44
В мотеле Джимми поднимается по лестнице на второй этаж.
Теперь он не шутит, он весь во власти адреналина, и все тело у него адски напряжено.
В конце концов, в номере его ждет встреча с самим Фрэнки Машиной. Может быть, он и старый боец, однако до старости он дожил неслучайно. Джимми известны все истории о Фрэнки Машине, из которых как минимум половина – чистая правда… Джимми рассказывали, как Машина вошел в бар в Сан-Диего и положил всех англичан, прежде чем они успели оторваться от своего чая. Тем не менее, если хочешь стать настоящим мужчиной, надо взять верх над настоящим мужчиной, поэтому Джимми настроен не упустить свой шанс.
У Джимми есть план.
Наверняка Машина держит дверь на цепочке, поэтому у Карло с собой кувалда, какими судебные исполнители выбивают двери. Потом Джимми войдет внутрь и всадит несколько пуль в голову Фрэнки М.
Хорошо бы, старый хрыч спал.
Джимми Малыш кивает, и Карло прибегает к помощи кувалды.
Дверь здесь уж точно не такая, как в Форт-Ноксе, и валится, как "Янкесс" под напором "Ред Соке".
Джимми входит.
Фрэнки М. нет в кровати.
Его вообще нет в комнате.
Джимми Малыш подавляет выброс адреналина, вскидывает руку с револьвером и обводит им все пространство комнаты – слева направо.
Машины нет.
Потом до его слуха доносится плеск воды.
Старый ублюдок под душем и даже не слышал, как выбили дверь.
Джимми видит, как пар поднимается из-под двери ванной.
Он усмехается.
Ничего сложного.
И чисто.
Джимми ногой открывает дверь.
Он держит револьвер тридцать восьмого калибра обеими руками, как это делают опытные федералы.
Вот только в душе никого нет. За прозрачной занавеской никого не видно.
Левой рукой он дергает занавеску.
И видит записку – вместе с датчиком – на стене душевой кабины.
Джимми хватает записку и читает: "Думаешь, что имеешь дело с ребенком?"
Он кидается на пол.
Потом по-пластунски выползает из ванной.
Карло уже сидит, привалившись к стене, и прижимает одну руку к ране на плече, но кровь просачивается между пальцами, а другой рукой он едва удерживает револьвер.
Поли лежит на балконе, стонет, держится за правую ногу и смотрит на Джимми, как раненый солдат на плохого офицера. Мол, во что ты втравил нас и как собираешься вытаскивать отсюда?
Отличный, черт подери, вопрос, думает Джимми, стараясь не высовываться и все же разглядеть что-нибудь между железными прутьями балкона. Ему не видно, откуда стреляют. Он ждет хоть какого-то движения, может быть, отражения, хоть чего-нибудь, однако нет ничего такого, что могло бы ему помочь. Он знает лишь, что следующая пуля может размозжить ему голову. С другой стороны, если бы Фрэнки М. хотел кого-нибудь убить, и Карло и Поли уже не было бы в живых.
А что с Джеки и Тони? Джимми смотрит вниз, пытаясь отыскать взглядом их машину, и видит, что они с поднятыми вверх головами сидят на передних сиденьях и держат в руках оружие. Он делает жест рукой, мол, оставайтесь на месте, не двигайтесь.
– Мне нужен врач, – хнычет Поли.
– Заткнись, – шипит в ответ Джимми.
– Я истеку кровью! – кричит Поли.
Не истечешь, думает Джимми, взглянув на его ногу. Пуля не задела артерию – она остановила его, но не убила.
Забавляешься, Фрэнки Машина!
45
Фрэнк лежит на крыше стоящего через дорогу зернохранилища. Винтовку он закрепил на нижнем изгибе "з" на большой вывеске.
Он держит юнца на мушке и целится ему в лоб. Кто этот парнишка, который как будто старается стать меньше ростом?
Ничего у него не получается, думает Фрэнк.
Раненного в ногу парнишку он тоже не знает, и это понятно. Слишком тот молод, чтобы ему приходилось с ним вместе работать, думает Фрэнк. Или сказываются годы – все выглядят юными.
Тот, что скорчился, настроен серьезно. Он совершил ошибку, но он не дурак. Дурак бросился бы бежать. А этому парню хватило ума лечь на пол и ползти. Да и теперь он неплохо держится – осматривается, не паникует, не суетится из-за раненых ребят, контролирует их, в парнишке что-то есть.
Фрэнк видит это по его глазам.
Парнишка думает.
Думающие люди опасны.
Так сними его, думает Фрэнк.
Нельзя, чтобы он сидел у тебя на хвосте.
Фрэнк вновь прицеливается и нажимает на спусковой крючок.
46
Пуля попадает в деревянную раму в полу дюйме от головы Джимми Малыша.
Он вздрагивает, но старается держать себя в руках, и это у него получается.
Какой-нибудь глупец, наверное, решил бы, что Фрэнки Машина промахнулся, но только не Джимми.
Фрэнки Машина не промахивается.
Пуля – мирное послание: я мог бы тебя убить, если бы захотел, но не убил.
Джимми Малыш выжидает пять минут, потом приходит на помощь своей "Убойной команде". Карло одолел шок и теперь в состоянии идти. Он и Джимми помогают Поли спуститься по лестнице и сесть в машину. Кружным путем они выезжают на шоссе, потому что стрельба наверняка разбудила полицейских – такое нечасто случается в сонном городишке, и они должны были сообразить, что в мотеле неладно.
Потом Джимми звонит тому, кому ему очень не хочется звонить.
Он будит Мыша Старшего, спавшего глубоким сном.
– У меня двое раненых, – говорит он.
– И?
– И ничего, – отвечает Джимми. – Он ускользнул от нас.
– Похоже, не просто ускользнул, – говорит Мышь Старший, и Джимми слышит довольную ноту в его голосе.
– Послушайте, – не выдерживает он. – Что мне делать с ребятами?
– Очень припекло?
– Да, черт подери.
– Ладно, – произносит Мышь Старший по-отечески, и Джимми вскипает, чувствуя себя Джимом, мать его, Бакусом из "Бунтаря без идеала". – Ты в двадцати восьми минутах езды от Мексики. Дуй через границу в Мехикали. Держись.
Тремя минутами позже Мышь Старший перезванивает и называет адрес.
– Поезжай. Врач ждет твоих парней. У тебя есть медицинская страховка?
– Что?
– Я шучу, малыш.
Ну да, опен-майк в "Комеди Стор", думает Джимми и жмет на газ. Надеюсь, ты еще не успеешь отгоготать, когда я суну "глок" тебе в зад и нажму на спуск.
Потом Джимми выходит на связь с тем, с кем ему уж совсем неохота общаться.
Этот парень не спит.
Этот парень отвечает после первого же гудка. Очевидно, он сидел около телефона и ждал звонка.
Но не такого звонка.
Этот парень ждал вестей о воссоединении Фрэнки Машины с праотцами. Ему не хочется слышать о том, что Фрэнки Машина все еще на этом свете.
– Скажи своим ребятам, – говорит он, – что пока статус-кво не изменится, их денежный статус тоже не изменится.
О чем это он? – задает себе вопрос Джимми. Мало того, что он ничего не понимает, так он еще и не знает, с кем говорит. У него всего лишь телефонный номер, и он должен докладывать тому, кто берет трубку.
Этому самому придурку с его статусами.
– Все будет сделано, – говорит Джимми. У него нет желания продолжать разговор, тем более что рана Поли опять начала кровоточить. Поли весь пол залил кровью.
У Джимми разболелась голова, и ему почти жаль, что Фрэнки М. не выбил ему мозги.
Надо было тебе это сделать, думает Джимми.
Будь ты проклят, Фрэнки М.
Будем надеяться, это не последняя наша встреча.
Потому что я не считаю себя твоим должником. Никто не просил тебя о пощаде, и никто не собирается щадить тебя.
Старик-всезнайка.
47
Дейв Хансен входит в номер на втором этаже известного мотеля.
Все местные полицейские собрались тут, и у них глаза на лоб лезут, потому что они никогда такого не видели. Если в этих местах и стреляют, то это делают пьяные mujados в субботу вечером или белые голодранцы в любой день недели, так что такая перестрелка в мотеле была здесь делом необычным.
Дейв осматривает место в дверной раме, куда попала пуля.
Непохоже, чтобы Фрэнк промазал.
Он оборачивается и смотрит на вывеску напротив. Отличное место. Хороший обзор сверху, а снизу ничего не видно.
Дейв идет в ванную комнату и видит на стене душевой кабины послание: "Думаешь, что имеешь дело с ребенком?"
Нет, Фрэнк, я так не думаю. Мне надо было предвидеть, что ты найдешь датчик. Даже усталый, измученный, ты не теряешь головы.
Юный Трой спрашивает:
– Что случилось?
– Случилось то, – сердито отвечает Дейв, – что это Фрэнки Машина.
Хотя, если честно, ничего не ясно.
Что тут произошло на самом деле?
Кто явился убрать Фрэнка?
Откуда им стало известно, что он в этом мотеле?
48
Фрэнк едет по пустыне.
Ему всегда нравилась ночная пустыня. Даже зимой в ней есть что-то милое.
Милое-то милое, думает Фрэнк, всегда со мной так. Надо было убить их всех, устроить кровавую баню, чтобы никому не повадно было брать контракт на мою голову.
Особенно вожаку команды мальчишек, который – вылитый старик Тони Джекс в молодости.
Нет, не Тони Джекс, его младший брат.
Как его звали?
Билли.
Значит, сын Билли?
Фрэнк смутно помнил что-то о сыне Билли, который за что-то отмотал срок. За что? За вымогательство, кажется. Паренек из ранних, со своей командой… у нее еще дурацкое название…
"Убойная команда". Вроде бы они начинали с разбитых машин?.. У малыша уже есть репутация.
Теперь кое-что понятно.
Группа послала Винса убрать меня. Винс состорожничал и заставил Тедди Мильоре послать Джона Хини к Мышу Младшему, чтобы тот привел меня к нему.
Понятно, понятно.
Мильоре зависят от Группы.
У них секс-индустрия.
Порно, проституция, стриптиз-клубы.
Ладно, хорошо, но какое я имею к этому отношение?
Не лукавь.
Как насчет ночи в Солана-Бич?
Еще война стриптиз-клубов.
49
Черт побери, стриптиз-бизнес вырос из лимузинного.
Это было в 1985 году.
Вегас накрылся, и Майк с Фрэнком остались в Сан-Диего одни, если не принимать в расчет детройтцев, которых Фрэнк в расчет и не принимал. У семьи Мильоре всегда был собственный бизнес, и они занимались им, не подвергаясь особым гонениям со стороны полиции.
Фрэнку было все равно. К тому времени он был сам по себе.
Еще три года относительного покоя, и жизнь стала налаживаться. У него были свой дом, жена, небольшой рыбный бизнес, да и лимузинный бизнес процветал в восьмидесятых с их легкими деньгами.
А потом Пэтти забеременела.
Это было самое замечательное. В семидесятых они чего только не делали, и ничего не получалось. Их отношения испортились, они перестали стараться, собственно, совсем перестали заниматься сексом.
А тут однажды решили поужинать в ресторане. Поужинали, выпили вина, немного поболтали, вернулись домой, легли в постель – и на тебе.
Когда Пэтти сказала ему, он был на седьмом небе от счастья.
Итак, к лету 1985 года у них должен был родиться малыш.
– Хочешь заработать немного денег и без особого труда? – как-то спросил Майк.
Фрэнк хотел – ребенок должен был появиться на свет через пару недель, и немного лишних денег ему не помешало бы.
– Что делать?
Некий банкир хочет пригласить деловых знакомых на все выходные. Им же с Майком предстоит кое-кого привезти, а потом, судя по словам Майка, приглядеть за вечеринкой.
– Звучит неплохо.
– Есть одна загвоздка, – сказал Майк.
Вот вечно так, подумал Фрэнк, всегда есть загвоздка.
– Какая?
– Вечеринку устраивает…
– Кто?
– Донни Гарт.
– Без меня.
– Да ладно тебе.
– И это ты говоришь? – возмутился Фрэнк. – Мистер Риццо Крысоненавистник! Самая отвратительная крыса – это сам Гарт. Удивительно, как это он еще не утонул в дерьме!
– У него связи. У него такие связи, какие ни я, ни ты даже вообразить не можем.
– Я достаточно поработал на Донни Гарта, – сказал Фрэнк. – На сей раз без меня.
– Фрэнк, они просят тебя.
– Кто просит?
– Старик Мильоре, – ответил Майк. – И еще один парень из Нового Орлеана.
– Марчелло? Не хочу иметь ничего общего с Марчелло.
– А Гарт хочет. Он президент "Ассоциации, принимающей вклады и выдающей кредиты на покупку жилья", а парень из Нового Орлеана имеет в ней свою долю. И клан Мильоре тоже.
Вот как выживает Донни Гарт, подумал Фрэнк. Он покупает свою жизнь. Он платит за нее.
– Что надо делать? – со вздохом спросил Фрэнк.
– Тереться среди гостей и смотреть, чтобы все было в порядке. Говорю тебе, непыльная работенка.
Да, подумал Фрэнк, непыльная.
"Непыльная работенка" началась с того, что Фрэнк отвез одного из служащих "Ассоциации" в банк в Ранчо-Санта-Фе, где тот взял пятьдесят тысяч наличными, после чего приказал Фрэнку везти себя в "Прайс-клаб".
В "Прайс-клаб"? – не поверил своим ушам Фрэнк. Что же ты собираешься купить там на пятьдесят тысяч?
Женщин.
На парковке они встретились с мадам. Как ее звали? Кажется, Карен. Она подъехала на пятисотом "мерседесе", и клиент Фрэнка, открыв окошко, передал ей наличные деньги. Когда они отъехали, он сказал:
– Я получил степень магистра экономики управления в бизнес-школе Уортон, а стал сутенером.
Его фамилия вылетела у Фрэнка из головы. Но он делает над собой усилие и старается вспомнить.
Сандерс – нет, Сондерс – Джон Сондерс, еще один ТРУТЕНЬ, с ужасом обнаруживший, что запачкал руки. Фрэнк даже не стал ему говорить, что настоящие сутенеры берут, а не отдают деньги. Как бы то ни было, Фрэнк отвез его в порт, где Гарт держал свою стодвадцатифутовую яхту, и там его высадил.
– Привези девочек в восемь, – сказал Сондерс, вылезая из машины. Он дал Фрэнку адрес в Дель-Мар.
Пэтти хватил бы удар, думает Фрэнк, если бы она увидела вторую часть "непыльной работенки" мужа, который приехал в бордель и посадил в машину самых роскошных девиц, каких когда-либо видел свет.
Самой красивой была Саммер Лоренсен.
Она совсем не походила на проститутку, наоборот, казалась девчонкой со Среднего Запада, выросшей на кукурузе – со светлыми волосами, голубыми глазами, белой кожей и персиковым румянцем – обыкновенная девчонка из соседнего дома, каких "Плейбой" любит помещать на центральном развороте. И говорила она, как говорят такие девчонки, и называла его "мистером Макьяно". Она в первый раз ехала в лимузине, и ее все восхищало. Она в первый раз оказалась на яхте, и была вне себя от восторга.
Разодеты девочки были в пух и прах и подобраны на все вкусы, хотя никакой мужчина не отказался бы заполучить любую из них.
Саммер Лоренсен, однако, была особенной.
Итак, Фрэнк привез девиц, и Майк тоже привез девиц в порт. Сондерс встречал их. Он, Фрэнк и Майк помогли девочкам на высоченных каблуках взойти на яхту, после чего Сондерс сказал:
– Имейте в виду, что бы вы ни увидели на яхте, кого бы вы ни увидели на яхте, это не ваше дело. Я полагаюсь на ваше благоразумие.
– Мы благоразумны, – уверил его Майк и ухмыльнулся, глядя на Фрэнка. Мол, мы много такого видали, отчего этот яппи надул бы в штаны, и все осталось при нас. Мол, чем же таким он хочет нас удивить?
Многим.
Поначалу было почти смешно, когда девочки ступили на палубу и банкиры смолкли с разинутыми ртами, онемели от восторга, как толстяки при виде шведского стола.
Там в основном были банкиры. Но еще была парочка судей, три или четыре конгрессмена, один сенатор и несколько политиков, судя по их виду. Фрэнк не знал их, а Майк знал и назвал их всех по именам.
– Откуда ты их знаешь? – поинтересовался Фрэнк.
– Такая у меня работа, – сказал Майк. – Мало ли что может понадобиться в жизни. Удобно иметь карманного конгрессмена.
– Ты же не собираешься никого шантажировать?
Фрэнк не мудрствовал лукаво. Если государство тебя не трогает, то и ты его не трогай. Не надо будить спящих собак.
Майк не ответил, потому что Гарт встал и самолично произнес приветственную речь в честь своих гостей. На нем была настоящая капитанская форма: синий китель, белые брюки и соответствующая фуражка. Выглядел он дурак дураком, но дураком с собственным банком.
Вклады и кредиты…
Итак, Гарт приветствовал гостей, приветствовал дам, даже произнес:
– Увиденное вами на корабле останется на корабле.
Все засмеялись, когда он сказал это, ведь в качестве капитана судна он мог даже поженить желающих, и этот союз был бы законным все время, проведенное в море.
Всю ночь.
Итак, отдали швартовы, и яхта покинула порт.
Фрэнк стоял на носу, возле перил, и смотрел на мужчин, выбиравших себе партнерш. Как ни странно, даже зная, что девочки – проститутки, они испытывали необходимость поболтать с ними, угостить шампанским и пофлиртовать. Девочки же вели себя как настоящие профессионалки – они смеялись шуткам, мило подыгрывали мужчинам, кокетничали. Вскоре все разделились на пары и потянулись вниз, в каюты.
Благоразумие, мысленно произнес Фрэнк.
Но все запреты были забыты с появлением кокаина.
Его разносил Сондерс, изображая официанта. Сутенер и официант, размышляет Фрэнк, вот тебе и карьера магистра, которому захотелось легких денег. Восьмидесятые. Бизнесмены, политики, проститутки вдыхали кокаин из свернутых стодолларовых купюр, часть которых уносилась ночным ветром.
Вечеринка превратилась в оргию, в морскую вакханалию.
Калигула и Отважные капитаны!
Зрелище было чудовищное. Реальная порнографическая фантасмагория разыгрывалась на яхте Гарта на фоне огней Сан-Диего. Казалось, в ней участвуют все.
Все, кроме Майка Риццо.
И Фрэнка.
И Саммер Лоренсен.
Потому что обязанностью Фрэнка было присматривать за Саммер Лоренсен. К нему подошел Сондерс и сказал:
– Она в этом не участвует. Она для ВИП в доме Дональда на побережье. Держи ее подальше от порошка.
– Что это значит?
– Она наживка и предназначена для определенного человека, но не сейчас.