Тацуо посмотрел. "Куроикэ Кэнкити… Родился 2 июля 14 года Тайсё[21]". Отец и мать умерли. Старший брат тоже умер. Сбоку была сделана ещё одна запись, привлёкшая внимание Тацуо. Она касалась матери Кэнкити, которую звали Ясуко. Ясуко была старшей дочерью Умэмура Торамацу и жила в том же посёлке Ёкоо.
- Покажите, пожалуйста, записи, касающиеся семьи этого Умэмура Торамацу, - попросил Тацуо.
Старый чиновник снова поднялся и достал из шкафа другую регистрационную книгу.
- Вот здесь.
У Умэмура Торамацу было двое детей. Старшая дочь - Ясуко и младший - сын. Он умер, но у него остался сын. Тацуо переписал имена в записную книжку. Сына звали Отодзи, он родился семнадцатого апреля третьего года Тайсё[22].
Пройдя полтора ри, Тацуо добрался до посёлка Ёкоо. Лето стояло очень сухое.
В посёлке оказалось около тридцати домов, и расположен он был в ложбине. Все усадьбы выглядели небогато.
Магазина тут, конечно, не было. Тацуо оказался в затруднении: к кому же обратиться с расспросами, но, к счастью, заметил сидящего у дороги старика лет семидесяти с трубкой.
- Вы знаете, где тут дом Куроикэ Кэнкити? - спросил Тацуо, и старик поднял на него взгляд.
- Дом Куроикэ не сохранился. Тут недавно приходил полицейский вместе с господином из полицейского управления в Токио, спрашивали всякое про Куроикэ. Вы тоже из полиции?
- Нет.
- Видно, Куроикэ натворил что-то ужасное. Он ведь уехал в Токио.
- А где дом Умэмура-сан? - переменил тему Тацуо.
- Которого из Умэмура?
- Умэмура Отодзи.
Старик впился глазами в Тацуо.
- Дом Ото тоже не сохранился. Ото было лет шестнадцать-семнадцать, когда он уехал в Токио, и с тех пор про него не слышно, жив ли, умер. Мальчик он был чудесный, а что сейчас с ним стало - но знает.
Пока они так разговаривали, мимо проехал на повозке мужчина. Старик приветствовал его:
- Доброе утро.
- А-а, доброе утро.
В повозке лежали три бочонка для сётю[23], завёрнутые в рогожу. Были они не из дерева, а глиняные, потому и рогожа - для сохранности.
- Что это такое? - спросил Тацуо.
- Серная кислота. У нас на краю деревни - маленькая кожевенная фабрика, там её используют.
Тацуо проводил взглядом повозку, которая двигалась всё дальше и дальше по дороге сред лугов. Воздух был прохладен. Ослепительно сверкало солнце над морем травы.
Бескрайний простор…
Летние луга,
Одинокий круг солнца над ними, -
экспромтом сложил Тацуо. В этом солнечном круге ему вдруг почудилась фигура Уэдзаки Эцуко.
ПОВЕШЕННЫЙ НА ОЗЁРНОМ БЕРЕГУ
1
В уезде Китаадзуми провинции Нагано есть маленькое озеро, называется оно Аоки. Это одно из трёх так называемых озёр Нисина. Окружность его - полтора ри, высота над уровнем моря - восемьсот метров. Вода в нём пресная, но поймать можно лишь корюшку или язя, да и то изредка. С востока и с запада озеро обступают горы. С запада на высоту до трёх тысяч метров возвышаются пики Сироумадакэ, Яригатакэ и Касимаяригатакэ. Эта гряда протянулась с севера на юг.
В то утро молодые люди из посёлка Куросава поднялись на гору высотою около полтора тысяч метров, расположенную между пиком Касимаяригатакэ и озером Аоки, чтобы нарубить там дров, и обнаружили истлевший труп мужчины. Что это мужчина, они поняли по рубашке и брюкам.
Ребята сообщили в полицию, и сотрудники отделения из Оомати приехали осмотреть труп.
Он уже наполовину истлел, плоть оставалась лишь кое-где клочками. Тело было распростёрто на траве, на шее накинута верёвка, уже почерневшая от времени. Обрывок этой же почерневшей верёвки болтался на ветке дерева прямо над трупом.
- Повесился, но верёвка истлела и оборвалась под тяжестью трупа, - объяснил полицейский.
- Со времени смерти прошло месяца четыре, а то и все шесть, - определил пришедший вместе с ним судебный врач.
- Кто же это? - попытались они установить личность покойного. Но ничего, кроме превратившейся в лохмотья рубашки и полинявших синих шерстяных брюк, при нём не оказалось. В кармане было шесть с чем-то тысяч иен.
Но когда труп перевернули, у полицейского от удивления округ лились глаза. Внизу лежал пистолет. Его чёрный ствол поблескивав на солнце.
- Надо же, что у него с собой было!
Полицейский снова взглянул в лицо мертвеца, вернее, в то, что него осталось.
Когда в полиции обследовали оружие, выяснилось, что это автоматический пистолет американского производства калибра сорок пять.
- Подожди, подожди… - Дежурный полицейский стал перелистывать карточки своей картотеки. Он помнил, что с этим пистолетом что-то связано.
…Следственная группа при полицейском отделении в Ёдобаси получила сообщение из полиции в Оомати вечером того же дня.
"В уезде Китаадзуми провинции Нагано в горах обнаружен труп самоубийцы. Возможно, это Куроикэ Кэнкити".
Это сообщение произвело шок в следственной группе. И начальник первого следственного отдела Сатомура, и руководитель группы Ягути были очень взволнованы.
- Чёрт возьми! - Ягути стукнул кулаком по столу. - Только мы с таким трудом установили подлинное имя преступника - и провал. Жаль.
- Ну, всё не так плохо, - утешительно сказал Сатомура. - Ведь ещё не установлено, на самом ли деле это Куроикэ. Рано унывать
- Нет, боюсь, что это Куроикэ. Такое у меня ощущение. Да и пистолет такой же.
Лицо Ягути продолжало оставаться таким же бледным.
- Нельзя так унывать, - успокаивал его Сатомура. - Опознание ещё предстоит. Всё впереди. Ягути-кун, а не поехать ли тебе самому на место происшествия?
- Понял, - ответил Ягути, угадав настроение начальника.
"САМОУБИЙСТВО ПРЕСТУПНИКА, СОВЕРШИВШЕГО УБИЙСТВО В СИНДЗЮКУ" - под таким заголовком поместили газеты сообщение о том, что Куроикэ Кэнкити найден повесившимся.
"..Труп уже наполовину истлел, так как со времени смерти прошло больше четырёх месяцев. Неизвестный повесился на ветке, верёвка уже истлела и оборвалась, труп упал на траву. Личность покойного не была установлена, но из полицейского отделения в Оомати дали знать о пистолете. На место происшествия оперативно выехал руководитель следственной группы Ягути. Для опознания трупа с ним отправились официантка А., двадцати одного года, из бара "Красная луна", где Куроикэ служил барменом, и друг Куроикэ - Косиба Ясуо, двадцати двух лет. Лицо трупа разложилось до неузнаваемости, но официантка А. сказала, что помнит синие брюки, метку прачечной и пряжку на ремне. Она засвидетельствовала, что всё это принадлежит Куроикэ. В тот же день руководитель следственной группы Ягути вернулся в столицу и передал пистолет экспертам главного полицейского управления. В результате баллистической экспертизы установлено, что найденный при трупе пистолет - именно тот американского производства кольт сорок пятого калибра, из которого был убит в Синдзюку сотрудник адвокатской конторы Тамару Тосиити. На основании этого было решено, что труп принадлежит преступнику Куроикэ. Как считает полиция, после преступления в Синдзюку Куроикэ сразу же сбежал из Токио и отправился в префектуру Нагано. В конце концов всё это закончилось самоубийством в горах уезда Китаадзуми. Место, где это произошло - с восточной стороны от пика Касимаяригатакэ близ озера Аоки - очень безлюдное, вот почему труп в течение четырёх месяцев так и не был обнаружен. Кроме того, установлено, что из пистолета сделано только два выстрела. Следственная группа прекратила расследование по делу Куроикэ Кэнкити и сконцентрировала усилия на поисках преступников, похитивших покойного адвоката Сэнума".
Хакидзаки Тацуо читал эту статью в гостинице, расположенной на горячих источниках Юмура близ города Кофу. Читая, он обдумывал каждое слово.
Куроикэ Кэнкити покончил с собой?
Тацуо был не только потрясён и взволнован. Он чувствовал себя как бы оплёванным. Оказывается, дилетанты и профессионалы продолжали своё расследование, а тем временем Куроикэ Кэнкити давно уже ушёл из жизни. Пока все они тут усердно трудились, труп Куроикэ истлевал где-то в горном лесу Синано. Тщетность усилий, которую предчувствовал Тацуо, вдруг воплотилась в такой неожиданной форме.
Но Тацуо всё-таки не мог пока ощутить смерть Куроикэ как реальность. Что-то мешало ему сделать это…
Ах вот что! Некая интуиция, предчувствие, возникшее в результате посещения деревни близ горной гряды Яцугатакэ. Он теперь ясно представлял себе, что за человек этот Куроикэ Кэнкити.
Будем рассуждать логически. После совершения убийства Куроикэ вылетел самолётом в Нагоя. Вполне резонно предположить, что за его спиной стоит Фунэдзака Хидэаки. Так зачем же ему, Куроикэ, кончать жизнь самоубийством где-то в горах Синано? Если экспертиза установила правильно и с момента смерти прошло уже четыре месяца, то получается, что он покончил с собой непосредственно после того, как совершил убийство.
Тацуо верил, что именно для Куроикэ Уэдзаки Эцуко получила сто тысяч иен по аккредитиву на почте в Мидзунами. Это были, конечно, средства на побег.
Куроикэ Кэнкити был не такой человек, чтобы кончать с собой. У него был твёрдый крестьянский характер. Тем более он участвовал в движении правых во главе с Фунэдзака Хидэаки.
Известно, что труп Куроикэ разложился настолько, что лица не узнать. Опознаны только брюки, пряжка ремня и пистолет. Пистолет признан доказательством потому, что именно его использовали для совершения преступления. Нет ли тут жульничества?..
Тацуо попросил горничную купить ему карту. Оказалось, что отсюда можно добраться до места самоубийства Куроикэ, если поехать поездом до станции Янаба. На это понадобится пять часов. И всё-таки отсюда ближе до Янаба, чем из Токио. Тацуо решил съездить туда.
Янаба оказалась маленькой заброшенной станцией. Когда Тацуо вышел из поезда, солнце уже клонилось к закату и на платформе лежали длинные тени.
Тацуо вышел на привокзальную площадь. Перед взором его открылся кусочек озера Аоки, сверкавшего в косых солнечных лучах. Подойдя к табачному киоску, Тацуо купил пачку сигарет и обратился к пожилой продавщице с вопросом:
- Говорят, в этих местах кто-то повесился. Где это случилось? Глаза женщины загорелись.
- Вот прямо на этой горе.
Густо поросшая зеленью гора возвышалась недалеко от озера. Следом за нею виднелась вершина Касимаяригатакэ. От электростанции туда шла тропинка, и Тацуо стал взбираться по ней. Вскоре он оказался на перевале. За горой виднелся маленький посёлок.
Стоявший перед домом старик, видимо, уже давно пристально смотрел на приближающегося Тацуо. Подойдя к нему, Тацуо задал тот же вопрос.
Старик засмеялся, показав щербатые зубы.
- Видно, этот повесившийся очень популярен. Недавно тут ещё один человек спрашивал, так я ему показал дорогу.
Указав на крутой склон по правую руку, старик подробно объяснил, как туда пройти.
- Как подниметесь, увидите большую криптомерию с раздвоенным стволом. Вот как раз возле неё.
Тацуо пошёл, куда было сказано. Там была едва приметная тропинка. На горе действительно оказалась криптомерия с раздвоенным стволом. К северу от неё, метрах в двухстах, и было, как сказал старик, то самое место.
Справа внизу открывался вид на окружённое горами озеро Аоки, похожее отсюда по форме на древесный лист.
Говорили, что место это глухое, безлюдное. Труп могли обнаружить лишь через несколько месяцев.
Продираясь сквозь заросли травы, Тацуо подошёл к месту происшествия. Заметно было, что кто-то топтался здесь. Наверное, полиция. Тацуо посмотрел наверх и увидел густое сплетение бесконечных веток. Которая из них была та ветка, понять было невозможно. Верёвку уже сняли.
"А может, Куроикэ Кэнкити на самом деле умер здесь?" Тацуо снова посетило сомнение - сомнение, постепенно переходящее б уверенность.
Тацуо думал о человеке, который пришёл сюда совершить самоубийство. Вот он подавленно поднимается на кручу по тропинке, плечи опущены…
…Это не Куроикэ Кэнкити. Это был другой человек. Упрямый жизнелюбивый дух Куроикэ не позволил бы ему совершить этот поступок. Если он и выбрал бы смерть, то, несомненно, сделал бы это более Достойным образом. Ведь в Синдзюку, стреляя из пистолета, он затратил всего лишь две пули, и обойма у него пустой не была. Человек с таким характером, попав в безвыходное положение, должен был бы пустить себе пулю в лоб.
И ещё. У него были деньги. Как минимум сто тысяч иен. Имея такую сумму, незачем идти на самоубийство.
Смеркалось. Солнце садилось в горы. Только небо ещё чуть светлело. В этот момент из-за дерева показался какой-то человек, низенький и толстый. Тацуо напряг зрение.
- Эй! - послышался возглас. - Это не Хакидзаки-сан?
Голос, несомненно, принадлежал Тамура Манкити. Тацуо это просто поразило.
- В странном месте нам довелось встретиться. - Тамура, улыбаясь, шёл навстречу по траве.
- Ты, Тамура? - произнёс наконец Тацуо. - Мне внизу, в посёлке, сказали, что кто-то спрашивал сюда дорогу, а это, оказывается, ты!
- Да, это так. Но и я не предполагал, что ты окажешься
здесь.
Глаза Тамура радостно заблистали.
- Я думал, что ты ещё на Кюсю, - удивлённо сказал Тацуо.
- С Кюсю я вернулся вчера. Узнал в редакции про шумиху с этим самоубийством и сегодня утром примчался сюда.
- Захотелось всё-таки увидеть место происшествия своими глазами?
- Да. Захотелось удостовериться.
- Удостовериться? В чём?
- На самом ли деле Куроикэ Кэнкити повесился тут или нет.
"А-а, у Тамура те же мысли, что и у меня", - подумал Тацуо.
- Вот как! Ну и что?
- А ты как думаешь? - ответил вопросом на вопрос Тамура
- Поскольку лицо уже истлело, то установить, Куроикэ это или нет, нельзя. Я думаю, что это не его труп, - сказал Тацуо, и Тамура похлопал его по плечу.
- Правильно. Я тоже так считаю, - воскликнул он. - Всё это пистолет, штаны, пряжку - дали другому человеку. Это ни в коем случае не Куроикэ Кэнкити.
- У тебя есть какие-то верные доказательства?
- Доказательством является то, что Куроикэ пляшет под дудку Фунэдзака.
- В каком смысле?
Тамура сразу не ответил. Он сунул в рот сигарету и посмотрел в сторону озера, мерцавшего в окружении уже тёмного леса.
- Я ездил на Кюсю, - начал он говорить о другом.
- Слышал об этом. Наверно, собирал материал про какое-то дело о коррупции?
- Всякие там дела про коррупцию я пока оставил, - сказал Тамура и тихо засмеялся. - Ты только послушай, зачем я ездил на Кюсю! Выяснить насчёт происхождения Хидэаки!
- Так Фунэдзака Хидэаки с Кюсю?
- Нет, с биографией Фунэдзака Хидэаки ничего не ясно. Говорят, в прошлом он кореец.
- Что? Как ты сказал?
- Чтобы это выяснить, я добрался до корейской общины в Хаката.
2
- Темно стало, давай спускаться, - сказал Тамура Манкити. - Всё равно сегодня в Токио уже не вернуться. Давай заночуем в Оомати. Мне хочется о многом с тобой поговорить.
На озере быстро смеркалось, а в лесу было уже совсем темно. Если задержаться ещё, можно сбиться с тропинки.
Под горой лежал посёлок. С дороги было видно, как жители ужинают при свете электричества. В конце этой дороги начинается подъём на вершину Касимаяригатакэ, популярную среди альпинистов.
В конце посёлка перед низеньким домиком стояла старуха. За плечами у неё висел ребёнок.
- Добрый вечер, - подала она голос, когда Тамура и Тацуо проходили мимо её тёмного домика.
- Добрый вечер. Вам что-нибудь надо, бабушка? - Тамура остановился, и старуха сделала несколько шагов вперёд.
- Вы не из электрической компании?
- Нет, а в чём дело?
- Да дней пять-шесть назад сюда приходили электрики, вот я и подумала, не из них ли вы. Говорят, в скором времени тут будут проводить высоковольтную линию.
- Вот оно что? Нет, мы не имеем к этому отношения, - ответил Тамура и пошёл дальше.
Под холмом дорога делала поворот. Впереди показались огни станции Янаба. Ещё чуть мерцала поверхность озера. Тамура и Тацуо устроились в гостинице и поужинали.
- Ну что ж, продолжим начатый разговор, - предложил Тацуо после того, как они ополоснулись в о-фуро.
- Давай, я как раз собирался. - Тамура протёр запотевшие очки.
- Неожиданно, что Фунэдзака оказался корейцем. Как ты это установил?
- Узнали в правой организации. Я не сам это сделал.
- Не сам? Значит, ты уже не один работаешь? - Тацуо бросил на Тамура пристальный взгляд.
Тот лишь усмехнулся в ответ.
- Я уже не мог бороться в одиночку. Пришлось рассказать всё шефу. Нас теперь работает несколько человек. Ну, не думай обо мне плохо.
Тацуо слышал, что газетчики не признают индивидуальной деятельности и работают бригадами. Значит, и честолюбие Тамура не выдержало конкуренции с этой организованностью.
- Полиция ещё не знает, что Фунэдзака связан с этим делом. Так что этот материал всецело в наших руках. Теперь уже нельзя передать его в другие газеты. У нас там возникло мнение - не сообщить ли в полицию, - но я не сдаюсь, протестую.
Слушая всё это, Тацуо понял, что Тамура не желает признать своё поражение. И при этом хочет оправдаться перед ним, Тацуо. Как бы то ни было, Тацуо стало ясно, что в дело включилась целая газетная махина.
Пока Тамура был один, он не вызывал у Тацуо такого сопротивления. Но теперь возникло опасение, что этот газетный гигант всё сметёт на своём пути… Тацуо думал об Уэдзаки Эцуко.
- Ну так что же, оказывается, Фунэдзака - кореец? - Тацуо всё-таки хотелось услышать дальше.
- Чтобы узнать это, пришлось поехать в Хаката на Кюсю. В Хаката есть корейская община. По сведениям, полученным от правой группировки, находящейся на ножах с Фунэдзака, этот человек родился в Корее. В молодости он прибыл в Хаката и вступил в правую организацию "Гэнъёсё"[24]. Это оказало на него большое влияние, и, перебравшись в Токио, он внедрился в правые круги и стал одним из активных деятелей новой формации. Надо было ехать на Кюсю, на эту командировку нужны были деньги. Я получил одобрение шефа, зама и поехал.
На губах Тацуо уже играла его обычная улыбка.
- Ну и как, удалось выяснить?
- Нет! - Тамура отрицательно помотал головой. - Как я там ни старался, никто из корейцев не знал об этом. Да и люди, связанные с организацией "Гэнъёсё", тоже.
- А он действительно кореец?
- Я думаю, похоже на то, - сказал Тамура. - Фунэдзака Хидэаки лет сорок семь - сорок восемь. Если он принял японское имя года в двадцать два - двадцать три, то, значит, это было двадцать пять лет назад. Тогда шла война, так что установить это теперь трудно.
- Но его противники из числа правых хорошо знают его происхождение.
- Рыбак рыбака видит издалека. Слушай, есть одно обстоятельство, которое говорит в пользу того, что он кореец.
- Какое же?