… во время очередного дневного отдыха случайно поймал передачу о съёмках документального фильма командой "Нэшнл Биогрэфик", на другом конце нашего озера – её вела какая-то местная радиостанция, скорее всего Беденская, и, разумеется, на немецком. Разбирал с трудом – отвратительный приём, наверное, скалы загораживают. (…)
А американцы-то молодцы: при таком грамотном прикрытии сюда вряд ли кто сунется. А и сунется – ни фига не найдёт! (…)
… или действенная защита, или хорошая отвлекающая операция, или что-то ещё, неизвестное мне, но за всё это время никто так и не появлялся: вывози отсюда хоть дрова, хоть горы и долины – никто и не заметит. (…)
… уже все ноги атрофировались: только ползаю, и неизвестно когда эти гады, наконец, закончат вытаскивать на берег всё это хозяйство! Я насчитал уже сто десять контейнеров: восемьдесят три бочки и двадцать семь ящиков. Даже не верится, что вот так, под носом у друзей по НАДО, и у Бундесвера, всё и повытащат. А они, похоже, повытащат!
И увезут ведь!
Страшная мысль! А может, они просто убивают своими "ящиками с крышкой", и здесь же закапывают всех сунувшихся?! А что: места безлюдные, вряд ли кто найдёт! (…)
…наконец, закончили! Может, они и рады, но это ерунда по сравнению с тем, как рад я !!! Остаток жизни, (ну, или досуг на пенсии, если доживу) посвящу разработке средств, и химикатов для глобального уничтожения комаров!!! (…)
… они загнали прибывшие полуприцепы так же, поочерёдно, опять в воду по самые оси. На два первых загрузили подлодки и часть контейнеров, на третий и четвёртый – только контейнеры, палатки, и загрузились сами. Закончили еле-еле к рассвету, по окончании сразу уехали, вместе с "Маном" группы подводных операторов. (…)
Команда, оставшаяся с "Тойотами", до 10-00 производила рыхление почвы лопатами, чтобы уничтожить следы лагеря, и колеи от шин грузовиков. Затем подъехала автоцистерна с поливомоечным устройством, (а что: отлично придумано!) и примерно час размывала сильными струями воды всё, что осталось от следов лагеря. После контрольного осмотра команда на джипах уехала примерно в 11-20.
…сам однако сворачиваться не торопился – хотел посмотреть, действительно ли закончена полностью вся работа в этом лагере, и не оставлено ли группы слежения. (…)
Впрочем, не расслаблялся – безвылазно сидел в своей Берлоге.
… был вознаграждён за бесполезно и скучно проведённую ночь: сегодня наблюдал весьма колоритную сценку!
Около 12-30 подъехала полицейская машина с Беденскими номерами, и местный Босс от представителей правопорядка примерно полчаса с умным видом объяснял своему подчинённому, что тут было, и как. И почему они на самом деле ничего не понимают. Ну, и без звука все жесты настолько понятны: словно профессиональная пантомима. Я ржал как конь – про себя, разумеется…
Молодцы. Опоздали всего на 25 часов. Знали, когда сунуться, чтоб "не было проблем". Да и Отчётов теперь писать не надо – не то, что мне…(…)
… аккуратно снова завернулся, забрал все следы своего пребывания, закопал все результаты своей жизнедеятельности, и удалился, следуя компасу, в 22-30. (…)
К оставленному мне на условленном месте автомобилю прибыл к 05-00. Правда, помучился, пока завёл его – аккумулятор сильно подсел. (…)
Посылку с оборудованием оставил на условленном месте, рапорт завёз в Почтовый ящик № 1, в 17-35, согласно инструкциям. Возвращение в мотель "У Георга" считаю нецелесообразным, планирую выезд маршрутом № 2, по документам № 3,прямо сегодня, 28.07.20..г. Агент Кнайф.
Документ 46.
Из отчёта руководителя операции "Гавайский гольфклуб", подполковника отдела "К" секции внешней разведки А. Д. Шишкина, от 31.07. 20.. г.
(…) …как показывает аппаратура спутников РД-16 и РР– 04, вся разведдеятельность беспилотных летательных аппаратов над данным квадратом прекращена, из чего следует, в частности, что основные работы завершены, и оборудование и люди вывезены из района А-4. (…) Из рапорта полевого агента "Кнайф" следуют те же выводы. (…)
…следить только с помощью агентов "ТомБой" и "Перехватчик". (…) Обработку считаю целесообразным поручить внештатному агенту – хакеру "Конан". (…)
Считаю, что "Крошке" в эту операцию вмешиваться необходимости нет. (…)
Когда ворота базы, наконец, открылись, и их "Хамви" въехал на охраняемую территорию, доктор Уильям С. Жермон вздохнул чуть ли не с облегчением!
Проклятые проверки "на лояльность", больше похожие на допросы, и копание в прошлом кого хочешь приведут в, мягко говоря, неадекватное состояние. Не говоря уж о придирчивом рассматривании лиц – в профиль, и фас. Хотя вон – его сосед по широкому сиденью, профессор Грейдершафт, посмеивается себе в усы.
Ещё бы: ему, в шестьдесят девять, все эти бюрократическо-административные процедуры с их неизменными проволочками, дурацкими расспросами, и ореолом секретности и постоянным упоминанием об "интересах национальной безопасности", уже точно навевают смех и скуку. А самоиронии у профессора и всегда было предостаточно…
Караван из их пяти машин, проехав мимо двух огромных ангаров, свернул к третьему – словно бы ещё более высокому и длинному. У огромных одностворчатых ворот машины остановились. Однако никто из учёных не сдвинулся с мест. В окно всунул голову майор:
– Прошу выходить. Мы на месте.
Выйдя, Уильям принялся разминать подзатекшие ноги. Профессор же, помахав ручкой, прошёл к коллеге, вылезшему из третьего "Хамви" – доктору Лорду. Тот как раз достал неизменную трубку, после чего майор, неизменно вежливо, попросил его не курить на территории базы. На этот раз соизволив даже объяснить, почему:
– Сэр, вокруг нас примерно двадцать тысяч тонн взрывчатки в виде самых различных боеприпасов! В том числе и оставшихся от Второй Мировой, которые поэтому очень капризны и непредсказуемы в поведении… Достаточно единственной искры! Вы же не хотите, чтобы мы все отправились полетать, да ещё в виде мелкодробленных кусочков?..
Доктор Лорд возмущённо фыркнул, но по здравом размышлении покивал с глубокомысленным видом, и спрятал трубку снова во внутренний карман пиджака, оказавшегося под тёплой курткой.
Открылся задний борт грузовика, замыкавшего их маленькую колонну, и начали бодро выпрыгивать морские пехотинцы с винтовками. По приказу возглавлявшего их хмурого сержанта они сразу же бежали занимать, очевидно, заранее расписанные, места вокруг ангара. Чёткие и слаженные действия впечатляли.
Кто-то очевидно распорядился, и вокруг ангара загорелось несколько десятков мощных прожекторов и ламп, залив всё пространство слепящим светом, так, что всем учёным, да и взводу морских пехотинцев, через равномерные промежутки вставшими вдоль длинной стены, пришлось щуриться. Майор, уходивший ко входу в ангар, вернулся:
– Господа! Прошу.
Они двинулись к воротам, приоткрывшимся ровно настолько, чтобы пропустить их вовнутрь по одному человеку. Уильям вошёл последним, не без интереса наблюдая за "коллегами по несчастью" – доктором Митчелом, доктором Лордом, профессором Грейдершафтом, имени которого так и не знал до сих пор, и двумя военными – подполковником Капперсом и майором Крисом Брикманом, с которым они и вынуждены были общаться всё то время, пока шла подготовка к работе над Проектом.
Майор, убедившись, что все учёные прошли, вроде, даже вздохнул с облегчением, и вернулся наружу. Дверь ангара, естественно, закрылась. Трое коммандос в чёрной одежде и капюшонах, и масках, оставлявших видимыми только глаза, поспешили выйти из тени, и встать спиной к створке. Вооружены они оказались не винтовками, а каким-то короткоствольным, но от этого смотревшемся не менее грозно, оружием. Плюс ножи и пистолеты в кобурах. Чёрт!
А солидно всё выглядит!
Может, не зря с них брали все эти подписки, и вели "пропатриотические" беседы?
Док Митчел обернулся к шагавшему чуть сзади Уильяму:
– Уж не знаю, Билл, что и подумать! Может, наши сбили ещё одну тарелку?
– Вряд ли, сэр. Им для тарелки историк, – Уильям похлопал себя по куртке на груди, – не понадобился бы.
– Ну… а что тогда?
– Глядя на груду вон тех бочек и контейнеров, могу предположить, что наше дотошное ЦРУ добралось-таки до каких-нибудь закопанных, или затопленных нацистами "Сокровищ третьего Рейха"! И теперь стараются скрыть это шило в мешке. Пардон – в ангаре. Как будто у русских нет спутников-шпионов.
Действительно, они уже подошли к довольно плотно составленной куче железных бочек и ящиков, расположенной в самом центре громадного и почти пустого помещения.
На некоторых бочках ещё сохранились полустёршиеся латинские буквы: "Ц".
Полковник ответил на приветствие дежурящего у кучи офицера, козырнув, и выслушав, что "дежурство проходит без происшествий", после чего повернулся к учёным:
– Господа! Прошу вашего внимания! – он прочистил горло, очевидно стараясь скрыть волнение. Ого! Полковник – и волнуется! Такого ни Уильям, ни – он мог поспорить! – остальные трое учёных, что были по крайней мере вдвое его старше, явно не видали! Уж от полковника-то точно.
– Прежде всего приношу самые искренние извинения за те… иногда утомительные, а чаще – унизительные вопросы, что пришлось задать при проверке вашей так называемой "лояльности" – полковник позволил себе чуть улыбнуться, – Но! Без нашей твёрдой уверенности в этой самой лояльности, и – только во вторую очередь! – компетентности, вы здесь никогда бы не оказались.
Итак, настала пора внести ясность, чем же вам предстоит заниматься в нашем Проекте. – он чуть развернулся, оглядев, словно гордился ими, (впрочем, почему – "словно"? Он явно и гордился!) ряд ящиков и бочек, и обведя всё это хозяйство подрагивающей рукой.
– Здесь – результаты секретной операции специалистов нашей внешней разведки, называвшейся – думаю, от названия никому вреда не будет – "Наследство из Аргентины".
Ёмкости, которые вы здесь видите, доставлены прямо из Европы. Обстоятельства, при которых они были добыты, позволяют предположить, что внутри – сокровища, награбленные спецвойсками СС в годы Второй Мировой, и затем, в последние дни Третьего Рейха, спрятанные по распоряжению лично фюрера! Ну, или других чиновников самого высокого ранга. Нет сомнения, что если наши предположения верны, ваша помощь и консультация окажутся просто… Неоценимыми!
Уильям переглянулся с Митчелом. Тот только молча пожал плечами.
– Возможно, некоторые из вас уже догадались, с чем нам придётся иметь дело. – от полковника не укрылось переглядывание, – Поэтому прошу высказать пожелания, предложения: что, какие предметы, оборудование, или материалы могут понадобиться для разбора. Чтобы, так сказать, не повредить артефакты, когда мы их достанем!
С полминуты учёные не торопились с ответом. Затем Профессор Грейдершафт весьма сердито буркнул:
– Если здесь, в этих ящиках действительно окажутся картины, или манускрипты из музеев, условия ангара, – он пренебрежительно обвёл рукой пустой зал с десятком окружавших кучу солдат в камуфляже. – совершенно не подходят. По причине той же влажности, температуры, и… Ну, словом, такие предметы нужно разбирать и хранить в лабораторных условиях! Чтобы не нанести им непоправимый вред!
– Вас понял, сэр. Однако из соображений всё той же национальной безопасности нам – и вам! – придётся разбирать всё найденное именно здесь ! Хочу ещё раз напомнить: поскольку всё предполагаемо хранящееся здесь, было награблено в Европе!
И именно поэтому никакие лаборатории, и даже самый высококвалифицированный персонал из ваших помощников сейчас вам доступны не будут! Пожалуйста, обходитесь пока своими… Ну, разумеется, и нашими – силами! – полковник вновь обвёл рукой солдат, – Если же предположения о, например, картинах подтвердятся, мы, разумеется, постараемся…
Обеспечить надлежащие условия их… э-э… хранения!
Профессор возмущённо хмыкнул. Уильям рассмеялся.
Взоры всех – и коллег, и солдат, обратились к нему. Он пояснил:
– Не думаю, что "картин и манускриптов" окажется много. Учитывая вкусы нацистов, если это действительно, их сокровища, здесь скорее, спрятаны золото, украшения, драгоценные камни… Словом, чисто материальные ценности. Ну и, возможно, кое-какой документальный материал для… Шантажа! Они ведь собирались тогда, даже на последнем издыхании своего "тысячелетнего Рейха", возродить этот самый чёртов "Рейх"! Значит, им нужны были в первую очередь, рычаги и способы политического давления. Ну, и средства. Для подкупа. И выживания. И если с первым они явно запоздали, поскольку все жившие тогда видные политические Лидеры мертвы, то со вторым… Хм.
Словом, я думаю, нам понадобятся поролоновые маты, накрытые брезентом – чтобы мы могли раскладывать всё это свободно. Бумажные салфетки. Много салфеток. А ещё – хороший сейф. Чтобы всё это прятать. Ну, или – увозить отсюда прямиком в Казначейство. Или в Банк Федерального Резерва. Или вы знаете организации понадёжней?
Полковник только покачал головой, рот его слегка скривило.
Как ни странно, рот наконец, открыл доктор Лорд:
– Полностью согласен. Мне кажется, если вы твёрдо уверены в происхождении клада, – полковник раздумчиво покивал, – то то, что внутри окажутся преимущественно предметы большой материальной ценности, не сильно подверженные воздействию времени и жёстких условий окружающей среды, сомнений не вызывает. Поддерживаю мнение доктора Жермона. И ещё – хорошо бы сапёров. Для проверки на хитрые мины, столь любимые нашими нацистскими "друзьями". И – света побольше!
– Ну, с этим проблем нет. – полковник достал с пояса рацию, и что-то отрывистое в неё буркнул. Мгновенно полумрак ангара сменился слепящей яркостью солнечного пляжа – не менее пятидесяти прожекторов, установленных на решётчатых фермах крыши, залили груду ящиков и бочек светом, словно те находились на съёмочной площадке.
Да, собственно, так оно и было – Уильям заметил там же, наверху, не менее десятка видеокамер с дистанционным управлением. Он повернулся к Митчелу:
– Коллега! Вы сегодня без грима! А зря. Нас будут снимать.
Митчела ситуация не позабавила:
– Подумаешь! Всё равно в прокат этот ролик вряд ли поступит. Поэтому можно даже не бриться! А если честно – меня всё это нервирует!
Уильям подошёл к Капперсу:
– Господин полковник! Свет чересчур яркий! Слепит глаза. Нельзя ли сделать помягче? – полковник, щурившийся и сам, покивал. Затем снова взялся за рацию.
С командиром сапёров, капралом Питером Ходжесом, Уильям предпочёл познакомиться и переговорить лично:
– Капрал! Если честно, мне бы лучше не соваться в вашу работу… И я нисколько не сомневаюсь в вашей высочайшей квалификации… Об этом говорит уже то, что вы здесь.
Но я слышал, что сейчас есть такие специальные собаки – натренированные как раз на взрывчатку. Может, попробовать вначале их… ?
– Конечно, док! Обязательно попробуем! Просто мы убрали Боя, чтобы не гавкал, и не пугал вас… – капрал крикнул, махнул рукой, и из комнаты в дальнем конце ангара вышел проводник с собакой.
Как ни странно, это оказалась не устрашающих размеров овчарка, как ожидал Уильям, а очень даже симпатичный спаниэль с грустными глазами. Он с виноватым видом глянул на учёных, и скромно повилял серым лохматым хвостом. "Гавкать" он явно не собирался.
– Бой! Ищи! – проводник повёл пса вокруг груды. Тот спокойно обошёл все бочки и ящики, пару раз приостановившись. Но не проявил никакого желания выделить какой-либо из предметов, лишь укоризненно глянув на проводника.
Проводник оформил мнение Боя словами:
– Сэр! Пока невозможно ничего определить! Очевидно, слишком толстый металл!
– Понятно. – отозвался полковник. – Ну что ж. Будем резать! Надеюсь, с тем, что автоген использовать нельзя, согласны все?
Первый контейнер выбрали наугад: просто выкатили из общей кучи ближайший. Затем учёные с умным видом прошли за тележкой автопогрузчика в дальний угол ангара, где шестеро здоровенных спецназовцев сгрузили железный цилиндр снова на бетонный пол.
Уильям, бессознательно затаив дыхание, смотрел, как один из солдат запустил дисковую пилу, и прикоснулся алмазным кругом к кромке первой бочки. Полетели искры, раздался зуд и рёв. Грейдершафт вытер вспотевший лоб платком, Митчел пошевелил ноздрями – да, запах от накалившегося абразива пошёл не слишком приятный.
Даже невозмутимый на вид полковник заиграл желваками, подавшись вперёд.
Что там? Шкатулка Пандоры, или ларец с драгоценностями?..
Документ 33.
Из протокола вскрытия контейнера 1, доставленного в ангар № 4 базы "Уайткрик", произведённого 09.04. 20.. г. капралом П. Д. Ходжесом и ефрейтором В.С. Юровски в присутствии руководителя отдела безопасности Базы, подполковника Л. Б. Капперса, отделения сапёров 1-го взвода 3-й роты, и экспертов Первого, Четвёртого и Восьмого отделов: Доктора технических наук, декана кафедры материаловедения Масачуссетского технологического Университета, С. Р. Митчела, доктора химических наук Университета г. Оклахома, Д. Е. Лорда, доктора исторических наук, зам. ректора Нью-Йоркского Университета А. Линкольна У. С. Жермона, и профессора Университета Дж. Гопкинса, заместителя ректора, Б. Р. Грейдершафта. Время – 01-30.
Протокол вёл спецагент С. Ж. Галлопин.
Видеозапись всех действий проводил в штатном режиме лейтенант Б. Г. О,Грейди.
(…) "…поэтому был выбран способ обычного аккуратного механического срезания верхней кромки бочки с помощью циркулярной пилы типа "болгарка", чтобы причинить контейнеру минимальные повреждения и свести риск взрыва до минимума.
На срезание всей кромки ушло около сорока минут, т.к. железо оказалось не менее чем двухмиллиметровой толщины. (…) После удаления крышки, под ней был обнаружен слой прорезиненного брезента, который и был удалён сапёрами. (…)
Проверка детекторами и штатной собакой не выявила присутствия взрывчатых веществ, или ядовитых, или отравляющих, или наркотических веществ – ни в газообразном, ни в любом другом виде. (…)
После отбытия отделения сапёров с собакой, и капрала с ефрейтором, группа экспертов приступила к извлечению и разбору предметов, находившихся внутри контейнера.
Раскладка проводилась на поролоновые маты с брезентовым покрытием. (…)
…только большое количество кусков вещества жёлтого и оранжевого цвета, напоминающего по виду прозрачный пластик. Однако эксперт У.С. Жермон твёрдо уверен, что это ни что иное, как янтарь. (…) Поверхность хорошо отполирована, и кускам придана определённая форма, позволяющая предположить, что они все вместе составляли какую-то вполне законченную композицию. (…) Каждый кусок был завёрнут в вощёную бумагу.
… всего в количестве 1050 кусков, массой от 50 до 1200 грамм.
Сохранность вполне удовлетворительная. Р. Б. Грейдершафт высказал предположение, что это облицовочные панели от какой-либо мебели, или других предметов быта или интерьера, и далее предположил, что это могут быть части знаменитого памятника декоративно-прикладного искусства России Х!Х века, известного под названием "Янтарная комната", похищенного нацистами из дворца "Петергоф" в пригороде Санкт-Петербурга в период 1941-43 гг., и вывезенного в неизвестное место хранения. (…)