Дейв, не отрываясь, смотрит на старого приятеля. Два десятка лет – пора бы хорошенько узнать человека. А еще дело Карли Мэк…
– Какое отношение имеет ко мне операция "Подсадная грудка"? – спрашивает Фрэнк.
– Никакого, насколько мне известно.
– Скажи правду! – кричит Фрэнк. – Я хочу спасти свою жизнь!
– Я помогу тебе.
– Ага! Как ты помог мне в Боррего? – спрашивает Фрэнк. – Как ты помог мне в Броли? Дейв, ты прослушивал Шерма Саймона. Ты сунул датчик в деньги. Ты выследил меня и выдал детройтцам.
– Я выследил тебя, – согласился Дейв. – Но я никому тебя не выдавал.
– Ты грязный коп, – говорит Фрэнк, глядя Дейву прямо в глаза, чтобы убедиться в своей правоте.
Но не убеждается.
Убеждается лишь в том, что его приятель Дейв в ярости. Таким он видел его лишь однажды, когда тот искал малышку Карли Мэк.
– Включайся, – говорит Дейв.
– В твою Программу защиты свидетелей? Ни за что! Считай меня кем угодно, но я не крыса.
– Тогда ты, похоже, один такой.
– За других я не отвечаю, – стоит на своем Фрэнк. – Только за себя.
– Эти другие хотят тебя убить! – вопит Дейв. – А ты защищаешь их? Что Пит Мартини сделал для тебя хорошего? Или кто-нибудь из них сделал? Когда-нибудь? Твоя дочь, Фрэнк, хочет учиться в медицинской школе. Что с ней будет, когда тебя закопают?
– О Джилл я позаботился, – отвечает Фрэнк. – И о Пэтти тоже.
– Упрямый ублюдок.
– Ты вернешь мне мою жизнь?
– Твою – нет. Но ты останешься в живых.
Если так, думает Фрэнк, плохи мои дела.
– Дейв, у меня к тебе просьба.
Плати за Карли Мэк.
– Все что угодно.
Я твой должник.
– Не иначе как мы с Майком Риццо что-то когда-то сделали такое, за что мне теперь решили отплатить, – говорит Фрэнк. – Я уже очень давно отошел от дел. Понятия не имею, что там к чему. Мне надо знать, Майк умер или не умер. Если он живой, то где его искать? Я подумал, что ты можешь узнать.
– Фрэнк, не могу.
Фрэнк смотрит на Дейва несколько мгновений, потом открывает дверцу и начинает вылезать из машины.
– Фрэнк, закрой дверь.
Фрэнк закрывает дверь.
– Дай слово, – говорит Дейв, – что не убьешь его.
Итак, Майк жив, и ФБР держит его под наблюдением. Вроде все сходится.
– Я хочу перекинуться с ним парой слов.
Небо перламутрово-серое и, как перламутр, поблескивает сквозь дождь, далее как будто проясняется. Красиво, думает Фрэнк. Он смотрит на нарождающуюся вдалеке волну, она растет, поднимается мощной стеной, а наверху словно приплясывает пена, напоминая танцора на канате.
– Риццо не имеет отношения к "Подсадной грудке", – говорит Дейв.
Итак…
– Мы подозреваем его в убийстве Гольдштейна.
Ка-бум. Волна обрушивается с глухим ревом.
В голове Фрэнка.
Ему кажется, что он тонет. Он не может выбраться из-под накрывшей его волны.
– Это невозможно, – говорит он.
Дейв пожимает плечами.
– Он в Палм-Дезерт. Теперь его зовут Пол Отто.
– Вы следите за ним?
Дейв качает головой.
– Фрэнк, он в Программе.
Майк – крыса.
55
Фрэнк совсем отошел от прежних дел в 1997 году.
Отошел от прежней жизни. Никаких лимузинов, никаких стриптиз-клубов, никаких страховок. У него магазин, рыбный бизнес, управление фондом съемного жилья. И тут приходит Майк Риццо, чтобы договориться о возвращении Вегаса.
– Что значит – возвращение? – не понимает Фрэнк. – Вегас никогда нам не принадлежал.
Они вышли на пирс после обильного ланча в кафе. Майк постарел за прошедшие годы. В черных волосах блестело много серебра, и он немного сутулил широкие плечи, хотя они по-прежнему были широкими.
– Лас-Вегас должен стать нашим, – заявил Майк. – Он не должен принадлежать ни Нью-Йорку, ни Чикаго – только Лос-Анджелесу.
Борьба за шезлонги на "Титанике", подумал Фрэнк. Драка стаи гиен из-за объеденного скелета. В Вегасе нечего делить, во всяком случае, с тех пор, как Донни Гарт дал показания и все накрылось. Так или иначе, Лас-Вегас теперь – место семейного отдыха, Соединенные Штаты, диснеевский мир с блэкджеком. Сплошные корпорации.
Адвокаты и магистры экономики управления.
– Питер готов действовать, – сказал Майк. – Вернуть наше. По-настоящему возродить семью.
– Сколько раз мы слышали это "по-настоящему"? – спросил Фрэнк. – Сначала Бап, потом Лочичеро, потом Регаче, потом Мышь – до первой отсидки, потом опять Мышь – до второй отсидки…
– Теперь иначе.
– Почему иначе?
Тогда Майк рассказал о Герби Гольдштейне.
Толстяк Герби? – не поверил Фрэнк. Двойник Лучано Паваротти, Уилл Роджерс из кондитерской лавки? Человек, который никогда ни за что не дрался? И Мышь хочет, чтобы он стал его счастливым билетом?
Герби пережил тяжелые времена. Он получил восемь лет за махинации с пластиковыми карточками и воровство марок. Воровство марок – вот до чего дошло. В тюрьме Герби перенес два шунтирования и ампутацию двух пальцев из-за своего диабета. Теперь его отпустили, и он держал автомастерскую, благодаря которой мог отмывать наживаемые на ростовщичестве деньги и надувать страховые компании, завышая цену на ремонт автомобилей.
– У Герби пороху не хватит.
– Теперь хватит, – сказал Майк.
Оказалось, что Герби втерся в доверие к хозяину казино с миллиардными оборотами Тедди Биньону, и тот дал Герби сто тысяч долларов в рост. Однако Герби поступил по-умному. Он отдал все эти деньги Индейцу.
– Индейцу? – переспросил Фрэнк.
– На индейскую игру, – объяснил Майк. – Парень едет в резервацию, подбивает индейцев построить казино, заключает с ними контракт на управление и дает ссуды под проценты хронически проигрывающим клиентам. Он получает доход из двух источников: снимает пенку с казино и наваривает на ростовщичестве. Вождь Бегущий Олень, не важно, как его зовут, отстегивает Герби, Герби отстегивает Биньону, а у того злосчастное пристрастие к кокаину и танцовщицам, которыми его снабжает Герби.
– Ну?
– Ну, – продолжал Майк, – на Биньона насела Комиссия по азартным играм штата Невады из-за наркотиков и дружбы с известным гангстером Герби Гольдштейном. Ему уже мерещится, что его имя заносят в черный список, значит, придется продать казино. Он зовет Герби, чтобы тот выжал из казино все до капли. Представляешь, Биньон до того доверяет Герби, что отдал ему все свои драгоценности – стоимостью в сотни тысяч – на "хранение". И Герби держит их в сейфе у себя дома.
Майк вытянул руку и показал Фрэнку свои новые часы фирмы "Патек Филипп".
– Герби продал их мне за тысячу долларов.
Вот так "хранение", подумал Фрэнк.
– Герби, – говорит Майк, – собирается взять под опеку казино Биньона. Ему понравилось доить индейцев. К тому же он использует мастерскую, чтобы грабить страховые компании и обналичивать половину украденных денег в Неваде.
– Отлично устроился.
– Отлично устроились, потому что мы собираемся стать его партнерами.
– И Герби согласился?
– Пока нет, – признался Майк. – Поэтому ты нужен нам.
Фрэнк перегнулся через перила и стал смотреть на синюю воду.
– Нет, на меня не рассчитывайте. Мне нравится Герби. Мы старые друзья. Он привил мне вкус к луковым булочкам. А это, Майк, немало.
– Мне тоже нравится Герби, – сказал Майк. – Мы не собираемся его убивать, просто хотим ему объяснить, что нечестно есть в одиночку, когда его друзья голодают. Мы просто немного поговорим, и я думаю, если он увидит тебя… В общем, почему бы и тебе не поучаствовать? Это твой шанс стать игроком. Ты же не хочешь всю жизнь продавать наживку в своем магазине?
Но Фрэнк-то как раз именно этого и хотел.
Лучше этого ничего не придумать.
– Мышь Старший попросил меня, чтобы я попросил тебя. Он будет считать это любезностью с твоей стороны.
В переводе на нормальный язык это означало приказ.
Они встретились "У Денни".
"У Денни", подумал тогда Фрэнк. Вот до чего докатились – ланч "У Денни". Засаленные меню и жирные подбородки. Братья Мартини изучали меню, словно таблицу лотерейных выигрышей, и обсуждали пункт: свежая рыба.
– Ты видишь тут море? – спросил Кармен, показывая на пустыню за окном.
– Нет, – ответил Мышь Старший.
– Так какого черта "свежая"?
– Думаю, это значит, что она была свежей, когда ее заморозили, – ответил Мышь. – Здесь Фрэнк. Спроси его. Он продает рыбу.
– Что скажешь, Фрэнки?
– Рыбу ловят, быстро замораживают и оставляют на ночь, – пояснил Фрэнк, усаживаясь рядом с Майком.
– Это твоя рыба? – спросил Мышь Старший.
– Я не продаю в такие заведения.
– Так заказывать рыбу? – спросил Кармен.
– Нет.
Фрэнк чувствовал, что еще немного – и он сорвется. Такая чепуха…
Мышь Старший отложил меню.
– Спасибо, что пришел, Фрэнк.
– Питер, все в порядке.
Кармен кивнул в знак благодарности, и Фрэнк кивнул в ответ.
Еще полтора часа ушло на заказ, причем каждый собирался платить за себя.
Фрэнк попросил холодного чая.
– И все? – встрял Мышь Старший. – Это весь твой ланч? Холодный чай?
– Больше я ничего не хочу, – сказал Фрэнк.
– Это как-то не по-компанейски, – произнес Майк.
– Я не хотел никого обидеть.
Фрэнк слишком любил вкусно поесть, чтобы обрекать себя на ланч в такой забегаловке, да и, что было важнее, он назначил свидание сразу после этой встречи. Как раз накануне он познакомился с потрясающей танцовщицей по имени Донна, и она не согласилась разделить с ним ужин, но приняла приглашение на обед, так что он собирался повести ее в по-настоящему приличное место.
– Давайте поговорим о деле, – сказал Кармен, когда принесли еду. – О Герби Гольдштейне.
– Он жадный, себялюбивый скряга, – сказал Мышь Старший. К уголку рта у него прилип кусочек салата из тунца. – Этот жирный еврей делает кучу денег и ни с кем не делится.
– Жирный еврей? – переспросил Фрэнк. – Что это значит?
– Что? Что? Ты случаем не его дружок?
– Я много лет был его другом, как и вы все.
– А тебе известно, сколько денег он заколачивает? – спросил Майк. – Каждый месяц через его руки проходит целое состояние, а у него наверняка есть запасы.
– Фрэнк, – сказал Кармен, – он должен поделиться с нами.
– Знаю.
– Ну и? – спросил Мышь.
– Я поговорю с ним, – сказал Фрэнк. – У него должен быть шанс.
– Не с глазу на глаз.
– Я и Майк.
– Майк, как тебе это? – спросил Мышь.
Майк кивнул.
– Сегодня, – настоятельно произнес Кармен.
– Вечером, – согласился Фрэнк.
Все трое внимательно поглядели на него.
– У меня свидание.
Было решено – Фрэнк и Майк вечером встретятся с Герби и придут к соглашению.
– Но, Фрэнк, – вмешался Мышь, – если Герби не примет правильного решения, тогда…
– Тогда посмотрим.
Тогда будет видно, решил Фрэнк.
Вот так. Мышь и Кармен покончили с едой, довольные тем, что скоро заполучат Герби Гольдштейна и с его помощью подчинят себе Лас-Вегас, а потом принялись подсчитывать, сколько кому платить за ланч. Фрэнк попрощался, зашел в туалет и там подождал, пока они не ушли. Потом он вновь подошел к столику и увидел то, что ожидал увидеть.
Три доллара и мелочь "на чай".
Скупые ублюдки. Просидели в кафе два часа, а оставили всего три доллара с мелочью. Фрэнк вынул из бумажника две двадцатки и положил их на стол.
Обед с Донной был чудесным.
Фрэнк привез ее во французский ресторанчик в стороне от главной улицы, и дама отлично справилась с меню. Они просидели за столиком два с половиной часа, болтали, пили вино, ели вкусную еду и радовались обществу друг друга.
Донна приехала из Детройта, ее отец всю жизнь проработал у Форда, и она быстро поняла, что такая жизнь ее не устраивает. Еще когда она была девочкой, у нее проявились способности к танцам, рост и ноги тоже были подходящими, и Донна занималась балетом, пока не стала слишком высокой для классического танца, потом она отбивала чечетку и танцевала джаз. В Вегас она приехала с парнем, в которого, как ей казалось, была влюблена. Она вышла за него замуж, однако из замужества ничего не вышло.
– Ему еще больше нравилось бегать за официантками, чем изводить меня нытьем, – сказала Донна.
Парень уехал домой, а она осталась в Вегасе.
У буфетной стойки в "Мираже" Донна познакомилась с распорядителем развлечений, и он устроил ей просмотр в "Тропикане". Из благодарности Донна стала спать с ним, да и человек он был неплохой, но из этого тоже ничего не вышло, разве что она получила работу.
– Я видела, как девушки спят с кем попало, подсаживаются на наркотики, пытаясь на вечеринках вырулить к лучшей жизни, и поняла, что ничего лучшего нет, а вечеринки – это тупик, поэтому я отрабатывала как положено, а потом шла домой и мыла голову.
Донна еще раз вышла замуж за начальника охраны в казино "Цирк Цирк", и этот брак продержался три года – "слава богу, не было детей", – а потом она узнала, что муж спит с тамошними девочками да еще вымогает у них деньги.
– Почему я вам все это рассказываю? – задала она вопрос Фрэнку. – Обычно я очень скрытная.
– Все дело в моих глазах, – ответил Фрэнк. – У меня добрые глаза, и люди, как правило, откровенничают со мной.
– У вас и вправду добрые глаза.
– А у вас красивые глаза.
Она рассказала ему о своем "бизнес-плане".
– Я собираюсь танцевать еще два года, а потом открою магазинчик.
– Какой магазинчик?
– Женской одежды. Бутик. Буду торговать модной, но доступной одеждой.
– Где? – спросил Фрэнк. – В Вегасе?
– Наверное.
Он наклонился над столом.
– А вы никогда не думали о Сан-Диего?
В тот день она не пошла с ним в его номер, но согласилась, когда у нее освободятся два-три дня подряд, приехать в Сан-Диего. Фрэнк предложил заплатить за билет на самолет и номер в отеле, но Донна сказала, что предпочитает платить сама.
– Давным-давно я поняла, что в этом мире женщина должна уметь сама заботиться о себе. Мне так нравится. Я хочу, чтобы так было.
– У меня не было желания вас обидеть, – сказал Фрэнк.
– Я не обиделась. Я читаю в вашем сердце.
В тот же вечер Фрэнк встретился с Майком, и они отправились к Герби. Позвонили в дверной звонок, но никто не отозвался. Внутри вовсю орал телевизор, в окнах горел огонь. Дверь оказалась незапертой, и они вошли внутрь.
– Герби! – позвал Фрэнк.
Он сидел в кресле перед телевизором.
В затылке зияли три пулевых отверстия.
Рот был широко открыт.
– Господи, – пробормотал Майк.
– Такого не должно было случиться, – сказал Фрэнк, чувствуя, как заполыхало лицо от охватившей его ярости.
– Лучше нам убраться.
– Подожди, – сказал Фрэнк. Вытянув рукав Рубашки, он прихватил им телефонную трубку и набрал 911. Сообщил адрес Герби, а также то, что у хозяина, по-видимому, сердечный приступ.
– Фрэнк, какого черта?
– Я хочу, чтобы он упокоился в мире, – сказал Фрэнк. – Он такого не заслужил. Он этого не заслужил.
– Послушай, – произнес Майк, когда они отъехали от дома Герби Гольдштейна. – Половина здешних шлюх знает, каким вором был Герби.
– О чем ты? – спросил Фрэнк. – Это совпадение?
– Кто угодно мог это сделать.
– Тебе лучше знать.
Фрэнк расплатился в "Мираже", сел в машину и поехал в Лос-Анджелес. Утром он был в Вестлейк-виллидж и отыскал Мыша Старшего в его кафе, где он пил эспрессо, грыз шоколадный батончик и читал "Лос-Анджелес таймс". Кажется, он удивился, увидев Фрэнка, который заказал каппуччино, булочку с абрикосовым джемом и сел рядом с Мышом Старшим.
– Наверное, было бы лучше, если бы ты сюда не приходил, – сказал Мышь. – Здесь я работаю.
– Хочешь пойти еще куда-нибудь?..
– Ладно, ладно. Уговорил Герби?
– Нет. – Фрэнк заглянул ему в лицо. – Ты это сделал.
Он сразу понял, что не ошибся. Всего одно мгновение прошло, прежде, чем Мышь взял себя в руки и изобразил недовольство, но оно сказало Фрэнку правду.
– О чем ты болтаешь?
– Ты отдал приказ. Половины тебе было мало. Ты хотел больше, вот и отдал приказ.
Мышь проговорил тоном босса:
– Приказал, черт побери, что?
– Убрать Герби.
Мышь отложил газету.
– Герби мертв?
– Да.
– Как ты мог?..
– Я видел его.
– В Вегасе миллион наркоманов, – сказал Мышь. – И все знают, каким вором был Герби. Любой из них…
Интересно, подумал Фрэнк, говорит в точности как Майк – "каким вором был Герби". Он покачал головой.
– Три пули двадцать второго калибра в затылок Работа профессионала.
– Герби нажил много врагов среди своих…
– Хватит.
– Ты что, напился? Не забыл, что говоришь с боссом?
Фрэнк подался к нему.
– И что ты сделаешь, Мышь? Что сделаешь?
Мышь ничего не ответил.
– Вот это правильно, – сказал Фрэнк.
Он шел к двери, когда появился официант с кофе и булочкой.
– Вы не хотите?..
– Ничего личного, – отозвался Фрэнк, – но твой кофе – пойло, а булочка – дерьмо. Ты обслуживаешь ничтожеств, которые не знают вкуса настоящей еды. А я знаю.
Он ушел и стал ждать ответного удара.
Ждать пришлось недолго.
Через два дня в его магазине появился Майк.
– Это было глупо. Тебе не надо было ездить в Вестлейк.
– Хочешь меня наказать?
Майк как будто обиделся.
– Какого черта ты спрашиваешь такое? Сначала я бы расправился с ними. Нам нужно свое дело. Нельзя ходить на поводу у этих ублюдков. Они обязательно заберут себе бизнес Биньона.
– Майк, что случилось? Когда мы вставали из-за стола, подразумевалось, что мы поговорим с Герби.
– Не знаю. Я ушел.
– Мышь должен ответить за это.
– Меня не впутывай. Одно дело – ты идешь к боссу и оскорбляешь его. Это сойдет тебе с рук, потому что ты Фрэнки, черт тебя подери, Машина. И другое дело – обвинять чертова босса. Отступись.
– И ему это сойдет с рук?
– Да ну, Фрэнк. Герби не был святым Франциском, как его там, Ассизским. На нем много чего числится, уж поверь мне. Придется нам проглотить это говно, улыбнуться, словно это шоколадный кекс, и вернуться к своим делам.
Так они и сделали.
Как всегда, Майк оказался прав.
Надо содержать бывшую жену, сказал себе Фрэнк, и малышку, которой предстоит исправлять зубки. У тебя есть обязанности, и нельзя позволить, чтобы тебя отправили на тот свет, потому что тебе хочется отомстить за Герби Гольдштейна.