- Позвонил?
- Какой-то мужчина. Назвал меня по имени, а потом хихикнул и сказал: "Ага, вот ты где". И повесил трубку.
Глаза Карен округлились.
- Убийца?
- Кто же еще?
- Ой, Фред, неудивительно, что ты убежал!
- Они могли звонить из будки под окном.
- Конечно! Но почему ты нам не сказал? Почему не позвонил вечером, когда я вернулась с работы? Почему не позвонил Джеку?
- Я никак не мог понять, откуда они узнали, где я. До сих пор теряюсь в догадках.
Ее глаза полезли на лоб.
- Ты думаешь, это мы с Джеком? Но зачем нам… Как мы могли… Как ты мог…
- Откуда они это узнали, Карен?
- Я им не говорила! Никому не говорила!
Глядя, как ярость и потрясение ведут в ее душе борьбу с дружеским участием, я почти поверил Карен. Теперь я был убежден, что она - всего лишь невинная пешка. Впрочем, как и я сам. Так я ей и сказал:
- Я верю тебе, Карен. Но как я мог знать тогда? И можно ли теперь доверять Райли?
- Но ведь Джек - твой друг!
- Говорят, любимым изречением моего дядьки было: имея полмиллиона долларов, человек не может позволить себе иметь еще и друзей.
- О, как это цинично, Фред. Пожалуйста, не превращайся в циника. Не давай деньгам изменить тебя.
- Я уже изменился, - ответил я.
- Джек - твой друг, - твердила она. - Ты знаешь это не хуже, чем я.
- Джек Райли и сам наполовину мошенник, - возразил я. - Я уже не первый год замечаю это за ним. Вот почему он так успешно ловит других мошенников. Да чего далеко ходить: смотри, как он тебя окрутил.
Карен побледнела.
- Что ты хочешь этим сказать? Как он меня окрутил?
- Вся эта чепуха насчет вероисповедания, - ответил я. - Райли выставляет себя…
- Слушать не желаю! - Карен вскочила, едва не опрокинув стул. - Кабы ты был ему настоящим другом, нипочем не сказал бы таких недостойных слов! А если бы ты был моим другом… - она умолкла и застыла, закусив дрожащую нижнюю губу. Потом сжала обеими руками сумочку и опрометью выбежала вон.
О, что же я наделал? Какую глупость сморозил на этот раз?
Я прекрасно знал, что наделал. Снедаемый желанием повернуть время вспять и прожить последние три минуты еще раз, только теперь уже без дурацких разговоров о Райли, я обежал вокруг стола, выскочил из комнаты и ринулся следом за Карен по коридору.
На полпути к выходу меня догнал охранник. Он больно заломил мне руку и с кряхтением сказал:
- Не торопись, голубчик. Или забыл, что ты у нас в гостях?
После чего трусцой погнал меня обратно в мои покои.
Глава 31
Примерно в половине четвертого в коридоре перед моей камерой стало темным-темно от легавых. Тут собрались все мои любимчики: Стив, Ральф и Райли. На лицах Стива и Ральфа играли легкие водевильные улыбочки, как у артистов, готовых выскочить из-за кулис и в тысячный раз исполнить свой коронный номер. А вот Райли был мрачнее тучи.
Когда охранник открыл дверь и впустил их в камеру, именно Райли начал разговор, сказав:
- Вот что, Фред, на этот раз ты перегнул палку. Не знаю, что там у тебя на уме насчет Карен, но…
- Что ты имеешь в виду?
- Ты настраиваешь ее против меня. У нас с ней только что состоялся неприятный разговор, и тебе это даром не пройдет.
- Перестань, - сказал я. - Это не я плохо обращаюсь с Карен, а ты. Чем приходить сюда и грозить мне пальцем, лучше бы женился на девушке или оставил ее в покое.
- А вот это - не твоего ума дело, Фред. Не суй нос в мою личную жизнь.
Ральф откашлялся, прочищая горло, и сказал:
- Господа, если бы мы могли перейти к делу…
- А именно, к положенному мне по закону телефонному звонку, - ответил я.
- Нет, не совсем, - возразил Стив. - Это не наша обязанность, верно, Ральф?
- Верно, - согласился Ральф. - Это не наша епархия.
- Нас больше интересует убийство, - продолжал Стив.
- Ничего не скажу, - заявил я.
- Фред, ради бога, начинай нам помогать, - воззвал ко мне Райли. - Какая муха тебя укусила?
- Какая муха? Что ж, я скажу тебе, какая муха. Какая-то навозная муха продала меня ребятам Коппо. Нажужжала им, что я у Карен. А об этом знали только четыре человека, и трое из них сейчас здесь.
- Повторите-ка, друг мой, - попросил Стив.
- С вами, ребята, слишком опасно разговаривать, - ответил я.
- А со мной, Фред? - спросил Райли.
- Я не знаю, кто ты такой, - заявил я. - Поэтому и с тобой общаться не буду, пока не узнаю.
- Говори без экивоков, Фред.
Я твердо посмотрел ему в глаза.
- Я тебе не доверяю, Райли.
Прежде чем он успел ответить, открылась дверь камеры, и появился пожилой охранник.
- Который из вас арестант? - спросил он, хлопая глазами.
Меня так и подмывало указать на Стива, но я сказал:
- Это я.
- Пошли, - велел мне охранник.
- Эй, погодите, - встрял Райли.
- В чем дело, друг мой? - спросил охранника Ральф.
- Придется отпустить пташку на волю, - отвечал старик. - Тут поверенный со всей писаниной.
Я вышел из камеры и оглянулся. Багровый Райли смотрел мне вслед из-за решетки.
Глава 32
Поверенным с писаниной оказался Добрьяк. Похожий на волка еще больше, чем прежде, он с самодовольной ухмылочкой поджидал меня у конторки.
- Узнал только час назад, - вместо приветствия сказал Добрьяк. - И сразу взялся за дело.
- Благодарю вас.
- Надо было позвонить, я бы вытащил вас еще раньше.
- Меня не подпускали к телефону.
- Хо-хо! - его нос задергался, уловив запашок судебного иска. - При свидетелях? Граждане видели?
- Нет. Легавые сделали все по-тихому.
- Ну, что ж, обсудим это позднее, - Добрьяк схватил меня за локоть и потащил к выходу. - Сейчас поговорим о более важных вещах.
- Например, о братьях Коппо? - предположил я.
- О ком? - переспросил Добрьяк.
Попытка разыграть невинное изумление была так нелепа, что я едва не рассмеялся ему в лицо. Но вместо этого я сказал:
- А может, об Уолтере Косгроуве?
Добрьяк стиснул мой локоть и воскликнул:
- Где вы слышали это имя? Кто к вам приходил?
Мы стояли у парадной двери участка. Вошли несколько полицейских в мундирах; они протиснулись между нами, и я ступил на крыльцо. Добрьяк догнал меня только на тротуаре, где снова схватил за локоть и пылко зашептал мне в ухо:
- Держитесь от них подальше, Фред. Не слушайте людей Косгроува.
- Все как сговорились называть меня Фредом, - сказал я.
- Но это же ваше имя, черт возьми! Может, хватит? Нам надо обсудить серьезные дела.
- Нет, не надо, - ответил я и завопил: - На помощь! Полиция!
Поскольку мы стояли перед входом в полицейский участок, на помощь, естественно, никто не пришел. Когда легавый и впрямь нужен, его не докличешься.
- Помогите! - сердито гаркнул я. И настырно повторил: - Полиция!
Добрьяк выпустил мой локоть, как будто я сообщил ему, что болен проказой, и смотрел на меня так, словно я уведомил его, что сошел с ума.
- Что вы делаете? - спросил он.
- Зову на помощь, - ответил я и снова в притворном страхе заорал: - Полиция! Помогите бога ради!
Нас тотчас обступили трое патрульных в мундирах. Они принялись расспрашивать, что происходит. Я указал на Добрьяка и ответил:
- Этот гад только что норовил залезть ко мне в карман.
Добрьяк разинул рот.
- Я? Фред, вы с ума сошли!
- Ладно, приятель, - сказал один из легавых, схватив Добрьяка за локоть точно так же, как Добрьяк еще совсем недавно хватал меня.
Другой легавый обратился ко мне:
- Пройдите в участок. Вы должны написать заявление.
- Не могу, - ответил я. - Мне надо встретиться с женой. Если я опять опоздаю, она меня убьет. Давайте я зайду попозже.
- Слушайте, друг мой, - сказал легавый номер два, - если вы хотите, чтобы этого человека задержали, то должны заявить на него в письменной форме.
- Я вернусь, - пообещал я. - Меня зовут Майнетта. Фф… Фрэнк Майнетта, Западная десятая улица, двадцать семь. Я вернусь через час, - я начал пятиться от маленькой компании. - Через час.
- Дольше нам его не продержать, - предупредил меня один из легавых.
- Я вернусь, - соврал я и затрусил прочь, но не успел протрусить и полквартала, как за спиной раздался лай:
- Фред!
Я оглянулся. Райли стоял на крыльце участка и размахивал руками, подавая мне знаки. Добрьяк дергал его за лацканы пиджака, а трое легавых пытались оторвать стряпчего от Райли и затащить в здание.
Вскоре они выяснят, что к чему, и всем кагалом погонятся за мной.
Я бросился бежать.
Глава 33
Когда Карен открыла дверь, я сказал:
- Во-первых, хочу еще раз попросить прощения.
- Не говори глупостей, - ответила она. - Мы обсудили это по телефону. Заходи.
И я зашел.
Убежав от Добрьяка, Райли и всей доблестной полиции, я поначалу не знал, куда мне податься. Может, братья Коппо и мафия не поверили бы, что у меня достанет тупости спрятаться в собственной квартире, но знавший меня как облупленного Райли поверит в это без труда. Будь иначе, он не поймал бы меня нынче утром.
Куда еще я мог пойти? Я не был уверен, что сумею пробраться обратно в квартиру Герти, и не знал, стоит ли мне сидеть там. Мафии было известно об этой квартире, и вполне возможно, что за ней ведется наблюдение. В жилище дяди Мэтта тоже слишком опасно, особенно после того, как там погостил Гас Рикович.
Тогда я подумал о Карен. Она сердилась на меня, и я хотел помириться, попросить прощения, наладить отношения. Однако теперь Карен явно злилась и на Райли (судя по тому, что он сказал мне в камере) и, возможно, согласится помочь мне в борьбе с ним.
Во всяком случае, позвонить стоило, и я связался с Карен по телефону из душной кабинки в набитой битком аптеке на Восьмой авеню. Когда Карен сняла трубку, я назвался и тотчас рассыпался в извинениях, но она оборвала меня на середине первой же фразы, сказав:
- Нет, ты был прав, Фред. Я рада, что ты раскрыл мне глаза. Рада.
Тем не менее, я продолжал извиняться, но Карен продолжала не желать слушать меня. Тогда я перешел к обсуждению второй причины своего звонка, и Карен сказала, что с радостью укроет меня еще раз. И вот я у нее.
- Почти уверен, что за мной не следили, - объявил я, входя в гостиную. - Вот почему я так долго добирался. Заметал следы, и все такое.
- Постигаешь науку мастерства, - с улыбкой похвалила меня Карен. - Расскажи, чем ты занимался с тех пор, как ушел отсюда.
- Ой, да ты не поверишь.
Но она поверила. Поверила всему. Ее очень позабавил рассказ о добровольной отключке доктора Осбертсона. Она с округлившимися глазами слушала изложение истории профессора Килроя. Слегка содрогнулась, когда я поведал ей, как отыскал Гаса Риковича. И возмутилась не меньше моего, узнав, как со мной обращались в кутузке.
В конце моего рассказа раздался дверной звонок, и Карен пошла узнавать, кто пожаловал. Мы оба услышали грубый сердитый голос:
- Это Джек. Впусти меня.
- Нет, - ответила Карен и зашагала прочь от домофона.
Звонок принялся заливаться снова.
Я сказал:
- Слушай, Карен, я, право слово, не хочу вставать между…
- Не волнуйтесь, Джон Элден, - ответила она, садясь рядом со мной на диван. Когда раздался третий звонок, Карен спросила:
- Итак, чем займемся сегодня вечером?
Глава 34
Занимались мы в основном болтовней. Точнее, болтал я, а Карен внимательно слушала, поскольку была наделена этим редчайшим в наши дни умением. Думаю, моя словоохотливость отчасти объяснялась страхом: я боялся, что, стоит мне прекратить вещать о моих бедах, и Карен тотчас начнет глаголеть о своих, а у меня не было особого желания внимать печальной повести о любовном треугольнике с вероисповедальной гипотенузой.
Говорил же я главным образом о деньгах.
- Они не принесли мне ничего, кроме горя, - несколько раз повторил я.
- Ничего, кроме бед и треволнений. И не думаю, что когда-нибудь плоды этого богатства будут разнообразнее.
- Да, но отдавать их было бы неправильно, - ответила Карен. - Ты верно говоришь: по большому счету они тебе без надобности. Но… ну… не знаю… Кажется, что, отказавшись от них, ты позволишь этому миру победить себя.
- Это пустяки, - сказал я. - Во мне нет мученической жилки. Я не одержимый. Окажусь на лопатках - позову на помощь дядю.
- Ну, а куда ты денешь эти деньги, если не оставишь их себе?
- Не знаю. Отдам на благотворительность. Может, обществу заботы о заключенных, если они пообещают рассылать бандероли со снедью по всем городским тюрьмам. Или Красному кресту. Жаль, дядя Мэтт сам этого не сделал.
Пусть бы тогда Коппо срывали зло на Армии спасения.
- Это несправедливо, - сказала Карен.
Собственно, вот и весь разговор. С вариациями и перепевами. Мы поддерживали его целый вечер. В каком-то смысле я был согласен с Карен: отдать деньги - значит, признать поражение. Но что проку в гордыне? Мне эти деньги не нужны. По сути дела, я даже не хочу их. Так не глупо ли идти на поводу у собственного упрямства и оставлять себе богатство, обладание которым сулит верную гибель?
Вот чем мы занимались весь вечер. А еще - тем, что не отвечали на телефонные звонки. Однажды Карен сняла трубку, но тотчас бросила, потому что звонил Джек Райли.
- Ты раскрыл мне глаза на этого человека, - сказала она.
На что я рассеянно ответил:
- Может, отдать деньги Объединенному Обществу Офтальмологов?
Часть вечера я провел в раздумьях о том, что буду делать завтра.
Во-первых, схожу к Уилксу (сегодня меня освободили слишком поздно, и я уже не успел к нему), во-вторых, в библиотеку. Поищу сведения о братьях Коппо.
А может, разумнее всего самому выйти на связь с ними? С братьями Коппо.
Может, позвонить им, сказать, что я в жизни не видел дядю Мэтта, что мне не нужны эти деньги, и я отдаю их на благотворительные нужды? Глядишь, они от меня и отстанут.
Если, конечно, не пролезут ко мне по телефонному кабелю и не схватят за глотку.
М-да. При этой мысли я тотчас отказался от своей затеи.
А еще я посвятил довольно много времени попыткам не отвечать на замечание Карен о Джоне Элдене. Я едва знал эту девушку, она крутила любовь с моим другом (или, по крайней мере, с моим бывшим другом), а со мной никогда не встречалась, и тем не менее, упоминание о Джоне Элдене означало, что я должен сделать шаг в ее сторону. Не буду врать, я действительно один раз поцеловал ее, но это произошло при несколько необычных обстоятельствах, и я не рассматривал тот поцелуй как начало ухаживаний.
Скажу больше: в моем отношении к Карен царили такие же двойственность и сумятица, как и в моем отношении к деньгам. В каком-то смысле мне очень хотелось пойти по стопам Джона Элдена, но в то же время меня весьма страшили красота Карен и ее… как бы это назвать? - ее сексуальная эмансипация, да простится мне вся эта латынь. Как бы там ни было, я не предпринимал никаких новых шагов, а Карен больше не роняла намеков, но наш разговор прекрасно клеился и без этого.
Незадолго до полуночи мне пришло в голову снова позвонить Герти.
- Надежды мало, - объяснил я Карен. - Но все равно я звоню ей раз или два на дню.
- Пойду налью нам выпить, - ответила Карен и понесла наши стаканы на кухню.
Я набрал номер, выслушал два гудка, затем раздался щелчок, и голос, который, несомненно, принадлежал Герти, произнес:
- Алло?
Глава 35
- Герти?
- Фред?
- Герти, это вы?
- Это ты, Фред?
- Вы убежали! - заорал я, и Карен прибежала с кухни узнать, в чем дело.
- Я звонила тебе домой, Фред, - сказала Герти. - Ты у себя или где?
- Когда вы от них удрали? Как вам это удалось?
- Вылезла в окно. Ты бы меня видел. Чертовка Герти, Человек-Муха. Только что вошла.
- Герти, вам лучше покинуть дом. Наверняка они опять придут за вами.
- Я подумываю с утра пораньше отправиться в ГПП.
Карен лихорадочно махала одной рукой, а другой указывала на пол. Я кивнул и сказал в трубку:
- Герти, приходите сюда. Тут безопасно, и можно поговорить.
- Сюда? Куда - сюда?
- Я у Карен Смит.
- О, правда? У вас с ней делишки, да?
- Записывайте адрес, - сказал я. - Карандаш и бумага есть?
- Погоди.
Герти бродила чертовски долго, я уже начал думать, что ее опять умыкнули, но в конце концов она вернулась к телефону, и я продиктовал адрес.
Герти обещала тотчас же приехать.
- Попетляйте как заяц, - посоветовал я ей.
- Чего-чего?
- Убедитесь, что за вами не следят.
- Ах… Еще бы!
Я положил трубку и сказал Карен:
- Она скоро будет.
- Ну… - ответила Карен. На ее лице появилась очень странная выжидательная мина, эдакая смесь радости и покорности судьбе.
Я понятия не имел, что значит это "ну", а посему спросил:
- Что - ну?
- Фред, - со смиренным вздохом отвечала она, - я знаю, с тобой будет чертовски трудно. Надеюсь, хотя бы, что ты того стоишь.
- Карен, я не…
- Неужели ты не понимаешь, что, если хочешь успеть поцеловать меня до прихода Герти, то начинать надо без промедления?
Выходит, своим "ну" она понукала меня? Ну-и-ну!