- А, Прескотт, рад снова видеть вас, - сказал он, пожимая руку вновь прибывшему, после чего повернулся ко мне. - Мистер Фитч, позвольте представить вам человека, который со дня основания нашей организации оказывал ей бесплатную правовую помощь. Мистер Прескотт Уилкс. А это, вероятно, самый щедрый из наших благодетелей, господин Фредерик Фитч.
Прескотт Уилкс! Поверенный, который прислал дяде Мэтту то письмо!
Я почувствовал внезапный холодок в затылке. Что-то где-то было не так.
Меня окружали улыбчивые, дружелюбные, умеющие убеждать люди, с которыми приятно расслабиться, пустить все на самотек, пустить свой хлеб по водам…
Все повторялось снова!
Прескотт Уилкс с вежливой улыбкой шагнул ко мне, протянул руку, и в этот миг я вспомнил, где видел его прежде. А значит, вспомнил, кто он такой.
А значит, понял, что он такое. А значит…
- Профессор Килрой! - вскричал я. - Вы - профессор Килрой!
Глава 44
Я угодил под перекрестный огонь растерянных взглядов, но теперь мне было наплевать. У меня было такое ощущение, словно густой туман вокруг, наконец, рассеялся, и мир предстал передо мной во всей своей яркости.
- Это он! - сообщил я и миру, и себе самому. - Он нацепил накладную бороду, напялил жуткий парик и очки, измазал физиономию, обрядился в старое барахло не своего размера, чтобы выглядеть потщедушнее и покостлявее, принялся ковылять по-дурацки и говорить трескучим голосом…
Сенатор Данбар подошел ко мне; во взгляде его сквозила тревога.
- Вам нехорошо, мистер Фитч? - спросил он. - Быть может, напряжение последних дней…
- Никакого напряжения, - отвечал я. - Знаете, как я узнал? По этому чемоданчику. Он стоял в шкафчике камеры хранения, а в чемодане лежала ваша повседневная одежда. Вы забрали чемоданчик, вошли в мужской туалет, заперлись в кабинке и переоделись, вот почему профессор Килрой навеки канул в торчок. Из туалета вышли вы! Я еще на пороге понял, что где-то видел вас, но никак не мог вспомнить, где. А это было на центральном вокзале. Вы были одним из тех мужчин, которых я заметил возле туалета.
Прескотт Уилкс одарил меня великолепно исполненной изумленной улыбкой.
- Вынужден признаться, что не понимаю вас, молодой человек, - сказал он и, продолжая улыбаться, повернулся к сенатору Данбару. - В чем дело, Эрл?
Карен в тревоге тронула меня за руку и спросила:
- Ты здоров, Фред?
- Этот молодой человек пережил жестокое потрясение, - объяснил вновь прибывшему сенатор Данбар. - Вы ведь наслышаны о братьях Коппо.
Уилкс кивнул.
- Разумеется.
- Все это - мошенничество, - сказал я Карен. - С начала до конца. Одно большое мошенничество.
Сенатор как ни в чем не бывало продолжал объяснять положение дел Уилксу:
- Они не давали мистеру Фитчу житья. Думаю, не стоит пенять на него за разыгравшееся воображение.
Герти подступила ко мне с другого боку.
- Фред, что с тобой? - спросила она. - Ты спятил, или как?
- А я-то вам верил, Герти, - ответил я. - Но вы, оказывается, заодно с ними.
- Боб, - сказал сенатор, - пожалуй, стоит вызвать врача.
- Доктора Осбертсона, - посоветовал я. - Чтобы вся шайка была в сборе.
Боб так никуда и не пошел. В комнате делалось все тише и тише. Все смотрели на меня. Я видел, как из-под озабоченных, растерянных, дружелюбно-участливых мин проступает тревога.
Карен тоже почуяла неладное. Она схватила меня под руку и принялась разглядывать всех остальных. Таким образом, линия фронта была обозначена достаточно четко: двое против четверых.
Я сказал:
- Прескотт Уилкс прислал моему дядьке письмо, и оно у меня. Полагаю, это называется случайным совпадением.
- Ты не в себе, Фред, - молвила Герти. - Откуда это внезапное неверие в людей?
- А вас никто не похищал, - ответил я. - Все это - часть замысла.
- Фред, поверь мне, я лучше знаю, похитили меня или нет.
- Уж вам ли не знать, - я оглядел лживые встревоженные лица и сказал: - Ничего, я еще выясню, где собака зарыта. Уолтер Косгроув тоже в этом замешан, и скоро я узнаю, какова его роль.
- Боб, - весьма угрюмо проговорил сенатор, - полагаю, нам нужна "неотложка".
- Да, сэр, - ответил молодой человек и торопливо попятился вон из комнаты.
- Никакой "неотложки" Боб вызывать не будет, - сказал я. - Ему самому надо в неотложном порядке покинуть тонущее судно. Думаю, если вы выглянете в коридор, то увидите, как он бежит к лифту, будто к спасательной шлюпке.
Улыбка сенатора сделалась кривоватой.
- Едва ли, - ответил он. - Боб - наш доверенный помощник.
- Доверенный? Опять вы о доверии? - я попятился и взял Карен под руку. - Мы уходим. Не пытайтесь нас остановить.
- Неужели вы совершенно уверены в том, что братья Коппо не преследуют вас? - спросил сенатор. - Лучше бы вам в этом убедиться, прежде чем выходить на улицу. В вас стреляли. Вас травили и запугивали.
На миг я почувствовал, как слабеют мои связи с правдой жизни, но тотчас взял себя в руки и сказал:
- Это делали ваши люди. Они-то и стреляли. Наемные убийцы не дают три промаха кряду. Мне уже давно следовало бы об этом задуматься. Меня хотели настращать, а не застрелить, и им понадобилось трижды открыть огонь, чтобы я, наконец-то, обратил на них внимание.
- Понятия не имею, о чем вы говорите, - ответил сенатор. - Что до меня, то я провел последние три недели на западном побережье и могу представить вам сколько угодно законопослушных граждан, которые это подтвердят.
- Ну, значит, это был Уилкс, - заявил я. - Он-то всем и заправлял. Стрелял в меня, сыграл роль профессора Килроя, ехал за мной в машине, звонил мне на квартиру Карен…
- Никогда не слышал таких сказок! - возмутился Уилкс. - Я правовед. Я вам не… не акробат.
- Готов спорить на семнадцать долларов, что в студенчестве вы занимались художественной самодеятельностью, - сказал я ему. - Ходили на драмкружок. Бьюсь об заклад, что вас всю жизнь тянуло на сцену. Держу пари, что вы вкладываете деньги в театральные постановки, да и сами играли в любительских представлениях.
Я видел, что от предлагаемых мною пари Уилксу становится не по себе. Он повернулся к сенатору, прося помощи. Данбар сказал мне:
- К счастью, мы тут все друзья, молодой человек, иначе ваши несусветные обвинения повлекли бы за собой весьма серьезные последствия.
- Серьезные последствия? Ну, раз уж мы заговорили о серьезных последствиях, вот вам одно из них. Это Уилкс убил моего дядю Мэтта!
- Ну, это уж слишком! - вскричал Уилкс. - Я сроду не поднимал руку на человеческое существо!
Сенатор повернулся к Герти.
- Мисс Дивайн, этот молодой человек - ваш приятель. Не могли бы вы как-то призвать его к порядку?
Но Герти засмеялась и ответила:
- И не надейтесь, сенатор. Ребенок расшалился, и теперь его уже не обуздать.
- Ага, расписались в своем бессилии! - крикнул я ей.
- Еще бы. Почему я должна…
- Потому что отправитесь в тюрьму, вот почему, - заявил я.
- Не дождешься, - ответила она. - Сперва раздобудь улики. У тебя ничего нет.
- Вас не похищали! - напомнил я.
- Вот это уже серьезно, - признала Герти. - И в "кадиллаке" не один Уилкс раскатывал. Иногда и мне давали порулить. Как тебе понравилась моя шоферская фуражка?
Мысль о том, что зловещим "кадиллаком" управляла Герти в шоферской фуражке, а за занавесками на заднем сиденье было так же пусто, как у меня в голове, разозлила меня и наполнила чувством унижения.
- Ну, а как быть с убийством? - гневно спросил я. - Думаете, нет улик? Уилкс заплатит за это, да и вы все тоже. Соучастники!
- Кончай, Фред, - сказала Герти. - Уилкс никого не убивал. Посмотри на него. Он - кидала, а не мочила. Кабы этому кодлу надо было убить Мэтта, его убили бы сто лет назад. Но вместо этого они ждали целых пять лет, пока он сам откинется.
- Ну, довольно! - взорвался сенатор. - Сперва вы приходите сюда с байками о каких-то притеснениях, а когда мы предлагаем вам помощь, вдруг начинаете выдвигать дикие обвинения. Если вы тотчас не уберетесь, я вызову полицию!
- Я вам помогу, - ответил я. - Где телефон?
Мы осторожно попятились назад и очутились в приемной. Карен была напряжена, как перетянутая часовая пружина, лицо ее побелело, на скулах появились два маленьких багровых кружка. Она обвела глазами все это общество златоустов, но они молчали, и тогда Карен уставилась на сенатора почти так же, как птичка на змею.
В приемной было безлюдно. Секретарша заблаговременно покинула свой пост, Боба тоже след простыл. Я шагнул к письменному столу, но тут меня догнал сенатор.
- Я не хотел бы, чтобы вы использовали наш телефон для личных бесед, - сказал он.
- Что ж, позвоню откуда-нибудь еще, - ответил я. - Герти, вы идете с нами?
Она улыбнулась мне и покачала головой.
- Нет, я лучше останусь с этими пташками. Надо наметить общую линию щебетания. До встречи, Фред.
Мы с Карен попятились дальше. Герти стояла между Уилксом и сенатором, по-прежнему улыбаясь мне, а ее приятели имели весьма мрачный вид.
На миг мне показалось, что Герти гордится мною.
Глава 45
- Записка дяди Мэтта, которую принесла Герти, была поддельная, объяснил я Карен, пока мы дожидались лифта. - Им надо было подослать ко мне Герти, чтобы она меня обработала. Это она рассказала мне про ГПП и профессора Килроя.
- Я совсем растерялась, Фред, - призналась Карен. - Все так внезапно изменилось.
- У меня вся жизнь такая, - ответил я и принялся загибать пальцы. - Сколько же ролей сыграл Уилкс? Стрелок - раз. Раввин - два…
- Раввин? Фред, ты точно здоров?
- В тот день, когда меня достали по телефону в твоей квартире, туда приходил раввин. Старик с окладистой бородой, который бормотал что-то нечленораздельное. Они знали, что я в доме, но в которой из квартир? Чтобы выяснить это, Уилкс загримировался и принялся стучаться во все двери, пока не нашел меня.
- А откуда они знали, что ты в здании?
- Проследили за мной от моего дома.
- А ты-то думал, это Джек. Считал, что он предал тебя. Ты должен извиниться перед ним, Фред.
- Я знаю. Но вернемся к Уилксу. Из раввина он перевоплотился в профессора Килроя. Они не могли рисковать и не позволили Герти врать мне в одиночку. Это звучало бы неправдоподобно, вот и появился профессор Килрой.
Потом Герти села за руль, а Уилкс превратился в коренастого в кепке. А сегодня утром он опять принялся крутить баранку.
Створки лифта открылись. Лифтер и человек пять пассажиров вылупились на меня. Поначалу я не понял, чего это они так таращатся, но потом опустил глаза, дабы убедиться, что ширинка застегнута, и увидел полы белого халата, а под ними - свои босые ступни. Тогда я все понял. И почувствовал, что моя физиономия превращается в красную неоновую вывеску. В меру сил и способностей я принял непринужденный вид, приосанился и шагнул в лифт.
По пути вниз Карен спросила:
- Как нам теперь действовать?
- Первым делом, позвонить в полицию, - ответил я.
Но звонить не пришлось. Полиция схватила меня в тот миг, когда мои босые ноги коснулись асфальта Пятой авеню.
Глава 46
Под вечер Райли принес мне кое-какую одежонку и весть о том, что меня выпускают на волю. Но прежде я был вынужден довольно долго общаться со Стивом и Ральфом. Чем меньше я расскажу об этом общении, тем лучше будет всем нам, поверьте мне. Ну да, в конце концов они от меня отстали.
Поначалу разговор с Райли не клеился, ибо я чувствовал себя весьма неловко, а оттого и извинялся, и оправдывался, одновременно нападая на собеседника, а собеседник старался выказать понимание и подавить свой справедливый гнев.
- Фред, - сказал он мне, - я тебя об одном прошу: найди золотую середину. А то сперва ты всем веришь, потом - никому не веришь. Неужели ты не можешь нащупать точку, равноудаленную от двух этих крайностей?
- Я попробую, - пообещал я. - Честное слово.
- Ладно, довольно об этом, - решил Райли. - Что было, то прошло, я здесь не за этим. Думаю, тебе будет любопытно узнать, что еще я раскопал.
- Да, очень хотелось бы, - согласился я.
- Главным источником сведений послужил Добрьяк, - начал Райли. - Он клянется, что рассказал бы тебе все, кабы ты дал ему такую возможность, но я ему не верю. Думаю, для тебя он припас другой репертуар песен и плясок и постарался бы скрыть все факты, не выдавая никаких сведений.
- Как сенатор Данбар и иже с ним, - вставил я.
- Да, стиль у них один. Во всяком случае, Добрьяк говорит, что эти деньги никогда не принадлежали твоему дядьке. Он их не заработал, не украл и не выиграл. Ты был прав: Уолтер Косгроув действительно замешан в деле. Это были его деньги.
- Еще бы не замешан, если доктор Осбертсон знал его, - согласился я.
- А судя по тому, как Уилкс повел себя в обличьи профессора Килроя, когда я упомянул это имя, он тоже знал Косгроува.
- По словам Добрьяка, - продолжал Райли, - Мэтт бедствовал в Бразилии, когда Косгроув разыскал его там. Мэтт знал, что умирает от рака, а Косгроуву надо было ввезти в Штаты полмиллиона долларов и передать их Эрлу Данбару. Данбар пользовался влиянием и мог устроить Косгроуву помилование или амнистию, чтобы тот вернулся домой. Он запросил за это пятьсот тысяч, деньги вперед.
- Слишком сложная махинация, - сказал я.
- На самом деле нет, надо только понять суть. Как бы там ни было, Данбар уже много лет верховодил в этой своей ГПП и сделал из нее благообразный фасад, за которым можно было, не замарав рук, спрятать любые деньги, которые политиканы помельче обычно называют взносами на предвыборную кампанию. Но Данбар поступил умнее: деньги никогда не приходили прямиком к нему, их получала ГПП, а сенатор потом забирал, оставляя ровно столько, сколько было нужно для дальнейшего прозябания организации. Ты видел их штаб-квартиру.
- А что Косгроув?
- Косгроув выдал деньги Мэтту, поскольку тот должен был умереть без малого через год. Дядьке надлежало написать покаянное завещание, оплакать свою неправедную жизнь и оставить все деньги ГПП, дабы она могла продолжать свою самоотверженную деятельность.
- Но дядька их надул, - предположил я.
- До размеров воздушного шара, - ответил Райли. - Сначала прожил пять лет вместо шести месяцев, а потом завещал все деньги тебе.
- Так вот почему Уилкс убил его, - сказал я. - Мэтт отказался от услуг фирмы, и он заподозрил обман.
Райли покачал головой.
- Нет. Во-первых, Уилкс очень хотел, чтобы Мэтт не умер раньше, чем они докопаются до сути этого обмана. Во-вторых, у него нерушимое алиби на время убийства.
- Так это был не Уилкс?
- Определенно нет.
- Но и не братья Коппо, - сказал я. - Если они вообще существуют.
- Существуют, будь спокоен, - ответил Райли. - Только родом они из Канарси, а не из Бразилии. И никогда не имели никакого отношения ни к твоему дядьке, ни к любому другому участнику этой чехарды.
- Однако это живые люди. Наверное, их приплели сюда на тот случай, если я начну рыться в газетных подшивках.
- Да, что-то в этом роде.
- Но зачем было так усложнять дело? Окружать меня всеми этими высокоточными станками?
- Не могли же они явиться к тебе и сказать: извини, мол, ошибочка вышла, денежки-то наши. С одной стороны на Уилкса давил Данбар, а с другой, надо полагать, нажимал Косгроув. А ты на весь свет славишься своим легковерием, вот они и начали плести заговор, импровизируя по ходу дела и стращая тебя всеми доступными способами. По-моему, Уилкс делал это с удовольствием. Ты был прав: он - непризнанный гений лицедейства.
- Кабы я не нашел то письмо в столе дяди Мэтта, то ни о чем не догадался бы, - сказал я. - Подписал бы бумаги, и все.
- До этого едва не дошло, - согласился Райли. - Ты простофиля, Фред. Такой уж уродился. А простофиля - злейший враг самому себе.
- Я исправляюсь, - подчеркнул я. - Полагаю, за последние несколько дней я кое-чему научился.
- Возможно, - не слишком убежденно молвил Райли.
- Остается последний вопрос, - сказал я. - Кто из них убил дядю Мэтта и Гаса Риковича? Если это не Уилкс, то кто?
- Никто, - ответил Райли. - Они все чисты. Какой им смысл выжидать пять лет? Кроме того, они подозревали его в обмане и надеялись, что он не умрет до выяснения дела.
- Но кто же тогда угробил дядюшку Мэтта?
- Понятия не имею.
- Я думал, все это - звенья одной цепи. Убийство и мошенничество. Но ведь они и хотели, чтобы я так думал, верно? Чтобы свалил все в одну кучу.
- Насколько мы можем судить, никакой связи нет, - сказал Райли. Уилкс и Герти Дивайн просто воспользовались этим убийством, чтобы начать строить козни против тебя.
- О, боже! - воскликнул я, внезапно испытав огромное облегчение. - Тогда я знаю, кто это сделал.
Райли с сомнением посмотрел на меня.
- Знаешь?
- Лифтер.
- Кто?
- В дядюшкином доме, - сказал я. - Лифтер вечерней смены.
- Фред, здоров ли ты?
- Совершенно. Послушай. Мэтт дулся в карты с лифтером и, конечно, мухлевал. Совершенно естественно, даже не думая об этом. Но он стал неловок.
Герти и Гас то и дело ловили его, но прощали.
- Ты уверен? - спросил Райли. Сомнения уступили место любопытству.
- Вполне, - ответил я. - А поскольку лифтер куда глупее Герти, он не знал, что дядька плутует, и обнаружил это только в последний вечер. Когда дядьку схватили за руку, он, должно быть, разозлился, а может, и пригрозил настучать управляющему, а тот уволил бы лифтера за внеслужебные отношения с жильцами. Лифтер сам мне так сказал. Когда дядька пошел к телефону, он взбесился и убил его. Вероятно, ударил бутылкой, которую потом унес с собой.
- Ты уверен, что они играли в карты?
- Совершенно. Мне сказали об этом и Герти, и сам лифтер.
- Едва ли наши люди это знали, - задумчиво проговорил Райли.
- Лифтера все покрывали, не хотели, чтобы у него были неприятности.
- А Рикович? - спросил Райли.
- Он-то и ответит на вопрос, - сказал я. - Единственная причина, по которой он мог очутиться там в то время, - желание потолковать с убийцей, сказать, что тому придется выложить три с лишним тысячи, иначе Рикович продаст сведения мне. Полагаю, у покойного Гаса было весьма своеобразное отношение к жизни: он не допускал и мысли, что кто-то может покуситься на него.
- Как и старый Мэтт, - ответил Райли. - И вот обоих - тупым предметом по голове.
- Лифтер, - повторил я. - Я бы уже давно догадался, кабы не убедил себя в том, что убийство - часть мошенничества.
- Я сейчас вернусь, - сказал Райли. - Мне надо позвонить.