Старый рыбак сообразил быстрее меня: метнувшись к Инке, он подхватил убегающую бечеву, и она тоже косо натянулась и даже, кажется, загудела.
Тут на лодке Тан Туна раздался торжествующий вопль. Из воды с оглушительным плеском выскочила длинная серебристая рыбина с разинутой зубастой пастью (в первый момент меня поразила не пасть, а именно длина, поистине змеиная) Вдобавок рыбина извивалась на лету и, кажется, плавала в воздухе, как летающая пиявка Стругацких. Тяжело рухнув в лодку, рыбина заскакала, колотя хвостом по бортам: это была настоящая пушечная пальба. Наконец рыбак-бирманец, по-казачьи хакнув, рубанул ее секачом, и стало тихо.
- Вот это да! - крикнул нам возбужденный Тан Тун. - Понравилась ей русская колбаска!
- А кто это? - спросил я.
- Барракуда! - вытирая пот со лба, ответил Тимофей.
Он поднял судорожно вытянувшуюся рыбину - она оказалась не так уж велика, чуть больше полуметра, но по сравнению с нашими разноперками была, конечно, громадной
Третий рыбак, державшийся от нас чуть поодаль, между тем поднял якоря и поспешно подгребал к нашему месту.
Мы забыли про своего старика, но тут он, вскочив и упираясь босыми ногами в дно челнока, крикнул мне что-то по-бирмански. Я сразу понял, что именно: "Помогай!" Жилы на лбу его надулись, чалма слетела. Я бросился к нему на помощь, и мы с большим трудом втянули в лодку здоровенную барракуду, которая тут же начала ходить по челноку колесом, щелкая при этом зубами.
- Ой, Сашка, я ее боюсь! - крикнула Инка, подбирая под себя ноги.
Тут барракуда метнулась прочь от нее, старик рубанул мачете, но промахнулся, и возле самых своих колен я увидел лобастую рыбью голову с разъяренно разинутой пастью и исступленными глазами ихтиозавра. Не помню, как в руках у меня оказался тяжелый секач, я стукнул ее по лбу, и она, вытянувшись, замерла.
Мы поймали еще несколько штук (я говорю "мы", хотя рыбаки решительно отобрали у нас снасти и орудовали втроем), и море, так и кипевшее вокруг нас рыбьим плеском, успокоилось, видимо, стая ушла.
Барракуды, как серебряные поленья, лежали в лодке у наших ног, время от времени то одна, то другая, разевала пасть и, подыхая, клацала зубами.
Мы высадились на пляже прямо напротив нашего бунгало Тан Тун и Инка были героями дня. Рыбаки, выгружая рыб), похваливали Тан Туна, одобрительно улыбаясь, смотрели на мою Инку Затем разделили улов: все точно по долям. Нам досталась большая половина рыбы, столько мы осилить не могли, тем более что холодильника в бунгало не было, и мы уступили еще пару барракуд рыбакам.
Ла Тун суетился на кухне в компании солдата и двух тенассеримок, на наш улов он взглянул очень небрежно и тут же сказал, обращаясь ко мне.
- Что-то Зо Мьина долго нет. С утра ушел, а скоро обедать.
- Куда ушел? - спросил Тан Тун.
- За катером, - с досадой ответил Ла Тун. - Герр Боост очень хочет на острова.
Хаген и Бени, оба в шортах, загорелые и все насквозь западные, как на картинке из каталога, сидели в креслах и пили пиво. По-видимому, они занимались этим уже давно и очень усердно, потому что стол был заставлен пустыми банками.
- А, жертвы страсти! - насмешливо сказал Хаген. - Ну, как отдохнули?
Наш изнуренный вид говорил лучше всяких слов, и мы с Инкой молча сели.
- Что острова? - спросил Хаген. - Вы там высаживались? Они и в самом деле змеиные? Мы завтра все туда поплывем.
Мне показалось, что герр Боост не столько навеселе, сколько притворяется. У него был такой вид, как будто он обеспокоенно к чему-то прислушивается. Впрочем, и Бени то и дело приподнимался в кресле и поглядывал на пляж. В отличие от Хагена Бени был мрачен, очень недоволен собой и, похоже, даже не пытался притворяться.
- Наш друг мсье Ба, - продолжал болтать Хаген, - очень скучает без коллеги Зо Мьина. Любовь с первого взгляда… ведь вы никогда не видели раньше коллегу Зо Мьина, профессор?
Бени угрюмо посмотрел на него, отхлебнул пива и ничего не сказал.
- Но это любовь без взаимности, - болтал Хаген. - Коллега Зо Мьин ушел за катером и даже не предупредил коллегу Ба. Это очень жестоко с его стороны.
Тут Бени, пробормотав что-то вроде "мерд", встал и крупными шагами начал ходить по холлу.
Герр Боост откровенно упивался каким-то своим торжеством, а Бени так покорно все это сносил, что оставаться с ними означало бы лишь подыгрывать Хагену. Мы поднялись, извинились, Инка пошла к себе, а я решил заглянуть к Володе.
Володя лежал в своей комнате, накрывшись до глаз простыней, и тихо стонал. По его огненно-красному лбу я сразу понял, что случилось: бедняга перегрелся.
- Пойдем окунемся, - предложил я. - В воде легче.
- О прохладное раскидистое Московское метро… - простонал Володя - В погреб хочу, в подземелье… О крещенские холода, трескучие морозы… Вот север, тучи нагоняя, дохнул, за-вы-ыл…
- Ну ты еще не так уж плох, - ободрил я его. - Пошли, пошли, нечего терять время. Скоро обедать
Володя встал, накрылся с головой обширным купальным полотенцем, и мы с Инкой вывели его на свежий воздух.
- Смотрите-ка, лягушонка в коробчонке, - сказал он, опустившись на песок. - Вот уж не думал, что наш приятель вернется.
И в самом деле, сквозь глухой шум прибрежных волн послышалось тонкое пение лодочного мотора. Вдоль берега метрах в двадцати от полосы прибоя, подпрыгивая на волне, мчалась моторная лодка. В ней сидел один человек, он приветливо помахал нам рукой. Вне сомнения, это был Зо Мьин.
- Ну слава богу, - сказал я, - все в сборе.
Приблизившись к берегу, Зо Мьин заглушил мотор, и лодка мягко выкатилась на песок. Зо Мьин встал (он тоже сегодня был одет по-бирмански, в клетчатой юбке и тенниске) и весело крикнул:
- Теперь все острова - наши!
- Ну вот, - проговорила Инка, - человек хотел сделать нам приятное, а мы тут упражняемся.
- Что-то не верится мне, - ворчливо сказал закутанный, как бедуин, Володя, - что бизнесмен способен оплатить сюрприз из собственного кармана. Вопрос: что ему это дает?
Мы столпились вокруг лодки, подошли Хаген, Бени и наши тьюторы с Тимофеем, а Зо Мьин стоял поодаль и поглядывал на нас с видом богатого покровителя. Лодка была так себе, черная деревянная рыбацкая развалюха, чуть поглубже и пошире нашего челнока, но на корме ее были установлены два новеньких мотора "Ямаха".
- У нас в ФРГ, - тоном знатока сказал Хаген, - один такой мотор стоит две тысячи марок.
Он подошел к своему бывшему тьютору и торжественно пожал ему руку.
- Благодарю вас, сэр, - проникновенно сказал он, - от имени всех островитян Андаманского моря.
Бени, глядя на них искоса, возился с моторами. Моторы были откинуты, он сделал пробный запуск - японская механика работала безотказно, и не с бечевки, а по-автомобильному, от ключа.
На следующее утро мы с Инкой проснулись от необычной тишины в бунгало.
- Послушай, я знаю, в чем дело, - сказала мне Инка. - Они все уплыли к островам, а нас будить не стали.
Я прислушался. Действительно, кроме шума моря, ничего не было слышно. Солнце лезло во все щели, внизу, под решеткой, был пустой истоптанный следами песок. Впечатление такое, будто летишь в решетчатой гондоле воздушного шара под ослепительно солнечным небом.
Мы вскочили и, наспех одевшись, выбежали в холл.
То, что мы увидели там, сразу нас обеспокоило. Собственно, ничего особенного, но вся наша компания сидела в креслах и выжидательно на нас глядела. Володя, Тан Тун, Л а Тун, Тимофей и Хаген смотрели на нас так, как будто мы единственные могли разрешить мучившие их сомнения.
- Доброе утро, джентльмены, - сказал я. - Что-нибудь случилось?
- Именно, - отозвался Володя. - Я, как всегда, был прав. Надо было оставить кого-то дежурить у лодки.
- Да в чем дело, в конце концов? - рассердился я
- Садитесь, пожалуйста, Александр Петрович, - пригласил меня Ла Тун. - Инна Сергеевна, прошу вас. С добрым вас утром. У нас тут небольшое совещание.
Мы сели в предусмотрительно приготовленные для нас плетеные кресла.
- Лодка исчезла, - сказал Ла Тун, - исчез и Маун Зо Мьин. Помимо всего, он забрал с собой все свои вещи. Надо полагать, уехал на лодке, как только мы все улеглись. Никто из нас ничего не слышал.
Ла Тун посмотрел на Хагена, Хаген криво усмехнулся и неопределенно повел плечами: "Что я мог сделать?"
- А где профессор Ба? - спросил я.
- Мистер Ба, - отозвался Ла Тун, - ушел по своим делам. По очень важным делам, могу вас заверить.
- С солдатами? - спросила Инка.
Все удивленно на нее посмотрели, кроме Ла Туна.
- Да, солдаты пошли вместе с ним, - ответил Ла Тун. - Сэйяма, вы очень догадливы.
Наступило молчание.
- Господа, - сказал Ла Тун, - я попрошу вас сообщить все, что вам известно о причинах столь странных событий. Я понимаю так, что Зо Мьина никто не обижал, он сам напросился на эту поездку, и отъезду его пока нет никакого объяснения.
- Вопрос, касается только нас, четверых иностранцев? - спросил Хаген.
- Нет, сэйя, с Тан Туном и Тин Маун Эем я уже побеседовал. Они в полном неведении.
- Нас, иностранцев, здесь пятеро, - обидчиво сказал Володя. - У меня есть свои соображения, но я дожидался прихода Александра Петровича, поскольку мы оба с ним были свидетелями некоего происшествия…
Я сделал ему знак, чтобы он продолжал говорить, и Володя довольно толково рассказал о том, что мы видели с ним в тавойских рыбных рядах.
- И какой же из этого вывод? - спросил Ла Тун.
- Возможно, контрабандисты, - сказал Володя. - Наркотики, древности. Могокские камни, наконец.
- Не то, - проговорил Тан Тун. - Связаться с контрабандистами Зо Мьин мог и позднее, не обязательно сегодня. У нас впереди была неделя, а он спешил, даже спать не ложился. И потом, все дела он мог сделать и в Тавое, не заезжая сюда. Хозяин лодки почти наверняка контрабандист, иначе откуда у него такие мощные японские моторы? А наркотики отсюда далеко, наркотики идут через северные границы. Кроме того, контрабандой отсюда заниматься выгоднее на суше, до границы полдня пешего ходу. А морем - сотни и сотни миль. Морем идут из дельты, из Аракана, в Сингапур. Зачем ему было ехать именно сюда, в Маумаган? Это первый вопрос И второй: почему именно сегодня?
- Если бы кое-кто меньше говорил о море, об островах, - пробормотал Володя.
- А разве он много говорил об островах? - спросил Ла Тун
И все посмотрели на Хагена.
- Признаться, я не думал, - сказал Хаген лениво, даже прикрыв глаза, - что коллега Зо Мьин примет все так близко к сердцу. Могу лишь сказать, и вы согласитесь, что я не делал из этого тайны Мне хотелось подготовить для вас сюрприз с приключением, не более. Джентльмены, если в этом я виноват, прошу великодушно меня извинить. Но расскажу все по порядку. Предок Зо Мьина, генерал-капитан Сириамского королевства Жоао Силвейра, был уполномочен королем Сириама де Бриту, мягко скажем, реквизировать сокровища пагоды Та-Ньи…
- Такой пагоды нет, - перебил его Тан Тун - Она называется по-другому.
- Неважно, - отпарировал Хаген. - На корабле "Звезда Сириама"… это название нашим бирманским друзьям, несомненно, известно… так вот, когда армия короля Бирмы окружила Сириам с суши, в 1619 году, с вашего разрешения, на этом пинасе Жоао Силвейра должен был вывезти сокровища в Тенассерим, но согласно поверью волей Будды этот корабль затонул в Рангун-реке. Возможен вариант: "Звезда Сириама" следовала в Гоа, но шторм отогнал ее к Тенассериму. Другой вариант: команда вышла из повиновения, офицеры - за борт, груз - на берег, в тайник до лучших времен, и "Звезда Сириама" стала пиратским кораблем. Как бы то ни было, Силвейра погиб, но несколько уцелевших матросов попали в плен к бирманцам и были отправлены на поселение в Швебо. А одному удалось даже добраться до Португалии. Коллега Зо Мьин попросил меня выяснить судьбу этого человека, и во время отпуска я съездил в Лиссабон, поработал в архивах и обнаружил рукопись - нечто вроде мемуаров духовника этого человека. Поверьте, это было непросто и стоило денег и времени. Я сделал это только из профессиональной солидарности и из уважения к фамильным легендам. Автор рукописи, не очень грамотный монах, со слов моряка указал примерное место разгрузки "Звезды Сириама" и даже начертил карту Змеиного острова. Я не очень-то верю во все эти истории с кладами, но собирался устроить всем нам увеселительную поездку на Змеиный остров. К сожалению, коллега Зо Мьин поторопился и испортил пикник. Шутка моя не удалась.
Наступило молчание.
- Ничего себе шутка… - пробормотал по-русски Володя - Заставил человека выложить кучу денег, услал его в открытое море…
- Я понимаю по-русски слово "шутка", - возразил Хаген. - "Шутка, улыбка, ошибка"… Моя ошибка заключалась в том, что я не учел характера коллеги Зо Мьина. Мне нужно было раньше рассказать вам обо всем, но коллега Зо Мьин умолял этого не делать. Ему казалось справедливым, если мы с ним разделим мифические сокровища пополам. Впрочем, в последние дни, мне показалось, Зо Мьин нашел другого компаньона.
И Хаген весело посмотрел на Ла Туна.
- Вы имеете в виду мистера Ба? - осведомился Ла Тун
- А почему это мистер Ба перестал именоваться профессором? - вопросом на вопрос ответил герр Боост. - Может быть, он не был им никогда? И вы, коллеги, ввели нас в заблуждение еще в Рангуне?
- Герр Боост, - миролюбиво сказал я, видя, что дело не кончится добром, - герр Боост, вы, я полагаю, не совсем точно сейчас выразились.
- Я всегда выражаюсь предельно точно, - ответил мне, улыбаясь, Хаген. - Наш друг Бени не спускал с Зо Мьина глаз, как ревнивая стареющая любовница. Но измена, - со смехом заключил Хаген, - всегда найдет лазейку.
Ла Тун молчал и, прищурясь, смотрел на Бооста.
- Как бы то ни было, - вмешался я, стараясь прекратить эту молчаливую дуэль, - сами вы, герр Боост, склоняетесь к тому, что на острове ничего нет, не так ли?
- Есть или нет - меня это уже не волнует, - возразил Хаген. - Шутка моя затянулась, и я, признаться, устал от нее.
- Но, согласитесь, очень важно, - не отставал я, - насколько убедительно вы излагали Зо Мьину лиссабонскую версию. Если на острове Зо Мьин не найдет ничего, он к вечеру, возможно, вернется…
- Навряд ли, - возразил Хаген, - за этим коитаду (по-португальски - бедняга), так вот, за ним имеется еще один должок: неудавшаяся попытка свернуть наш "джип" под откос. Причем он сам предложил мне пересесть. Согласитесь, это уже серьезно.
Мы притихли. Слова были сказаны, никто не возразил, не возмутился: видимо, о том же самом думали не только мы с Тан Туном.
- И это еще один довод в пользу того, - весело продолжал Хаген, - что я вовсе не союзник коллеги Зо Мьина. Вы-крав у меня план, он потерял ко мне интерес настолько, что решил даже от меня избавиться.
- И вы молчали! - гневно сказал Ла Тун.
- А я, мой дорогой коллега, до сегодняшнего утра не был уверен, что намерения Зо Мьина настолько серьезны.
- Да, но все равно остается неясным, - сказал Володя, - отчего Зо Мьин не направился на остров еще вчера. Зачем он сюда заехал? Не за вещами же, в конце концов?
- Возможно, у него не было уверенности, что я не расскажу сразу же все коллеге Ла Туну, - ответил Хаген. - Кроме того, Зо Мьин знал, что вы рыбачите возле Змеиного острова И наконец, он просто хотел выразить свое почтение бывшему профессору Ба.
- Оставьте Бени, пожалуйста, в покое! - потемнев, сказал Ла Тун. - Это становится утомительным. И кроме того, мне кажется, что мы напрасно теряем время. Пусть личная судьба Зо Мьина нас не волнует, но мы не можем допустить, чтобы сокровище уплыло в Таиланд.
- Оно не уплывет в Таиланд, - сказал Хаген. - Это слишком долго и опасно. Добрейший Зо Мьин поставил меня в известность, что десятью милями южнее есть самая короткая тропинка к границе.
- И что, - простодушно спросил Володя, - каждый желающий может так просто взять и перейти границу?
Хаген пожал плечами.
- Некоторые ходят, - устало сказал Ла Тун. - При деньгах, разумеется, и с проводником. Но проводника, опять же за деньги, найти нетрудно. Обратно даже с автомобилем возвращаются. В разобранном виде, кладут на плечи носильщиков - и вся проблема. Туда - изумруды, оттуда - автомобиль. Но это только ночью, до ночи надо где-то ждать.
- И все равно, Ла Тун, - сказал Володя, - вы правы, не стоит терять время. До острова, допустим, около часу ходу, ну, там на поиски пару часов, оттуда наискосок часа два Выехал он, видимо, в пять, сейчас восемь. Надо, наверно, остановить человека.
- А может быть, он пойдет прямо морем? - спросил я. - У него пара отличных моторов…
- Мистер Бени тоже кое-что понимает в моторах… - усмехнувшись, сказал Хаген. - Ходу хватит только до острова. Обратно наш коитаду будет добираться на веслах и злой как черт, потому что ничего не найдет.
- Почему на веслах? Почему ничего не найдет? - спросили мы с Тан Туном одновременно.
- На веслах, потому что профессор… извините, мистер Ба, позаботился о горючем, - усмехаясь, объяснил Хаген.
И правда, я вспомнил, как Бени что-то слишком уж любовно оглаживал мотор и канистры.
- А не найдет ничего, - продолжал Хаген, - потому, что не верю я во все эти истории с кладами.
- Ну хорошо, - сказал Ла Тун и встал. - Я доверяюсь вашей сознательности, господа. Мы с Тан Туном вынуждены на время вас покинуть. Дело серьезное, попрошу вас не ходить далеко от бунгало. А вы, профессор, - обратился он к Боосту, - не могли бы по памяти нарисовать хотя бы примерный план?
- Охотно. Вот остров, - проговорил он, нарисовав нечто похожее очертаниями на крупную креветку. - Здесь небольшая бухта, песчаный пляж. Отсюда лощина, если она еще проходима. Триста шестьдесят лет не шутка, друзья мои. В конце лощины каменный столбик, португальцы такие столбы называли "падраны". А далее - как в авантюрных романах, песчаный откос, и на высоте трех падранов коллега Зо Мьин сейчас ищет то, из-за чего мы чуть не сломали себе шеи. Желаю успеха, господа.
Коротко поблагодарив, Ла Тун взял бумажку и вышел вместе с Тан Туном.
14
Оставшись впятером, мы молча и лениво позавтракали. Володя пошел за пивом, но в кладовке обнаружил одни лишь аккуратно составленные пустые баночки.
- М-да, отъездились вы, - пробормотал он, со вздохом усевшись. - Ректору, конечно, по шапке дадут, и теперь он десять раз подумает, прежде чем что-нибудь подпишет. И до старика наверняка дойдет информация. То-то старик будет рад: это кто же из Тенассерима вернулся? Это те, которые пагоду ограбили?
Володя говорил по-русски, и Хаген вряд ли что понимал. Лишь время от времени он поднимал глаза и остренько на всех нас поглядывал.
- Господа, я понимаю, вы удручены, - сказал он наконец, - и вправе обвинить меня во всем случившемся, но будьте справедливы: я вовсе не хотел портить нашу поездку. Более того, если вы вспомните, я не звал с собой Зо Мьина, этот человек присоединился к нам против моего желания. Моя вина заключается лишь в том, что я поздно понял, что в его присутствии элемент интриги становится опасным. Вспомните, я постоянно напоминал вам о де Бриту и о "Звезде Сириама"…
- Тем самым вы, профессор, дразнили Зо Мьина, - сказал я, - и его нервы не выдержали.