От сильнейшего удара "Марк" подбросило, правое переднее колесо вырвало вместе с подвеской, и оно едва держалось. "Калдину" ударом отбросило на джип, и она врезалась ему в задний бампер, расколов пластик. "Марк" без колеса был не управляем, и его несло юзом. Бандера дернул ручник, стараясь остановить машину, чтобы ее не вынесло на тротуар, по которому шли люди. Наконец он справился с машиной, остановив ее в считанных сантиметрах от тротуара, и с удовлетворением оглянулся назад. В лобовом стекле джипа он увидел довольную, улыбающуюся физиономию Старика, который говорил ему в рацию:
- В нас тоже попали!
Довольны были все, кроме покупателей "Калдины", они почему-то не испытывали никаких положительных эмоций, скорее наоборот. Бородатый бугай, выскочив из-за руля, ринулся к джипу, как маленький танк, крича на ходу:
- Ты, че, козел, тормозишь тут!?
Спавший до сих пор его напарник спросонья, еще плохо соображая, что произошло, действовал, как и Бандера рефлекторно, только рефлексы у него были несколько другие. Он достал из сумки биту и бросился вслед за бородачом.
Старик и Толстый стояли возле джипа, оба в длиннополых кожаных плащах, а Толстый с "Сайгой" наперевес, в данном случае оружие это было больше психологическим, чем огнестрельным. Во всяком случае, вид у них был более чем впечатляющий. Увидев такую картину, бородатый громила моментально понял, с кем имеет дело, и залепетал:
- Ребята, ребята. Все нормально, ребята, я перепутал, думал свои, честно, ребята.
Второй громила наконец окончательно проснулся, выронил биту и так остался стоять, не додумавшись даже закрыть рот. Как бородатый не убеждал Толстого и Старика, что все нормально, похоже, они были с этим не согласны.
- Так кто козел, - поинтересовался у бородача Толстый, окатив его ледяным взглядом.
- Да это я козел, я, я дурак с рогами, если с-своих с-с-с вами перепутал, - начал заикаться бородатый, хватая ртом воздух.
Хозяин "Калдины", понявший, что они попали на приличную сумму, еще до того, как Толстый и Старик вышли из джипа, сидел возле машины и молча осматривал повреждения, обхватив голову руками.
- Честное с-слово не вру, - продолжал заикаться бородач, - сами поймите, в такой ситуации сразу мозги набекрень. Мы заплатим, ребята, за все заплатим, деньги есть, ребята.
- Конечно, заплатите, куда вы денетесь, - подойдя, произнес Бандера.
Он был, как всегда, спокоен, будто и не был он только что участником серьезной аварии, но взгляд его был холодный и жесткий, возможно излишне, новосибирцы и так были испуганы сверх всякой меры.
- Вот у меня штука есть, ребята, вот, - продолжал долдонить бородатый, вытаскивая из кармана портмоне.
- У меня т-тоже штука есть, - тоже с трудом выговорил хозяин "Калдины". Он наконец поднялся и положил на капот машины деньги, прижав их портмоне.
Толстый сгреб деньги бородача вместе с портмоне. Бандера посмотрел на старшего из новосибирцев и спросил:
- Это все? - с этими словами он повернул голову в сторону искореженного "Марка", тот выглядел плачевно, на него было жалко смотреть. Тут наконец и хозяин "Калдины", рассматривавший все это время лишь повреждения своей машины, обратил внимание на "Марк" и уныло опустил голову.
- Еще двушку привезете, заберете машину, - произнес Банин, беря деньги и портмоне хозяина с капота, - документы пока у ментов побудут.
Он протянул руку к едва висевшему после такого удара зеркалу "Калдины", поболтал им и произнес наставническим тоном:
- По зеркалам-то смотреть надо, - повернулся к разбитому бамперу джппа n добавил, - и дистанцию соблюдать. Пусть схему зарисуют, - обратился Банин уже к своим ребятам и пошел к разбитому "Марку", набирая по пути номер прикормленного экипажа ГБДД.
* * *
Бандера с Толстым сидели за столиком в полотенцах и наблюдали, как Рустам со Стариком по очереди выскакивают из парной и с дикими криками плюхаются в бассейн, пытаясь сделать в воздухе что-то вроде сальто. Вода в бассейне уже и так бурлила, бурлила от плескающихся, смеющихся голых девиц. Задумчиво глядя на всю эту картину пьяными глазами Толстый обратился к старшему.
- Что-то ты последнее время какой-то не такой стал, братан. Пора тебе завязывать с этой любовью, - медленно говорил он, язык его не слушался, он был изрядно пьян, но трезвый бы он не осмелился начать такой разговор.
- Да я как-нибудь сам разберусь, что мне делать, - резко взглянул на него Банин.
- Смотри, я конечно не собираюсь тебя учить, - все так же медленно попытался продолжить Толстый.
- Конечно, не надо меня учить. Вон, молодежь учи, - кивнул Бандера на играющих в бильярд Енду с Корейцем, которые были на десяток лет младше.
Из бассейна, где пьяный Рустам пытался заняться сексом с одной из девиц прямо в воде, выбрался Старик. Обернувшись полотенцем, он присел за столик.
- Че, о чем речь? - спросил он почти трезвым голосом.
- О скучной жизни говорим, братан, о скучной, - пьяно качая головой и глядя при этом на Бандеру, говорил Толстый.
Бандера при этом ел кальмар, стараясь не обращать внимания на разглагольствования Толстого.
- В натуре, братан, раньше мы били, топтали, грузили, сжигали, а теперь только гоняем по всей дороге лохов… Уже несколько лет… - говорил Старик, наливая себе пива.
- Тебе чего-то не хватает? - спросил Банин, глядя исподлобья на Старика.
- Нет… но раньше у нас всего больше было и веселей как-то жили…
- А ты вспомни, как мы в лагере гнили, - Банин опять строго взглянул на Старика, и тот опустил голову. - Не стремись туда, нечего там делать.
- Да мы и не стремимся туда, Виталя, - заговорил Толстый, - работаем, как ты говоришь.
- Вот и работайте, - взгляд Бандеры смягчился. - Лишнего себе не позволяйте и все будет нормально. По крайней мере, в тюрьму вас никто не посадит. А там… Знаешь, как в лагере мы думали, когда слабые с голоду на проверках падали в 95-м? - Виталя поднял глаза на Толстого. - Мы думали, что человеку для счастья много-то и не надо. Поесть, что ты хочешь, - кивнул он на стол, - девчонок приятных, - показал на бассейн с девицами, - и все… Ладно, я поехал, - уже поднявшись, продолжал он, все еще жуя кальмар, - куражьтесь, сильно только не напивайтесь. С утра позвоните…
Последние слова он произнес уже на пороге бильярдной. Толстый со Стариком, привычно пропустив все здравые мысли старшего мимо ушей, сразу направились к ожидавшим их девчонкам.
* * *
Новосибирск, 24-я кабина, - прозвучал голос из динамика громкой связи местного переговорного пункта, прервав невеселые мысли человека, купившего ту злополучную "Калдину". А думал он о том, что если ему не помогут, то эта история может затянуться надолго. Денег было в обрез, только доехать до дома, а потом еще возвращаться, ставить машину на ход… То, что его подставили, сомнений не было, но подставили грамотно, красиво подставили, так, что к ментам соваться бесполезно. Выход из этой ситуации один - идти к авторитетным людям и решать вопрос по понятиям, а не по закону, закон не на его стороне. А так как здесь, на Дальнем Востоке, он никого не знал, то он решил позвонить своему крышевому в Новосибирск. Сергей Мягков - человек авторитетный в Сибири и опекал его и многих его знакомых от всяческих неприятностей.
- Да они с оружием были, Серега, ну что мы могли сделать? - продолжал он объяснять в трубку.
- С каким оружием? - задал вопрос собеседник из Новосибирска.
- А-автомат или "Сайга", не до этого было.
- А кто он такой?
- Не-не знаю я, кто такой, Банин его фамилия.
- Из блатных, что ли?
- Чувствует себя уверенно.
- Ладно, не паникуй. Запиши телефон местный, Уссурийский. Запомнить его легко, год твоего рождения и три двойки. Михалыч его зовут. Позвони завтра ближе к обеду. Объяснишь ситуацию, скажешь, что от меня - он поможет.
- Хорошо, - обрадовался хозяин "Калдины", - понял. Все. Давай, Серега, спасибо. Я перезвоню.
Повесив трубку, он с силой выдохнул, успокаивая волнение, и вышел из кабинки.
* * *
- Ты понял, да, какие речи толкает? - Толстый зашел в парилку, на ходу одевая шапочку.
- Он ушел уже? - спросил, сидевший на полке Старик.
- Да ушел…
- Че, тебе Оля не понравилась? - спросил Старик, глядя на девушку, старательно делающею ему минет, который он воспринимал довольно равнодушно, во всяком случае, сексуальных переживаний его лицо не выражало.
- Да пошла она! Сосать толком не умеет, - в сердцах сказал Толстый, и, услышав эти слова, партнерша Старика замедлила движения головы. - Да Виталя еще настроение все испортил.
- В натуре, че нам на работу еще теперь устроиться? - поддержал его Старик. - Лагерь еще вспомнил.
В парилку зашел Рустам. У него тоже что-то не получилось с девчонками, хотя дело было не в них, девчонки были что надо, проблема заключалась в другом, в их старшем, Бандере, и в его поведении в последнее время.
- Че там вам Виталя задвигал? Опять морали читал?
- Ну конечно, достал уже, - ответил Старик.
- Да это из-за этой Иры все, - медленно ворочая непослушным языком, проговорил Толстый.
- Какой Иры?
- Ну, вот эта его, на "Лэнде" ездит.
- А-а, и че она? - продолжал свои вопросы Рустам.
- Да хрен ее знает, че она… Может чересчур правильная… Влияет на него как-то… - Толстый никак не мог смириться с новой девушкой старшего.
- А может это не она? Может, на него менты давят? - сделал предположение Рустам.
- Да не, тут все ясно, - махнул рукой Толстый. - Он как с ней зимой тогда познакомился, его как будто и подменили.
- Ну… - кивнул головой, как бы подтверждая слова Толстого, Старик. Они были самые близкие у Виталия и знали его лучше…
* * *
Бандера поднимался по лестнице в своем подъезде. Лифт был уже отключен, и он решил по пути позвонить своей девушке. Вообще он старался не звонить ей в такое время, у них даже была приготовлена условная фраза на тот случай, если она не сможет говорить, но сейчас ему вдруг остро захотелось услышать любимый голос.
Это была его первая любовь, пришедшая нежданно, как снег на голову. Ни он сам, ни тем более знающие его люди и предположить не могли, что он способен на такие чувства. Он и сам даже не предполагал, какой можно испытывать восторг, просто глядя в глаза любимой, что можно задыхаться от счастья просто оттого, что ОНА рядом, какое трепетное наслаждение можно испытывать, просто касаясь кончиками пальцев завитков светлых волос у ЕЕ виска. Да, это чувство удивило и поглотило его, он растворился в нем, и оно питало его. И с этого момента его жизнь вдруг обрела смысл (в ней появилась ОНА) и начала круто меняться. Он стал дорожить этой новой, осмысленной жизнью, он стал дорожить свободой.
Тюрьмы как таковой он не боялся, она ему была уже давно не страшна, страшно было другое - потерять ЕЕ. Без НЕЕ ни что не имеет смысла, ни деньги, ни свобода, ни сама жизнь.
- Не спишь? - спросил он ее, когда она взяла трубку.
- Нет, - раздался в трубке родной голос, и Виталий улыбнулся.
- А что делаешь?
- В постели лежу, с тобой разговариваю.
- А он где? - спросил Виталий о ее муже.
- Он в ванной, моется.
- Ну, вот видишь как хорошо. Сейчас придет к тебе чистенький, готовенький, - не сдержавшись, мрачно пошутил Бандера, мысль о том, что сейчас к ней в постель ляжет другой мужчина, доставляла ему острую боль, зря он это сказал, об этом лучше не думать.
- Ну, перестань, зачем ты так? - будто читая его мысли, обиженно проговорила Ирина. - Я же не говорю тебе, что ты тоже будешь спать не один.
- Знаю, мне и самому уже больно думать об этом, - медленно и с тоской поговорил Виталий. - Мы же не виноваты, что мы встретились так поздно.
- Это не мы виноваты, это ты виноват. Ты что забыл, где ты был, когда я была свободна? - ответила она.
Ее и саму, как и Виталия, раздражал и собственный муж, и то, что человек, которого она также первый раз в жизни по настоящему полюбила, спит с другой женщиной, пусть даже эта женщина его жена.
- Извини, больше не буду, - решил уйти от этого разговора Виталя и добавил: - Ладно, я уже к двери подхожу. Целую тебя на прощание. Ты чувствуешь?
- Да, - прошептала.
- Спокойной ночи! Надеюсь, ты мне приснишься, - и перед тем как нажать отбой, он услышал ее: "И ты мне".
Дверь ему открыла жена, которую волею судьбы тоже звали Ирина, когда он сказал об этом любовнице, она тогда невесело пошутила:
- Вот видишь, как тебе хорошо, ночью не перепутаешь.
Не успел Виталий преступить порог, как услышал извечные фразы всех жен мира, которыми они встречают припозднившихся мужей: "Где ты был?" и "Знаешь, сколько время?".
- Ирусик, не ругайся, - Виталий закрыл за собой дверь и повернулся к жене: - Я машину разбил, - тихо и грустно добавил он, всегда зная, чем можно растрогать жену.
- Опять?! - покачала она головой, и выражения ее лица изменилось.
- Да сколько можно, а? - запричитала она, прижимаясь к мужу. - Да когда ж это кончится, наконец, уже, а? Когда же ты ездить научишься нормально?
При последних словах, которые Ирина сказала уже чуть не плача, Виталя заулыбался, благо, что жена этого не видела.
3
Юрий Михайлович Колотов, а для своих просто Михалыч, завтракал в ресторане, хотя для нормальных людей еда в два часа дня обычно называлась обедом. Но Колот постоянно засиживался за карточной игрой либо в казино, либо в кругу своих старых друзей, с которыми он когда-то еще в советские времена пытался легализовать игорные притоны.
Сейчас, став успешным бизнесменом, Юрий Колотов вволю наслаждался жизнью и любимой карточной игрой. А ведь некогда, буквально десяток лет тому назад, авторитет Колот проходил по уголовным делам, чаще правда косвенно, был частым гостем в УБОПе и УВД. Официальным лидером курируемой им группировки стал Константин Шустов, а Михалыч свободно чувствовал себя в среде бизнесменов и политиков и мог, когда это требовалось, оказать поддержку своему приемнику со стороны властей.
Когда зазвонил сотовый телефон, Михалыч ответил сразу, на этот номер звонили только нужные люди, но в этот раз он услышал незнакомый голос.
- От какого Сереги с Новосибирска? - переспросил он у звонившего. И когда на другом конце провода хозяин злополучной "Калдины" уточнил от какого именно Сереги и рассказал суть дела, выражение лица Колота изменилось, причем не в лучшую сторону. Он не любил навязываемых ему чужих проблем, но то обстоятельство, что ему иногда приходилось обращаться к тому человеку, от которого был теперешний собеседник, заставило его выслушать суть вопроса.
- Ну, подъезжай к гостинице "Уссурийск", - неохотно назначил встречу Михалыч и положил трубку.
Положил трубку на другом конце и хозяин "Калдины".
- Ну что, поможет? - с надеждой в голосе спросил звонившего находившийся рядом один из амбалов.
- Поехали! - выдохнул тот.
Волнение за нерешенный вопрос его не покидало, и, выходя из гостиничного номера, он и сам не знал, поможет ли ему этот самый Михалыч, не сказавший ничего определенного.
А Колот теперь, забыв про еду, усиленно думал, как помочь этому человеку так, чтобы обойтись без особых проблем для себя и своих подопечных спортсменов. С одной стороны, отказать в помощи новосибирскому другу нельзя, а с другой стороны, проблема была связана с человеком, связываться с которым очень не хотелось.
Большой роли в криминальном раскладе Приморья Бандера не играл, но и братве, и ментам он был известен как человек, уже неоднократно выходивший в одиночку против целых преступных группировок Уссурийска и Владивостока, и, что самое удивительное, в этих встречах он сумел отстоять свои позиции. Прошедший с восемнадцатилетнего возраста множество тюрем страны и общавшийся с ворами, Банин грамотно доказывал свою правоту на стрелках, и не решавшиеся идти на беспредел братки уезжали ни с чем. Но иногда его слов не хватало, тогда Бандера подкреплял их с помощью оружия, с которым никогда не расставался.
Свой последний срок Бандера отбывал именно за одну из таких разборок, когда в середине 90-х уверенная в своей силе группировка бывших боксеров решила показать правому в ситуации Банину, кто здесь главный. Тот не стал долго разговаривать, а молча вытащил пистолет и несколько раз в упор выстрелил в оскорбившего его Мартына и, уходя со стоянки, где все это происходило, сказал друзьям расстрелянного, что бы похоронили его как человека. Эту историю знали все, Мартын упал тогда с пулей в области сердца и никто не сомневался, что он нежилец. Кто ж мог знать тогда, что врачам каким-то образом удастся продлить ему жизнь и Бандере дадут всего три года, так как на момент суда потерпевший был еще жив. Впрочем, Колот догадывался, что тут не обошлось без денег. Вспомнил Михалыч и свое знакомство с Бандерой, и воспоминание это было не из приятных…
…Приехавший тогда на стрелку Бендер, получивший свое прозвище за хорошее усвоение уроков Остапа Ибрагимовича, бывший боксер, ныне, как водится, - рэкет-мэн Анатолий Фролов, стоял и молча выслушивал наезжавшего на него Шкета, спокойно глядя тому прямо в глаза.
Бендер был, как и все боксеры, человеком, уверенным в своей силе, к тому же обладал большими габаритами и развитой мускулатурой. Но в данный момент перед ним стояли негласные хозяева города. Воровской положенец города Юрий Ткаченко, самый уважаемый и авторитетный из всех ставленников, которые заправляли когда-либо общаком в этом городе, его правая рука, самый близкий человек Юра Колот и двое их приближенных подельников, которые умели красиво объяснять людям, что они не правы и должны платить.