Подъехать к детективному агентству "Свет надежды" не было никакой возможности - переулок впереди перегородила заглохшая фура. Судя по тому, с каким остервенением матерились водители, перемывая косточки незадачливого шоферюги, образовавшаяся пробка могла рассосаться не раньше чем через час. Никита тоже тихо сказал несколько нехороших слов в его адрес и ухитрился припарковаться на тротуаре, прямо под стеной длинного приземистого здания, в котором уже давно никто не жил, если судить по пыльным оконным стеклам и обвалившейся штукатурке.
Уже на подходе к "Свету надежды" он едва не столкнулся с неряшливо одетым бомжем, который явно куда-то спешил. Мельком посмотрев на его седые лохмы, почти закрывающие темное морщинистое лицо, Никита брезгливо поморщился и последовал дальше. Он сочувствовал опустившимся людям - судьба иногда бывает немилостива к человеку, - но его реакция на этих изгоев общества все равно была такая же, как и у других, вполне благополучных граждан. "Все мы рабы привычек и устоявшихся догм", - покаянно подумал Никита, потянулся к дверному звонку - и резко отдернул руку. Входная дверь детективного агентства была приоткрыта.
"Отлично! - подумал Никита. - Похоже, птичка в гнездышке". Однако эта мысль почему-то не сильно его обрадовала. В глубине души вдруг появилось тревожное предчувствие какой-то беды. Никита, подобравшись, как перед прыжком, тихо отворил дверь и прошел в кабинет китайца.
Там ничего не изменилось, за исключением главного - потомок дунган покинул землю и уже разговаривал с Буддой. Хайтахун сидел за столом с широко открытыми остекленевшими глазами, а в его груди торчала заточка с наборной рукоятью, - такие обычно делают зэки. Подивившись тому факту, что маленькие раскосые глазки частного детектива вдруг превратились в буркалы, Никита машинально приложил руку к шее Хайтахуна, пытаясь нащупать несуществующий пульс, и окончательно убедился, что китаец мертв. И убит он был от силы несколько минут назад. Удар оказался весьма профессиональным - точно в сердце.
Как мог осторожный и имеющий неплохую физическую форму Хайтахун допустить, чтобы его закололи, как свинью? Следов борьбы не наблюдалось, значит, удар заточкой был нанесен неожиданно и молниеносно. Притом человеком, которому Хайтахун доверял или был с ним в дружеских отношениях. Чужого китаец просто не подпустил бы на близкое расстояние, вспомнил Никита свой первый визит в детективное агентство. Хайтахун внимательно следил за каждым его движением и явно имел боевой ствол - уж в этом отношении провести Никиту было трудно.
Никита осторожно заглянул в приоткрытый ящик письменного стола и разочарованно вздохнул. Как он и предполагал, Хайтахун держал там пистолет, судя по нескольким пятнышкам оружейной смазки. Но теперь оружие отсутствовало. Значит, оно перекочевало в карман убийцы.
Убийца… Убийца! В голове Никиты сначала все вдруг завертелось, затем смешалось, как в центрифуге, а потом выкристаллизовалась одна-единственная мысль - ЗАПАХ! От грязного бомжа, с которым он встретился, несло не запахом мочи и помойки, как обычно, а ароматом дорогого французского одеколона!
Не медля ни секунды, Никита покинул помещение детективного агентства (не забыв при этом тщательно протереть носовым платком ручку входной двери) и сначала быстрым шагом, а затем бегом направился в ту сторону, куда ушел бомж. Он рыскал по переулкам Шанхайчика добрых полчаса. Но, увы и ах, бомжа и след простыл. Что, впрочем, Никиту и не удивило. "Он такой же бомж, как я китайский император! - зло бурчал запыхавшийся Никита, усаживаясь за руль. - Я пролетел, как фанера над Парижем. Ловко меня обули…"
Он злился и одновременно испытывал некое удовлетворение: наконец улитка выбралась из своей скорлупы и показала рожки! Значит, все верно, он не ошибся, - Олега Колоскова точно убили. А теперь заметают следы. Но кто заказчик? Неужели Принцесса настолько влезла в шкуру крутой бизнес-леди - дамы, у которой вместо сердца ледышка, как у сказочной Снежной королевы, - что обрела способность тщательно продумывать жестокую коварную интригу на много ходов вперед? А иначе как можно понять и объяснить убийство Хайтахуна?.. Похоже, кто-то (Полина?) мыслит параллельно с ним, подумал Никита.
По пути он нашел таксофон и, набрав номер дежурного по ГУВД, измененным голосом сообщил об убийстве Хайтахуна, при этом указав и адрес детективного агентства "Свет надежды".
- Кто говорит? Кто говорит?! - начал допытываться дежурный.
- Верный ленинец, - буркнул Никита и повесил трубку.
Затем он протер кнопки и трубку все тем же носовым платком и через проходной двор направился к своей машине, которую оставил на параллельной улице, чтобы какой-нибудь сознательный гражданин не запомнил номер его "ауди", припаркованной возле таксофона, и не доложил кому следует, когда сюда приедут оперативники. А они должны будут это сделать, когда увидят труп Хайтахуна. Позвонивший дежурному мог быть и свидетелем, и убийцей, а иметь отпечатки пальцев "верного ленинца" - уже полдела. Что касается таксофона, то определить его номер и месторасположение - раз плюнуть.
В се-таки чтение детективных романов приносит хоть какую-то житейскую пользу, невольно развеселившись, подумал Никита. Раньше на подобные тонкости он просто не обратил бы никакого внимания. С таким настроением он подъехал к кафе и, оставив машину на стоянке, присел за свободный столик, - события последних часов почему-то вызвали у него зверский голод. Никита заказал на полную катушку и ел с таким аппетитом, что на него даже обратила внимание сидевшая за соседним столиком молодая пара.
Похоже, худосочная молодежь увлекалась модным вегетарианством, потому что на столе перед ними стояли только фрукты в вазе и овощи да бутылка какого-то сухого вина. Наверное, поедание бараньей ноги, запеченной на вертеле, казалось им каннибализмом.
Подмигнув симпатичной девушке с большими и влажными глазами газели ("где мои семнадцать", - подумалось…), Никита с увлечением продолжил гастрономические упражнения - баранина была восхитительной. Он уже не первый раз обедал в этом кафе и убедился, что узбек - хозяин заведения и шеф-повар в одном лице - дело свое знает. Никите вовсе не портила аппетит фигура мертвого Хайтахуна с заточкой в груди, которая все еще маячила перед его внутренним взором. В армии он и не такое видывал. Война войной, а обед - по распорядку.
К сожалению, очарованный деликатесами повара-узбека, Никита не замечал событий, которые разворачивались на автостоянке. Он не видел, как возле его "ауди" остановился "мерседес", откуда вышел здоровила - косая сажень в плечах - и начал названивать кому-то по мобильному телефону. Спустя короткое время к "мерседесу" присоединился джип, и пятеро парней (таких в народе обычно называют "качками" - без лишних мозгов, но с накачанными мышцами) направились в сторону кафе. Они верно определили, где может находиться водитель "ауди".
Никита почувствовал неладное, когда уже было поздно что-то предпринимать. Он ощутил на себе чей-то чужой враждебный взгляд и резко поднял голову. Возле его столика стоял уже знакомый ему по дорожному происшествию "бык" - тот, которому он врезал коленом в промежность. За спиной "быка" толпились качки, готовые порвать кого угодно - была бы команда.
- Выйдем, - сказал "бык". - Есть разговор.
- Не видишь - я обедаю, - стараясь казаться спокойным, ответил Никита. - Погоди чуток.
- Ждать мне недосуг! - отрезал "бык".
- А придется. Сочувствую… - Никита неторопливым движением взял в руки массивную двузубую вилку.
Ее подавали к бараньей ноге, потому как при помощи обычной вилки разделать большой кусок мяса было затруднительно. Что касается ножа, то, к глубокому сожалению Никиты, ему подали столовый, с круглым концом. Но и вилка в его руках была оружием нехилым. Наверное, это понял и "бык", наученный горьким опытом первой встречи с Никитой. Он одним движением прекратил злобное ворчанье своей своры за спиной и примирительно сказал:
- Лады. Ждем на улице.
Аппетит почему-то пропал сразу и бесповоротно. Никита делал вид, что ковыряется в тарелке, но мысли его были далеки от гастрономии.
Похоже, ему решили отомстить - отметелить по полной программе. Конечно, в драке он тоже не подарок, но пятеро здоровил… Это уже явный перебор. Притом не факт, что у них нет стволов. Два качка были в куртках, а летом это явный признак того, что под одеждой они прячут оружие. С голыми руками против пистолета не сильно повоюешь.
У кафе был запасный выход, но Никита не сомневался в том, что и он перекрыт. Да и вообще, Никита не представлял себя в виде трусливого зайца. Он расплатился, покрутил в руках двузубую вилку - взять, не взять… - но затем тяжело вздохнул, решительно бросил ее на стол и вышел из кафе.
- Поедем… покатаемся, - сказал "бык" не без иронии.
- У меня своя тачка, - ответил Никита. - К тому же я мужчина со стандартной сексуальной ориентацией. Снимите где-нибудь девочек.
- Кончай базар! Поехали!
- А если нет? Тогда что?
- Филь, покажи дяде волыну! Товарищ не понимает…
Один из качков - из тех, кто был в куртке, - достал пистолет и многозначительно покрутил его в руках.
- Ну как, мы убедили тебя? - "Бык" криво осклабился.
- Аргумент неотразимый, - согласился Никита. - Но мочить клиента в центре города, при большом стечении публики, под зоркими взглядами камер видеонаблюдения - это как-то не комильфо.
- Нет, ну ты достал… - Видно было, что "бык" начинает злиться. - Что, очко играет?! Не боись, мочилово не предвидится. Босс приказал доставить тебя целым и невредимым. У него есть к тебе разговор.
- Что ж, ваша взяла, - сказал Никита. - Но поеду я на своей тачке! Можешь посадить двух бойцов на заднее сиденье, за моей спиной, - предупредил он возражения "быка". - Для подстраховки.
Немного подумав, "бык" - видимо, он был главным в своре - согласился. Конечно же в "ауди" сели двое в куртках. Никита мысленно рассмеялся - вот клоуны! С двумя противниками, пусть даже они и со стволами, он разделался бы за милую душу. Но Никита уже понял, что пока ему ничего не грозит. А вот предстоящий разговор с каким-то неизвестным "боссом" его заинтриговал. Судя по количеству охранников, этот "босс" явно был большим человеком. Что ему нужно от отставного майора? Или он уже пронюхал, чем Никита занимается, и хочет получить информацию? Тогда этот разговор для Никиты может быть очень даже полезным. (Если, конечно, его не зачистят.)
Действительно, а вдруг его все-таки провожают в последний путь? Не исключено, хотя вряд ли. Он не настолько насолил "быку" и его товарищу, чтобы они пошли на мокрое дело. Избить до полусмерти - да, это у таких типов в крови. Но не более того. Нет смысла. Да и времени уже прошло изрядно, страсти поулеглись…
Они подъехали к особняку с красной черепичной крышей. Только она одна и выглядывала из-за высокого кирпичного забора. Массивные металлические ворота плавно разъехались в стороны, и машины вкатились на просторный двор, где их встретила серьезная охрана - четыре человека с помповыми ружьями. Но Никита подозревал, что у них были и пистолеты. Двое из них держали на поводках здоровенных, ростом с теленка, псов неизвестной Никите породы. На этих зверюг даже смотреть было страшно. Они тихо рычали, обнажая немалые клыки, и рвались вперед. Видно было, что крепкие парни с трудом сдерживают их.
- Жди здесь, - сказал "бык", которого, как подслушал Никита, кликали Мокей. - Пойду доложусь…
Ждать пришлось недолго. Вскоре на крыльце появился Мокей и свистом позвал Никиту. Его никто не сопровождал - а зачем? От псов не убежишь, да и трехметровый забор одним махом не преодолеешь. Они поднялись на второй этаж (особняк имел три этажа), Мокей постучал в дверь красного дерева, внутри что-то щелкнуло, - похоже, электрический замок, - и Никита оказался в очень просторном, даже помпезном кабинете, паркетный пол которого был застелен толстым персидским ковром.
Хозяин кабинета явно грешил манией величия (или козырял своим богатством, что почти одно и то же): помещение было отделано ценными породами дерева в английском стиле, одна стена сплошь золотилась солидными корешками книг, а на остальных трех стенах висели картины старинных мастеров (явно подлинники), среди которых затесалось и творение современного художника - портрет босса. Он смотрел куда-то вдаль с видом властелина вселенной - возможно, на свой бронзовый бюст в углу возле окна ("Ну вылитый Муссолини!" - подумал Никита, мельком глянув на портрет).
- Оставь нас, - приказал человек, стоявший у окна спиной к вошедшим; его слова относились к Мокею.
"Бык" что-то буркнул и исчез; дверь за ним закрылась с тихим всхлипом - словно дверка бронированного "мерседеса". А она и впрямь была чересчур массивной для комнатной двери. Похоже, ее делали по спецзаказу - между деревянными панелями виднелся толстый броневой лист, - и вышибить дверь можно было разве что выстрелом из гранатомета.
Хозяин кабинета обернулся, и Никита увидел, что художник не погрешил против истины - босс и впрямь своей массивной нижней челюстью смахивал на дуче итальянских фашистов, которого партизаны в 1945 году сначала расстреляли, а затем подвесили вверх ногами. Лицо босса показалось Никите знакомым (портрет все-таки несколько приукрашивал облик хозяина кабинета), он напряг память и едва не воскликнул - ну конечно же! Перед ним стоял Шервинский собственной персоной. Облик соперника покойного Олега Колоскова после просмотра видеоматериалов Хайтахуна накрепко вмонтировался в зрительную память Никиты.
- Присаживайтесь… - Шервинский несколько артистичным жестом указал Никите на кожаное кресло возле массивного письменного стола.
Сам он уселся напротив, по другую сторону стола, в кресло с высокой резной спинкой, похожее на трон. Никита молча смотрел на Шервинского, стараясь казаться абсолютно хладнокровным. Собственно говоря, почти так оно и было. В минуты смертельной опасности он как бы абстрагировался от окружающей действительности и действовал как робот - быстро, бесстрастно и беспощадно. А в том, что Шервинский пригласил его не на блины с икрой, сомнений не было. Будет серьезный разговор. И чем он закончится, один аллах ведает.
- Почему не интересуетесь, по какому случаю вас пригласили посетить мою скромную обитель? - наконец спросил Шервинский после достаточно длительного поединка взглядами.
Судя по спортивной, но уже несколько отяжелевшей фигуре, в прошлом он занимался боевыми единоборствами или боксом. А там существовал "поединок взглядами" - кто кого пересмотрит. Дрогнул под взглядом соперника, стушевался, - считай, что ты уже охотничий трофей на поясе победителя. В Древнем Китае поединки мастеров кунг-фу иногда заканчивались даже не начавшись. Заглянул в глаза противника - и свободен: взгляд большого мастера трудно не прочитать.
Никита не опустил глаза перед тяжелым взглядом Шервинского, который буквально сминал его своим беспощадным напором. Он смотрел отрешенно, как бы внутрь себя, поэтому все усилия хозяина кабинета, направленные на подавление воли собеседника, пропали втуне. Видимо, поняв, что перед ним серьезный противник, Шервинский рассвирепел, что было видно по его внезапно покрасневшему лицу, но привычка держать свои эмоции в узде взяла верх, и он быстро пришел в себя.
- Надеюсь, вы объясните, - спокойно ответил Никита. - Только способ приглашать у вас… несколько странный. Достаточно было просто позвонить мне, и я бы приехал, или послать нарочного - какого-нибудь пацана. А вы прислали целую бригаду бойцов. Зачем? Мне нет никакого резона бегать от вас.
- Ну уж, нет резона… - Шервинский несколько натянуто улыбнулся. - Мне довелось лично лицезреть, как вы разделались с моими лучшими людьми. А Мокей обид не прощает.
- Так, значит, это вы сидели в "мерседесе"?
- Да, я.
- Прошу прощения, не знал.
- А если бы знали?
- Упал бы на колени и начал читать буддийскую мантру "Ом мани падме хум". - В голосе Никиты прозвучала плохо скрытая ирония. - У вас в охране такие крутые перцы…
Шервинский кисло покривился и ответил:
- Да, Мокей дал маху… Но это не значит, что он слабак!
- А я этого и не говорю. Просто иногда и на старуху бывает проруха. Он не ожидал от меня такой прыти. И потом, согласитесь, не я первым начал ссору. И не я первым полез в драку.
- Это верно, - вынужден был согласиться Шервинский. - Ладно, будем считать этот инцидент исчерпанным. Меня интересует другое.
- Что именно?
- Ваша персона. Кто вы и откуда?
- Бывший военный, - не стал врать Никита. - Ныне пенсионер.
- Для пенсионера вы чересчур молодо выглядите.
Никита наморщил лоб, что-то припоминая, а затем полез в задний карман джинсов и достал оттуда пенсионное удостоверение. Оно обеспечивало бесплатный проезд на городском транспорте и всегда находилось при Никите - даже сейчас, когда под ним были колеса. Он просто забыл о его существовании, но теперь вспомнил.
- Пожалуйста… - Он протянул документ Шервинскому.
Тот внимательно прочитал удостоверение и вернул его со словами:
- Участник боевых действий… Понятно. В каких войсках служили?
- В нормальных, - сухо ответил Никита; его воинская специальность - не предмет для досужих разговоров.
- В общем, ясно… - Шервинский откинулся на спинку кресла. - Судя по вашей физической подготовке, спецназ или что-то вроде этого. Мне такие люди нужны. Готов предложить вам хорошие деньги.
Он назвал сумму месячного оклада, и Никита едва не поперхнулся от изумления - ни фига себе! Предложи ему кто-нибудь такие деньги неделю назад, он бы землю копытами рыл, пахал бы сутками. Но теперь, на фоне милостей покойного Колоскова, эти деньжищи показались ему мелочовкой.
А затем Никита мысленно спросил себя: "С какой стати Шервинский такой добренький? Не зная человека, предложить ему такие бабки… Что-то здесь не чисто".
- Спасибо вам за предложение, - вежливо ответил Никита. - Оно весьма заманчиво. Однако есть одно но.
- Какое же?
- За годы службы мне так надоело подчиняться, иметь над собой командиров, что на гражданке я хочу наслаждаться полной свободой. И имею на это полное право. А что касается денег, то мне вполне хватает моей воинской пенсии. Запросы у меня небольшие, я достаточно бережлив… - это уже была неправда; Никита соврал не моргнув глазом, - в еде неприхотлив, холост, зачем мне куча зелени? Много денег - много соблазнов.
- И тем не менее вы все-таки поступили на службу… - В низком голосе Шервинского прозвучали отдаленные грозовые раскаты.
Никита подобрался, как перед прыжком, - неужели Шервинский что-то знает о расследовании? - и изобразил недоумение:
- Не понял… Вы о чем?
- Все о том же. Нехорошо врать. Вы работаете на фирму Полины Колосковой.
- С чего вы взяли?
- Машина. "Ауди", на которой вы ездите, принадлежит лично Колосковой. Не нужно отрицать очевидное! Мои люди пробили номер машины по базе данных ГИБДД.
- Ну и что с того?
- Как это - что? Я не думаю, что машина в угоне.
- Конечно нет. Мне дали ее… попользоваться. На время.
- Кто дал?
- Полина.
- Полина?! - Тут Шервинский расхохотался - совершенно искренне и весело. - Ну ты даешь, парень… Бесплатно у нее не выпросишь даже прошлогоднего снега. Или ты хочешь сказать, что стал ее любовником? - Глаза Шервинского остро блеснули.