Эта коллекция напоминала коллекцию тети Рут только разнообразием представленных стилей, начиная с прекрасного нижнего белья ручной работы эдвардианской эпохи и заканчивая пресловутым серебряным кафтаном и тюрбаном, которые миссис МакДугал надела на свою первую встречу с будущей невесткой. Рут до сих пор не забыла о том, в какой шок поверг ее вид этого кафтана; она рассказывает об этом по сей день.
Но это были не копии - это были оригиналы. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться в этом. Карен дотронулась до складок одного платья, хрустальные бусины которого сверкали, как крошечные кусочки льда; посмотрела на этикетку.
- "Бэленсайга", - прочитала она.
Миссис МакДугал кивнула.
- Где-то есть еще парочка таких бесценных вещичек. Он мне приданое готовил, но я отдала кое-что уборщице.
У Карен невольно вырвался тяжелый вздох:
- Вы отдали эти бесценные вещи уборщице? Но он - он был модельером всех королевских домов Европы и Англии!
- Еще много чего осталось. В свое время я была словно рама для сушки белья: одежды приобреталось видимо-невидимо. - Миссис Мак указала на белоснежное платье из тончайшей, напоминавшей паутинку ткани, каждый дюйм которого был расшит шелком или украшен кружевом: - У меня их было дюжины - эдаких платьиц для невинных девушек. А вот это... - Она взяла великолепное платье из серебряной с золотом парчи, воротник и широкие рукава которого были оторочены собольим мехом.
- Я была в нем на "Девушке из Юты" в театре Никер-бокер в 1914-м. - Она стала напевать немелодичным голосом: - Ла-ла-ла-а...
- Джером Керн? - спросила Карен, усмехаясь.
- Верно. У тебя просто нюх на антиквариат. Кстати, что это за термин - "мода"?
- К таким вещам он не подходит. Это все классика - произведения искусства. - Карен подняла руки, как бы протестуя. - Я не могу принять этого.
- А кто говорит, что я тебе все это отдаю просто так? - глубоко посаженные глаза миссис МакДугал хитро прищурились. - Какова будет прибыль? Около двухсот процентов, не так ли? Я получаю треть, так что никакого риска.
Карен беспомощно развела руками и рассмеялась:
- Вы невозможный человек.
- Спасибо. Давай все-таки позавтракаем. Я уже проголодалась.
Она подняла серебряную крышку и вдохнула аромат только что принесенной яичницы и обрамлявших ее сосисок.
- Мне бы, конечно, есть не стоило, - сказала Карен. - Я и так вешу больше нормы.
- Готова поспорить, ты уже начала худеть. Наверняка хорошим аппетитом ты в эти дни не отличалась. У меня была подруга, - задумчиво сказала миссис МакДугал, - которая целый год после развода жила на джине, копченых устрицах и артишоках.
- Вы это выдумали?
- Деточка, нет нужды выдумывать замысловатые истории. Люди совершают порой такие вещи, какие ни один писатель не в состоянии придумать. А когда человек, подобно мне, уже прошел по жизни девяносто лет, он все это видел неоднократно. Так вот, она похудела на двадцать фунтов. - Затем миссис МакДугал добавила: - Не подумай, что я советую тебе придерживаться ее диеты. Лучше съешь сосиску. После завтрака мы сходим посмотреть магазин, который я имею в виду.
- Миссис Мак, даже речи быть не может о том, чтобы открыть свой магазин в Джорджтауне. Арендная плата и налоги здесь просто астрономические. Нужно поискать подходящее место где-нибудь в пригороде - Гейтерсберге, Роквилле. Это как раз то, с чего начинала Джули; она перенесла свой бизнес в Джорджтаун всего несколько лет назад; и думаю, она об этом очень сожалеет.
- Согласна с тобой, - спокойно сказала миссис МакДугал.
- Вы? Но вы же сказали...
- О, я всего лишь хотела проверить, все ли у тебя в порядке с мозгами. Теперь я вижу, они на месте. Так каковы же твои планы?
Карен совсем не была уверена, что у нее были хоть какие-нибудь планы. Тем не менее, побуждаемая поощрительным ворчанием и кивками, она услышала себя как бы со стороны, многословно объясняющей планы на будущее; перспективы, которые она продумала во сне, - не иначе, потому что во время прогулок она этого точно не делала. Походы в музеи, где она могла бы изучать костюмы и ткани, из которых они сшиты; способы обработки антикварных вещей; поездки на выходные в близлежащие города в поисках новых источников пополнения на местных аукционах и распродажах... К тому моменту, когда они закончили завтрак, Карен осознала, что в общих чертах план у нее готов; и она недоверчиво посмотрела на миссис МакДугал, которая облизывала пальцы, доедая шестую сосиску.
"Она колдунья, - подумала Карен, - настоящая колдунья в восемнадцать карат. Как она могла догадаться, о чем я думаю, когда я сама не знала об этом? Или она просто вложила свои мысли в мою голову? Неудивительно, что Пат стал интересоваться магией и религиозными предрассудками. Его воодушевило поведение матери".
- Похоже, у тебя все под контролем и продумано, - произнесла миссис МакДугал. - Что касается товара, то в этом я тебе могу помочь; у меня найдется несколько друзей, которые с удовольствием согласятся заработать пару долларов на стороне.
- Я буду должна платить вам комиссионные.
- Сколько? - с надеждой в голосе спросила миссис МакДугал.
Карен начала было смеяться, но передумала. Миссис МакДугал была очень серьезна.
- Вы уверены? - отважилась спросить она, указывая на пышные наряды, разбросанные по комнате.
- Вполне. Я не доставлю моему предприимчивому сыну удовольствия распоряжаться этими вещами, но в одном он прав: этот дом слишком велик для меня и моих слуг. Джозеф скорее умрет, чем откажется хотя бы от одного из обычаев, который он считает существенным, а однажды он и вправду умрет. А остальные слуги такие же старые, как Джозеф, - Рейчел, моя горничная, - ты помнишь Рейчел? - и повар, и другие. В числе прочих я и им предлагала уволиться, но они отказались; по правде говоря, я не могу себе представить свою жизнь без них. Они - мои друзья. Итак, я решила все распродать, возможно, в конце лета.
- Патрику не нужен дом?
- А что он с ним будет делать?
- Как досадно, такое замечательное место выпускать из семьи после стольких лет.
Миссис МакДугал презрительно фыркнула.
- Пустая сентиментальность, девочка моя. Это место - обременительное имущество; оно разрушило моего отца, который старался жить соответственно этому месту и дому, не имея достаточных средств для этого; и он потерпел неудачу еще до того, как я вышла замуж за Джексона. А кроме того, вещи сами по себе ничего не значат. Только люди имеют значение. В доме нет ни одной вещи, включая сам дом, которой бы я не смогла пожертвовать, чтобы добавить хоть год к жизни Джозефа.
- Да, конечно. Но...
- Никаких "но". Решено. Ты уже закончила? - И, не дожидаясь ответа, миссис МакДугал нажала звонок, вызывая прислугу. Рейчел открыла дверь сразу, ожидая, видимо, где-то поблизости. Рейчел еще не успела войти в комнату, а косматое создание, извиваясь, уже направилось прямо к Карен. Та торопливо подняла ноги, и собака, промахнувшись, злобно вцепилась в ножку стула.
- Ужасная собака! - хором стали ругать ее Рейчел и миссис МакДугал, устремившись к животному с двух сторон. Миссис МакДугал первой подскочила к собаке и взяла ее на руки.
Рейчел крепко обняла Карен.
- Я надеюсь, это кошмарное существо тебя не поранило, душечка! - воскликнула она. - Я старалась не пускать ее сюда, но ей как-то удалось проскочить мимо меня. Сейчас я уже не такая быстрая, как раньше.
- Собака промахнулась. - Карен осторожно опустила ноги, поглядывая на Александра.
Главным достижением Александра было первое место в состязаниях "Самая безобразная собака Вашингтона". Мероприятие проходило под патронажем миссис МакДугал. Она влюбилась в пса с первого взгляда и преследовала его владельца до тех пор, пока он не согласился ее продать.
Александр выглядел, как... Воображение всегда покидало Карен, когда она пыталась найти сравнение. Александр не был похож ни на одно вымершее или живущее существо. Размером он был с карликового пуделя, с той разницей, что кривенькие лапки его были короткими, как у таксы. Лохматый, как бобтейл, хвост он имел непристойно лысый. А цветовая гамма была настолько обширной, что в глазах рябило: черный, рыжий, коричневый, белый, и все это на общем сером фоне. В сравнении с ним канюк и крокодил выглядели просто красавцами. Он любил только две вещи - есть и кусаться. Его обожаемая хозяйка настаивала на том, что два этих пристрастия имеют родственное начало и что попытки Александра откусить кусочек от посетителя были результатом плохого зрения. Но, отдавая должное Александру, нужно сказать, что он обычно кусал одного и того же человека всего один раз. Обычно.
- Плохая, плохая собака, - тихо, проникновенно пропела миссис МакДугал. - Ты помнишь Карен. Ты не должен ее кусать. Ты любишь Карен. Она не возьмет тебя к себе жить, если ты ее укусишь.
- Р-р-р, - не согласился с ней Александр.
Карен беспомощно взглянула на Рейчел, которая убирала со стола, наблюдая одновременно за происходящими событиями. Рейчел сочувствовала, но не протестовала.
- Вы собираетесь отказаться от Александра? - пытаясь унять дрожь в голосе, спросила Карен.
- Конечно нет. Я и не думала этого делать. Бросить моего любимчика! - миссис МакДугал стиснула Александра, отчего тот вульгарно рыгнул. - Не собираюсь я переезжать в частную лечебницу, где весь обслуживающий персонал зовет тебя "дорогуша". Куплю себе маленький славный домик, обнесенный колючей проволокой и охраняемый секретными агентами. Рейчел, конечно, со мной поедет; и Александр тоже. Я только хочу, чтобы он пожил у тебя этим летом, пока я буду путешествовать.
- Куда вы поедете? - спросила Карен.
- На Борнео. Представляешь себе лицо Патрика, когда он увидит меня восседающей на осле, или на антилопе гну, или на чем-нибудь, что у них там является средством передвижения.
- Но, - Карен даже рот от изумления открыла. - Но... но... вы не можете...
- Почему же это не могу? Очень даже могу. Погуляю-ка я напоследок. Если буду жива, поселюсь в Золотом Поместье или где-нибудь еще, и вести себя буду соответственно своему возрасту. Ну а ежели нет - что ж, значит, прозвонил уже по мне колокол. Карен, я хорошо прожила свою жизнь. Никаких сожалений на этот счет. Я уже думала о том, чтобы поехать и раньше, да не с кем было оставить Александра. Он не ладит с Джозефом, да и Рейчел его боится - глупая старая дура. Ты слышишь, Рейчел. Как это так, бояться такую бедную махонькую собачку?!
- Да уж, конечно, бедную маленькую собачку! - воскликнула Рейчел. - Это же не собака, это же наполовину черт, наполовину - крокодил. Вы разве не берете его, мисс Карен? Возьмите, возьмите. У вас места живого не останется на ваших стройных ножках.
- Глупости. Он уже привык к Карен, и теперь он ее не тронет. Меня он, например, никогда не кусает.
- Это потому, что на вкус вы ему не нравитесь, - сказала Рейчел.
- Что это за манера разговаривать так со своим работодателем? - сказала миссис МакДугал, усмехаясь. - Быстро убирай все отсюда, или я заставлю тебя поехать со мной на Борнео.
- Это не угроза, это обещание, - мрачно сказала Рейчел. - Я еду с вами на Борнео. Вы думаете, что в джунглях вы сможете обойтись без кого-нибудь, кто бы о вас заботился? В таком случае вы как раз и есть та самая глупая старая дура, о которой мне говорили. В жизни никогда не слышала идеи более дикой, чем ваша.
Она взяла поднос и пошла из комнаты, тяжелой поступью сотрясая все вокруг.
- Я не могу позволить ей ехать со мной. Она слишком стара для этого, - сказала миссис МакДугал.
Карен подумала о том, что Рейчел должно быть около шестидесяти пяти, то есть лет на двадцать пять моложе миссис Мак. Она постаралась трезво оценить ситуацию и придумать убедительный аргумент, который бы миссис МакДугал приняла и отказалась от своих замыслов; но не сумела найти ни одного серьезного довода. Больше того, она была согласна с точкой зрения миссис Мак. Если пришло время покинуть этот мир, то лучше встретить смерть в джунглях, сидя на гну, чем дрожать, ожидая ее дома.
Александр, чувствуя запах сосисок, кружил по комнате, подняв голову. Один большой коричневый глаз уставился на Карен - она вздрогнула.
* * *
Дождь почти закончился к тому моменту, когда она шла по Висконсин-авеню, направляясь на работу. Потоки грязной воды текли по тротуару; выглядела улица так же, как и любой другой деловой район, - неряшливо и грязно, хотя и славилась своей чистотой и образцовым порядком, а также огромным количеством магазинов.
На улице слышался рев моторов многочисленных машин. Выхлопные газы и пыль, висевшие в воздухе, представляли очевидную угрозу для человека. Весь тротуар у кафе был усыпан пластиковыми упаковками и бумажными салфетками. Однако от плохой погоды была определенная польза: она удерживала пьяниц и продавцов, торгующих товаром вразнос вне улиц. Десять лет назад она любила Джорджтаун, восхищалась оживленностью его улиц - бары, торговцы, продающие дешевые золотые цепи недалеко от модных ювелирных магазинов; изысканные антикварные магазины, зажатые между аптеками и "Макдональдсом". Должно быть, сейчас она посмотрела на все другими глазами, потому что это место показалось ей кричаще безвкусным и непривлекательным.
Магазин Джули находился не на Висконсин, а на одной из прилегающих улиц. Витые чугунные виноградные лозы старинной работы обрамляли входную дверь, единственная витрина привлекала внимание прохожих несуразным подбором всякой всячины. Название заведения было написано золотыми буквами: "старые вещи". Так прямо и написано, никаких заглавных букв, просто два слова. Очень остроумно со стороны Джули. Такое название не требовало от посетителей абсолютно никаких знаний, им даже необязательно было понимать значение слова "антиквариат"; единственное, что от них требовалось, - это зайти, увидеть и купить.
Карен с удивлением обнаружила, что Джули по-новому оформила витрину. Диван в стиле Людовика XIV был покрыт нежным бархатным покрывалом. Поперек дивана с кажущейся небрежностью было разложено одно из лучших платьев: платье для чая эпохи короля Эдуарда из бледно-голубого муслина. Завершали эту картину тяжелые рабочие ботинки.
После посещения миссис МакДугал Карен чувствовала себя слегка подавленной. Старая леди была как ураган; чтобы устоять против него, нужно было крепко привязать себя к чему-то, но, когда ветер утихал, жертва имела обыкновение оседать. Однако вид обновленной витрины странным образом взбодрил Карен. Платье эпохи короля Эдуарда было своеобразным авансом постоянным покупателям, обещанием поступления новых вещей; на это Джули не имела права.
Колокольчики в дверях возвестили о приходе Карен. Джули разговаривала по телефону. Сразу заметив Карен, она продолжила разговор скороговоркой, не ставя точек в конце предложения:
- ...Как раз ваш размер, крайний срок в пятницу... - После того как она взглянула на Карен, ответы ее стали односложными: - Да. Верно. Да. Хорошо. До свидания.
- Привет, - сказала Карен.
- Привет. Не стой там, ты намочишь моего Кермана.
Карен прошла через магазин и открыла дверь в кабинет. Роб, еще один работник, сидел за столом, склонив голову над кипой счетов.
- Здравствуй, конфетка, - тихо и проникновенно пропел он, взглянув на нее. - Хочешь кофе? Свежий, только что приготовил своими собственными белыми ручками.
- Нет, спасибо.
- Но, конфетка, ты насквозь промокла. Давай я помогу тебе снять плащ.
Золотая серьга в его ухе звякнула, когда он поднимался в полный рост - ни много ни мало шесть футов. Он был довольно симпатичным молодым человеком с тонкими чертами лица, а кроме того, многие пожилые посетительницы считали его веселым. Они вели себя с ним очень слащаво, и Робби ворковал, журчал, как ручеек, и хихикал. На молодых женщин он оказывал разрушительное действие и самым бессердечным образом пользовался этим.
Несмотря на внешнюю доброжелательность с его стороны, Карен подозревала, что не очень ему нравится. Вскоре после того как она приступила к работе, он предпринял нерешительную попытку приударить за ней, и она пожаловалась Джули. Та отреагировала с пренебрежительной веселостью, пообещав, что поговорит с Робом; после чего он несколько дней дулся на нее. "Глупо, как глупо, - подумала Карен с отвращением. - Я сама должна была разобраться с этим, а не делать из мухи слона". Это была одна из тех проблем, которые ее очень угнетали, - неумение действовать самостоятельно, привычка с кем-нибудь советоваться, прежде чем принять решение.
А что было еще хуже - она слишком поздно поняла, что Роб руководствовался больше добротой, нежели страстью. Она не принадлежала к тому типу женщин, которые ему нравились. Он любил женщин молодых или богатых, а еще лучше и то и другое сразу.
Как Джек.
Карен что-то проворчала, и Роб повернулся к ней:
- Что ты сказала, дорогуша?
- Ничего. Спасибо, Роб.
Она вернулась в магазин и критическим взглядом окинула его интерьер. У Джули был свой стиль. Магазин представлял собой битком набитый склад вещей, и покупателю приходилось перемещаться бочком через эти залежи. Но в каждой стопке можно было обнаружить какую-нибудь уникальную вещицу, о которой хозяин успел уже подзабыть.
Карел восхищалась тем эффектом, который производил салон, но она не могла копировать Джули. Ей нужно было разработать свой собственный стиль, Воображение рисовало картины ее будущего магазина: большой, с высоким потолком зал; белые стены, согреваемые через узкие высокие окна солнечными лучами; богато украшенные, в золотой оправе зеркала; зеленые растения в кашпо викторианской эпохи; что-нибудь яркое, сразу привлекающее внимание из одежды, к примеру японская церемониальная юбка миссис Мак, развешенная, как знамя, вдоль стены...
- Что? - спросила она, вздрогнув.
- Я сказала, ты похожа на Дракулу. Ты что, не спала?
- Спасибо, я очень хорошо спала до половины седьмого, пока этот чертов телефон меня не разбудил.
- Ради Бога, наложи немного косметики на лицо и постарайся выглядеть доброжелательной и приятной. Посетитель, взглянув на тебя, выскочит на улицу, вопя от ужаса. Да и юбка тебе тесна. Почему ты не надела синее шелковое платье? Кто же это позвонил тебе так возмутительно рано?
- Миссис МакДугал. - Карен взглянула в стоявшее рядом зеркало с завитками на раме и позолоченным орлом наверху. Стиль чиппендейл, XVIII век, определила она. Волнистая, поблекшая от времени поверхность стекла исказила лицо, оно выглядело бескровным и оплывшим. Карен порылась в своей косметичке и достала губную помаду.
- Миссис МакДугал, - повторила Джули.
- Да.
- Как она?
- Замечательно. - Карен вернула помаду в косметичку. - Я с ней завтракала.
- Ты, наверное, еще не успела пообщаться со своей тетей?
- Почему же. Уже поговорила. Она звонила вчера поздно вечером.
- Она не разрешила тебе надевать платье?
- Что?.. А, это голубое шелковое платье? Ты не можешь думать ни о чем другом. Она сказала, что я могу брать все, что угодно, и делать с этим все, что хочу.
- Замечательно. - Глаза Джули сверкнули. - Я приду сегодня вечером, и мы с тобой просмотрим все вещи. Ты - мой друг, поэтому я заключу с тобой честную сделку. Половина от розничной цены. Я это делаю себе в убыток, потому что обычная прибыль составляет одну треть.
- Одну вторую, - поправила ее Карен.