Бандера вмиг погрустнел, он не испугался, нет, просто ему вдруг стало остро жаль этого бесповоротно испорченного, а так хорошо начавшегося вечера. Это был один из тех редких, немногих приятных вечеров, когда рядом была она, и надо же было такому случиться!
Присутствующие встали и, прекрасно понимая, что происходит, выстроились в ряд и оперлись руками о стену, спокойно ждали дальнейшего развития событий. И тут бы все прошло гладко, без потасовки и кутерьмы, но Старику то ли показалось, то ли один из метов действительно ударил Виталия, во всяком случая Старик, не долго думая, зарядил этому менту в обратную. Да так хорошо зарядил, что тот пролетел через весь зал, собирая собой мебель. Тут и началось!
Женщины визжали что есть мочи, уклоняясь от пролетавших мимо тел, мебели, бутылок. Через несколько минут в зале не осталось ни одного целого или хотя бы не перевернутого стола, ни одного целого стула, пол был усыпан растоптанной едой, битой посудой и землей из разбитых цветочных горшков.
Изрядно помятые менты уводили не менее побитых, крепко закованных в наручники парней, женщины уже не визжали, они тихо плакали.
* * *
Полковник Ушаков в кабинете допрашивал Банина, тот сидел напротив полковника и зажимал насквозь пропитанным кровью платком сломанный нос, но кровь продолжала стекать по руке, пачкая брюки Виталия и пол кабинета.
- Ну, что скажешь? - спросил полковник.
- А что я могу сказать? - вопросом на вопрос ответил Банин и продолжал: - Вы же знаете, чем я занимаюсь. А все остальное мне уже не нужно.
- Давно ли? - с явным недоверием спросил Ушаков.
- Порядком.
- Еще не так давно последнее заявление на тебя было, за вымогательство, - не согласился полковник.
- Десять месяцев, - дал численное определение выражению полковника "не так давно" Банин.
- Ну что, исправился что ли?
- Можно сказать…
- А твои подельники? - задел больную тему Ушаков.
Бандера конечно знал, что его ребята проворачивают в тихую кое-какие делишки, но вслух сказал:
- Они тоже исправились.
- Давай смотреть на вещи реально, - предложил полковник. - Пройдет немного времени, и если не ты сам, то кто-нибудь из твоих парней попадется за что-нибудь. А я смогу тебе в этом как-то помочь.
Это было явное предложение, но Бандера молчал. Тогда полковник, как бы размышляя, продолжал:
- Я предполагаю, что это и… не ты… возможно даже не твои ребята, но тогда… кто?
Полковник глядел в упор на Виталия, ловил его реакцию.
- Вот это и нужно выяснить. Понимаешь? Ты же общаешься с народом. Поможешь - я прямо сейчас отпущу тебя домой. Тебе, наверное, не терпеться увидеть свою девушку, - блеснул своей осведомленностью полковник.
- С перебитым носом? - сказал Бандера.
- Перестань, а то она не видела, сколько на тебе шрамов пулевых и всяких разных. Одним больше - другим меньше, какая разница. Ну так, как? - спросил полковник, сверля глазами Виталия.
Бандера задумался, надо было что-то решать. Он откинулся на спинку стула, молчал. Отказываться сейчас напрямую глупо, зачем дразнить гусей. И Виталий решил применить туже тактику, что и на гонках - сделать вид, что поддался.
- Если что-то узнаю, я позвоню Вам, - наконец медленно произнес он.
- Номер мой знаешь?
- Нет.
Полковник взял листок бумаги, ручку и записал номер своего телефона.
- Умойся в туалете, там открыто, - сказал он, протягивая листок с номером телефона Бандере.
Виталий молча взял протянутый ему листок и, понимая, что разговор окончен и теперь он свободен, направился к двери.
- Не забудь о нашем разговоре, - в след ему проговорил Ушаков.
В коридоре недалеко от кабинета разговаривал с одним из своих подчиненных капитан Филатов, увидев свободно выходившего Банина, он выпучил от удивления глаза и бросился в кабинет к полковнику.
- Александр Андреевич?! - возмущенно-вопросительно закричал Филатов на пороге кабинета начальника.
- Пускай идет. Все равно рано или поздно их всех придется выпускать или почти всех. - Ушаков на минуту задумался, ему нужно было как-то объяснить свой поступок, не ставя подчиненных в известность о своем новом, как он надеялся, осведомителе. - Большинство членов его банды сидели за умышленное убийство, как вы знаете, - наконец произнес полковник, - в основном в нетрезвом состоянии совершенные. Пока он здесь, он их держит. А закроем, представляете, что начнет твориться?
Филатов посмотрел на полковника и понимающе покачал головой, он хорошо это себе представлял, лучше многих других.
А Виталий, выходя из здания ГОВД, скомкал бумажку с номером телефона полковника, бросил ее в урну и, усмехнувшись, тихо произнес:
- Такие большие, а в сказки верят.
6
Виталий, подъехав к зданию милиции, остановил "Челленджер", заглушил двигатель, приоткрыл окно и стал ждать. Сегодня должны были выпустить Старика и Толстого, их-то он и встречал. Глядя на двери милиции, ему вдруг вспомнилось, как они с Рустамом покидали колонию. Никто их тогда не встречал.
Они вышли за ворота, рядом с которыми висла красная табличка с надписью золочеными буквами "Учреждение - УЦ-267/22" - это была колония строгого режима, она наконец-то перестала быть их домом.
- На свободу - с чистой совестью! - усмехнулся Виталий и спросил Рустама: - Кто это сказал?
- Хрен его знает, - равнодушно ответил тот.
Стоял теплый приморский полдень, солнышко ласково пригревало еще не начавшую желтеть листву деревьев, и даже не верилось, что уже осень. Рустам посмотрел по сторонам, в один конец улицы, в другой и спросил:
- А че, нас никто не встречает?
- А некому, - ответил Виталий. - В живых на свободе остался один Василевский, да и тот, говорят, скололся. Зимой освободится Толстый из сорок первой, - продолжал Виталий. - Потом Енда с Хромым с сорок седьмой. Пока сами будем.
- Прорвемся? - спросил Рустам, хотя ответ знал заранее.
- Конечно! - сказал Бандера, и в голосе его не было ни капли сомнения. - Пойдем к морю, - сказал он Рустаму и направился вниз по улице. - Хорошо, что из барака хоть пляж было видно, а то бы мы с тобой совсем одичали.
- Может, там телки есть еще какие, - с надеждой в голосе произнес Рустам, нагоняя товарища.
- Ты че, Рустам, соскучился что ли? Пятилетку всего сидел, - засмеялся Виталий.
- Не подкалывай! Сколько времени на них смотрели издалека.
Они пришли на пляж, на котором не было ни души, купальный сезон давно закончился. Пустынный берег, пустынное, еще не очень холодное, но уже по-осеннему серое, свинцовое море.
- Пляж уже пустой, - снимая майку, заметил Рустам.
- Так уже осень, - сказал Бандера. - Смотри, за то какие телки.
- Где? - всполошился купившийся Рустам.
- А вон! - и Виталий указал на двух пасшихся на берегу коров. - Тебе какая, левая, правая?
- Правая, - смеялся Рустам.
- Да бери левую, она посимпатичней, - не унимался Виталий.
Пересмеиваясь, друзья бросились в осеннее море, а когда, искупавшись, сели на берегу, Рустам спросил:
- А куда Шустрого вывезли?
- Да его и не вывозили никуда, освободился он в том году по УДО. Только наши дороги с ним разошлись уже. Так что нам он ничем не поможет, - ответил Бандера.
- Ну, хоть бы встретить приехал.
- Да брось, Рустам. Сами, как-нибудь.
- У меня кроме вот этого вот, - Рустам показал глазами на жалкую кучку одежды лежащую на берегу, - ничего больше и нету.
- У меня тоже, - Виталий глянул на свою одежду. - Но у нас есть родители, хоть и простые, но перекантоваться есть где, первое время. Потом я что-нибудь придумаю. К зиме надо быть не с пустыми руками, пацанов встречать с сорок первой.
* * *
Дверь ментовки распахнулась, появились Старик и Толстый. Виталий досадливо замотал головой, вид его друзей, мягко говоря, оставлял желать лучшего, особенно Старика, но и Толстому, по всей видимости, досталось на славу.
- Садитесь, - сказал он парням и завел двигатель.
Те молча сели на заднее сидение.
- Старый, я тебе сколько раз говорил, не дерись с мусорами. Ты че? - говорил Бандера, глядя в зеркало заднего вида на друга и отъезжая от здания УВД. - Какого хера, бля!
- Так что мне стоять и смотреть, как менты тебя долбят? - возмутился Старик.
- Не бьют, а вяжут, Старик. Разницу чуешь? Работа у них такая. Припаяют сопротивление, никакие адвокаты не спасут. Ладно, я тебя домой отвезу, - продолжал Виталий, глядя в зеркало на Старика, - хреново выглядишь. Толстый, вечером еще кого-то выпустят, приедешь встретишь, кого отпустят, и предупреди, что завтра стрелка с Шустрым, чтоб были все. Базар за трассу пойдет.
* * *
- Значит, говоришь, не ваша работа? - произнес Шустрый, отхлебнув глоток кофе.
- Нет, не наша. Даже если бы голые были, все равно не пошли б на это, - ответил ему Бандера.
Эта стрелка была не похожа на предыдущую, вместо цехов заброшенного завода - ресторан, вместо автоматов под кожаными куртками - летние рубашки и майки, под которыми спрятать ничего невозможно. Сидели за двумя большими круглыми полированными столами. Столы были сдвинуты, но Бандера со своими сидел за одним, Шустрый со своими за другим.
- Что бы про нас не говорили, до беспредела еще никто не опускался, - продолжал Бандера, глядя на Шустрого.
- Это ты говоришь о беспределе?! - нарочито изумленно воскликнул Шустрый, затем обвел тяжелым взглядом бандеровцев и сказал: - Я знаю, за что вы все сидели. Немцы под Сталинградом не столько крови пролили, сколько вы здесь. И это только то, что я знаю. А сколько я не знаю?
- Да нет, Кость, старики говорят: кто старое помянет, тому глаз - вон, - сказал сидевший рядом с Бандерой Скороход.
- Не прими это как намек, - сказал Виталий, - то, что было - то давно прошло.
- Мы теперь по-другому живем, практически легально. Ты же знаешь, - добавил Толстый.
- Знаю, - ответил Костя и посмотрел на Толстого, - знаю, как вы легально "Прометей" трясли, и как Слонят разводили, тоже знаю. От вас всего можно ожидать, - Шустрый опять обвел людей Бандеры глазами: - А от тебя особенно, - глянул он на Виталия. - Ты же сначала стреляешь, а потом разговариваешь.
- Молодость прошла, Кость, - сказал Бандера, глядя прямо в глаза Шустрому. - Мне самому больно вспоминать все то, что я раньше делал. Не напоминай мне об этом.
- Вспомни, что старики говорят, - опять намекнул про глаз-вон, Скороход.
- Это что, угроза? - Костя уставился на Скорохода.
Тот легко выдержал взгляд и, почти улыбаясь, сказал:
- Я даже и не думал.
- По-другому мы теперь живем, Кость, никому дорогу не переходим и ни в чьи темы не влазим. Если кто-то из наших еще светиться где-то без моего ведома, то это последние вылазки, иначе их просто не будет рядом.
- Вот тогда-то мы их и порвем, - сказал Деловой, сидящий за столом с Шустрым, - потому что это скорее всего их рук дело.
- Ты только сразу маякни, когда их не будет рядом. Потому что если они и тебя в курс не ставят за свои действия, то вполне могли и выдолбить этих транзитчиков. Ну, а мы уж ими займемся.
- Да, - отозвался Бандера, - если что-то выяснишь, можешь спрашивать с них по полной. Но пока они все со мной, - Бандера многозначительно посмотрел на Шустрого: - И к тому же я уверен, что это не наши.
- Но ведь кто-то же долбит трассу. Еще один такой зехер, и мусора нас сожрут. И так на хвосте уже висят целыми днями.
- А ты сам-то уверен, что это не ваши, - спросил Бандера Костю.
- Ты смеешься надо мной?
- Нам своей темы хватает, - поддержал старшего Малыш, - мы же не придурки сами себе кислород перекрывать.
- Менты и так уже за трассу взялись после этого налета. Так что мы уже без темы остались, - сказал Шустрый и, подумав, добавил: - пока. И пацанов видать не скоро отпустят. Мы что, похожи на идиотов?
- А мы? Наши тоже сидят, - сказал Скороход.
- Ладно, - прекратил взаимные пререкания Бандера, - так мы ни к чему не придем. Надо сначала выяснить, кто еще на трассе объявился. Ясно только одно, без местных здесь не обошлось. Машины где-то в городе.
- Вот и выясняйте, кто из ваших наколку дал этим металлистам, - ответил Шустрый. - В любом случае еще один такой эпизод и мы сами начнем это выяснять.
- А может это черные наколку дали, - высказал здравое предположение Толстый. Если бы только присутствующие знали, как он не далек от истины, если бы они его в этот момент послушали, у многих бы жизнь пошла совершенно по-другому. Но… нет пророков в отечестве своем.
- Вряд ли, - отрезал Костя, - они с русскими только общаются, дел никаких не имеют. Это кто-то из ваших наколку дал, - с упорством идиота продолжал настаивать на своем Шустрый, что было на него, в общем-то, не похоже, он был далеко не глупый парень. Просто обстоятельства заставляли его искать виновных любыми методами, чтобы обеспечить продвижение своих дел и собственную безопасность и свободу.
- Наши сами себе кислород перекрывать не станут, - продолжил он и добавил, глядя тяжелым взглядом на Бандеру и его друзей. - Вы-то все при теме остались.
Понимая правильность последних слов Шустрого, его противники опустили глаза…
* * *
Виталий остановил "Челленджер" на парковке возле бильярдного клуба "Green land", он собрал здесь всех своих для серьезного разговора. Войдя в зал и оглядев присутствующих, отметил про себя, что собрались не все. Рустам с Винтом, до этого игравшие в нарды, поднялись ему на встречу.
- Привет всем! - произнес Бандера, пройдя в конец зала, где парни играли в бильярд. - Сказали же, что всех выпустили?
- Когда меня выпускали, Дон, Хромой и Енда там оставались, - начал объяснять Рустам: - Кравчики и остальные в соседней камере сидели, тоже, наверное, держат.
Бандера обвел всех взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.
- Ну, что. По раскладу получается, что это с нашей подачи машины ушли, - начал разговор Бандера, глядя на своих парней. - Им действительно не по кайфу эта тема. Нам-то все равно, подержали и отпустили, а им сейчас гайки затянут так, что точно с трассы спрыгнут скоро.
Парни молчали, только смотрели на старшего и ждали, что он скажет дальше.
- Что молчите? - наконец произнес Бандера.
- Да нам самим тоже не по кайфу, чтобы они на нас думали, - ответил за всех Толстый.
А Длинный добавил:
- Че бы мы сами против себя людей настраивать стали.
- Мы бы, если что, тебя бы в курс поставили, по любому, - сказал Винт.
Бандера метнул на него свирепый взгляд и резко спросил:
- Ты за всех говоришь или как?
Винт ничего не ответив, опустил глаза.
- Вы что думаете, я не знаю, как вы втихаря комерсов трясете, - через паузу продолжил Бандера, сверля парней глазами.
При этих словах и Толстый, и Рустам потупили глаза, да и остальные тоже опустили головы. А Виталий продолжал:
- Все вам мало! Не хватает! Забыли, как в лагерях думали о жизни на свободе? Много вам нужно было тогда, когда последний хер без соли доедали? А сейчас что, красивой жизни захотелось?
- Да тут не до красивой жизни, бывают дни - машину не за что заправить, - ответил Толстый, разводя руками.
- Так крутитесь, отлаживайте тему, - продолжал Бандера, - ставьте еще кого-нибудь на рынок. Красного пните, чтоб везде там нюхал, а не только по своему ряду. Чем больше машин перебьем, тем больше денег заработаем. Шевелитесь, отлаживайте тему, раз уж нам понятия не позволяют коммерцией заниматься.
Когда Виталий произносил последние слова, то в его тоне просквозило едва заметное сожаление в том, что нельзя заняться коммерцией, то есть вполне легальным бизнесом, но парни, скорее всего, этого не заметили. Они в данный момент думали совсем о другом.
- И еще, - Бандера окинул всех жестким, даже жестоким взглядом, - если вы где-то вляпаетесь без меня, машины вам уже не нужно будет заправлять, будете пешком ходить по продолу и на свиданку смотреть, в какой барак мешок несут, чтоб вам чаю загнали и конфет пару. И я к вам уже не приеду, отвечаю. Мало того, если вы ментам не попадетесь, но я про то узнаю, пойдете на вольные хлеба, вот тогда-то шустрые вас сразу порвут. Они горят желаньем разузнать, кто это их так подставил.
На улице рядом с клубом стоял "Минивен", который был забит радиоаппаратурой, в нем сидели два человека и внимательно слушали весь разговор, происходящий в зале. Услышав последние слова Бандеры, один из них удивленно округлил глаза и спросил:
- Что это с ним?
- А хрен его знает, - ответил второй, сидящий впереди, - с осведомителем пообщаться надо.
А в зале ничего не подозревающие бандеровцы продолжали вести разговор.
- Нас ведь тоже подставили, - заявил Винт.
- Не смеши ее, она и так смешная, - ответил Бандера. - У нас - зеленая, а у них теперь, красный свет на трассе горит, и возможно надолго. Так что если кто-то из вас в этом замешан… Пока не поздно… Сейчас я не жду, что вы здесь раскаетесь, при всех, но до вечера я жду звонка. Сейчас я еще могу что-нибудь придумать. Мышью объявлять не буду, отвечаю.
- А с комерсами что делать? Они постоянно обращаются, - спросил Рустам.
- Я уже все сказал, повторять не буду. По всем темам - мороз, кроме транзита. Чужие долги - это чужие проблемы. Единственные люди, чьи проблемы вы можете решать, это мастеровые, которые делают наши разбитые машины.
- Да как они делают, с них самих спрашивать надо, - возмутился Старик, глядя на Виталия одним глазом, другой был закрыт повязкой.
- Тебе что их на рынке продавать? Я надеюсь, вы все поняли. Все. Поехали на трассу. Рации на прием.
И Виталий катнул шар по бильярдному столу, как бы подводя черту разговору.