– Мишка?! – Женщина поправила свою косынку и подозрительно посмотрела на Майкла. – Это, что ли, который в Америку уехал?
– Точно! С которым ты раньше любовь крутила. Представь, если бы ты тогда его, а не меня выбрала, то была бы сейчас такой же буржуйкой, как и он.
– Здравствуй, Зина. – В голосе Майкла послышалась неподдельная грусть.
– Мишка, ты, что ли? – брезгливо посмотрела на него женщина. – Ты что сюда прикатил? Посмеяться над нами хочешь? Не терпелось посмотреть, какими мы стали? А мы такие, какие есть. Мы по американским улицам не гуляем, на лимузинах не ездим, в дорогих ресторанах не сидим. Пожалеть нас решил, денег дал. Что-то вроде благотворительности. Так вот жалеть нас не нужно. Мы нормально живем, и нас все устраивает. Я с Пашкой счастлива и ни о чем не жалею.
– Зина, не понимаю, почему ты злишься? Я просто так приехал. Хотелось увидеть свой дом. Я и не знал, что его скоро будут сносить.
– Будут, – с гордостью ответила Зинаида. – А нас переселят в новые просторные квартиры, где будет лоджия. Так что жизнь не прошла даром. Будет и на нашей улице праздник. А ты катись отсюда, буржуй хренов. Здесь тебя уже никто не ждет. Катись в свою долбаную Америку и жри черную икру ложками. Только смотри не подавись и не сдохни от обжорства. – На глазах женщины появились слезы.
– Зина!
– Иди к чертовой матери! Я уже знаешь сколько лет Зина! Не хрена на меня с такой жалостью смотреть! Может, ты приехал, чтобы попросить моей руки и увезти меня в Америку?
– Зина, просто вы мои друзья детства, и я хотел вас увидеть.
– Увидел?
– Увидел.
– Так теперь вали. И не думай, что я о чем-то жалею. Я с Пашкой счастлива. А тебя я никогда не любила. Неужели ты до сих пор это не понял? И даже когда ты вены себе резал, я в больницу к тебе не пришла. А когда ты в Америку уезжал и мне позвонил, я не пришла тебя провожать. И теперь не думай, что я тебе на шею брошусь. Вон, иди к своей шалаве разодетой, которая тебя на лавочке ждет. Садись с ней в свой глазастый и катись отсюда!
– Зин, ты че пасть открываешь? Кому ты на хрен нужна? – вмешался стоящий рядом Павел. – Кто приехал, чтобы тебя в Америку увезти? Ты на себя в зеркало смотрела?! Ты же выглядишь на все восемьдесят. От тебя разит, как от скотины, а твоя рожа кирпича просит. Какая тебе Америка?! Ты че тут надумала?! Ты посмотри на него и на себя! Да он бы даже побрезговал взять тебя за руку! Это ты раньше была Зинка-картинка, а теперь твое время прошло. Ты че на человека накинулась?! Он же нам баксы дал. Теперь бухать знаешь сколько можно? Ты же меня сегодня с утра пилишь, чтобы я достал денег на бутылку.
От этих слов женщина рассвирепела еще больше и заголосила на всю улицу:
– Да не нужны нам его чертовы баксы! Пусть он ими подавится и проваливает ко всем чертям!!!
– Как не нужны? А на че мы бухать будем?
– Лично мне ничего от него не нужно! Я от этого холеного козла даже копейки не возьму! Катись в свою Америку, идиот! Иди к своей шалаве нарядной! Проваливай с нашего двора!
Не выдержав, я встала с лавочки, взяла Майкла за рукав и, не сводя глаз с кричащей на всю улицу женщины, произнесла:
– Майкл, пойдемте. Отсюда лучше уехать, а то уже народ собирается. Посмотрите, сколько зевак.
– Да, конечно.
Мы шли до машины под все те же крики и брань пьяной женщины. Я не знала, что чувствовал Майкл, но могла себе это представить. Я чувствовала жуткую неприязнь и раздражение от той нелепой ситуации, в которую мы попали. Мне стало лучше лишь после того, как мы очутились в салоне и плотно закрыли двери.
– Куда едем? – спросил нас не менее ошарашенный водитель.
– Куда угодно, только подальше от этого дома. – А затем я быстро сообразила и назвала точный адрес ресторана, в котором у Майкла была назначена встреча с Сан Санычем.
Машина тронулась и помчалась на бешеной скорости. Майкл держал на коленях "дипломат" и печально смотрел в окно.
– Что это было? – Он не выдержал и нарушил молчание.
– Зависть. Обыкновенная людская зависть.
– Мне стало очень тяжело понимать сознание русских людей, наверное, я слишком долго живу в Штатах. Почему такая агрессия и злоба к успешным людям?
– Что верно, то верно. Многие люди не могут простить тому, кто когда-то был рядом с ними, успех. Они не радуются, а злорадствуют и брызжут ненавистью. Они не могут говорить с благодарностью о том, кто вырвался из рутины и стал жить совсем по-другому. Такое сплошь и рядом. Особенно часто это происходит с теми, кто покинул провинцию, стал известным и чего-то добился в этой жизни. Таких людей принимают на ура все, кроме тех, кто остался в этой самой провинции. Вы стали богатым и переехали в другую страну. Это не может не вызывать зависть у людей из вашего прошлого. Вот если бы вы пришли к ним в драных ботинках, с запахом перегара и с сеткой пустых бутылок, то они бы отнеслись к вам доброжелательно и приняли за своего. Представляю, что почувствовала эта женщина…
– Что? – Майкл посмотрел на меня вопросительно.
– Когда она вас увидела, вся ее убогая жизнь пробежала у нее перед глазами. Она подумала, кем она стала и кем могла бы быть. Ведь если бы тогда она отдала предпочтение не Павлу, а вам, ее судьба сложилась бы совсем по-другому.
– Кто знает. Если бы она тогда отдала предпочтение мне, то еще неизвестно, как тогда бы сложилась моя судьба. Ведь я уехал в Америку для того, чтобы ее забыть. Одним словом, все, что ни делается, – делается к лучшему.
– Даже если бы вы не уехали покорять Америку, вы бы обязательно чего-то добились в России и никогда бы не опустились до уровня Павла.
– Почему вы так думаете? – рассмеялся Майкл.
– Потому что вы целеустремленный человек и у вас совсем другие ценности в жизни.
– А ведь я когда-то ее любил, – задумчиво произнес Майкл. – И даже резал из-за нее вены.
– Значит, не все так плохо. Она сыграла положительную роль в вашей судьбе. Из-за нее вы уехали и стали тем, кем должны были стать. А она… Она сама выбрала свой путь. Каждый человек живет так, как считает нужным. Поверьте, даже если бы она не опустилась и не превратилась в это женское подобие, которое мы сейчас видели, и выбрала тогда вас, вы бы никогда не были с ней счастливы.
– Вы думаете?
– Я в этом просто уверена. Ваши дороги разошлись потому, что у вас не может быть единого пути. Вы слишком разные.
Майкл взял меня за руку и поднес ее к своим губам.
– Спасибо вам.
– За что?
– За то, что рядом с вами мне легко и спокойно.
Как только мы вышли из "Мерседеса" и подошли к ресторану, я посмотрела на стоящие на площадке машины и отметила про себя, что Черепа еще нет.
– Сан Саныч еще не подъехал, но я думаю, что он будет с минуты на минуту.
– Оно и лучше. Вы не представляете, как я обожаю ваше общество.
В этот момент в кармане Майкла зазвонил телефон. Он взял трубку, посмотрел на определившийся номер и сказал как-то сухо, четко выделяя каждое слово:
– Ника, вы сегодня не забыли свой сканер?
– Что?
– Я говорю, вы магнитофон включили? Я могу говорить? А то вдруг вы не успели включить свою аппаратуру и пропустите важный звонок.
– Я не понимаю, о чем вы. – Я почувствовала, как все поплыло перед глазами. – Какой сканер? Какой магнитофон?
– Тот, который лежит у вас в сумочке, – все так же сухо произнес Майкл и злобно улыбнулся.
ГЛАВА 6
В этот момент где-то сзади послышался жизнерадостный голос Черепа. Я ощутила, как меня бросило в жар, и оглянулась. По ступенькам ресторана поднимался Сан Саныч.
– Майкл, дорогой ты мой человек! Сколько лет сколько зим! Тебя и не узнать! Вылитый, стопроцентный американец. Ты хоть русские слова еще помнишь?
– Саныч, вот это встреча! Ты не представляешь, как приятно видеть старых, добрых и самых лучших друзей!
– Как там, в Америке?
– В Америке все отлично, лучше всех!
– Майкл, дорогой ты мой человек, будь другом, сделай россиянину приятное и скажи, что в России намного лучше, чем в Штатах, что не обязательно уезжать, потому что можно разбогатеть и на родине.
– Саныч, дорогой, ну насчет того, что можно разбогатеть в России, я промолчу, – рассмеялся Майкл. – У меня на этот счет свое мнение, но жить на широкую ногу здесь можно, и неплохо жить.
– Ну, дружище, и на этом спасибо. Поддержал своих бывших сограждан. Значит, говоришь, не нужно никуда дергаться, а пожить пока здесь.
– Саныч, о чем ты говоришь? Думаю, что тебе и здесь неплохо живется. Может быть, даже намного лучше, чем мне в Америке.
– Майкл, ну ты шутник. Вот это ты меня рассмешил. Лучше, чем тебе в Америке, никому не живется.
Я стояла как вкопанная, наблюдала за их рукопожатиями и не могла произнести ни единого слова.
– Здравствуй, Вероника, ты сегодня отлично выглядишь. – Череп расплылся в наигранно вежливой и неестественной улыбке. – Как тебе работается с гражданином Америки? Не обижает? – Задав этот вопрос, Череп весело подмигнул и громко рассмеялся.
– Да что вы. Ваш партнер интеллигентный, приятный и милый человек. Общаться с такими людьми одно удовольствие, – с трудом пролепетала я, стараясь унять дрожь в голосе.
– У нас с Никой редкое взаимопонимание, – подтвердил мои слова Майкл.
– Я очень рад, что вам настолько хорошо работается вместе. Так что, Майкл, дружище, смотри и завидуй, какую девушку-красавицу я принял к себе на работу.
– Да уж, Саныч, в этом вопросе тебе повезло, и где ты только таких девушек находишь.
– Майкл, хочу заметить, что таких девушек очень даже мало, но одну из них мне удалось трудоустроить. Ты, дружище, лучше скажи, ты мне завидуешь?
– Бесспорно. Я согласен с тобой, таких девушек единицы.
Когда хвалебный монолог в мою честь был закончен, Череп слегка похлопал меня по плечу и произнес уже более серьезным голосом:
– Вероника, у тебя будет не меньше двух свободных часов. Мы с Майклом пройдем в кабинку для особо важных персон, где у нас будет обед и довольно продолжительный разговор, а ты тем временем можешь пообедать в основном ресторане за счет заведения. Не скучай и по возможности займи себя чем-нибудь.
– Я все поняла, – громко отчеканила я, выделяя каждое слово, стараясь не смотреть Майклу в глаза. – Желаю вам приятного аппетита.
– И тебе того же.
Как только мужчины удалились на деловой обед, я достала мобильный, чтобы позвонить Руслану и рассказать ему о том, что произошло между мной и Майклом. Вернее, о том, что я не знаю, откуда просочилась данная информация, но Майкл уверен, что в моей сумочке лежит сканер и я веду запись его телефонных разговоров. Набрав первые цифры его номера, я застыла и почувствовала, как мое внутреннее сознание встает против и говорит мне, что я не должна этого делать. Прежде чем говорить с Русланом, я обязана переговорить с Майклом. Может быть, у Майкла нет точных сведений и он просто берет меня на пушку. Возможно, это всего лишь проверка на вшивость. Он хотел посмотреть на мою реакцию. Эдакий хитрый американский прием. А если я сейчас доверюсь Руслану и расскажу о своем разговоре с Майклом, то вместо сочувствия я могу услышать лишь то, что ни на что не гожусь, что я испортила все дело, и по понятным причинам не получу обещанных денег.
От этих сумбурных мыслей, бушевавших в моей голове, я почувствовала жуткую усталость и злобно про себя выругалась. Как только Майкл отобедает, он, вне всякого сомнения, продолжит начатую тему, и я обязана идти только в отказ. Конечно, он может попросить проверить содержимое моей сумки, но и тут я должна поставить его на место. Естественно, можно выложить сканер из сумочки, спрятать его в другое место и походить некоторое время без него, чтобы усыпить бдительность Майкла, но это будет означать мое поражение и готовность находиться под четким контролем мужчины. А я не могу этого допустить, потому что уже давно изобрела для себя один безоговорочный принцип: мужчина должен играть по моим правилам, и правила игры буду устанавливать только я. Майкл не мог видеть в моей сумочке сканер, потому что я не оставляла ее открытой ни на минуту, точно так же, как и он не оставлял свой "дипломат". Все это не что иное, как беспочвенные подозрения.
Заказав порцию моего любимого мясного салата со свежевыжатым апельсиновым соком, я села за один из столиков, но тут увидела перед собой нечто удивительное и непонимающе пожала плечами: прямо к моему столику чинной походкой направлялся Руслан.
– Руслан?!
– Не ожидала меня здесь увидеть?
– Нет. Какими судьбами?
– А я знал, что ты здесь.
– Откуда?
– От шефа.
Я, конечно, прекрасно понимала, о ком идет речь, но на всякий случай переспросила:
– От Черепа?
– Ну конечно, у меня шеф один. Другого пока не предвидится. Кстати, если я не ошибаюсь, деловой и одновременно дружественный обед уже начался?
– Да. Уже минут пятнадцать идет.
– Значит, на данный момент ты свободная от работы женщина.
– Ну, если можно так выразиться. Мне сказали, что обед будет идти часа два.
Руслан сел рядом со мной и посмотрел на часы.
– Можешь рассчитывать часа на три. Два будет маловато. Раньше не получится.
– Ты уверен?
– Даже не сомневаюсь. Ну и как Майкл?
– Нормально, а что с ним будет? Ты заезжал домой, слушал телефонные разговоры?
– Заезжал.
– Ну и как?
– Что как?
– Ты нашел для себя что-нибудь интересное?
– Пока ничего. Но я думаю, что не сегодня, так завтра обязательно что-нибудь всплывет.
– Может быть, хотя я и представить себе не могу, что должно всплыть. Тебе виднее.
– Тебе не нужно ничего знать, чем меньше будешь знать, тем спокойнее будешь спать. Помнишь, что ты пообещала Черепу?
– Что не буду любопытной.
– Вот именно, что не будешь проявлять женское любопытство. Кстати, я хотел тебя спросить. – При этих словах Руслан как-то прищурился, а на его шее затряслась жилка. – Ты строго соблюдаешь инструкции?
– Да. А в чем, собственно, дело?
– Майкл ничего не заметил?
– А что он должен заметить? – Меня вновь бросило в жар.
– Я это сказал к тому, чтобы ты была предельно осторожна и не завалила все дело, потому что, если ты его завалишь, Череп тебе этого не простит.
– Что значит "не простит"?
– Не будем вдаваться в подробности. Если ты решила работать на Черепа, то твоя работа должна быть качественной.
– Руслан, ты говоришь какими-то загадками. Ты прекрасно знаешь, что я не люблю недосказанности.
– Вероника, да не кипятись ты, в конце концов, сама решилась на эту работу. Я отговаривал тебя как мог. Ты совершенно не думала о последствиях и не хотела меня слушать, хотя я пытался до тебя достучаться. Но теперь я понял, что это было бесполезно. Ты всегда делаешь только то, что хочешь. Понимаешь, в случае любого прокола проблемы будут как у тебя, так и у меня. Со своими проблемами я еще смогу разобраться, в конце концов, я мужчина, но с твоими… Ты не представляешь, какой страшный человек Череп. Я тебе об этом говорил, но ты все равно меня не слушала. Никаких денег не нужно, только бы с ним не работать. В случае прокола он не пощадит ни меня, ни тебя.
– Что значит "не пощадит"?
– В прямом смысле. Пощады не будет.
– Ты начинаешь меня пугать.
– Я не ставлю перед собой цель тебя напугать. Я только хочу, чтобы ты реально оценивала ситуацию.
– О каких проколах ты говоришь?
– О таких, что Майкл не должен тебя ни в чем заподозрить. Ты ведешь рискованную и опасную работу. Смотри, чтобы он ни в коем случае не видел твою сумочку открытой и не узнал ни про сканер, ни про магнитофон. – От этих слов я почувствовала себя еще хуже. Руслан обладал редкой способностью быстро находить больные места и со всей силы на них давить. Он смотрел на меня так, будто о чем-то догадывался, и ждал моих откровений.
– А почему ты решил, что он увидит у меня сканер?
– Я так не решил. Я просто хочу, чтобы ты была осторожна.
Посмотрев на Руслана усталым взглядом, я поняла, что ему ничего не известно, и у меня немного отлегло от сердца. Значит, Майкл еще не успел рассказать о своих подозрениях, касающихся моей персоны, Сан Санычу. Возможно, прежде он обязательно поговорит со мной, чтобы убедиться в своих подозрениях. И даже если эта крайне неприятная ситуация повернется не в мою сторону, я обязательно смогу из нее выбраться.
Я прокрутила в голове варианты того, что может произойти в том случае, если Майкл все же проговорится. Хотя это маловероятно. Вряд ли Майкл решит сказать Черепу о найденных против него малоприятных уликах. И все же…
– Вероника, о чем ты так напряженно думаешь? – отвлек меня от моих мыслей Руслан.
– Да так… Просто немного задумалась.
Допив стакан апельсинового сока, я посмотрела на часы и отодвинула пустую тарелку из-под салата.
– Ты уверен, что этот деловой обед затянется больше двух часов?
– Можешь не сомневаться, – махнул рукой Руслан. – Люди давно не виделись. У них накопилось столько вопросов, что тебе и не снилось. Им их еще решать и решать. Часа четыре, не меньше.
– Часа четыре?
– Ну да. Быстрее просто не получится. Вероник, что в этом кабаке париться?! Поехали лучше со мной на одну стрелку съездим. Тут недалеко, а потом просто погуляем.
– А куда ехать-то?
– Да так, на набережную. Мне только деньги у одного кренделя нужно взять, и все, я свободен. Там же часик погуляем и сюда обратно вернемся. Поехали, а то я вижу, что тебя тяготит что-то, развеешься немножко.
Мне вдруг показалось, что Руслан видит меня насквозь и читает мои мысли. Я тут же опустила глаза и была готова провалиться сквозь землю.
– Да ничего меня не тяготит. Скажешь тоже.
– Поехали. Я тебе говорю, что ты какая-то нервная. Прогулка по набережной мгновенно приведет тебя в чувство и разгрузит голову.
– А если обед закончится раньше?
– Не переживай. Когда обед будет подходить к концу, шеф обязательно мне сообщит.
– Ну, если шеф тебе сообщит…
Я не смогла отказаться от соблазна погулять по набережной и немного проветриться, потому что голова моя просто кипела. Руслан понял, что я согласна, взял меня за руку и повел к своей машине. Как только мы сели, он посмотрел в зеркало заднего вида, завел мотор и включил музыку.
– Вероника, а ты что на свои первые заработанные деньги купишь? – неожиданно спросил он меня.
– Не знаю, – безразлично ответила я. – Я над этим как-то даже не думала.
– Странно. Обычно всегда что-то планируют.
– Я пока ничего не планирую. Эти деньги нужно еще заработать.
– Заработаешь, куда ты денешься, тем более стимул есть – деньги приличные. А я-то думал, что ты хочешь купить себе какую-нибудь машину.
– Машину… – Я задумалась, но тут же отрицательно покачала головой. – Нет. Обойдусь пока без машины. Сейчас это не главное.
– А что же тогда главное?
– Главное то, что мне нужны деньги.
– Но ведь деньги нужны всегда для какой-то цели?
– Не спорю. И она у меня есть, только, пожалуйста, не спрашивай меня о ней, потому что я все равно ничего не скажу.
– Ты у меня – одна сплошная тайна. Прямо не женщина, а загадка.