- Меня зовут Энн Бородейл. Хотя, может быть, мне уже следует называть себя Энн Фэнкорт. Не знаю. Звучит смешно, правда? - И она засмеялась, словно над удачной шуткой. А потом продолжила свой бессвязный, сумбурный рассказ, и едва уловимый оттенок акцента слышался в ее речи. - Понимаете, я точно не знаю, замужем я или нет. Мой отец… он погиб. - Голос ее вдруг прервался рыданием. Она судорожно схватила Энн за руки, уже видя в ней друга. - Там был взрыв, и на него упал огромный камень. Джим сказал, что отец подошел слишком близко. Не знаю, как это случилось! Отец был весь изранен и искалечен. Когда он понял, что умирает, он захотел, чтобы Джим на мне женился. Приехал священник и обвенчал нас. И отец умер. - Голос ее стал тише, отголоски прежней боли уже не звучали в нем. - А потом там приземлился самолет. - Девушка всплеснула руками. - Американский самолет сбился с курса и предпринял вынужденную посадку. Мы смотрели, как он снижается. Вы не представляете, как это было волнующе! На борту было двое молодых людей. Джим попросил их забрать меня с собой. Они сначала отказались, но потом все-таки сказали "да" - после того как Джим с ними поговорил. Он сказал, что я его жена и что вывезти меня из страны - вопрос жизни и смерти. Русские очень следят за тем, чтобы их граждане не пересекали границу, а ребенок русской женщины считается русским вне зависимости от национальности его отца. Власти меня ни за что не выпустили бы, а Джим обещал отцу, что увезет меня. И он уговорил тех американцев взять меня на борт, - заключила она, стиснув руки.
Энн вспомнилось и собственное удивление, и тон, каким она спросила:
- А что же вы делаете в этом отеле?
Девушка рассмеялась. Энн мысленно отметила, как легко переходит она от слез к радости.
На кошачьем личике девушки появилась забавная гримаска.
- Ну, я подумала… Мне теперь всю жизнь придется делать то, что велит Джим. Он ведь мой муж. Но отец оставил мне деньги, много денег. Так почему бы часть их не истратить, совсем немножко? Зачем мне идти в дом к какой-то старой горничной? И я решила не ходить. Решила отправиться в отель, который всегда расхваливал мой отец.
Можно же чуть-чуть себя побаловать! Я теперь замужняя дама, значит, ничего неприличного в этом нет. Письмо Джима к его тетке Лилиан, которая живет в Чантризе, Хэйликотт, я отправила. А теперь вот думаю, чем бы себя развлечь.
Так она болтала - весело и непринужденно. Примерно посередине разговора какая-то смутная мысль начала беспокоить Энн.
- Как, вы сказали, звали вашего отца? - внезапно вырвалось у нее.
Девушка остановилась.
- Моего отца? - на лице ее вновь появилось трагическое выражение. - О, бедный папа! Какая ужасная участь!
Простите, что вы спросили?
- Как его звали?
- Я ведь уже говорила - Бородейл.
- А его имя? Или фамилия?
В глазах девушки вдруг засветилось подозрение:
- А что?
- Мне кажется… может быть, мы с вами родственницы.
- О…
- Я буду знать точно, если вы назовете мне его полное имя.
- Леонард Морис Форест Бородейл.
- Меня зовут Энн Форест. Думаю, мы с вами кузины.
Как она разволновалась, как обрадовалась! Вся она была, словно бурливый ручеек - горе, смех, улыбки, слезы… Воспоминания о ней до сих пор причиняли Энн нестерпимую боль.
С нижнего этажа донеслись мужские шаги.
- Что ты там делаешь? Ты что, завтракать не собираешься?
Они ей не доверяют. Вот она, расплата за злодеяние: тот, кто совершил убийство, уже больше никому не доверяет.
- Приду, когда закончу одно дело, - откликнулась Энн.
Она спустится, когда закончит вспоминать. А под взглядами тех двоих это невозможно. Интересно, оба они повинны в убийстве? Трудно сказать…
- Твой бекон остынет, - снова закричал Росс и направился в столовую. Но дверь за собой не закрыл, чтобы услышать, если Энн станет спускаться. Ей не доверяют.
Это и понятно, ведь между ними стоит убийство.
Энн снова погрузилась в воспоминания…
Девушка вдруг перестала радостно щебетать, прижав ладонь ко рту. На лице ее появилось виноватое выражение.
- О… - выдохнула она, испуганно глядя на Энн.
- В чем дело?
- Я совсем забыла!
- Что забыла?
- Я не должна была никому рассказывать… мне не велели болтать! Что же теперь делать?
Энн вспомнила, как в ответ рассмеялась и произнесла беззаботно:
- Что ж, теперь уже поздно! Но если мы и в самом деле кузины, то ничего страшного, не переживайте.
Как они узнали, что эта девочка представляет для них опасность? Догадаться они не могли… Но ведь бедняжка могла разговориться с кем угодно. Она была такой простодушной, такой беззащитной! Откуда же им стало известно, что ее некому защитить?
- Знаете, я теперь замужем, - снова зазвучал в ушах Энн детский голосок. - Но здесь я решила назваться мисс Бородейл. - Она звонко рассмеялась. - А в книге регистрации записано все как положено - Энн Форест Бородейл. Смотрелось великолепно! - И в воздухе снова зазвенел ее легкий смех.
Воспоминания разрывали Энн сердце, но остановить их она не могла. Энн Форест Бородейл… Имена пронеслись перед ее глазами обжигающей вспышкой. Росс Форест Крэнстон… ее кузен, а значит, и кузен той несчастной девочки. И ее собственное имя - Энн Форест… Она начинала понимать. Мысли ее закружились безумным вихрем, а когда вихрь утих, осталась лишь убийственная, ледяная уверенность. Надо было лишь еще раз взглянуть в лицо неумолимым фактам.
О своем возвращении в Англию она написала в отель, чтобы зарезервировать номер, и еще Крэнстонам - их с Россом кузенам. Значит, о ее скором приезде Росс узнал от них. Энн пыталась понять, каким образом и когда в этой истории появился тот, второй человек, Макстон.
Когда с ним познакомился Росс? Сразу видно, что отъявленный мерзавец. Сам Росс тоже далеко не ангел. С ним всегда происходили всякие истории. Тетя Летти о нем сильно тревожилась. Будь она сейчас жива, она бы слегла в постель от таких потрясений. Но тетя Летти умерла…
Энн вдруг пришло в голову, что Росс, возможно, знает, почему погибла тетя Летти - и по чьей вине. Нет, не вдруг… Энн поняла, что мысль эта уже давным-давно таилась в глубине ее сознания. Она просто не решалась выпустить ее на волю, вновь и вновь отмахиваясь от нее.
Теперь же Энн наконец заставила себя додумать ее до конца. И снова обратилась к прошлому…
Вот она спрашивает свою маленькую кузину, как та очутилась в "Худе". И снова бурный поток смеха и слез, сквозь которые наконец пробился ответ:
- О, мой отец… он часто говорил о "Худе". Мы с ним строили такие чудесные планы! Как приедем в Лондон, остановимся в "Худе" и пойдем в театр, а потом еще будем ходить на экскурсии, посмотрим все-все!
Теперь Энн было ясно все, кроме конца этой истории.
Как им удалось заставить эту бедняжку тайком от нее отправиться в тот дом? В тот самый, где потом Энн нашла ее бездыханное тело. И зачем нужно было ее убивать! Одно было ей ясно: смерть Энн Бородейл была каким-то образом связана с ее собственным возвращением из Америки.
Но как, как?
Энн стала вспоминать, что делала в то утро… Ходила в банк, зашла в несколько магазинов. А потом так устала, что ей пришлось… Что же? Но, как Энн ни старалась, она не могла вспомнить, что же сделала дальше.
"Надо отвлечься, иначе точно не вспомнится", - подумала она, и в ту же секунду воспоминание всплыло из глубин памяти. Перед ее глазами снова был гостиничный коридор и дверь ее номера. Она вставила ключ в скважину, вошла и на туалетном столике нашла записку:
Мне надо кое-кого повидать. А иду я… нет, не буду говорить с кем. Расскажу вечером. Все это так интересно! Я буду в доме номер сто девять по Грейвилл-роуд.
Энн.
Энн прочла записку трижды. Должно быть, ее принесла в номер та милая горничная… На обороте листка, в углу, Энн обнаружила еще несколько неровных строчек:
Пожалуй, скажу тебе сейчас. Одного из моих новых знакомых зовут Макстон. Он довольно неприятный. А второй - наш с тобой кузен Росс Крэнстон. Это с ними я там встречаюсь.
Да, она встретилась с ними в том доме. И там же встретилась со своей смертью.
А куда же делась та записка? Энн вспомнила, как прячет ее куда-то. Но куда? После посещения того дома на Грейвилл-роуд записки у нее с собой не было. Но ведь она выронила там свою сумочку. Вот откуда они узнали, что она пришла в тот дом следом за Энн. И так Крэнстон смог отыскать ее в Хэйликотте, у теток Джима. Но записки в сумочке не было, это точно. И вдруг Энн вспомнила, что убрала ее в ящик для носовых платков.
Она не знала, почему спрятала ее именно туда, однако ясно представляла открытый ящик комода, а в нем - записку. А потом, несмотря на усталость, она снова вышла на улицу и на углу поймала такси. Теперь она ясно помнила даже то, как спросила шофера, знает ли он Грейвилл-роуд, а получив утвердительный ответ, попросила высадить ее на повороте. Почему именно там? В тот момент это представлялось ей самым разумным. Нужно только вспомнить, по какой причине. Может быть, она хотела, чтобы ее действия не выглядели откровенной слежкой? Да, именно так. На углу она расплатилась с шофером, прошла пешком до сто девятого дома, поднялась по ступенькам к парадной двери и обнаружила, что она не.. заперта. Почему же? Ответ явился в ту же секунду: потому что ее кузина Энн лежала мертвая в подвале. Это был их последний и самый циничный трюк. Открытая дверь была приманкой: кто бы ни зашел в нее - честный человек или вор, - он неизбежно оказывался втянутым в дело об убийстве.
И в эту ловушку попалась она.
Глава 49
Энн поднялась на ноги. Теперь она должна спуститься. До чего же это было трудно - сойти вниз, к этим людям, и сесть завтракать, не показывая и вида, что к ней вернулась память. Теперь Энн удивлялась, почему они привезли ее именно сюда. Впрочем, куда-то же им надо было ее отвезти, но они и не подозревали, какой эффект произведут на нее родные стены. Откуда было им знать, что дома к ней вернется память! Но они не должны ни о чем догадаться. Надо идти, иначе они что-то заподозрят. Теперь она должна следить за каждым своим словом, каждым взглядом. Даже за мыслями. Энн ощутила внезапную решительность. И, не давая себе времени задуматься или испугаться, она двинулась вниз, в столовую.
Росс не отрывал глаз от двери.
- Долго же ты! - неожиданно жалобно произнес он.
- Мне было нехорошо, - отозвалась Энн. - Но теперь все в порядке. Думаю, могу даже позавтракать.
Макстон помахал ей рукой, в которой был зажат горячий тост с маслом:
- Мы не собираемся уморить вас голодом. Садитесь и ешьте!
Энн была озадачена. Ее похитители даже и не думали кормить ее отдельно. Она могла отрезать себе хлеба, могла сварить яйцо. Могла налить себе чаю и молока. Еда была вкусной и сытной, и после завтрака Энн почувствовала себя гораздо лучше. Что же дальше?
Что они задумали? У них же должен быть план!
За завтраком Энн не проронила ни слова, но, закончив есть, оттолкнула стул и поднялась.
- Зачем вы привезли меня сюда?
Макстон резко обернулся к ней, но продолжал сидеть, - так что Энн могла бы смотреть на него сверху вниз. Однако она устремила взгляд на Росса, на своего кузена Росса Фореста Крэнстона. В этом было ее единственное преимущество: он и не догадывался, что ей известно, кто он и как его фамилия. Что он ее родственник. Она должна держать себя в руках и не показывать им, что к ней вернулась память. Что она просто случайно услышала его имя.
То, что они знают, кто она такая, уже достаточно опасно, но если они поймут, что она все вспомнила - наступит конец. Для нее.
Эти мысли в одну секунду пронеслись у нее в голове…
Первым заговорил Макстон. Энн не смотрела на него, по знала, что он улыбается.
- Зачем мы привезли вас сюда? Да я уж и сам не понимаю.
Энн провела рукой по глазам.
- Зачем? - повторила она, и голос ее невольно задрожал. Она этого не хотела, но впоследствии ей не раз приходило в голову, что ничего не могло быть уместнее в тот момент.
Макстон засмеялся.
- Мы подумали, что в таком милом спокойном местечке вам будет легче определиться. Знаете, вам невероятно повезло: перед вами - двое мужчин, есть из кого выбрать И выбирай" можно не торопясь, в тишине и покое.
- О чем вы говорите? - слишком торопливо и нервно выпалила она.
Теперь взгляд ее был устремлен на Макстона. Вид его был ей настолько отвратителен, что она едва сдерживалась, чтобы не запустить чем-нибудь в его улыбающуюся физиономию. Но стоит ей утратить контроль над собой - она пропала… Их взгляды сшиблись, высекая искры, словно два клинка. И Энн отвела глаза, стала смотреть на росса. Он сидел, потупившись, и мрачно ковырял вилкой скатерть.
- О чем это он? - обратилась к нему Энн.
Но ответил ей снова Макстон:
- О том, что вы очень везучая девушка: у вас есть выбор. Можете выбрать одного из нас, того, кто вам больше нравится, а после медового месяца - или чуть позже, если будете упрямиться, - мы получим лицензию, и вы сочетаетесь со своим избранником законным браком в вашей родной приходской церкви. И счастливый супруг - кто бы он ни был - покажет себя настоящим мужчиной, чтобы вы ни о чем не жалели. Итак, кто же это будет?
Ваш кузен Росс или я? Даем вам день на размышления. И не думайте, что мы позволим вам сбежать. Мы слишком дорожим очень редким шансом на счастье, мы оба будем начеку.
Энн отступила назад, прижимая руки к груди и не сводя глаз с Росса. Он по-прежнему терзал скатерть.
- О чем говорит этот человек? - пролепетала Энн.
Росс вовсе отвернулся от нее и поглядел на Макстона.
- Сказал же я, что она ничего не знает!
Энн удалось немного успокоиться. Росса она боялась гораздо меньше, чем его сообщника. Может быть, ей удастся…
- Вы - мой кузен? - с робким испугом спросила она, поворачиваясь к Россу.
- Да.
- Что хочет сказать этот человек?
Росс не отвечал, глядя на Макстона. Энн сделала еще один шаг назад. Макстон небрежно кивнул:
- Пойдите и хорошенько подумайте. Ваш кузен Росс или я - решайте. Видите, какой богатый выбор мы вам предоставляем! Немногим так везет. У вас есть я, Росс и целый день на раздумья - но не больше. Если сами не выберете, мы вас разыграем в карты.
Пока он говорил, Энн продолжала пятиться к выходу. Вид этого человека наполнял ее таким страхом и отвращением, что она боялась лишиться чувств. Снова взглянув на Росса, Энн убедилась, что от него помощи ждать нечего. Надеяться она могла лишь на себя. Добравшись до двери, Энн нашарила за спиной дверную ручку и вышла, по-прежнему пятясь. И лишь у лестницы она медленно и очень осторожно развернулась. Очутившись наконец в своей комнате, Энн заперлась на ключ.
Глава 50
- Это милях в сорока отсюда, - сказал Фрэнк Эбботт. - Но ведь совсем необязательно, что они именно там.
- То же самое можно сказать и про любое другое место! - отозвался Джим. Он стоял у окна в кабинете Фрэнка и смотрел на улицу, неспособный размышлять и планировать, обуреваемый лишь неистовой жаждой действия.
Фрэнк повернулся к мисс Силвер, сидящей у дальнего края стола. Поза ее была очень чинной, спина очень прямой. Черное пальто очень долго служило ей верой и правдой, и пока с ним не собирались расставаться. Бледное строгое лицо было совершенно спокойно, губы крепко сжаты, взгляд полон внимания. Сложенные крест-накрест руки в черных перчатках сжимали ремешок поношенной черной сумки. Дешевая шляпка из черного фетра, украшенная объемистым пучком черных и пурпурных лент, сегодня была чуть больше сдвинута на лоб, чем обычно. Едва взглянув на нее, Фрэнк понял: она приняла окончательное решение. Мисс Силвер твердо намерена отправиться в Свон-Итон. От него зависело лишь одно: поедет она одна или Закон - в его лице - встанет на ее защиту.
- Полагаю, вы уже все и без меня решили?
- По-моему, сейчас самое время отправиться в Свон-Итон, это было бы логично, - уклончиво отозвалась мисс Силвер.
- А если их там нет?
- Ну, если эта проблема и в самом деле возникнет, что-нибудь придумаем после.
- Так вы считаете…
- Я считаю, что у нас имеются основания вести поиски именно в этом направлении. Надо исследовать все улики, имеющиеся в нашем распоряжении. И еще я считаю, что мы не имеем права попусту терять время.
Джим резко обернулся к ним:
- Вы хоть понимаете, что может происходить в эту секунду, пока вы тут разглагольствуете? Или мы сейчас же отправляемся все вместе, или я еду один! Может быть, они как раз готовятся ее убить!
Мисс Силвер поднялась со стула.
- Конечно было бы очень неплохо, если бы ты поехал с нами, Фрэнк. В любом случае мы с мистером Фэнкортом выезжаем немедленно.
Фрэнк Эбботт кивнул.
- Ладно, ваша взяла. Дайте мне четверть часа, чтобы раздобыть машину и Хаббарда.
На сборы ушло даже меньше пятнадцати минут: Фрэнк, Джим и мисс Силвер покинули кабинет, когда часы на каминной полке показывали половину двенадцатого. Но пока эти сборы шли, Джиму каждая секунда казалась часом, полным нестерпимых терзаний. Они все бежали и бежали - поистине драгоценные секунды. И в любой из них могло случиться непоправимое - ведь от смерти уже не вернуться к жизни… Джим все стоял у окна, устремив на улицу невидящий взгляд. "Энн, Энн, Энн!" - со стоном сорвалось с его губ. Он ничего не слышал и не замечал, что вокруг него происходит. Он понимал лишь одно: время уходит.
Наконец сквозь оцепенение он ощутил руку мисс Силвер на своем плече, услышал ее голос:
- Мы готовы, мистер Фэнкорт.
Наконец что-то надо было делать, куда-то идти. Это немного облегчало боль.
Фрэнк Эбботт сел рядом с Хаббардом, который вел машину, Джим и мисс Силвер - сзади. Мисс Силвер молчала, сложив руки поверх сумочки. Лицо ее было бледно и невозмутимо. Но Джим не замечал ее. Он сидел прямо, судорожно стиснув ладони, и мысленно подгонял автомобиль, и так ехавший очень быстро. Когда Хаббард притормаживал, повинуясь потоку других машин, Джим весь напрягался, словно внутренним усилием мог заставить колеса крутиться быстрее. Мысли же его были давно далеко впереди, полные одной Энн.
Энн в эти минуты лежала на кровати, той самой, где спала еще ребенком. Она помолилась, и молитва принесла ей умиротворение. Будущее было ей неведомо, но она точно знала: зло не может восторжествовать. Откуда бы ни пришло спасение, оно непременно явится! Энн тихо лежала, наблюдая за игрой теней в кронах деревьев за окном. Скоро ее сморил сон.
В деревне Свон-Итон, поравнявшись с прохожим, затормозил автомобиль.
- Как проехать к коттеджу "Тисовая роща"? - спросил Фрэнк Эбботт.
- Я, знаете, нездешний… - начал объяснять прохожий, однако Фрэнк, не дожидаясь продолжения, велел Хаббарду ехать дальше.
На второй раз ему повезло:
- Коттедж "Тисовая роща"? О, конечно знаю. Только там никого нет. Дом пустует уже три года, с тех пор как убили мисс Форест.
Джим сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Ее здесь нет… Ее нигде нет! Где же искать ее? Энн, Энн, Энн!