феншо сворачивала длинную дорожку в холле. Под табуреткой сидела одна из кошек. Грегори так и не смог научиться различать их, хотя, когда кошки были вместе, видел, что они совсем разные.
Позавтракал он в баре на площади, а потом сразу позвонил Сиссу. Женский голос ответил, что доктора нет в Лондоне. Это расстроило все планы. Выйдя из бара, он побрёл по улице, глазея на витрины, около часа бесцельно болтался по этажам универмага Вулворта и лишь в двенадцатом часу поехал в Скотленд-Ярд.
Был вторник. Грегори прикинул, сколько дней осталось до срока, названного Сиссом. Ознакомился с донесениями из провинции, тщательно просмотрел метеорологические сводки и долгосрочный прогноз погоды для южной Англии, поболтал с машинистками и договорился с Кинзи сходить вечером вместе в кино.
После кино опять надо было как-то убивать время. Штудировать "Судебную медицину" не хотелось, но не из лени, а потому, что иллюстрации в учебнике вызывали гадливость. Конечно, в этом он никому и никогда не признался бы. Грегори понимал: надо ждать. Хорошо бы найти какое-нибудь занятие, тогда время не тянулось бы так томительно. Однако это было не просто. Он выписал номера томов "Криминологического архива", которые следовало взять в библиотеке, посмотрел в клубе по телевизору футбольный матч, дома часа два покорпел над книжками и отправился спать с убеждением, что день прошёл зря.
Утром Грегори проснулся с твёрдым намерением заняться статистикой. Он купил несколько учебников, из книжной лавки поехал в Ярд и там проболтался до обеда, потом спустился в метро на Кенсингтон-гарден и попытался развлечься, как в студенческие времена. Вскочил в первый подошедший поезд, вышел тоже на первой попавшейся станции и так в течение часа мотался по городу, подчиняясь случайным импульсам. В девятнадцать лет такая игра с самим собой захватывала. Он не мог понять, как это получается, что вот он стоит в толпе и до последней секунды не знает, поедет этим поездом или нет. Он ждал какого-то внутреннего сигнала, толчка, иногда говорил себе: "Сейчас не тронусь с места" - и прыгал в вагон, когда двери уже захлопывались. А то решительно приказывал: "Сяду в следующий поезд!" - и вскакивал в тот, что стоял перед ним. Тогда его страшно занимали загадки так называемого "случая", и свою психику он попытался превратить в лабораторию по изучению случайности и самого себя - правда, без особых результатов. Но, видно, в девятнадцать лет даже такой способ проникновения в тайны психики может быть интересным. Зато теперь он убедился, что стал человеком, совершенно лишённым фантазии, и через час (под конец он уже принуждал себя к новым пересадкам, так как знал, что делать всё равно нечего) решил - хватит. Около шести заглянул в "Европу", но, увидев в баре Фаркара, вышел, прежде чем тот его заметил. Вечером снова сходил в кино на какой-то скучнейший фильм, а потом занимался дома статистикой, пока метровой длины уравнения не нагнали на него сон.
Было ещё совсем темно, когда телефонный звонок вырвал его из постели.
Шлёпая босыми ногами по холодному полу, он вспомнил, что настойчивый этот сигнал уже давно мешал спать. Со сна никак не удавалось отыскать кнопку настольной лампы. Телефон не умолкал. Грегори пошарил в темноте и схватил трубку.
- Грегори слушает.
- Наконец-то! Я уж думал, что ты ночуешь не дома. Ну и спишь ты - дай Бог каждому! Слушай, мы получили донесение из Пикеринга. Там была попытка похитить труп.
Грегори сразу узнал голос - Эллис, дежурный по Скотленд-Ярду.
- Пикеринг? Пикеринг? - Грегори судорожно соображал. Он стоял в темноте, ещё не совсем проснувшись, пошатываясь, а трубка бубнила в ухо:
- Постовой, дежуривший у морга, попал под машину. "Скорая" уже выехала. История какая-то странная. Машина, которая сбила констебля, врезалась в дерево. Впрочем, увидишь сам.
- Когда это было? В котором часу?
- Ну, может, полчаса назад. Донесение пришло только что. Слушай, давай говори, кто тебе нужен, я уже высылаю машину.
- Дадли есть?
- Нет. Он вчера дежурил. Бери Вильсона. Ничуть не хуже. Прихватите его по пути, я ему сейчас позвоню.
- Ладно, Вильсон так Вильсон. Да, дай ещё техника из тройки, лучше бы Томаса. И пусть захватит всё хозяйство. Ага, и ещё врача. Как там с врачом?
- Слушай, ведь "скорая помощь" уже выехала. Врач уже, наверное, на месте.
- Да нет! Нашего врача! Не лечить, совсем наоборот!
- Хорошо, будет. Ну собирайся, высылаю машину.
- Дай мне минут десять.
Грегори включил лампу. Возбуждение, охватившее его, пока в темноте трезвонил телефон, при первых словах дежурного исчезло. Всё ещё босиком он подошёл к окну. Только-только начало светать. Улица была белая: ночью шёл снег. "Это хорошо", - подумал он и на цыпочках пошёл в ванную. Он прикинул, что, пока Томас будет запаковывать своё хозяйство, можно будет принять душ. И не ошибся.
Подняв воротник, он стоял у ворот, а машины всё не было. Посмотрел на часы: почти шесть. И тут раздался гул мотора. Подъехал большой чёрный "олдсмобиль", за рулём сидел сержант Коллз, рядом фотограф Вильсон, а на заднем сиденье ещё двое. Машина притормозила, Грегори почти на ходу вскочил в неё и с треском захлопнул дверцу. Автомобиль рванул и на полной скорости с зажжёнными фарами помчался по улице.
На заднем сиденье расположились Соренсен и Томас. Грегори шлёпнулся рядом с ними. Стало тесно.
- Попить чего-нибудь захватили? - спросил Грегори.
- Кофе. Термос за доктором, - ответил Коллз.
На пустынных улицах он включал сирену и гнал со скоростью за семьдесят. Грегори отыскал термос, одним глотком выпил полный стаканчик кофе и передал его дальше. Пронзительно выла сирена. Грегори любил такую езду.
- Что там произошло? - поинтересовался он.
Все молчали.
- Обычный рапорт из провинции, - отозвался наконец Коллз. - Парня, который дежурил на кладбище, наш дорожный патруль вроде бы вытащил из-под машины. Кажется, у него пробита голова или что-то в этом роде.
- Ну а труп?
- Труп? - переспросил Коллз и задумался. - Да нет, труп вроде на месте.
- Как это на месте? - удивился Грегори.
- Спугнули, видно, голубчика, вот он и смылся, - вступил в разговор сидящий в углу возле Соренсена техник Томас.
- Ладно, там посмотрим, - буркнул Грегори.
"Олдсмобиль" ревел, точно у него был снят глушитель. Город кончился, пошли пригороды. Возле какого-то большого парка они въехали в туман. Коллз повёл машину медленней, но едва чуть прояснилось, прибавил скорость. В пригороде движение было интенсивней: то и дело навстречу попадались грузовики с бидонами, одноэтажные ярко освещённые автобусы, уже полные людей. Коллз опять включил сирену.
- Вы что, не спали сегодня? - спросил Грегори у Соренсена.
У Соренсена были синяки под глазами, и сидел он понурясь.
- Лёг в третьем часу. Вечно одно и то же. А ко всему окажется, что я вовсе не нужен.
- Кому-то приходится не спать, чтобы остальные спали спокойно, - философски заметил Грегори.
Они проскочили Фулем, сбавили ход перед мостом. Над свинцовой водой курился слабый туман. По Темзе плыл буксирчик, на палубе, укладывая трубу, суетилась команда. Где-то вдалеке завыла сирена. Деревья на предмостном креплении только мелькнули. Коллз вёл машину очень уверенно. Грегори считал, что он лучший водитель в Ярде.
- Шеф знает? - поинтересовался он.
- Знает, Эллис ему звонил, - ответил Томас.
Он был похож на Коллза - такой же маленький и юркий, но в отличие от сержанта носил усики, благодаря которым смахивал на провинциального парикмахера. Грегори наклонился вперёд. Так было удобней, а кроме того, можно смотреть на дорогу. Под колёсами многочисленных грузовиков мокрый снег превратился в гладкую ледяную корку. Грегори с удовольствием наблюдал, как Коллз, выходя на вираж, сбавляет скорость, и тогда мотор начинает задыхаться и стрелять, но уже на середине кривой подхлёстывает его газом и на полных оборотах выходит на прямую. Повороты Коллз не срезал: полиции так ездить не полагалось, к тому же на укатанном снегу достаточно небольшого юза, и машина окажется в кювете.
Они проехали уже Уимблдон, стрелка спидометра дрожала на девяноста, потом поползла к сотне, дрогнула, вернулась и опять мелкими скачками полезла вверх по шкале. Впереди показался большой тяжёлый "бьюик". Коллз сперва просто погудел, но водитель точно не слышал сигнала. Уже видно было, как в заднем стекле вишнёвого "бьюика" пляшет на резинке талисман-медвежонок, и Грегори, вспомнив позавчерашний сон, усмехнулся. Сейчас он чувствовал себя сильным и уверенным. Коллз нагонял "бьюик". Метрах в пяти он включил сирену, и та душераздирающе взвыла. "Бьюик" неожиданно затормозил, снег из-под его задних колёс брызнул им в стёкла. Съезжая на обочину, он вдруг дёрнулся, и его багажник неожиданно вынырнул перед капотом полицейской машины. Столкновение казалось неизбежным, но Коллз, резко крутнув баранку, бросил их всех вправо, они успели заметить испуганное лицо молодой женщины, сидевшей за рулём, и "бьюик" остался позади. Когда Грегори взглянул в заднее стекло, тот ещё только выруливал на середину шоссе.
Туман рассеялся. Вокруг расстилалась белая равнина, над фермами вертикально поднимались дымы, небо было низкое, плоское и такого неопределённого цвета, что невозможно было понять, есть тучи или нет. Машину тряхнуло: проскочили переезд. Теперь они были на автостраде. Коллз уселся поглубже, вдавил ногами педали почти до отказа, и потому стал казаться ещё меньше ростом. Мотор взревел, скорость была сто десять.
Вдали показался небольшой посёлок. У дорожного знака Коллз затормозил. Здесь от автострады ответвлялась влево вторая нитка асфальта, обсаженная высокими деревьями; двумястами ярдами дальше начинался серпантин развилки. Едва они остановились, Грегори привстал и бросил взгляд на карту, которую Коллз разложил на баранке. Нужно было сворачивать влево.
- Уже Пикеринг? - спросил Грегори. Коллз играл рычагом переключения скоростей.
- Ещё пять миль.
Они свернули на боковую дорогу, плавно идущую в гору. И сразу же позади встало солнце. Свет его, рассеянный ещё остатками тумана, почти не давал теней. Но стал теплее. Они проехали мимо стоящих у дороги домиков, мимо длинного дощатого барака; подъём кончился. С высоты холма был виден весь городок; в лучах солнца дымы отливали розовым, чёрная извилистая лента ручья перерезала снежную равнину. Машина проехала по железобетонному мостику. Откуда-то из-за кустов вынырнул полисмен в мотоциклетном шлеме. Шинель на нём была длинная, почти до лодыжек. Он поднял красный жезл. Коллз затормозил и опустил боковое стекло.
- Дальше придётся пешком, - сообщил он после переговоров с постовым. Потом отогнал машину на обочину.
Все вышли. Пейзаж сразу изменился: белизна, безмолвие, покой, первые лучи упали на дальний лес, видневшийся у линии горизонта; воздух был холодный и в то же время весенний. С веток каштанов на шоссе шлёпались пласты смёрзшегося снега.
- Туда, - махнул рукой полисмен. Шоссе плавно огибало ещё один холм с плоской вершиной; от шоссе отходили аллеи запорошённых снегом кустов, а над ними поднималась черепичная крыша, прямо же, шагах в трёхстах, чуть скрытый придорожными деревьями, виднелся странно накренившийся автомобиль. Неподалёку от него на обочине стоял человек. По совету постового они пошли гуськом краем дороги. Мокрый снег неприятно оседал под ногами и липнул к подошвам. Грегори, шедший первым, обратил внимание, что на шоссе, которое перегораживала привязанная к деревьям верёвка, видны отчётливые следы машины. Потом они перепрыгнули через кювет и по целине дошли до места происшествия.
Там стоял врезавшийся в дерево длинный серый "бентли". Фары у него были разбиты, по переднему стеклу разбегалась сеть радиальных трещин, дверцы распахнуты, внутри темно и пусто. К ним подошёл полисмен. Грегори продолжал рассматривать машину и, не оборачиваясь, бросил:
- Ну что тут произошло?
- "Скорая помощь" уже уехала, господин инспектор. Вильямса увезли, - ответил полисмен.
- Вильямс - это тот, кто дежурил у морга? - повернулся к нему Грегори.
- Да, господин инспектор.
- Я лейтенант. А где морг?
- Вон он.
Грегори взглянул туда, куда показал полицейский, и только сейчас заметил кладбище - не огороженное стеной, с правильными рядами надгробий, засыпанных снегом. Идя сюда, он не видел его, потому что как раз над кладбищем вставало ещё низкое утреннее солнце. Заросли скрывали место, где от шоссе отходила короткая дорожка, кончавшаяся у окружённого кустами домика.
- Дом, крытый толем, это морг?
- Да, господин лейтенант. Моё дежурство было до трёх, Вильямс меня сменил. Когда это произошло, комендант нас всех вызвал и…
- Ну, ну, не так быстро. Рассказывайте всё по порядку. Значит, Вильямс сменил вас. А что было дальше?
- Не знаю, господин лейтенант.
- А кто знает?
Грегори нелегко было вывести из равновесия. Он уже имел опыт в подобных беседах.
Видя, что разговор будет долгим, члены группы начали устраиваться. Фотограф и техник поставили свои чемоданы на снег возле мотоцикла патрульного. Соренсен пытался прикурить, но ветер всё время гасил спички. Полисмен, блондин с добрыми выпуклыми глазами, откашлялся.
- Никто не знает, господин лейтенант. Дело было так: Вильямс дежурил с трёх. В шесть часов его должен был сменить Паррингз. А в пол-шестого на пост позвонил какой-то человек и сообщил, что сбил полисмена, который бросился под его машину. Он пытался вывернуться и разбил автомобиль. И тогда…
- Стоп, - прервал Грегори. - Не так быстро. Поподробней. В чём заключалось ваше дежурство?
- Ну, мы должны были ходить вокруг и проверять двери и окна.
- Вокруг морга?
- Не совсем. К задней стене вплотную подступают кусты, и нам приходилось доходить до самых могил, а потом обратно.
- Как долго продолжался один обход?
- Зависит от погоды. Этой ночью минут десять, потому что шёл снег и ходить было трудно, да ещё туман, и каждый раз надо было проверять двери…
- Значит, на пост позвонил водитель этой машины да?
- Да, господин лейтенант.
- А где он сейчас?
- Водитель-то? У нас в полиции. Доктор Адамс перевязал его, потому что он разбил голову…
- Доктор Адамс - это здешний врач?
- Да.
Грегори, неподвижно стоявший на обочине, вдруг спросил с неожиданной суровостью:
- Кто тут шлялся? Почему всё затоптано? Был тут кто-нибудь?
Полицейский заморгал глазами. Он удивился, но не испугался.
- Никто не шлялся, господин лейтенант. Комендант приказал огородить верёвкой, и никто сюда не заходил.
- Как это никто? А как санитары взяли Вильямса?
- О, Вильямс лежал дальше. Мы нашли его там, под деревом. - Полицейский указал на затоптанный снег в кювете по другую сторону шоссе, шагах в десяти - двенадцати от "бентли".
Грегори, ни слова не говоря, перешагнул верёвку и вступил в огороженную зону, стараясь держаться её границ. "Бентли", по всей видимости, ехал из Лондона. Ступая как можно осторожней, Грегори прошёл по следу машины. Прямые линии протекторов внезапно обрывались; дальше снег был содран до асфальта и лежал комьями по сторонам. Очевидно, водитель резко затормозил, и заблокированные колёса сработали как снегоочиститель. А ещё дальше на шоссе в снегу виднелась пропаханная длинная дуга, кончающаяся у задних колёс машины, которую, видимо, развернуло боком и швырнуло на дерево. На влажном снегу, особенно по краям шоссе, видны были следы других машин: двойная колея с характерным ромбическим рисунком протектора принадлежала тяжёлому грузовику. Грегори прошёл по шоссе несколько десятков шагов в сторону Лондона и убедился, что последней машиной, проезжавшей здесь, был "бентли"; его след в нескольких местах затёрли отпечатки шин других автомобилей. Теперь он занялся осмотром человеческих следов и пошёл в противоположном направлении, удаляясь от кучки людей, столпившихся в кювете возле "бентли". По кювету прошла, очевидно, целая процессия, так много было следов. Грегори понял, что это санитары несли раненого, и мысленно похвалил предусмотрительного пикерингского коменданта. На шоссе видны были только отпечатки тяжёлых ботинок. Человек, оставивший их, бежал короткими шагами, точно неопытный бегун, пытающийся развить высокую скорость.