- Быть этого не может. Тони-фараон? Тони-рационалист? Тони, проводящий время в спорах о давних убийствах?
Улыбка Кардосы съежилась, а Марк наконец обрел голос:
- В чем дело, Карен? Он перевел взгляд на два стакана, стоящие рядом на столе, и поднял брови: - Мне следовало бы понять. Уселась тут, напилась - ты ведь всегда плохо переносила спиртное, - а ты, Черил, черт тебя побери, разве не знаешь, что нельзя давать алкоголь раненым? Возможно, она контужена, или... или...
Крик Карен оборвал его:
- Берегись! Черил, хватай его!..
Но было слишком поздно. Александр замешкался лишь на мгновение, потому что не мог решить, кого кусать первым. Его прыжок был великолепен. Вцепившись Марку в ляжку, он повис, рыча и пуская слюни, в то время как Кардоса молча таращился на это, Марк ругался, а с Черил случился приступ истерического хохота.
Вскоре прибыла полиция. Черил с позором унесла Александра. Кардоса, представившись патрульным, последовал за ней на кухню. Хмурый Марк сидел неподвижно, в то время как офицер записывал показания Карен. Величественную позу Марка лишь слегка портили обросшие щетиной щеки и подбородок да болтающийся кусок джинсовой ткани, оголяющий волосатую ногу.
Показания не заняли много времени. Карен мало что смогла добавить к голым фактам:
- Я вошла в дверь, и кто-то схватил меня за горло.
Марк проводил полицейских к выходу. После первоначальной вспышки он не заговаривал с Карен.
Оставшись одна, она задремала и очнулась, только когда услышала тихий голос Черил:
- Бедная малышка, совсем измоталась. Ее надо уложить в кровать. Марк, ты не смог бы...
Карен поспешно распахнула глаза:
- Меня не нужно нести. Марк, не смей... я слишком тяжелая...
- Ничего, я как-нибудь справлюсь.
Его улыбка вызвала в памяти одну их давнюю, почти забытую шутку. Стройное телосложение и недостающие дюймы роста заставляли многих, в том числе и Карен, в начале знакомства недооценивать железные мышцы Марка. Помимо воли стиснутые губы Карен изогнулись в ответной улыбке. Но она снова напряглась, когда Марк поднял ее на руки и прижал к себе. Его улыбка исчезла.
- Успокойся, хорошо? Я не собираюсь бесчестно пользоваться твоей беспомощностью, тем более когда меня чуть не держит за локти один сыщик...
- Я... ну... - сказал Кардоса. - Полагаю, мне пора идти.
- Пожалуйста, не надо, - пробормотала Карен. - Я хотела сказать, мне хотелось бы поговорить с вами о том, что произошло.
Марк направился вверх по лестнице, двигаясь так легко, словно нес лишь одно платье. Карен чувствовала напрягшиеся мышцы под его тонкой рубашкой, но, судя по проявленным им чувствам, он вполне мог действительно нести одно платье. "Почему я так поступила? - подавленно подумала Карен, а затем в приступе ярости: - А почему он такой сверхчувствительный?"
- Я же здесь как неофициальное лицо, - возразил Кардоса.
Он все еще стоял у лестницы, когда Марк внес Карен в ее комнату. Ее пронзительный крик заставил его броситься наверх.
- Черт возьми, в чем дело?..
- Посмотрите - только посмотрите! - воскликнула Карен. - Посмотрите, что он сделал! Все мои вещи... все кончено... столько часов я стирала и гладила...
- Пожалуйста... прекрати... лягаться, - проговорил, задыхаясь, Марк. - Я не хочу уронить тебя на...
- Поставь меня!
- Куда?
Это был резонный вопрос. Матрац был стащен с кровати, простыни и покрывала - вслед за ним. Все ящики комода и шкафа были выдвинуты, а их содержимое - или словно взбито огромной шумовкой, или беспорядочной грудой вывалено на пол.
Тяжело дыша, Кардоса прислонился к дверному косяку.
- Не пугайте меня так! - гневно сказал он. - Я знаю, что комната в беспорядке, я уже видел. И другие спальни тоже...
У Карен из глаз брызнули слезы, она уткнулась лицом Марку в плечо.
- Плакать из-за кипы белья, - покачал головой Кардоса. - Я никогда не смогу понять женщин. Только я подумал, насколько вы хладнокровны, подтруниваете надо мной, мило улыбаетесь...
- Это речь шовиниста - вот что я скажу, - оборвала его Черил. - У нее просто замедленный шок, вот так. Хотела бы я посмотреть, как вели бы себя вы, мужчины, после того, как кто-то придушил бы вас до полусмерти, напугав до потери рассудка. И более всего на вас, Тони Кардоса...
- Ну ладно, ладно, - Кардоса ласково улыбнулся ей, так, словно она была маленьким ребенком. - Кажется, мне действительно следовало ее предупредить. Да и ты, Черил, я думаю, сейчас тоже завопишь.
- Если бы ты знал, сколько времени и трудов потребовалось на то, чтобы придать этим вещам такой нарядный и красивый вид, ты проявил бы больше сочувствия. Нет, положи это; с твоей стороны очень мило предложить свою помощь, но ты делаешь только хуже.
Карен легла в постель, приведенную в надлежащий вид. Огорченно причитая, Черил принялась расправлять и разглаживать мятые вещи. Марк с суровым лицом раскинулся в удобном мягком кресле, вытянув ноги. Кардоса занял стул у письменного стола; со сплетенными руками, положив одну ногу на другую, он выглядел совсем как дома. И действительно, во всем этом был какой-то безумный уют; все пили чай, являющийся, по мнению Черил, универсальной панацеей, кроме Кардоса, держащего банку пива.
- Я не за рулем, - вполне серьезно объяснил он, - а вот Марку нельзя ни капли.
Карен чувствовала себя средневековым монархом, устроившим прием, как было принято у этих благородных господ, в собственной спальне, но еще больше - больным ребенком, которого навещают взрослые. Черил завернула ее в наименее мятую белую ночную рубашку с длинными рукавами, с рюшками на манжетах и застегнула ворот до рюшек на шее.
- Итак, он проник через окно, - сказал Марк.
- Это должно было произойти именно так. Задняя дверь была распахнута, но мы можем предположить, что он отпер ее после того, как проник в дом, - подготавливал быструю, удобную дорогу к отступлению. Замок не тронут, а вот одно из окон первого этажа было открыто.
- Глупо, - сказал Марк, глядя на Карен.
Кардоса пришел ей на помощь:
- Эти старые запоры на окнах легко открываются. Слишком плохо, что здешние жители чересчур помешаны на старине; деревянные рамы так рассохлись, что в щель между ставнями можно просунуть лом.
- Отпечатки пальцев, - сказал Марк. - Следы ног.
- Марк, мы уже двадцать раз возвращались к этому, - терпеливо произнес Кардоса. - Задний двор - сплошная трава, гравий и милая аккуратная мульча. Нигде ни пяди удобной грязи. Этот тип забрался на крышу сарая и перепрыгнул через стену. Что касается отпечатков пальцев - разумеется, их проверят, но в наши дни большинство жуликов достаточно образованы для того, чтобы носить перчатки.
- В разгар лета? Твой любимый обкурившийся подонок, который, скорее всего, даже не соображает, куда смотрит его голова?
- Что ты хочешь сказать? Что у миссис Невитт есть тайный враг, собирающийся ее задушить? - потребовал Кардоса.
Карен широко раскрыла глаза:
- Эй, подождите...
- Нет, конечно же нет, - пробормотал Марк.
- Он был один, - сказал Кардоса. - Черил видела одного человека - точнее, только тень. Если бы их было двое или больше, они могли бы... ну, возможно, они и не убежали бы. Так что это не банда. Бандам нужны телевизоры, аппаратура - подобные вещи. А этот тип перерыл все спальни, а не первый этаж. Он искал деньги или драгоценности - что-то небольшое, что легко унести и сбыть с рук. Это очевидное и разумное заключение, и, черт возьми, я не понимаю, почему ты пытаешься раздуть это во что-то большее.
- Я не пытаюсь. Я просто не понимаю почему...
Зазвонил телефон, и Марк вместо Карен снял трубку:
- Алло. Да, она здесь, но она в данный момент не может ответить. Могу я... Что? Моя фамилия Бринкли. Марк Бринкли. С кем я говорю?
В последовавшей тишине они услышали невнятное бормотание далекого голоса. Волна багрового румянца медленно захлестнула лицо Марка, начиная от шеи и до самых волос.
Карен уселась в кровати. Она уже видела подобное. Это не было признаком стыда или смущения: Марк никогда не смущался. Это была пламенная ярость.
- Дай мне трубку, - сказала она, забирая ее из его руки. - Привет, Джек.
- Я пытался дозвониться до тебя весь день. Где ты была?
- Меня не было дома.
- Ясное дело. Почему ты не отвечаешь на письма моего адвоката?
Холодный пронзительный голос, повелительный тон, как всегда, подействовали на нее. Вместо того чтобы ответить достойно, Карен униженно забормотала:
- Меня не было... я немного не в себе...
- Насколько я понял, не настолько, чтобы не иметь возможности утешиться. Со стороны Бринкли было очень неосторожно ответить на звонок в такой поздний час. В нашем штате супружеская измена по-прежнему является основанием для развода, и некоторые судьи принимают весьма суровые решения относительно алиментов.
- Но я не...
- И дело не в том, что у меня есть какие-то возражения. Будучи человеком прямым, я почувствовал себя обязанным указать на юридические трудности, которые ты можешь на себя навлечь. Лично я испытываю облегчение от того, что ты нашла защитника. Ты совершенно не способна устроить собственную жизнь самостоятельно. Со стороны Бринкли очень порядочно принять тебя назад. Некоторые мужчины могли бы отнестись более разборчиво к подержанному товару. Но он никогда не отличался привередливостью.
Его голос стал пронзительнее и громче.
- Положи трубку, - внезапно сказал Марк.
- Что? - Карен была словно заворожена. Джек продолжал говорить; его визгливый голос зазвучал истерично.
- Положи трубку.
- А...
Подчинившись, Карен вытерла руку о покрывало.
Кардоса сказал, ни к кому не обращаясь:
- Вы можете официально требовать, чтобы вас оградили от него.
Телефон зазвонил снова. Марк снял трубку. Он приготовился было бросить ее на рычажки, не отвечая, но Кардоса небрежно предложил:
- Не возражаешь, если я...
Краска гнева схлынула с лица Марка. Мрачно усмехнувшись, он передал Тони аппарат. Карен ничего не сказала. Она чувствовала себя избитой и сгорающей со стыда. Она хорошо представляла себе, что Джек сказал Марку.
- Говорит следователь Кардоса из полиции федерального округа, - объявил Кардоса. - Кто это?
Ответ прозвучал неслышно. Кардоса усмехнулся и подмигнул Карен.
- Сегодня ночью дом миссис Невитт был ограблен, а на нее совершено нападение. Откуда, вы сказали, вы звоните? Понятно. Полагаю, у вас есть свидетели, которые смогут это подтвердить?
Снова последовало невнятное бормотание. Улыбка Кардоса стала шире, показались ровные белые зубы.
- Да, уверен, что вы очень опечалены. Я передам это ей. Спокойной ночи, мистер Невитт. - Он положил трубку. - Это на него подействовало.
- Мистер Кардоса, - истово произнесла Карен, - мне кажется, я вас люблю.
- В таком случае пора начать звать меня Тони.
- Если вы закончили обмен любезностями, - сказал Марк сквозь зубы, - предлагаю вернуться к нашему делу.
- Нет никакого дела, - сказал Тони, и стало ясно, что его терпение на исходе. - По крайней мере, нет ничего, за что можно ухватиться. Если бы у нас было описание внешности...
- Я даже не видела его, - сказала Карен. - Он схватил меня сзади, а в прихожей было хоть глаза выколи.
- Вы уверены, что это был мужчина?
- Ну конечно... Нет. Нет, я не уверена ни в чем, кроме того, что у него или нее было две руки.
- Никаких отчетливых запахов? Лосьон после бритья, немытое тело... - Он взглянул на Марка. - Марихуана, алкоголь?
- Не помню.
- Вы почувствовали что-либо помимо рук? Одежду, волосы, усы, мех? Руки большие или маленькие? В мозолях?
Карен продолжала качать головой.
- Я его не видела, не чувствовала, не ощущала, не... Ой!
Тони быстро выпрямился:
- Что?
- Я его слышала, - медленно проговорила Карен. - Он шептал. Прямо мне в ухо, одни и те же слова, словно пластинка: "Где это, где это, где это?"
Глава 6
Воспоминание об этом омерзительном шепоте было последней связной мыслью Карен. Она смутно ощущала голоса, движения, когда Черил выпроваживала мужчин из комнаты, едва слышала ее заявление, что она останется на ночь. Карен была слишком сонной, чтобы возражать, даже если бы захотела, что, разумеется, было не так. Однажды воскрешенный в памяти шепот продолжал звучать отголосками в закутках ее сознания; она даже боялась уснуть из страха, что он последует в ее сновидения.
Однако спала она глубоко и без снов до тех пор, пока ее не разбудил толчок, от которого сотряслась вся кровать, и жаркое и не слишком приятное дыхание прикоснулось к ее лицу. Разумеется, это был Александр. Вид морды, удостоенной приза за безобразность, всего в каких-то дюймах от ее глаз был так ужасен, что Карен снова закрыла их. Александр стукнул ее по носу. Она вскрикнула и уселась в кровати. Александр, отступив, сел у нее в ногах и залаял.
Смысл его заявления должен был быть понятен для самых тугодумных. Взглянув на часы, Карен вынуждена была согласиться, что Александр прав. Было уже девять с лишним. Сегодня рабочий день, и к одиннадцати она уже должна быть на работе.
Она поднялась с постели. Если забыть о больном горле, чувствовала она себя довольно прилично, и вид разрухи, все еще царящей в спальне, гневным толчком заставил потечь по жилам живительный адреналин. У Черил хватило времени только на то, чтобы расправить скомканные вещи и разложить их на стульях и креслах. Пустые болтающиеся рукава и обмякшие юбки. Большинству предметов потребуется стирка и глажение; при мысли о стольких часах трудов, потраченных впустую, Карен топнула ногой и выругалась.
Дверь при этом слегка приоткрылась, и раздался голос Черил:
- Я тебя не осуждаю, но, возможно, тебе следует поберечь силы. Ты готова к завтраку?
- Тебе не следовало тратить столько усилий...
- Мне это было не в тягость. - Черил поставила поднос на письменный стол, бывший, наверное, единственной незахламленной поверхностью в комнате. Печально обведя взором разруху, она покачала головой: - Да уж, это разгром. Но знаешь, тебе в какой-то степени повезло; все просто помято и испачкано. Я слышала о случаях, когда взломщики приходили в бешенство от того, что не находили деньги и наркотики, и изрезали все ножами и - как бы это выразиться? - пачкали...
- Я знаю, - Карен довольно принюхалась. - Кофе пахнет великолепно. Надеюсь, ты присоединишься ко мне.
- Я принесла две чашки, - Черил придвинула стул. Александр, почувствовав запах ветчины, вылез из-под кровати и уселся у ее ног.
Карен шутливо погрозила ему:
- Ой-ой, какие мы очаровательные, когда учуем съестное.
- Он кусает людей не по злобе, - заверила ее Черил. - Это просто обычай. И он, несомненно, предан тебе: вчера вечером он ни за что не согласился покинуть твою спальню.
- Это что-то новенькое. До этого его поведение едва ли можно было назвать просто вежливым.
Положив передние лапы на колени Черил, Александр залаял. Слабо улыбнувшись, та протянула ему ломоть ветчины, которую собиралась уже съесть, и Александр с довольным ворчанием отступил со своей добычей под стул.
- Сегодня он действительно выглядит веселее, - сказала Карен. - Полагаю, ему требуются какие-то встряски в жизни. Для этой цели для собаки нет ничего лучше грабителя. Однако как сторожевой пес он от меня награды не получит.
- В этом нет его вины. Он был заперт в гостиной. А ты сама выглядишь довольно весело для человека, которого едва не придушили прошлой ночью. Как ты себя чувствуешь?
- Горло немного ноет, а в остальном ничего, - Карен заставила себя попробовать омлет. Ее желудок слегка пошаливал, но она была благодарна Черил за ее хлопоты, а еще больше - за ее готовность делать вид, что вчера вечером не случилось ничего более серьезного, чем неудачная попытка ограбления. - Возможно, я была бы в гораздо худшем виде, если бы ты не подоспела на помощь, - сказала она. - Ты поступила очень храбро, Черил, но и очень безрассудно. Как ты смогла войти? Помню, кажется, я услышала, как хлопнула дверь...
- Именно поэтому я и поняла, что что-то случилось. Я решила, что ты не станешь хлопать дверью перед моим носом, оставляя меня в темноте! К счастью, ты оставила ключ в замке. Когда я открыла дверь, то смогла разглядеть только что-то черное и бесформенное. А к тому времени, когда зажгла свет, убедилась, что с тобой не случилось ничего серьезного, и выпустила Александра из гостиной, грабитель уже скрылся через заднюю дверь. Мне надо было бы сразу броситься за ним.
- Боже милостивый, нет, не надо, - резко сказала Карен. - Ты поступила совершенно правильно.
- Ты на меня не сердишься за то, что я позвонила Марку?
- Нет, я не сержусь на тебя. - Сделав глубокий вздох, Карен погрузилась в тему, которую до этого тщательно избегала. Она словно нырнула в бассейн, наполненный не водой, а какой-то скользкой липкой слизью. - Я только расстроилась от того, что ты услышала телефонный разговор.
- Да я ничего и не слышала.
- Ты услышала достаточно для того, чтобы понять, что происходит. Ты знаешь Марка так же хорошо, как... ты знаешь его лучше; ты уже видела его таким и можешь представить, что ему сказали. У Джека язык словно ядовитое жало, он оставляет раны, ноющие несколько дней. Но по крайней мере, - с нервным смешком добавила Карен, - Марк может получить какое-то удовлетворение от сознания того, что он был прав. Я назвала его самовлюбленным параноиком, когда он сказал мне, что главная причина, по которой Джек на мне женится, - это досадить ему. Теперь я понимаю, что он был прав. Надо было сказать ему об этом. Это самое малое, что я могу для него сделать после того, как из-за меня его облили помоями.
- Прекрати! - резко воскликнула Черил.
- Что прекратить? - Карен ждала сочувствия, а не потемневшего, нахмуренного лица Черил и раздражения в ее голосе.
- Прекрати обвинять во всем себя. Итак, ты совершила ошибку. Все ошибаются. Не твоя вина, что муж оказался подлым мерзавцем. А Марк уже большой мальчик. Он слышал дьявольски много такой грязи, до которой твой муж даже не додумается. Он каждый день слышит худшие вещи. - Тут она хлопнула себя ладонью по рту. - Я не должна была говорить это, - пробормотала она из-под ладони. - Я настолько бестактна...
- Ты донельзя тактична, - сказала Карен, оправившись от удивления. - Ты знала о Джеке и его выходках с самого начала, не так ли? И мистер Кардоса, Тони, - тоже. Он не смог бы отреагировать так быстро, если бы не был обо всем хорошо наслышан. Полагаю, едва ли можно винить Марка в том, что он откровенничает с лучшими друзьями. У него есть все причины испытывать ко мне отвращение.
- Ну вот, ты опять. Ты всегда ведешь себя как маленькая великомученица? Что сделал тебе этот человек?
- Не вся вина лежит на Джеке, - медленно произнесла Карен. - Я позволила ему все это делать со мной. Я никогда не давала отпор. Это моя сестра могла быть непреклонной; она была умнее, красивее, старше, выше ростом, в общем, не то, что... Черил, не смей смеяться!
- Я не смеюсь.