* * *
Сева появился на пути, будто из-под земли вырос.
- Ты хоть предупреждающий знак ставь, - поморщилась Настя.
- Так я и хочу тебя предупредить, - с самым серьезным видом кивнул он.
Но Настя засмеялась, глядя на него. Интересно, как бы он себя вел, если бы она бегала за ним? Воротил бы нос, кривился в ответ на попытки заговорить. А так он сам бегает за ней, можно сказать, проходу не дает. И все потому, что у нее теперь есть другой. И Сева ей больше не нужен.
- Я знаю, с кем ты встречаешься.
- А подглядывать нехорошо, - хмыкнула она.
- Его Женя зовут.
- И что?
- Он с Олесей гулял.
- Да нет. - Настя нахмуренно качнула головой.
- Я ему морду набил, он от Олеси отстал. А к тебе прилип. Вот скажи, зачем он это сделал?
- Зачем?
- Ему Олеся нужна, а не ты… Он к Олесе подкатывает, а не к тебе…
- Я уже с ним две недели, он со мной ни разу про твою дуру не заговорил.
- Значит, заговорит… Мутный он какой-то.
- Он, может, и мутный, а ты нудный. Достал!
Настя обошла Севу, продолжила путь.
- Нахлебаешься ты с ним! - донеслось вслед.
Настя сделала вид, что не услышала. Да и зачем ей заморачиваться на какие-то глупости? Ясно же, что Севой движет зависть, вот он и сочиняет небылицы.
Женя должен был быть на работе, но во дворе стояла его машина. И дверь была приоткрыта. Настя зашла в дом и в гостиной увидела незнакомую парочку. На диване в обнимку с губастой брюнеткой сидел белобрысый тип с рыбьими глазами. А в кресле, раскинув руки, сидел Женя.
Брюнетка смазливая, длинноногая. Юбка у нее короткая, а волосы немытые, сальные. По губам размазана помада, вокруг глаз испачкано тушью. На улице уже холодно, а ноги у нее голые, без колготок или чулок. И вид потрепанный, как будто ее здесь по кругу гоняли.
Парочка никак не реагировала на нее. Брюнетка сидела с закрытыми глазами и блаженной улыбкой на губах, а ее кавалер смотрел куда-то вдаль стеклянными глазами. И Женя едва замечал Настю. Он помахал рукой, но смотрел куда-то через нее, как будто она была сделана из стекла.
- И что это значит? - спросила она.
Женя даже не шелохнулся. Как смотрел на нее, так и остался с открытыми глазами. Но сам взгляд вдруг ожил. И сам он будто очнулся.
- Ты уже вернулась?
- Ну, если я не галлюцинация.
- Галлюцинация… Тут была галлюцинация… - Женя глянул на брюнетку. - Ты ее видишь?
- Вижу.
- А что курила?
- Я курила?!
- Тсс! - Женя приложил палец к губам и неуверенно поднялся.
Его не качало, но на ногах он держался нетвердо. А когда он нагнулся, его повело в сторону. Но он уперся, сжав рукой голую коленку брюнетки.
- Гараж, алло! Пора на выезд!
Белобрысый кивнул, поднялся и пошел на выход. Брюнетка потянулась за ним, схватила за руку. Он вырвался, но она пошла его догонять. Настя открыла дверь, выпустила их.
В прихожей они обулись, оделись, при этом едва замечая ее. Под кайфом они, так же как и Женя.
Настя выпроводила парочку, зашла в комнату. Женя сидел в кресле и что-то напевал себе под нос, рассматривая растопыренные пальцы правой руки. Настя зашла в спальню, а там бедлам. Покрывало на кровати смято, на полу валяются женские трусики, чуть в стороне использованный презерватив.
А на кухне в мусорном ведре она нашла использованные шприцы.
Разбираться она не стала. Вышла в прихожую, обулась, оделась, но входная дверь была закрыта на замок. А ключа нигде не было.
Она вернулась в комнату. Женя сидел в той же позе, но уже не пел. И пальцами правой руки, сжатой в кулак, подпирал подбородок.
- Я Лильку не шпилил. - Сначала он провел большим пальцем по верхнему клыку, а затем перекрестился.
- А шприцы?
- Я не в затяжку.
- Ты хоть понимаешь…
- Что я понимаю? - Женя проясненно глянул на нее. - То, что наркотики вред? Так меня не тянет… Я со Сластиком ни разу не ширнулся…
- А СПИД?
- А я что, дурак, чтобы на чужом баяне играть? У меня свой шприц. И морфий - чистой воды…
- А на Лильку в презервативе, да?
- Да это Ленька, мудак… Мы с ним знаешь как в школе дружили… Слушай, ты же не думаешь, что я мог дернуть его жену?
- А Лилька - его жена?
- В больнице работает. Медсестрой…
- Не хотела бы я в такой больнице лечиться…
- Ну, дура она, не вопрос. Но склянка у нее чистая… Леньку, правда, развезло… Они что там, у нас в спальне?
- А то ты не знаешь!
- Ну, слышал что-то…
- Когда с Олесей по телефону говорил, да?.. Или она здесь была? - едко спросила Настя.
- Какая Олеся?! - вытаращился на нее Женя.
- А из-за которой тебе Сева морду набил!
- Ну, это еще кто кому набил, - скривился он.
- Было?
- Было!.. Ты даже не представляешь, какой я настырный! - Женя поднялся, направился к ней.
Настя отступила назад, но Женя продолжал приближаться. Она уперлась спиной в сервант, он приблизился к ней, но не обнял, а просто взял за руки.
- Ты мне отказала, помнишь? - спросил он, пытаясь загипнотизировать взглядом. - Типа, у тебя Сева есть…
- И что?
- Ничего. Я и Севу нашел, и про вас все узнал…
- И Олесю снял.
- И Олесю снял, - кивнул он. - Это было нетрудно. Бабы меня любят.
- Ты с ней спал?
- Мог бы. Она была не против. Но я не стал… Ей нужен был Сева, мне - ты, мы заключили сделку.
- Сделку?
- Был спектакль, Сева на него повелся. И Олеся залезла к нему в постель.
- Хочешь сказать, что ты уложил его спать с Олесей?
- Я всего лишь хотел проверить его на вшивость, - усмехнулся Женя.
- И кто ты после этого?
- А мне все равно, что ты обо мне думаешь. Главное, что я добился своего. И теперь ты моя.
- Ты знаешь, кто ты такой после этого?
- Я знаю, что ты от меня никуда не денешься!
Женя навалился на нее, прижал к серванту, в котором зазвенела посуда.
- Пусти! - Она попыталась вырваться, но Женя умел держать мертвой хваткой.
И силы в нем хватило, чтобы поднять ее на руки и отнести в спальню.
Он бросил Настю на кровать, навалился на нее. А здесь только что пользовали грязную шлюху, она вспомнила об этом, но Женя не позволил ей вырваться. И задал такого жару…
Очень скоро злость переросла в дикий восторг, от которого хотелось выть во весь голос. И в этом крике из нее вышла вся обида. Да и как она могла обижаться на мужчину, который готов был на все, лишь бы добиться ее. На мужчину, которого она полюбила…
Глава 5
Будильник звал в новый день. Настя не упиралась, не зарывалась головой в подушку в надежде найти под ней несколько минут для сна. Напротив, ее будто ветром сдуло с кровати. Сейчас она поедет к Жене, проведет с ним часок-другой, а потом уже можно ехать в институт. Ну, пропустит одну пару, что здесь такого?
Она приняла душ, сменила белье, высушила волосы, накрасилась. И вышла к столу.
- У вас там в универе что, конкурс красоты решили провести? - глянув на нее, спросил отец.
- Да нет, пока еще до такого не докатились, - качнула головой Настя, с подозрением глянув на него.
- Так, может, это ты сама по себе докатилась? - Он воинственно свел к переносице брови.
- Пап, что-то я тебя не пойму, - нахмурилась она.
- Намалевалась, вырядилась…
- Я должна выглядеть хорошо.
- Кому должна?
- Ну, себе должна…
- А Севастьяну?
- Ну, и Севастьяну.
- Ты же с ним уже не встречаешься.
- Кто тебе такое сказал?
- Знаю… Знаю, что ты целыми днями где-то пропадаешь.
- Не пропадаю я, домой к одиннадцати прихожу…
Отец хотел сказать еще что-то, но махнул рукой.
И зарубку себе на нос поставил. Возможно, решил проследить за Настей. Что ж, в любом случае надо быть осторожной.
- А с Севастьяном что? - спросила мама. - Почему ты с ним рассталась?
- С тобой знакомиться не хотел.
- А вот дерзить не надо! - Отец поднял руку резко, но припечатал ее к столу плавно.
- Кто дерзит? - возмутилась Настя.
- Я смотрю, ты совсем от рук отбилась!
- Папа, я тебя не понимаю! Где я от рук отбилась? Я что, пьяная домой прихожу? На дискотеках пропадаю?
- Еще не хватало, чтобы ты пьяная приходила!
- А вот возьму и приду! - Настя вскочила со стула, стремительно вышла из кухни.
- Стой! - донеслось вслед.
Но Настя не остановилась. В двадцать лет уже замуж вовсю выходят, детей рожают, а ей даже выпить вечером нельзя. Никакой личной свободы.
Она уже открывала входную дверь, когда ее догнал отец:
- Чтобы в шесть вечера была дома как штык!
Настя промолчала. Не придет она в шесть, но лучше об этом не говорить. Зачем устраивать истерику и обострять ситуацию, когда можно просто все спустить на тормозах?
Она не изменила своему прежнему решению и отправилась к Жене, минуя институт. Он был дома, но, как оказалось, на работу даже не собирался.
В доме пахло конопляным дымом. Женя сидел в кресле с бессмысленными глазами и застывшей улыбкой на губах.
- Ты что, курил? - спросила она.
- Я всегда курю, - монотонно спокойным голосом проговорил он.
- Анашу?
- Анаша, анаша, до чего ж ты хороша!
- Я серьезно.
- Ну, взорвал косячок под настроение… Настроение не в дугу, проблемы у меня конкретные.
- Что такое?
- Да налоговая прикопалась… Думаешь, просто так на голову сели? Нет, кто-то посадил.
- Кто?
- Да есть там одни… Да ты не переживай, выкрутимся… А у тебя как?
- Да никак… - Настя опустилась в кресло, забросила ногу за ногу, постаралась расслабиться.
- Что так?
- Да отец узнал, что я с Севой не встречаюсь.
- Быстрый он у тебя на подъем, - усмехнулся Женя.
- В шесть часов, сказал, дома быть. И трезвой как стеклышко.
- А ты травки дерни, не унюхает.
- Дело не в этом, дело в том, что он теперь следить за мной будет. С кем я там встречаюсь…
- Со мной встречаешься.
- Ну, не говорить же ему об этом…
- Почему? - удивленно повел бровью Женя. - Ты меня стесняешься?
- Нет, не стесняюсь.
- Тогда в чем дело?
- В чем дело? - замялась Настя.
Действительно, а почему она не думает о том, чтобы познакомить Женю с родителями? Боится прослыть несовременной?..
- Да, в чем дело? - Он пристально смотрел ей в глаза.
Взгляд въедливый, осмысленный. И не скажешь, что Женя под кайфом.
- Ну-у… А надо?
- Конечно, надо!..
Настя нежно улыбнулась, глядя на него. Неужели все так просто? Женя познакомится с отцом, покажет себя с хорошей стороны, и все вопросы отпадут.
- Или ты не собираешься за меня замуж? - возмущенно спросил он.
- Ну, я не думала…
- Значит, не хочешь… К Севе хочешь вернуться? - В его голосе сквозила обида.
- Не хочу. И не собираюсь… Я тебя люблю.
- Впервые слышу.
- Ну, не я же первой должна признаваться…
- А я должен. И бегать за тобой, и в любви признаваться… Нет, я не против, так и надо. Но я хочу, чтобы между нами не было недомолвок. Или ты со мной, или со своим Севой.
- Ну конечно, с тобой!
- Без вариантов? - Он поднялся с кресла, подошел к ней.
- Без вариантов, - кивнула она, вытягиваясь перед ним во весь рост.
- Я хочу, чтобы ты показала, как ты меня любишь. - Взгляд его затуманился, на губы легла блудливая улыбка.
- А зачем я, по-твоему, здесь?
Он кивнул, обнял ее, крепко прижал к себе. Сначала Настя просто плыла по течению, затем закрутилась сама, переняв у него инициативу. Страшно было подумать о том, что увидел бы отец, если бы вдруг зашел к ним. Но Настя просто не могла об этом думать…
А потом они лежали в обнимку в постели, голые и счастливые.
- Мне, наверное, уже пора, - сказала она.
- Наверное, - усмехнулся он.
- Так и лежала бы здесь…
- А ты не думай, что тебе куда-то надо.
- Я не могу не думать…
- Давай попробуем отвлечься.
Он достал из тумбочки папиросу, понюхал ее, кивнул. И зажег. Это был косяк с анашой, Настя это понимала, но отказываться не стала. С трудом затянулась, закашлялась. Из глаз брызнули слезы, но это не помешало ей снова затянуться.
- Ну вот и все! - трагическом голосом сказал он.
- Что все? - испуганно встрепенулась Настя.
- Теперь ты с этого дела не слезешь?
- Хочешь сказать, что я наркоманка?
- А по-твоему, люди, которые ходят по улицам и курят, наркоманы?
- Они курят анашу?
- А просто курят. И ты теперь будешь просто курить…
- Просто курить?
- Я когда бросаю, долго не курю. А потом разок затянулся, и все, понеслась. И ты не сможешь теперь остановиться.
- Так я не бросала…
- Да?.. Ну, может, и остановишься…
- Остановлюсь бросать? - дурашливо засмеялась Настя.
- Остановишься курить.
- Брошу останавливаться курить? - захохотала она.
Это был самый настоящий приступ беспричинного смеха - до боли в животиках. У Насти пересохло в горле, а она все продолжала хохотать.
* * *
Калитка на замке, двери в дом на запоре. Машины во дворе нет. Значит, и Жени не должно быть. Настя зашла в дом, вымыла руки, на кухне взяла медную турку, насыпала туда кофе. Сначала нужно передохнуть с дороги, а потом уже можно браться за уборку. Сегодня в институте был трудный день.
Это раньше было легко, а сейчас она рвалась сюда, к Жене. Учеба уже мало интересовала ее, поэтому занятия тянулись невыносимо медленно.
Настя наливала кофе в чашку, когда на кухню кто-то вошел. Она вздрогнула, обернулась и увидела Женю.
- Предупреждать надо!
- Тсс! - Он приложил палец к губам.
Лицо у него серьезное, в глазах тревога, а в руке пистолет. Настя решила, что это зажигалка. Хотела так думать, поэтому и решила.
- Что-то случилось? - спросила она.
- Я же говорил, проблемы у меня, - шепотом сказал он. - Прийти могут.
- Кто?
- Братва… Там такие люди задействованы… Меня убить могут…
- Нет!
Настя поняла, что пистолет у него настоящий. И он готов сражаться - за нее и за себя.
- Тихо! - Он снова приложил палец к губам.
В окно что-то стукнуло, Женя встрепенулся, настороженно вжал голову в плечи. Настя же от страха едва не подпрыгнула на месте. Он махнул ей в сторону двери, осторожно подошел к окну, на ходу передернув затвор пистолета.
Настя бросилась к входным дверям, проверила замки, все на месте. От страха ее колотило изнутри.
Она вернулась на кухню. Женя так и стоял у окна, не обращая внимания на кофе. А она не удержалась, выпила. Ей нужно было согреться.
- Страшно? - тихо спросил он.
- Тебя могут убить?
- И тебя тоже… Зря ты пришла, давай собирайся, и домой.
- А ты?
- Здесь буду.
- Я с тобой! - мотнула головой Настя.
- Нельзя. Здесь опасно.
- Я тебя не брошу!
Женя сунул пистолет за пояс, подошел к ней, обнял:
- Я не могу тобой рисковать.
- Я останусь с тобой.
- Ну хорошо… Только при малейшей опасности…
Женя отвернул край ковра, под которым находился люк в погреб.
- Если вдруг что, спрячешься здесь… - открывая люк, сказал он. - Договорились?
Она кивнула, представляя, как будет лезть в темный холод. Женя закроет люк, и она погрузится во мрак. Его убьют, и она останется там, внизу. Возможно, она не сможет открыть люк… Но зачем ей жить, если не будет Жени?
- Что там у тебя, кофе?.. - Он подошел к ней, взял чашечку, сделал глоток. - Давай еще.
- А покушать?
- И покушать.
Он вышел из кухни. Настя, посматривая на окно, приготовила на скорую руку яичницу. И позвала его - издалека.
Но Женя не шел. Тогда она сама отправилась к нему. Она нашла его в спальне. Он сидел на кровати, спиной к ней. Правый рукав у него был закатан, плечо перетянуто резиновым жгутом. В левой руке у него, по всей видимости, был шприц. Нетрудно было догадаться, для чего.
- Стучаться надо, - незло сказал он.
- Не надо.
- Вот только давай без морали… Лекарство от страха…
Он снял жгут, откатал рукав, поднялся, повернулся к ней и улыбнулся. Шприца в руке не было: видимо, он бросил его на пол.
- Тогда и мне, - сказала она.
- Тебе?!
- А чем я хуже?
- Да нет, ты лучше… Просто тебе не надо. - Он качал головой, внимательно глядя на нее.
- Но мне же страшно.
- А зависимость?
- Ну ты же сказал, что ничего не будет.
- Ну, если морфий, то нет…
- А у тебя что?
- Только учти, сначала нужно плотно покушать.
- Да, я все приготовила…
- Ну, пошли перекусим, - кивнул он. - Может, передумаешь.
Женя вел себя совершенно нормально. Взгляд слегка мутноватый, а в целом ничего необычного. И речь внятная, и движения не раскоординированные.
А Настя не передумала. Крепкий кофе слегка взбодрил ее, но ей захотелось еще большего просветления. И она сама попросила Женю избавить ее от страха.
- Может, лучше домой? - спросил он.
Настя мотнула головой. Нет, она не бросит его и останется с ним до конца. Если была с ним в радости, то останется и в горе.
- Ну, смотри…
Он достал из тумбочки дефицитный одноразовый шприц, заправил его из ампулы с прозрачной жидкостью, приготовил руку.
- Сейчас будет немного больно.
Настя улыбнулась с закрытыми глазами. Когда он с ней, она ничего не боится.