- Как это?
- Вот так. Отец ее был из репрессированных, его семью уничтожили в сороковые годы, а мать была вывезена в блокаду из Питера уже после смерти всей ее родни.
Кто же эта девица?
- Николай, вы меня озадачили! Мне и самой показалось странным, что Родион
Михайлович меня не предупредил, да и не подходит она Лидии Ивановне!
- Ну, подходит - не подходит, - это не нам судить, родню не выбирают, но это лишь в том случае, если родня существует, а если ее нет, то и выбирать не из чего.
Вы паспорт у нее спросили?
- Нет, - виновато сказала Алла, - она меня застала врасплох, в голову не пришло.
- Ясно, ладно, я сейчас сам с нею побеседую.
- А она скажет, что у вас нет права документы проверять…
- Есть у меня право - я начальник охраны этого объекта, а она незаконно вторглась… Я понять не могу, как ей это удалось! По всему периметру камеры слежения и люди…
Тут он спохватился, что болтнул лишку, осекся, неловко помолчал, а затем неуверенно произнес:
- Только я вас прошу, пожалуйста, не обсуждайте ни с кем-то, что я вам сейчас сказал, хорошо? У вас допуска нет, вы не должны быть в курсе. Для всех я - адъютант, а Анатолий - шофер, договорились?
- Хорошо, мне это не трудно. Но она утверждает, что бывала здесь и раньше - в прошлом году, например.
- Я в прошлом году здесь уже не служил. А при мне ее ни разу не было. Вот ведь незадача! Может быть, уборщицу спросим?
- Ее сегодня не будет. Она звонила, просила отгул на сегодня. Я ей разрешила - не так уж у нас и грязно: мы весь день в саду, в дом только ночевать заходим.
- Все одно к одному! Шофер - Анатолий - тоже новенький, прибыл вместе со мной: его предшественник отслужил и демобилизовался. Получается, нам и спросить некого об этой девице. А вы сюда не каждый год приезжаете?
Ответить Алла не успела, потому что на нее налетели Юлька и Лешка и запросились в город - в кино и гости. Вместе с ними примчался и Ральф - веселый, возбужденный, язык наружу. Он увидел Николая, и его веселье тут же улетучилось, а улыбку сменил оскал, сквозь который стало цедиться рычание.
Алла в который раз удивилась этой собачьей антипатии: ведь собаки знали Николая и не должны были так на него реагировать. Чем-то он их обидел, и они не хотели забыть и простить эту обиду.
Она приказала собакам успокоиться и лечь, что они и выполнили с недовольными мордами.
- Мама, мама, в городе американский фильм показывают, фантастический, про космос, мы хотим посмотреть! И Петька с Машкой нас в гости зовут! Мам, отпусти нас, мамулечка!
- Подождите, подождите! Кто это - Петька и Машка?
- Это младшие дети Анны, уборщицы, - ответил за ребят Николай, - до вашего приезда она их иногда приводила сюда, ваши с ними дружат.
Алла вопросительно посмотрела на него. Он понял ее взгляд и сказал:
- Весь персонал проверен-перепроверен, хорошая семья, хорошие дети, ваши уже бывали у них.
- Мы с ними на аттракционы пойдем, а потом к ним домой - мальчишки модель катера клюют, а мы с Машкой картину вместе рисуем, - умильным голоском докладывала Юлька.
- Если это ваши друзья, то почему вы две недели почти о них не вспоминали?
- Они к бабушке с дедушкой на хутор уезжали, а вчера вернулись, тетя Аня сказала, чтобы мы приходили.
- Ох, ребята, не даете вы маме отдохнуть, - со вздохом сказала она, собираясь встать, но тут в разговор встрял подошедший шофер - Толик:
- Алла Сергеевна, давайте я с ребятами съезжу. Я тоже хочу этот фильм посмотреть. Я их потом отвезу в гости, а вечером, когда скажете, съезжу за ними.
- Толик, мне неловко вас обременять…
- Да какое там, "обременять"! Фильм дефицитный! Когда еще его показывать будут! А вы отдохните, а то вон, сколько работы у вас все время!
- Ну, хорошо, уговорили, спасибо вам. Так, вы двое - в душ и переодеться, и возьмите денег в моей сумочке.
- А нам денег не надо, - с важным видом сказал Лешка, - мы богатые и независимые!
- Ишь, ты, богатые! Когда это вы успели разбогатеть?
- Дед с бабушкой, когда уезжали денег нам дали, и папа тоже добавил. Мам, а мороженое можно?
- Можно. Толика тоже угостите.
- Обязательно, могла бы и не говорить.
- На аттракционы у вас денег хватит? И на какой сеанс вы едете?
- В одиннадцать пятьдесят, мам, мы пошли собираться, хорошо? Можно мы Машке и Петьке отнесем конфет, которые ты привезла?
- Конечно, наберите там всякого вкусного, чего захотите - неловко в чужой дом с пустыми руками заявляться. И не шалите, тете Ане не докучайте, она и так устает в будни, дайте человеку отдохнуть.
- Хорошо!
Гуляки уже совсем, было, собрались бежать к дому, как из кустов ленивым шагом вышла Зойка и псы опять встрепенулись и зарычали. Пришлось успокаивать их еще раз. Алла подумала, что отдых перестает быть спокойным и безмятежным: ей совсем не улыбалось все лето заниматься дрессировкой раздраженных собак.
Зойка опять не отреагировала на собачье поведение, было видно при этом, что она совершенно искренне не боится.
Все умолкли и смотрели на нее, а она стояла и сосредоточенно стряхивала пепел с вечной сигареты.
- Зоя, пожалуйста не кури ни во дворе, ни в доме, - сказала ей Алла, - ты же знаешь, что хозяева не разрешают здесь курить.
- Да? - удивилась девушка, - впервые слышу.
Но сигарету она погасила и бросила в траву.
- Нет, и окурки не разбрасывай, не сори. Садовникам и так хватает работы, не нужно им ее утяжелять.
Зойка недобро сверкнула глазами, но окурок подобрала и положила в карман курточки, которую она так и не сняла, несмотря на жару.
- Кто-то в город собирается? - спросила она небрежно.
- Да, дети едут в гости.
- И в кино, я слыхала.
- Да.
- Я тоже хочу в кино. Возьмете меня с собой?
Ребята недовольно молчали, Зойка смотрела на них и тоже молчала. Потом она сказала:
- Можете в кино сесть отдельно, мне, собственно, доехать до города только нужно, я не собираюсь вам мешать.
Алла посмотрела на Николая, но тот успокаивающе покивал ей головой и сказал, что хочет побеседовать с Зойкой, а потому, не отложит ли она эту поездку.
Зойка и глазом не моргнула:
- Ну, побеседуем потом, куда я денусь? Вот же, сказал человек, что фильм дефицитный, что же я его пропустить должна из-за ваших разговоров? И о чем вы собираетесь со мной разговаривать, интересно, что нельзя это на после кино отложить?
- Ладно, езжайте, действительно, поговорим потом, - решил Николай, и дети с визгом помчались к дому, Ральф с лаем понесся за ними, а взрослые медленно пошли следом, причем Рекс шел у правой ноги Аллы, явно охраняя ее от гипотетических врагов.
Проводив детей, Алла взяла свой ноутбук, решив поработать на воздухе. Она расположилась в беседке в компании обоих псов и стала перечитывать готовый материал.
На удивление, работалось очень легко, и она не только отредактировала те семнадцать страниц, что уже были написаны, но проработала целую главу и начала ее писать. Время летело незаметно, она даже не знала, который час, когда от дома прибежал Николай и не прокричал:
- Алла Сергеевна, штормовое предупреждение, сейчас по радио объявили.
- Нужно детей домой вернуть, сколько времени есть в запасе?
- Обещали часа два, но, думаю, что меньше.
- Я сейчас позвоню туда, чтобы Толик срочно вез их домой. А вы позвоните ему в машину.
- Невозможно, радиосвязи нет. И телефон тоже не работает. Я сам туда съезжу - у нас тут мотоцикл есть.
- Я с вами!
- Что вы, зачем?! Вы лучше тут подготовьтесь к непогоде - ведь на несколько дней задуть может.
Он быстро ушел, и через пару минут стал слышен треск мотоцикла.
Алла отнесла свои вещи в дом и пошла в летнюю кухню, чтобы забрать из нее продукты. Она полностью освободила и выключила холодильник, перетащила корзины с фруктами и овощами, опустила ставни, которыми закрывали помещение на зиму - окон и дверей в нем не было, оно, по сути дела, было открытой верандой.
Пока она раскладывала все принесенное по местам в кухне большого дома, снаружи стемнело, и в окна забили дождевые струи.
Снаружи бушевала буря, а в доме было тепло и тихо: окна она успела задраить раньше. Спустившись в подвал, она разожгла огонь в водогрее, чтобы все промокшие и озябшие могли бы принять горячую ванну, а сама занялась ужином.
Вдруг обе собаки залаяли и помчались в холл.
Входная дверь с треском распахнулась, и в дом ввалились дети, Зойка и Николай с Толиком, которые несли какого-то человека, бывшего, явно, без сознания. Зойка поддерживала другого, который шел сам, но, хромал и одной рукой придерживал на весу другую, лицо у него было окровавлено, одежда, мокрая и грязная, кое-где была порвана.
Появление этой группы было встречено яростным лаем и рычанием обоих псов. Они хрипели и скалились на идущего раненого, что заставило его побледнеть еще сильнее, он пошатнулся и чуть не упал. Зойка подхватила его и помогла сесть в кожаное кресло.
Алла остолбенела, увидев эту картину.
- Что случилось? - только и смогла промолвить она.
- Мы их на шоссе у въезда к нам нашли. Ехали на мотоцикле, ветром их сбило на полном ходу. Алла Сергеевна, их нужно переодеть, и покрывало какое-нибудь дайте, чтобы обивку на диване не испачкать.
Когда пострадавшие были переодеты, умыты, перевязаны и уложены в мансарде, Алла вызвала Николая в кухню и шепотом, чтобы не услыхали остальные, сказала:
- Николай, их нужно в больницу!
- Это невозможно, в городе нет электричества, генератор в больнице испорчен…
Тут в кухню ворвались дети и хором закричали:
- Мам, представляешь, у Машки аппендицит! Ей только успели операцию сделать и шов зашить, свет погас!
- Вы откуда знаете?
- Мы в больнице были. Темнотища, генератор не работает, нянечки стали свечки зажигать!
- Ага, а тут приезжают дядя Коля с Толиком и Зойка с ними…
- Толик, где же вы были, почему домой не вернулись?
- Да мы с Зоей погулять пошли. Договорились, что приеду за ребятами в шесть. Звонил вам, звонил - не ответил никто, ну, я поехал за ними, а их нету, в больнице у подружки, говорят, мы туда, а потом и Николай приехал…
- Мам, какой шторм ужасный! Мы еле проехали - волны почти до шоссе доставали, сейчас уже, наверное, достают…
Юлька стала толкать брата, чтобы тот умолк и не выдавал матери лишнюю информацию, но Алла уже успела представить себе, что было бы, если бы волна достала до шоссе, и побледнела.
- Мамочка, успокойся, все ведь обошлось, все хорошо.
- Так значит, врач не сумеет проехать…Я подумала, что, может быть, съездить за врачом.
- Что вы, вот утром увидите - весь пляж будет под водой, а ведь шоссе за туннелем ближе к морю подходит, чем ваш участок.
- Что же с ними делать?
- Во-первых, нужно попробовать их напоить и накормить чем-нибудь горячим. Перевязал я их по всем правилам, сыворотку противостолбнячную вколол, болеутоляющее. Нужно еще снотворного им дать. А утром посмотрим, будем действовать по обстановке. Вкусно пахнет! Покормите нас?
Все собрались на кухне за большим обеденным столом. Псы лежали снаружи: в кухню им заходить запрещалось, а поели они раньше - Алла всегда кормила их до людей, чтобы собаки не завидовали.
Алла смотрела на своих невольных домочадцев и думала, как по-разному все едят, и как манера есть выдает характер человека.
Толик ел истово, как и полагается молодому человеку, солдату, которому надоела казенная кухня. У него, что называется, " за ушами трещало", а лицо выражало блаженство.
Николай ел со сдержанным аппетитом, быстро, но не жадно.
Зойка лениво ковырялась в тарелке и еле жевала, весь вид ее выражал скуку. Несколько раз она вынимала сигарету из кармана своей бессменной курточки, но, словно опомнившись, быстро взглядывала на Аллу и прятала обратно в карман.
Алла порадовалась, что дети приняли ванну до ужина. Они сидели в своих пижамках и халатах такие чистенькие и умилительные, такой румянец сиял на их загорелых мордахах, что у нее заныло сердце в странном предчувствии непонятно чего.
Глаза у них слипались, но ели они довольно активно, правда, всего не съели и отправились спать, предварительно "клюнув" Аллу с двух сторон в щеки теплыми носами.
- Зубы почистите, - сказала Алла им вслед, и дети вышли из кухни. Ральф поплелся за ними.
Только- только Алла открыла рот, чтобы заговорить, как раздался дикий крик двух детских голосов, одного мужского и бешеный лай Ральфа. Николай тут же вскочив и, выхватив откуда-то из своей одежды пистолет, кинулся на крик. Рекс бежал впереди адъютанта,
Алла бросилась за ними.
- Держитесь за мной, - коротко кинул Николай ей, а сам широкими прыжками через несколько ступеней помчался вверх по лестнице следом за собакой.
На втором этаже возле кабинета хозяина жался к стене один из мотоциклистов - тот, что шел сам, - Ральф лаял, рычал и наскакивал на него с одной стороны, Рекс с другой, а на ковре сидели дети и плакали.
- Что здесь происходит? - мрачно спросил Николай, - Алла Сергеевна, отгоните собак, вас они слушаются.
- Да вот, я пить захотел… а дети… я не знаю…- он с ужасом косился то на собак, то на пистолет в руке Николая и был, судя по всему, напуган не меньше детей.
- Ребятки, что с вами, почему вы кричали? - обнимая и целуя детей, спрашивала Алла.
- Да-ааа, мы ид-дд-дем, а-а-а тут кто-то… мы ис… ис… испугались.
- Так ведь вы же знали, что наверху люди.
- Мы заб… забылиии…
- Вы есть хотите? - спросил Николай больного. - Кстати, питьевая вода у вас в комнате есть, я специально графин со свежей поставил.
- Да, не отказался бы, есть хочется. Не увидел я графин, извините.
- Да, при чем тут "извините"! Просто можно было не вставать, вам отдых нужен. А как ваш друг?
- Он спит.
Николай подошел к перилам и свесившись вниз позвал негромко:
- Анатолий, ко мне.
Толик выскочил из кухни, тоже с пистолетом в руке и примчался наверх.
- Проводи человека до кухни и покормите его, а мы с Аллой Сергеевной детей уложим.
Толик пистолетом велел больному идти вперед, но тот зашатался и ухватился за перила. Толик поддержал его, и они стали медленно и осторожно спускаться, причем ужас больного перед пистолетом, который Толик так и держал в руке, выражался в том, что он все старался отодвинуться от своего провожатого и спускался, почти лежа на перилах.
Николай и Алла с детьми поднялись в мансарду. Алла пошла с ребятами в их комнату, а Николай заглянул в спальню, где лежал пострадавший.
- Мамочка, ты посидишь с нами? - спросила Юлька.
- Конечно, мои хорошие, ложитесь и засыпайте, все будет в порядке.
Дети уснули быстро, и Алла спустилась в кухню, оставив перед дверью детской Ральфа.
Внутри у нее все дрожало мелкой дрожью, и она подумала, что нужно бы выпить рюмку коньяка, чтобы успокоиться.
Захватив из бара в гостиной бутылку, она вошла в кухню.
Больной ел под присмотром Толика. Николай сидел у стола и что-то чертил на листке бумаги, а Зойка стояла у окна.
- Хотите выпить? - спросила Алла у Николая.
- Спасибо, нет, - ответил тот.
- Я хочу, - вскинулся Толик.
- Вот и хоти молча, понял?
- А почему?
- Рядовой Бурмистров, вы как разговариваете со старшим по званию?! - возмущенный рык Николая был, тем не менее приглушенным: он помнил о детях и не хотел их разбудить, - вы на службе, какие могут быть выпивки?
- Я думал… То есть… Виноват, товарищ… - тут Николай жестом прервал его и разрешил сесть.
Больной перестал есть и смотрел на обоих вытаращенными глазами и забыв закрыть рот.
- Кушайте, кушайте, - успокаивающе сказал ему Николай, а потом обратился к Алле, - вы рюмочку выпейте, много не надо. Будете лучше спать. Зоя, вымойте посуду и уберите со стола - нужно хозяйке дать отдых. Так, Анатолий, ты ночуешь в комнате с пострадавшими.
- А вы, - заикнулась Алла.
- А я в холле на диване.
- Зоя, ты можешь занять одну из спален в мансарде. Тебе там будет удобно: при ней ванная комната, все есть. Я тебе на кровать положу нужные вещи.
Зойка только дернула плечом и небрежным тоном сказала:
- Ваще-то Толян может в моей комнате спать. Я видела - там во всех спальнях по две кровати.
- А чо, - загорелся Толик, - я готов, в их комнате все равно обе кровати заняты.
- В другой раз, - осек его Николай, - я сказал, где ты ночуешь. Идем, я тебе раскладушку выдам и постель. Идемте с нами, - кинул он больному, и тот, шатаясь пошел к двери. Николай и Толик подхватили его под руки и почти понесли по лестнице.
Алла тоже медленно побрела вверх. Она заняла спальню хозяев, пока их не было. Комната была просторная и уютная. Алла села в кресло, налила себе рюмку коньяка и попыталась осмыслить все события дня.
Что- то странное было в происходящем, но она никак не могла понять, что именно.
Какая- то смутная догадка, тень мысли, мелькала в мозгу, но поймать ее Алла не успевала.
Оставалось ощущение, что эта мысль уже посещала ее, и это неузнавание было мучительно.
Алла набрала ванну воды и сидела в душистой пене с бокалом в руке, пока коньяк не кончился. В желудке ее он зажег солнце, тело расслабилось, накатилась сонливость, и Алла, двигаясь очень медленно - не было сил шевелиться быстрее - вылезла из ванны, вытерлась и рухнула в постель, даже не выпустив из ванны воду и бросив полотенце на полу.
Заснула она мгновенно и так же мгновенно проснулась - было утро, часы показывали девять часов, в комнате было темно от закрытых ставень, но было слышно, хоть и приглушенно, что буря не утихла.
Под дверью поскуливал Рекс. С вечера Алла заперла дверь спальни - слишком много было в доме чужих людей - и пес не смог войти, чтобы разбудить ее.
- Как же быть с собаками, - в панике подумала она. - Ведь им нужно гулять, это не кошка, тазиком с песочком не обойтись.
Она уже хотела вскочить с кровати, чтобы выпустить собак на прогулку, но вспомнила, что в подвале есть дверь, ведущая на задний двор, а в ней специальная дверка для собак, чтобы они могли выйти сами, не тревожа хозяев. Было ясно, что собаки, скорее всего, уже побеспокоились о своем туалете, поэтому Алла решила полежать еще пару минут и додумать то, что не получилось понять перед сном.
Что ее тревожило?
Это она знала. Ее тревожило появление Зойки.
- И мотоциклистов тоже, - сказал кто-то внутри ее сознания.
- Да, и мотоциклистов…
Появление Зойки было странным, а уж эта авария… Куда они ехали? Шоссе было проложено специально для поселка и кончалось тупиком. И почему они появились сразу за Зойкой?
Ей подумалось, что они из-за Зойки приехали сюда. Но зачем?
Тут еще буря эта…
В этот момент в дверь постучали и детские голоса заверещали:
- Мама, ты проснулась? А то все уже встали, завтракать зовут.
- Доброе утро, мои хорошие, встаю, - ответила Алла, решив сегодня же выяснить все, что ей было непонятно.
Сделать это ей не удалось. Но зато непонятного стало гораздо больше.