– Я об этом знать ничего не желаю! Я шофер, только и всего. Вот кто я такой. Я ничего ни о чем не хочу знать.
– Конечно, – отозвался Кларенс и сказал мне:
– Суй свое барахло обратно в карманы.
Я рассовал свои пожитки по карманам. Меня так и подмывало спросить Кларенса, что он задумал и как намерен поступить, но я не стал задавать этот вопрос, потому что боялся получить ответ. Нет уж, лучше помолчу.
Кларенс снова попятился вон из комнаты и взмахнул пистолетом.
– Пошли, – сказал он.
– А как мне быть с мистером Агриколой? – осведомился Тим.
– Оставь его. Позвони мистеру Гроссу и скажи, что Фермер купил ферму.
Ты понял? Фермер купил ферму.
– Фермер купил ферму, – откликнулся Тим.
– Его номер в записной книжке на столе, – сказал Кларенс.
– Хорошо, – ответил Тим.
Я тем временем вышел в коридор. Кларенс вновь сосредоточил на мне все свое внимание.
– Пошел вниз, ты! – велел он.
Я возглавил шествие, и мы двинулись по лестнице.
– Позвольте мне объяснить... – начал я и умолк, поскольку подумал, что сейчас он меня перебьет. Но Кларенс не вымолвил ни слова, и я продолжал свою речь:
– Я не убивал мистера Агриколу, правда, не убивал. Вы только взгляните на меня и сразу увидите, что я не из тех, кто способен на такие дела. Я хотел только поговорить с...
– Направо.
Мы были уже внизу. Я повернул направо и пошел в сторону кухни.
– ...мистером Агриколой о том, что происходит и почему кто-то хочет убить меня, хотя я ничего не сделал. Кто-то где-то дал маху, и я хотел только поговорить с мистером Агриколой.
– Вон в ту дверь, – сказал Кларенс.
Я открыл дверь и вышел на солнышко. Черный асфальт, безлюдье и тишина навели на мысли о расстрельной бригаде.
– К сараю.
Я подошел к сараю.
– Зачем бы я стал его убивать? Богом клянусь, я не стал бы его убивать.
Я не стал бы никого убивать, – верещал я. – Зачем мне причинять зло мистеру Агриколе? Я просто хотел, чтобы он не приказывал тем двум парням убивать меня. Что мне проку от...
– Он не мог этого сделать, – сказал Кларенс. – Он выполнял приказ, как и все остальные. Открывай дверь и заходи внутрь.
Я потянул на себя двери сарая, которые при этом заскрипели и застонали, и вошел. Внутри было темно и стоял затхлый дух.
– Чей приказ? – спросил я.
– Неважно, – ответил Кларенс. – Ступай вперед.
Сарай не был приспособлен ни для каких нужд. Пустые стойла, пустые закрома, голые гвозди в стенах, пустой чердак над головой. Сквозь щели в стенах пробивались солнечные лучи, наполняя сарай тусклым неверным светом, похожим на тот, который видишь, когда плаваешь под водой в какой-нибудь лагуне.
В дальнем левом углу была оборудована тесная каморка без окон, сплошь увешанная полками из неструганных досок. Пустовала она недолго: Кларенс втолкнул меня туда и закрыл дверь. Я услышал, как он задвигает засов, и остался в одиночестве.
Ну, и что теперь? Наверное. Кларенс не может решить мою участь самостоятельно, вот и запер меня тут для пущей надежности, а сам тем временем отправится к мистеру Гроссу узнать, что и как. Кроме того, я решил, что мистер Гросс – человек более высокого ранга, чем мистер Агрикола, и что последний получил указания именно от него.
Значит, мне надо было искать встречи с мистером Гроссом, а не с мистером Агриколой.
Впрочем, вряд ли я сумел бы с ним повидаться. Я готов был спорить на все свои богатства, что теперь повидаюсь с теми двумя парнями, которые разъезжают на черной машине. И это будет моя последняя встреча с родом людским.
Собственно, не было никаких причин считать, что я смогу удрать из этого старого гнилого сарая. Я постучал ногой по внешним стенам – так, для пробы, но добился лишь того, что расшиб большой палец. Тогда я попытался сломать дверь плечом и ушиб плечо. Ударив ладонью по одной из внутренних перегородок, я ушиб ладонь.
И хотя у меня еще оставалось несколько неповрежденных членов, я решил бросить это занятие.
Сколько же все это протянется? Кларенс и мистер Гросс созвонятся и поговорят по телефону, используя очень осторожные выражения. Потом мистеру Гроссу предстоит разыскать тех двух парней с их черной машиной, и им придется опять ехать на Стейтен-Айленд. На это уйдет по меньшей мере час, а может, и два.
Я уселся на земляной пол и отдался своей кручине. Не прошло и четверти часа, как я услышал шум. Кто-то открывал дверь. Я медленно поднялся на ноги.
Горло у меня пересохло, а ладони, наоборот, сделались мокрыми. Я рычал и прокашливался, прочищая глотку, ведь когда дверь откроется, мне придется говорить так быстро, как я не говорил еще ни разу в жизни. А я даже толком не знал, что именно буду говорить.
Наконец дверь распахнулась, и передо мной предстала мисс Алтея, прекрасная и сказочная, будто героиня диснеевского мультфильма. Но прелестные черты ее были искажены ужасной гримасой скорби и ярости, на лице девушки пролегли глубокие сердитые морщины. Она подняла правую руку, вытянула ее в мою сторону, и я увидел пистолет – громадный автоматический пистолет. Маленькая ручонка девушки едва обхватывала рукоятку, и мисс Алтея была вынуждена помогать себе еще и левой рукой, чтобы пистолет не ходил из стороны в сторону.
– Эй! – воскликнул я. – Ты чего это?
– Ты убил моего отца, – прокряхтела мисс Алтея сдавленным от натуги голосом.
– Нет, нет, – ответил я. – Нет, я не убивал, нет.
– И сейчас я тебя прикончу, – заявила девушка и спустила курок.
***
В этом замкнутом пространстве меня можно было бы убить одним грохотом.
Пистолет произнес: п-ф-ф-в-в-в-р-р-р-р-и-и-и-гг-г-г... и звук эхом заходил по каморке, равно как и по внутренностям моего черепа. Казалось, судья Артур Ранк колошматит в свой гонг Он всегда этим увлекался.
Я подумал, что наверняка застрелен, убит, пущен в расход. Но меня смутил тот факт, что я не падаю. Я стоял, ошеломленный и ошарашенный, и ума у меня хватило лишь на то, чтобы спросить себя, отчего же я не падаю.
А может, меня не застрелили?
П-Ф-Ф-В-В-В-Р-Р-Р-Р-И-Н-Н-Г-Г-Г-Г-Г-Г-Г... Девица сделала это опять, теперь она хмурилась не только яростно и скорбно, но еще и сосредоточенно.
Кончик ее языка торчал в уголке рта, хрупкие плечи сгорбились от усилий, но девица знай себе нажимала на курок.
Она сделала это дважды. Была ли хоть малейшая вероятность того, что я еще жив? Нас разделяло не больше шести футов. Это внушительное изделие оружейной промышленности плевалось и меня наглыми кусочками металла. Так есть ли у меня хоть какие-то причины полагать, что я еще жив?
Конечно, ствол пистолета раскачивался туда-сюда, будто голова кобры. И я по-прежнему не падал, это точно. Так, может (это только предположение), мисс Алтея не попадет в меня?
Но не вечно же она будет промахиваться, а? Я стоял перед ней, на расстоянии шести футов, и неважно, насколько она скверный стрелок. Рано или поздно одна из этих пуль, посылаемых ею куда попало, обретет приют в той или иной части моего тела.
Я бросился на нее.
Мисс Алтея была изящной, но крепкой девушкой и имела на удивление много острых граней. Ее локти, к примеру, были ну просто очень, очень остры. Равно как и зубы, которые тотчас впились в мое запястье. И коленки тоже. Они вовсю стремились доказать мне, что их обладательница – вовсе не леди.
Мне мешали жить не только острые части ее тела, но и мягкие тоже, поскольку я старался не притрагиваться к ним. Но если вы полагаете, что можете отобрать пистолет у девушки с острыми зубками и локтями, не прикасаясь к ее мягким местам, то вы сошли с ума.
Я обращался с мисс Алтеей так, как не посмел бы обращаться с давнишней подружкой, сидя в последнем ряду кинозала. И, поверьте мне, удовольствия я от этого не получил. Да и вообще, эта драка повергла меня в смятение, принесла кучу страданий и никакого ощущения опасности.
Короче, в конце концов я завладел пистолетом. Прокушенное левое запястье у меня было все в крови; я хромал, потому что мисс Алтея врезала мне ногой по правой голени; левый глаз слезился, поскольку она ткнула в него пальцем, а почкам моим требовался долгий спокойный отдых, чтобы забыть ее острые локотки.
Девушка стояла передо мной, задыхаясь и вызывающе сверкая глазами.
Яркий румянец горел на ее щеках, а правую руку она прикрывала левой с таким видом, будто это я ее избил, а не наоборот!
– Ты за это заплатишь, – заявила мисс Алтея. Стоит ли упоминать, что она процедила это сквозь стиснутые зубы? Наверное, не стоит.
– Послушайте, – сказал я, – не убивал я вашего отца, клянусь вам. Я в жизни никого не убивал. Это ваш отец пытался убить меня, если уж вы хотите внести ясность.
– Это смешно, – ответила она.
– А как тогда быть с двумя парнями в черной машине? Именно они хотели меня прикончить.
– Это деловые партнеры моего отца, – сказала девушка.
Но больше мне ничего сказать не удалось. Очевидно, пальбу услышали в доме. Дверь сарая распахнулась, и к нам ворвался Кларенс.
Сейчас было не время щеголять рыцарством. Я проворно обежал вокруг мисс Алтеи, обхватил ее рукой за горло, приставил пистолет к тонкой талии девушки и заорал:
– Еще один шаг, и я ее пристрелю!
Не сорвись мой голос на фальцет посреди этой фразы, спектакль мог бы выглядеть весьма впечатляюще.
Тем не менее он оказался достаточно впечатляющим для того, чтобы Кларенс стал как вкопанный.
– Отпусти ее, – сказал он, понимая, что я – хозяин положения.
– Выходи из сарая, спиной вперед, – велел я ему. – Шевелись.
Он попятился вон из сарая, как Лон Чейни-младший, раздумывающий, не обернуться ли ему волком. Я двинулся за ним, подталкивая мисс Алтею. Теперь я держал ее не за горло, а за предплечье. Так мы и вышли на солнышко. Я чувствовал, что девушка дрожит, но не знал, от страха или от ярости.
На улице меня ждал еще один сюрприз. Живописное зрелище. Тим, дополнивший свой шоферский парад еще и фуражкой, держал в руке крошечный пистолетик, нацеленный на Арти Декстера, который стоял посреди асфальтированной площадки – несчастный и встревоженный.
Арти Декстер!
Лиха беда начало.
– Брось пистолет! – завопил я. – Брось!
Тим просто стоял и глядел на меня. Арти тоже.
– Делай, что он говорит, – сказал Кларенс. – Мисс Алтея у него на мушке.
– Что это на тебя нашло, Чарли, малыш? – крикнул Арти.
Тим бросил пистолет.
– Подними его, Арти, – велел я.
– Слушаюсь.
– Мистер Гросс едет сюда? – спросил я Кларенса.
– Что? Ты шутишь?
– Они собирались тебя убить, Чарли, – сказал мне Арти. – Им по телефону приказали, я слышал. Они собирались тебя убить и закопать за домом. А когда поймали меня, тоже решили порешить.
– Это ложь! – вскричала мисс Алтея. – Кларенс!
– Ничего не могу поделать, мисс.
– Нам надо выбираться отсюда, Арти, – сказал я.
– Заберем ее с собой, – предложил он. – Как заложницу.
– Хорошая мысль. Вы, двое, пошли в сарай. Если увижу, что кто-то из вас преследует меня, пристрелю мисс Алтею.
Разумеется, я знал, что не пристрелю мисс Алтею, но они-то не знали.
Багровые от злости и смущения, Тим и Кларенс обиженно и неохотно побрели в сарай.
– Идем, – сказал мне Арти.
Мы обогнули дом; я по-прежнему крепко держал мисс Алтею, которая время от времени сотрясала воздух, сообщая мне, какие кары обрушатся на мою голову.
– Откуда ты тут взялся? – спросил я Арти.
– Когда ты ушел от меня, появились два крутых парня. Я сказал, что тебя нет, и тогда они весьма странно повели себя. Я призадумался. Ты ведь сообщил, что в беде, и спрашивал про Агриколу, а потом пришли эти двое. В общем, наконец я решил отправиться поискать тебя. Ты сказал, что поедешь на Стейтен-Айленд говорить с Агриколой, и вот я здесь. Попробовал пробраться в дом и посмотреть, где ты, но эти две образины схватили меня.
– Не знаю, что вы намерены делать, – сказала мисс Алтея, – но только зря стараетесь. Меня не обманешь.
– О чем это она? – спросил Арти.
Я рассказал ему, что Агрикола мертв, а это – его дочь, она полагает, будто пришил его я.
– И ты это сделал! – завизжала она.
– Тихо! – прикрикнул я на нее.
Арти оглянулся на дом. Мы уже успели дойти до деревьев.
– Надо бы поторапливаться, – сказал он.
– Может, стоило забрать этот "континенталь"? – спросил я.
– Они еще и угонщики! – вскричала мисс Алтея.
– Я на колесах, – сообщил Арти, – не волнуйся.
– Убийцы! – возопила мисс Алтея. – Душегубы!
Арти пристроился ко мне, и с минуту мы шагали плечом к плечу. Он доверительным тоном спросил:
– Это ты, Чарли? Ты уделал старика?
– О, святой Петр!
– Он, он! А ты – соучастник!
– Ой, заткнись, – велел я ей. Иногда с этой девицей бывало чертовски трудно. – Господи, Арти, ты же меня знаешь.
– Думал, что знаю, малыш, – ответил он. – Но ты вдруг как с цепи сорвался, понимаешь, о чем я? Стал вдруг дрыхнуть на паласе ночи напролет, ссориться с важными мафиози, захватывать цыпочек в заложницы. Ты уже не тот Чарли Пул из Нью-Утрехта, знаешь ли.
– Приходится делать то, что тебя заставляют делать, – ответил я.
– Убийца! – выкрикнула девушка.
Я сжал ее руку, чтобы заставить замолчать, и сказал Арти:
– Наверное, она ничего не знает про своего папашу. О том, что он – из преступного мира.
– Ты что, псих? – заорала девица. – Мой папа был фермером! Вы – два психа, оба психи! Помогите! Помогите!
Она прекратила вопить, только когда я сильно выкрутил ей руку. Я не хотел этого делать, но другого выхода не было.
– Шагай быстрее, – велел я ей, – и держи рот на замке.
Сказав это, я заломил ей руку за спину, чтобы девица выполнила оба мои указания и не причиняла мне новых неудобств.
Мы подошли к проспекту Гугенотов, и Арти свернул вправо со словами:
– Сюда. Живее!
Возле поваленного дерева, на котором еще не так давно сидел я, стоял самый уродливый автомобиль, какой я когда-либо видел. По сравнению с ним черная машина убийц была прямо-таки церковной прихожанкой. Автомобиль Арти слегка урчал на холостых оборотах, над выхлопной трубой вилась струйка белого дыма. Это был черный лимузин "паккард" тридцать восьмого года выпуска, с грузным обтекаемым кузовом, разделенным надвое задним стеклом, длинным капотом, похожим на гроб, и фарами, торчавшими над широкими крыльями нагловатого вида. Машина была начищена до блеска, будто японская игрушка, белые боковые панели сияли, ярко блестели хромированные колпаки, а дверные ручки пускали солнечные зайчики. И в придачу ко всему этому внутри сидела Хло, держась за руль, словно отличник-бойскаут, отправляющийся в грабительский рейд по садам из лагеря в Сент-Триниане.
– Это? – спросил я. – Ну и ну.
– Теткина, – объяснил Арти. – Мне ее иногда дают покататься.
– Вы можете сесть на электрический стул за похищение, – заявила мисс Алтея.
– Все лучше, чем быть застреленным, – ответил я.
Мы подошли к машине, и Арти распахнул заднюю дверцу.
– Запихивай ее сюда, – сказал он.
Так я и сделал. Арти захлопнул дверцу и забрался на переднее сиденье.
– Поехали отсюда, быстро, – велел он Хло.
– Привет, Чарли, – сказала та и, не задав ни единого вопроса, тронула машину.
– Лучше всего отправиться в Джерси, – сказал Арти. – Первый поворот налево.
– Хорошо.
– Закон Мэнна, – проговорила мисс Алтея.
– Да плевать мне, – ответил я. – Все равно ведь кончу электрическим стулом.
Мне доводилось бывать в квартирах, уступавших размерами салону этого "паккарда". Между передним и задним сиденьями хватило бы места, чтобы сыграть в крэп. Внутри было идеально чисто, всюду лежали коврики, нигде ни пятнышка. Обивка была еще "родная", из шершавого серого плюша, и имела такой же свежий вид, как и эта разъяренная девица, угрюмо сидевшая рядом со мной.
По бокам были приделаны кожаные ремни, чтобы пожилые дамы и гангстеры могли за них держаться, а на панелях между дверцами в проволочных корзинах стояли вазы с искусственными цветами.
Руль этого чудовища лишь немного уступал размерами водительнице, которая мчалась вперед как лихач, убежденный в своем бессмертии. У меня не было такой уверенности на собственный счет, поэтому я сидел и трусил, как и подобало такому трусу, как я. Если смерть не догонит меня сзади, в лице Кларенса, мистера Гросса и остальных мелких мафиозных сошек, то наверняка она подкараулит меня впереди, приняв облик какой-нибудь твердой, громадной и неподвижной штуковины, на которую Хло налетит, не снижая скорости.
– Вам это даром не пройдет, – сказала мне мисс Алтея. Как будто я нуждался в напоминании!