– Конечно, поеду одна на электричке. Кстати, вам нужно познакомиться. Может, заедешь как-нибудь вечерком?
– Хорошо, как-нибудь заеду, – пообещала я и повесила трубку. Да, не завидую мамуле, если она проделает все это с Люсей. Хотя вряд ли ее сестра клюнет на это, но в любом случае крику будет много.
* * *
Игорь Моисеевич приехал в офис только к вечеру, взял у меня документы, оставленные Сашей, и сказал, что завтра сам поедет в банк к Петровскому с нашими рисунками. И еще он попросил меня посидеть в приемной до конца недели. Я с радостью согласилась. И тут вспомнила, что ничего не выяснила про Вадима.
– Игорь Моисеевич, – обратилась к нему, войдя в кабинет. – Можно я у вас кое-что спрошу? -
– Давай, спрашивай, – и показал мне на кресло.
– Помните, к вам важный чиновник приезжал, я его еще разговором развлекала? – Он засмеялся
– Которого ты Аляской поразила? Не смущайся, – увидев, что я покраснела, – ты ему очень понравилась.
– А где он работает?
– В Государственной Думе.
– Да? А кем?
– Он депутат. Поняла? – Я кивнула.
– По-моему – продолжал Игорь Моисеевич, – он скользкий тип. Не вздумай с ним роман крутить, а то мне Миша голову оторвет. – Я фыркнула, представив, как мой маленький папа подпрыгивает, чтобы оторвать голову высокому Игорю Моисеевичу. Кажется, что-то надо было еще уточнить. О! Вспомнила!
– А он женат?
– Когда-то был, теперь – не знаю. Ты, что, с ним встречалась? – Пристальный взгляд меня несколько смутил и сразу захотелось ему все рассказать, но что-то удерживало, нет, пожалуй, повременю.
– Да так, случайно. Но я учту то, что вы сказали. – В это время зашел Георгий Александрович, и они прошли в кабинет. А через минуту вкусно запахло вишней, вероятно, закурили свои хитрые сигареты.
Домой я пришла, как никогда, рано, даже не стала трепаться с Петькой, который ремонтировал свою ржавую тарантайку во дворе. Только, придя домой, вспомнила, что не зашла в магазин, а в холодильнике, как всегда, пусто. Ничего, сейчас позвонит Саша, мы договоримся встретиться, может, прямо сегодня и куда-нибудь зайдем перекусить. Не переодеваясь, забралась с ногами в кресло и поставила телефон на журнальный столик перед собой, а рядом положила мобильный. Посидев так некоторое время, гипнотизируя взглядом телефоны, задумалась. Что значит, вечером позвоню? Надо было уточнить, во сколько. Теперь вот сиди и жди. Звонок! Я вздрогнула, схватила трубку и нежно пропела – Алло!-
– Пойдем в лес погуляем? – предложила Наташка, что-то жуя.
– Не могу, я звонка жду. Сегодня с одним парнем познакомилась, обещал позвонить.
– Ничего себе! Познакомилась и молчишь! – Возмутилась она.
– Когда я могла рассказать? Прибежала домой и сижу жду звонка, даже не ела ничего. – Все поняла, сейчас приду, – и бросила трубку. Через десять минут она была у меня с котлетами, помидорами, хлебом и сдобными булочками.
– Куда так много?
– А я свой ужин к тебе перенесла. Сейчас и Лариска придет. Она приготовила что-то из баклажан, принесет попробовать. – Наташка стала ловко накрывать на стол, а я все продолжала пялиться на телефон.
– Вот пришла такая Лариса – она, как всегда, прокомментировала свой приход. – Пробуйте, это закуска из баклажан. – Она поставила на стол внушительную салатницу.
– Если закуска, значит должна быть и выпивка, – сделала логический вывод Наташка. Звонок! – Шшш– зашикала я. Девчонки притихли. – Алло! – опять нежно пропела я.
– Птичка, это Петр. Наташка у тебя?
– У меня. – Процедила я сквозь зубы. – Это Петручио. – Наташка взяла трубку и ушла с ней в комнату.
– Не нервничай, лучше поешь. – Лариска пододвинула мне тарелку с солидной горкой своей закуски. Потом полезла в пакет и извлекла бутылку вина. Помучившись со штопором, открыли бутылку и разлили вино по бокалам. Из комнаты послышался приглушенный Наташкин смех.
– И вообще, хватит занимать мой телефон! – Рявкнула я.
– Ты, что, Свет, я всего две минутки. – Наташка села за стол, попробовала баклажаны и закатила глаза. – За что пьем? – Деловито осведомилась она и подняла бокал.
– Как всегда, за дружбу и любовь.
Мы выпили. Ларискина закуска оказалась очень вкусной и прошла на " Ура".
– Свет, ты только не злись, но Петька еще раз позвонит. А теперь, может, расскажешь, с кем познакомилась?
Я стала излагать все с подробностями и так увлеклась, что забыла про телефон. Когда он зазвонил, я, уверенная, что это Петька, разозлилась. Прервал на самом интересном месте. – Ну, чего тебе? – очень нелюбезно буркнула я, и сразу поняла, что ошиблась. Это не Петька. Это Саша.
– Я, видимо, не вовремя?
– Нет, нет в самый раз – поспешно заверила его я.
– Может быть, встретимся завтра? – нерешительно спросил он.
– Хорошо, давай завтра
– Тогда я позвоню тебе на работу и уточню время. Договорились?
– Хорошо, буду ждать звонка. – Я положила трубку и зажмурилась. Ура! Он позвонил, и мы завтра встретимся.
– Зачем ты сразу согласилась? Надо было помурыжить его немного – наставляла Лариска, неторопливо жуя свою закуску. Ей кто-то сказал, что если медленно жевать, много не съешь. Но я не слушала. Внутри все пело.
– Отстань от нее – вступилась Наташка. – Видишь, человеку хорошо.
– Да, мне очень хорошо. Давайте по этому поводу выпьем. – Мы выпили, потом позвонил Петька, Наташка с ним о чем-то шушукалась и сразу засобиралась домой, туманно объяснив, что ей пора гулять с Дейлом.
– Да брось, ты, оторвись. Ты сегодня такая хорошенькая. – Я закрыла за Наташкой дверь и вернулась на кухню.
– Смешная, ей богу, чего скрывает? – пожала плечами Лариска. Мы еще немного поболтали и разошлись. Телефон меня больше не интересовал. Стоя под душем, я слышала, как он разрывается, но вылезать не стала. Лежа в постели, представляла себе, как мы завтра встретимся. Интересно, поцелует он меня завтра или нет. Вот в чем вопрос.
* * *
На следующий день я опять сидела в приемной. Телефон разрывался. Бедная Ольга Дмитриевна! Как она здесь сидит? А я-то, дура, ей завидовала. Еще и посетители без конца. Одна Марго раз двадцать заходила. А Андрей просто достал. – Птичка, расскажи новый анекдот.
– Ты же видишь, что некогда. – Как раз образовалась пауза, но я старательно что-то записывала и изображала страшную занятость.
– Да, брось, ты, – он встал рядом, наклонился и зашептал мне в шею. – Ты сегодня такая красивая, просто не могу глаз оторвать… Может, сходим куда-нибудь. – Я отклонилась в сторону, рискуя упасть со стула.
– Ты же, вроде, с Ленкой встречаешься.
– Одно другому не мешает, – невозмутимо возразил он и попытался меня поцеловать. Со стула я все-таки, упала, произведя этим изрядный грохот.
– Что случилось? – Игорь Моисеевич стоял в дверях кабинета. Я, вся красная от возмущения, поднимала с пола папки, которые нечаянно задела при падении.
– Да вот, Светлана тут уборку затеяла, стала стол разбирать.
– Лана, ты лучше ничего не трогай, а то Ольга Дмитриевна будет недовольна. Андрей, зайди ко мне, пожалуйста. – Игорь Моисеевич скрылся в кабинете, а Андрей зашипел мне в лицо – Может, хватит из себя монашку строить. Ни для кого не секрет, что ты с шефом спишь. – Он закрыл за собой дверь, а я осталась в полном смятении. Неужели, правда, все так думают. Нет, это он просто так сказал, со зла. Вот гад, настроение испортил. Надо о чем-нибудь хорошем подумать. Конечно, о Саше. Скоро обед, а он не звонил еще. Зато позвонил Вадим, поинтересовался, как дела.
– Я через недельку приеду, заберу у тебя дискету. Она на месте?
– Конечно. Что ей сделается?
– Я соскучился. – " А я нет", но ответила – А мне как-то некогда скучать, работы много.
– Игорь Моисеевич замучил?
– Хочешь с ним поговорить? Он как раз на месте.
– Нет, нет, не стоит. Да и мне уже некогда. Целую. – "Очень мне нужны твои поцелуи".
– Всего хорошего. – Я в сердцах положила трубку. Отдать бы поскорее ему эту дискету и отвязаться от него.
Обедать я не пошла, пила чай с сушками и с тоской поглядывала на телефон. К концу рабочего дня совсем сникла. Звонок!
– Светочка, я жду тебя в машине. Извини, что раньше не позвонил.
Ура! Надо быстренько подкраситься. Посмотрела в зеркало, вроде, все нормально. Немного причесаться и порядок. Все! Пропикало шесть. Схватила сумку и понеслась к выходу. – Ненормальная! – заорала вслед Ленка, которую я слегка задела. "Да пошла ты".
Саша так же, как и накануне, красиво открыл мне дверцу. На заднем сидении лежал букет из роз. Я покосилась на него. Но спросить не решилась. Неужели мне?
– Это тебе. – Саша протянул букет.
– Какой красивый, – восхитилась я, уткнув нос в цветы. Такие цветы мне даже на день рождения не дарили. Наверное, кучу денег стоят. Мы ехали по бульварному кольцу.
– Ну, что, покажешь мне Москву? – спросил Саша.
– Тогда начнем с Красной Площади. Ты там был?
– Был, конечно, но с удовольствием погуляю там еще раз с тобой.
Оставив машину у "Националя", дальше пошли пешком. Я попыталась вспомнить что-то из уроков истории, но кроме нашего вредного историка, который с садизмом ставил двойки всем подряд, ничего на ум не пришло. Когда подошли к Храму Василия Блаженного, вспомнила, как мамусик, собираясь везти очередных туристов на Красную Площадь, "освежая память", зубрила текст, меня очень тронула история про зодчих Постника и Барму, которым Иван Грозный после возведения храма в знак "благодарности" приказал выжечь глаза, чтобы они больше ничего подобного не смогли создать. Все это я с чувством стала перессказывать. Вдохновение усилилось, когда я заметила рядом девушку с парнем. Девушка часто заморгала. Видимо, я очень проникновенно говорила, не буду ее больше расстраивать, лучше перейти к чему-нибудь жизнеутверждающему, например, к мавзолею. Но не успела я перейти от Ленина к Сталину, как девушка обернулась к парню и попросила посмотреть у нее в глазу, что-то, наверное, попало. Я остановилась на полуслове. Саша засмеялся и взял меня под руку.
– Ты замечательная рассказчица, но, давай о мавзолее в следующий раз, а про храм просто здорово рассказала, даже слезу вышибает.
– Да? – Я недоверчиво покосилась на него.
– Конечно, – заверил он. – А теперь пойдем к Манежу, полюбуемся творениями нашего единственного современного зодчего.
Мы прошлись по Александровскому саду и потом гуляли по Манежной площади.
Мне очень понравились и фонтаны и скульптуры, но я постеснялась высказаться по этому поводу. Вроде все ругают эти творения. Я ждала, что скажет Саша, а он помалкивал. Вообще, мы ходили очень долго, ноги стали гудеть, и есть захотелось. Ресторанов вокруг пруд пруди, но предложить туда зайти как-то неудобно, вдруг у него денег мало, а здесь все дорого.
– Слушай, ты же прямо с работы, проголодалась, наверное. Давай зайдем куда-нибудь
– Даже не знаю – замялась я, – можно булочек купить, на лавочку сядем и поедим.
Саша засмеялся. – Ты прелесть. Мне еще не встречались такие девушки. Лавочки отменяются. Мы пойдем в хороший ресторан, например, в "Националь".
– Нет, я туда не пойду. Там, наверное, все в вечерних платьях. Давай куда-нибудь попроще. – Оглядев меня, он процитировал
– Во всех, ты, душенька, нарядах хороша, – и добавил – Ну, ладно, если ты будешь чувствовать себя некомфортно, "Националь" отменяется, пойдем в любой другой.
Мы зашли в небольшой ресторан здесь же на Манежной площади, оказалось с итальянской кухней. Я заглянула в меню. Мама родная! Если это не дорогой ресторан, то, какие же цены в дорогом? Сглотнув слюну, я попросила Сашу выбрать на свое усмотрение. С тоской посмотрела на него. Вдруг он сейчас увидит цены и начнет что-нибудь придумывать о том, что у него язва или вспомнит о какой-то важной встрече. Но он невозмутимо стал перечислять закуски, названия которых мне ничего не говорили. Официантка еле успевала записывать. Прежде, чем заказать вино, он его попробовал. Надо же, в винах разбирается, но меня это как-то смутило. Стол заставили аппетитными закусками, принесли вино. Саша разлил вино, оно было очень вкусным, а еда обалденной. После закусок я думала, что уже ни кусочка не смогу проглотить, но когда увидела лазанью, не смогла удержаться и слопала солидный кусок.
– Знаешь, я неприлично объелась.
– Значит, было вкусно. Мне приятно было смотреть, как ты наворачивала, – улыбнулся Саша, а я покраснела.
– Просто очень есть захотелось.
– Ну и на здоровье. Терпеть не могу, когда начинают жеманиться и считать калории. Что будем на десерт?
– Десерт я, пожалуй, не осилю, а от чашечки чая не отказалась бы. Как думаешь, прилично заказать чай или надо обязательно кофе?
– Конечно, прилично. – Он заказал чай и пирожные, которые просто таяли во рту.
– Ты надо мной смеешься? – Я случайно встретилась с ним глазами. Он смеялся.
– Мне просто приятно смотреть на тебя.
– Я, наверное, подняться не смогу. Буду идти, как беременный таракан. – "Нет, так обжираться нельзя. Но я же не всегда так ем. Вдруг он испугается, что меня не прокормит?"
Саша подозвал официантку и расплатился. На улице было прохладно, и я поежилась. Саша обнял меня. – Попалась, Птичка. – "Еще как попалась, если бы ты знал". Он остановил такси.
– А как же машина? – Я залезла на заднее сиденье.
– Водитель заберет – Беспечно ответил он, усаживаясь рядом.
– Какой водитель?
– Другой…Юру попрошу, не бери в голову.
Всю дорогу до дома мы целовались, не заметили, как доехали, только показалось, что очень быстро. Расставаться не хотелось, но домой приглашать его не стала. Мы договорились встретиться. И на следующий день пошли на Арбат, потом гуляли по Калининскому проспекту, а потом пошли в "Прагу". А в четверг он должен был везти своего банкира на какую-то встречу, и я после работы сразу поехала домой.
* * *
Двор наш не радовал буйством растительности, но и унылым его нельзя было назвать. Главным украшением были стоявшие вдоль дороги машины разных марок и цветов. В соседних дворах тоже стояли машины, но наши были совершенно необыкновенных расцветок. Таких замечательных я не видела нигде. Ярко-рыжие "Жигули", первой модели, небесно-голубой "Москвич" и желтая "Ока". Еще древняя машина иностранного производства, перекрашенная одним умельцем в ярко-зеленый цвет, ядовито-розовая "Победа", Петькины красные ржавые "Жигули", кажется, пятерка. Но главная достопримечательность нашего двора, стоящий на постаменте фиолетовый "Запорожец". Почему на постаменте – загадка. Каждый год весной с него снимался чехол. Хозяин тщательно его мыл, красил и совершал " круг почета" вокруг дома, а потом ставил обратно на постамент. Осенью "Запорожец" опять мыли, опять делали "круг почета", ставили на постамент и укрывали чехлом. Всех жильцов это жутко веселило. Правда, два года назад к нашим "красавицам" прибавилось еще несколько старых иномарок, но они были скучного серого цвета, ничего особенного. И что удивительно? Все машины ржавели, кроме "Победы" и старого зеленого иностранца.
Пенсионеры наши были активны, каждый год в Ленинский субботник убирали во дворе мусор и сажали чахлую растительность, которая категорически отказывалась расти. Еще они следили за порядком во дворе, делали замечания посторонним, имевшим наглость припарковывать здесь свои машины. В общем, были бдительны и всегда начеку. Одна Марья Степановна чего стоила. Она была безмерно любопытна и посплетничать любила, но не со всеми и не обо всем. Например, она узнала, что к Ленке с пятого этажа ходит мужик, когда ее муж уезжает в командировки, так она никому об этом не растрепала, а сказала Ленке, чтоб домой хахалей не водила, все равно кто-нибудь пронюхает, и тогда ей мало не покажется. Ленка нам сама об этом рассказала.
В этом году в Ленинский субботник Наташкина мать привезла с дачи сирень, а моя мама купила рассаду астр. Марья Степановна была счастлива, сияла и очень нас полюбила.
Подойдя к дому после работы, увидела Петьку, который ковырялся в своем драндулете. Значит, Наташка еще не пришла – сделала вывод я.
– Привет, Петручио! – уселась рядом на лавочку.
– Здорово, пугливая, – он полез под капот и замер там. Что там можно созерцать с таким вниманием? Непонятно.
– Не видел, Наташка не проходила?
– Нет еще – буркнул он. Из-под капота показалась его голова – Как думаешь, если я приглашу ее куда-нибудь, она согласится пойти?
– Смотря куда?
– А ты, куда посоветуешь?
– Давайте в боулинг сходим, – предложила я.
– Вообще-то я не тебя пригласить хотел, – он опять скрылся под капотом.
– Не переживай, я с парнем буду, а со мной, ты знаешь, Наташка, куда хочешь, пойдет.
Он вынырнул из-под капота и повеселел. В это время показалась Наташка. На высоченных шпильках, как только она умудряется на них ходить, мини-юбочка, крошечный топик, длинные темные волосы, улыбочка, ямочки, просто блеск. Два парня чуть шею не свернули, глядя ей вслед. Петька нахмурился, а Наташка сделала невинные глазки.
– Наташ, Петручио нас приглашает в боулинг. – "Так и быть, помогу Петьке".
– С чего бы это? – Пренебрежительно обронила она.
– Просто так, погода хорошая, – пробормотал Петька.
"Вот дурак, причем здесь погода, это ведь в закрытом помещении"– подумала я, хотя в боулинге ни разу не была.
– Петь, а помнишь, ты говорил, что на собеседование собираешься. – "Надо Петьке дать возможность показать себя с лучшей стороны". – Ну как, ходил?
– Здрасьте вам, вспомнил. Ну ты и балда, я уже больше месяца там тружусь. – "Мог бы и полюбезнее ответить. Вот и помогай после этого людям".
– Где же ты теперь трудишься? – равнодушно спросила Наташка.
– В автосалоне "Пежо", менеджером, – с гордостью ответил Петька. – У меня уже, знаешь, сколько продаж было. К Новому Году новую тачку возьму, – и выразительно посмотрел на Наташку. Та и бровью не повела. Вот это выдержка. Тут подошла Марья Степановна. – Здравствуйте, девчонки! Чего вы здесь сидите? Шли бы в лес, погода такая хорошая. Наташа, тебе все равно с Дейлом гулять, и Света прогуляется, там воздух такой свежий, а Петя вас охранять будет. Сейчас, хоть и темнеет поздно, но с таким парнем не забоишься.
Петька с надеждой ждал ответа.
– Свет, ты пойдешь? – спросила Наташка.
– Вообще-то я убираться хотела, – но, посмотрев на поскучневшего Петьку, передумала. – Если Петька будет с нами, тогда пойду.
– Наташа! – закричала ее мать, высунувшись из окна.
– Ну, все, я пошла. В девять выйдем, – небрежно обронила Петьке и процокала каблуками. Но даже на своих высоченных каблуках она была ниже меня на полголовы, а Лариску и того больше. Войдя в подъезд, Наташка перешла на шепот