РАССКАЗ ФЕДОРА
Савелий спал крепко и не слышал, как зашевелился Федор, как после некоторых усилий он смог сесть и облокотиться о ствол березы. Не видел Савелий и его глаз, вдруг наполнившихся нежностью, когда маленькая пичужка, прыгая на тонюсеньких ножках, остановилась совсем близко и, склонив голову набок, с любопытством рассматривала Федора.
Подхватив какое-то насекомое, неосторожно оказавшееся рядом, она стремительно взмыла в небо.
Неожиданно раздавшийся громкий треск ветвей заставил Федора вздрогнуть и обернуться на шум. Тревога на его лице сменилась восхищенной улыбкой: метрах в десяти стоял огромный, горбоносый и долговязый, казавшийся неуклюжим, таежный исполин - лось! На его лбу еле заметно пробивались будущие рога, которые обязательно вырастут к зиме…
Лось стоял без всякой опаски и спокойно смотрел на Федора. Пожалуй, он не менее Угрюмого удивился неожиданной встрече: а вдруг этот двуногий пришелец захочет оспаривать его право на территорию? Потом лось величаво повернул голову и медленно удалился, царственно переступая длинными ногами.
Долго и неподвижно сидел Федор, глядя вслед таежное красавцу. Потом задумчиво стал рыться в карманах, вытащив небольшой огрызок карандаша и достав карту-самоделку, что-то нацарапал на обороте. Тщательно сложив ее вместе с карандашом, он с трудом перетащил свое непослушное тело к Савелию.
Ну почему этот парень не встретился на его пути раньше? Ведь вся жизнь могла повернуться совсем по-другому! Ну кто он ему? Никто! Просто знакомый!.. Да и знакомство-то странное… Ему бы бросить его где, а он тащит! Да еще и отдает большую часть их скудных запасов! Федор это сразу заметил. Но почему он так старается? Почему?.. Может, страшно остаться одному? Непохоже… А будь он на месте Савелия, стал бы мучиться и возиться с ним? Скорее всего, нет! За всю свою жизнь Федор привык к тому, что каждый заботится прежде о своей шкуре, думает о себе, о своей жизни! Давно уже привык, что никому нет дела до него! Никому он не нужен. Никому? А матери?! Матери…
Подумав о своей матери, Федор до боли стиснула зубы, а на глазах навернулись слезы: до чего хочется хотя бы одним глазком увидеть ее, прижаться к мозолистым рукам, на коленях вымолить у нее прощение. Сколько слез пролила она, сколько мук вытерпела из-за него! Сколько лет не мог он от стыда показаться ей на глаза… Не только показаться, ему даже стыдно было дать о себе весточку! Единственно, на что хватало его: в редкие дни свободы посылать ей денежные переводы, часто очень большие - в зависимости от "удачи"… И все-таки несколько лет назад он пересилил себя и навещал мать. И что же? Со слезами на глазах она умоляла вместо денег хоть на сутки появляться самому. И он обещал…
Бедная мама. Единственное, что осталось у него в жизни! Единственный близкий человек! Отец умер вскоре после войны: спился, не выдержав "мирных" испытаний! Больше никаких родственников не было: только мать!..
Тяжело вздохнув, Федор посмотрел на спящего Савелия и сунул ему в карман сложенную карту-самоделку. Тот сразу приоткрыл глаза.
- Чутко спишь! - улыбнулся Федор. Савелий удивленно взглянул на него: Федор говорил чисто, почти без усилий, и только затрудненное дыхание в ввалившиеся глаза выдавали его состояние.
- Я тебе карту в карман сунул… - Савелий хотел возразить, но тот перебил. - На обратной стороне адрес матери написал… Если… навести ее, когда сможешь… и скажи… Нет! Ничего говорить не надо: просто передай ей мое последнее "прости"…
- Ну что ты, ей-богу?! Сам все и скажешь!
- Обещай! - упрямо попросил Федор.
- Ну… хорошо! - пожал плечами Савелий. - Но я же вижу: тебе явно лучше!
- Не надо, Савка! - тяжело вздохнув, отмахнулся Федор и вдруг улыбнулся. - Знаешь, никогда не видел лося, а тут он сам приходил… Огромный такой и близко-близко так!.. Вон там стоял!
Савелий нахмурился в недоверчиво посмотрел на Федора: неужели снова бред?
- Да нет, не гоню я! - грустно усмехнулся Федор, - Точно! Вон там стоял… Можешь пойти и про- верить: наверняка следы остались! Этакий красавец! Жаль только, рогов не было… - Если рогов не видел, то, верно, и вправду приходил: в это время у лосей рогов не бывает - только к зиме отрастают! - успокоился Савелий. - Откуда знаешь? - Не помню… Читал где-то… Неожиданно Угрюмый громко, неестественно, с каким-то надрывом расхохотался.
- Это надо же, какую подлянку жизнь мне подстроила?! Только-только начал соображать что-то и… помирать! - Он до крови прикусил губу и застонал. - За грехи! За прошлые грехи, видно, плата! Точно, за них! И веришь, братан, ни о чем не жалею! Слышишь, ни о чем! Значит, поделом мне! А вот за тебя и подумать страшно: как ты один-то?
- Во-первых, не один, а с тобой! - зло бросил Савелий.
- Нет, братишка, со мною все кончено, и ты это знаешь не хуже меня - обречено и совершенно спокойно Федор махнул рукой. - И все-таки я благодарен тебе! Ты пацан что радо! Все нутро мое перевернул! Понимаешь? Об одном тебя прошу: не держана людей зла! Они, если подумать, в своей основе хорошие и добрые!
- Хорошие?! Добрые?! - обозлился Савелий. - Не заметил что-то! Добрые и хорошие! - ехидно повторил он. - Лично я хочу, чтобы эти добрые и хорошие оставили меня в покое! Слышишь, и покое!.. Вернее, хотел? А сейчас сам хочу добраться до этих "добрых и хороших"… Может, ты думаешь, что я тогда испугался финки, хоть и стреляющей, твоего Тихони? Нет, дорогой Федор! - Он вдруг вскочил, подошел к невысокой молодой березке, замер на мгновение в полуметре и, резко выбросив правую руку вперед, ударил ребром ладони по ней. Словно перерубленная, осела береза на землю…
Изумленный Федор с трудом дотянулся до упавшей части и внимательно посмотрел на переломленное место.
- Могу себе представить ручоночку Тихони после твоего удара!.. Но я тебя не понимаю, зачем ты-то в побег пошел?
- Не понимаешь? - Савелий вытащил из кармана полиэтиленовый пакет и осторожно развернул его. - Вот, смотри, что они сделали с моим другом! Увидав такое изуверство, Федор поморщился.
- Кто его так?
- Кто? Такие же хорошие и добрые, как Тихоня! Суки! Этот парень шесть лет в Афганистане провоевал! Надежный был и никогда не прятался за чужие спины! А они его… - Савелий несколько раз стукнул кулаком по стволу сосны. - Мне бы только добраться до них: зубами глотки перерву!
- Помнишь, я тебе намекал, что ты должен быть осторожнее с Тихоней? Так вот, он тебя и должен был убрать… Перед побегом…
- Он? Но почему…
- Поручил мне найти тебя, а я не стал искать… А в вагоне я его уговорил отложить до свободы…
- Так он из той же группы? - задумчиво прошептал Савелий.
- Нет, он не из той группы! - уверенно возразил тот.
- Откуда ты знаешь, что я имею в виду?
- Догадался… Ты же о Воланде говоришь?
- Ты его знаешь? - удивился Савелий: воистину мир очень мал.
- Видел один раз… Года три назад мы с Тихоней Москву навестили, и после одного шухера пришлось когти рвать… Вот и сделал нам крышу этот самый Воланд… Я и не думал тогда, что пути пересекутся: он же из деловых…
- Но откуда тебе стало известно о Тихоне?
- Перед побегом рассказал, что нагрузили его тобой…
- А где он вас прятал? Помнишь?
- Прятал? Нет, прятал он нас не у себя: у фраера одного, на даче… Но я знаю, как на него выйти. - Федор стиснул скулы: снова пронзила боль. - Жаль, не смогу поучаствовать с тобой, я бы хотел прикрывать тебя с тылу!
Савелий напряженно смотрел ему в глаза, ожидая самого главного продолжения.
- Этот паук очень любит свою внучку и часто бывает у нее: это я точно знаю, от этого фраера, у которого мы жили.
- Ну? - нетерпеливо буркнул Савелий.
- Чего не знаю, того не знаю, но… каждый выходной он ее навещает… При желании вычислить можно…
- Вычислю! - зло бросил Савелий. - Ненавижу!
- А я понял, Савелий… - тихо сказал он. - Трудно тебе будет! Ох, трудно! Тобой руководит сейчас только злость и месть, а они плохие советчики! По себе знаю! Подумай, стоит ли тебе жизнь свою менять? Ведь друга-то не вернешь!..
- Оставить вое? Ну уж нет! Я хочу взглянуть ему в глаза, когда он будет испытывать то же самое, что испытывал Бардам! Я хочу, чтобы он кровью штаны обмочил вместо мочи! Оставить их в покое? Да я жить не смогу после этого, неужели ты не понимаешь?
- Я-то тебя понимаю… Понимаю и другое: ты-то помог мне ощутить мир по-другому! Значатся тебе нужен тот, кто поможет тебе… Это как цепочка доброты, которая не должна прерываться! Понимаешь, о чем я? Внутри каждого человека сокрыто доброе…
- И в Тихоне? - хмыкнул Савелий.
- И в нем! - убежденно воскликнул Федор и закашлялся. - Просто ему не повезло, что не встретил такого, как ты…
СУД
Зал судебных заседаний был совсем пустой, если не считать нескольких старушек, с любопытством поглядывающих на Савелия Говоркова, безразлично уставившегося прямо перед собой. Он сидел за барьером на скамье подсудимых, и два милиционера стояли по бокам, охраняя его.
Савелий провел по гладкостриженой голове и взглянул на прокурора. Он был, молод, годно, совсем недавно окончил институт. Несколько раз многозначительно записывал что-то себе в блокнот.
Перед судьей и заседателями стоял Алик. Он был одет в безукоризненно отутюженный костюм-тройку и совершенно спокойно отвечал на вопросы судьи.
- Значит, вы, как непосредственный начальник подсудимого Говоркова Савелия Кузьмича, характеризуете его как добросовестного а безотказного работника? Так можно сформулировать ваш ответ, свидетель Пургалин?
- Да, точно так… Там, в характеристике, все сказано! Хотелось бы только одно уточнение… Говорков работает у нас несколько дней, и более объективную характеристику дать ему невозможно.
- Хорошо, защита имеет вопросы к свидетелю?
- Да… - Татьяна Андреевна встала. - Скажите, свидетель, по каким критериям ВЦ приняли И себе на работу Говоркова?
- Он отличный водитель, прекрасно разбирается в машине и как механик, в чем можно было убедиться, когда ему было поручено переставить двигатель на машине, а кроме того, он воевал, и мне хотелось помочь парню.
- А для чего вы посылали Говоркова в Ленинград? С какой целью?
- Наше предприятие имеет партнеров по всей стране, и я не понимаю смысла вопроса! - чуть волнуясь, заявил Алик.
- А ваше предприятие, как вы выражаетесь, называя свой посреднический кооператив, имеет дело с валютой?
- Пока нет, - поспешно ответил Алик. - Однако мы ведем переговоры с зарубежными партнерами… Мае не понятен ваш интерес…
- А я тоже хочу в кооператив уйти! - с вызовом сказала она.
- У вас есть еще вопросы к свидетелю? - поморщился судья.
- Нет, пока нет…
- Вы можете быть свободным, свидетель Пургалип…
- Спасибо! - Алик уселся во втором ряду зала.
- Попрошу пригласить свидетельницу Петрову Ларису Алексеевну! - обратился судья к молоденькой девушке.
Быстро встав из-за стола, девушка подошла к дверям и громко выкрикнула:
- Свидетель Петрова! Прошу войти в зал судебных заседаний!
Савелий, сидевший до этого безразлично, только несколько раз усмехавшийся ответам Алика, при фамилии Ларисы напрягся и с волнением смотрел на дверь.
Лариса вошла в зал легкой изящной походкой, но Савелий заметил, что ей эта легкость дается непросто. Виновато взглянув на Савелия, она остановилась перед судом.
- Вы - Петрова Лариса Алексеевна?
- Да, - ответила она, нервно теребя ручку дамской сумочки.
- Вы приглашены защитой на судебное разбирательств о по делу Говоркова Савелия Кузьмича, обвиняемого по статье восемьдесят восьмой, части второй УК РСФСР, в качестве свидетеля… Лариса раздраженно пожала плечами.
- Прочтите и распишитесь в том, что вы предупреждены об ответственности за дачу заведомо ложных показаний!
Секретарь суда положила перед ней бумагу, и Лариса, чуть помедлив, торопливо расписалась, не читая.
Савелий смотрел на нее во все глаза и никак не мог понять: почему Лариса не смотрит в его сторону?
"Родная! Мы столько не виделись! Что с тобой? Почему ты не поглядишь на меня? Неужели тебя запугали? Неужели я был прав, когда просил адвоката вызвать тебя в качестве свидетеля?"
За три дня до суда к нему в Бутырскую тюрьму, или, как официально ее называют, в следственный изолятор - СИЗО, пришла Татьяна Андреевна…
НЕОЖИДАННАЯ ПРОСЬБА
не пришла, не попыталась передать что-нибудь через адвоката, а если боялась ей довериться, то могла передать просто передачу? Может, она уехала и ее нет в Москве? А вдруг она тоже находится под следствием? Может, раскопали что и против нее? Тогда понятно, почему она не пытается помочь ему! Не может! Потому и нет ни одной передачи! Как ему сразу не пришло это в голову? Ведь так все просто!.. Савелий решил проверить свою догадку.
- Я задумался и не слышал вашего вопроса!
- Я сказала, что через три дня состоится слушание вашего дела, а я до сих пор ничего не знаю о вас! Ни ваших мотивов, ни вашего участия! Ничего не знаю! Вы что-то скрываете, а что, не пойму! Или вы боитесь, что я могу принести вам вред? Почему вы не хотите довериться мне? Как ваш адвокат, я ничего не использую против вас! Неужели непонятно?
- За себя я не боюсь! - слишком поспешно возразил он.
- И напрасно! - воскликнула Татьяна Андреевна. - Вы знаете, что вам грозит свыше десяти лет?
- Информирован… - криво усмехнулся Савелий.
- И вам все равно?!
- Почти, - задумчиво ответил он и решил воспользоваться адвокатом для проверки своих подозрений. - Скажите, я могу вас попросить вызвать на суд одного человека?
- В качестве свидетеля?
- Ну… хотя бы. - Савелий нахмурился, ожидая ответа.
- А кто этот человек?
- Какая разница?! Человек, и все! Могу или нет?
- В качестве свидетеля - можете! Кто он?
- Записывайте: Петрова Лариса Алексеевна, а вот адрес и телефон! - Савелий положил перед адвокатом небольшой клочок бумаги.
- Она может помочь вам?
- Возможно…
- Может, объясните толком? Я же должна подготовиться к встрече с ней…
- Ни к чему готовиться не нужно!.. - раздраженно возразил Савелий. - Единственно, что вы должны сделать: пригласить ее в качестве свидетеля… Может, я сам спрошу то, что нужно? Этого достаточно! Неужели непонятно? - Он едва не сорвался на крик…
Сделав главное, Савелий с нетерпением ожидал окончания свидания с адвокатом. Он добился, чего хотел: через три дня будет ясно, что случилось с Ларисой. Если она будет на суде, то он увидит ее, и все будет хорошо… А если нет?..
- Скажите, если свидетель не является на суд, то должны быть указаны причины неявки?.. Ну… оглашены?
- Определенно должны! - недоуменно подтвердила Татьяна Андреевна. - И все-таки было бы лучше мне знать обо всем заранее… - Она вопросительно посмотрела на Савелия, но ответа не, дождалась.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СУДА
Сейчас, на судебном заседании, Татьяна Андреевна внимательно наблюдала и за своим подопечным и за свидетельницей, которую Савелий так настоял вызвать.
- Вы хорошо знаете подсудимого? - спросил судья Ларису.
Бросив быстрый взгляд в сторону Савелия, Лариса не захотела хоть как-то отреагировать на его широкую улыбку, и он, наткнувшись на холодный взгляд любимых глаз, мгновенно сник…
- Хорошо?! - скривила она губы. - Слишком сильно сказано! Мы знакомы немного… Познакомились на юге, когда я там отдыхала… Потом неожиданно встретились в Москве: я узнала, что он будет работать в нашем кооперативе. В принципе я не понимаю, почему меня вызвали в качестве свидетеля?
Савелий смотрел на нее расширенными от удивления глазами и не понимал услышанного. Почудилось ему, что ли? Или это также нужно для его пользы? Ведь Лариса не могла произнести эти слова?! Но кто-то же их произнес? Господи, как он сразу не догадался? Да она ДОЛЖНА так говорить! ДОЛЖНА, чтобы ни у кого не возникло сомнений в ее искренности! Именно поэтому Лариса и не стала посылать ему передачу, не попыталась с ним связаться! Все делается в его же интересах! Всеми силами пытался он убедить себя в этом, но сомнения грызли и не покидали душу… Да нет же, все правильно: близкий человек не может быть свидетелем, - и его показания могут быть взяты под подозрения, он же читал об этом! Что же он так волнуется? Сейчас все выяснится! Суд же еще не окончен?! Вот сейчас она и расскажет, кому на самом деле принадлежат эти проклятые деньги!.. Возьми себя в руки, Савелий!..
Чисто интуитивно он чувствовал, что сейчас решается не только вопрос о его свободе, речь идет о чем-то большем: о принципах, о чести, о долге, о любви…
- И что же, вы не знали о том, что обвиняемый Говорков переехал для проживания в Москву?
- Если откровенно, то он говорил, что собирается переехать в столицу, но я не придала этому значения, забыла… - Она говорила с таким видом, что всем должно быть понятно, что она - женщина и этим все сказано".
- Разрешите? - обратился к судье прокурор. -
- Пожалуйста…
- Свидетельница Петрова, было ли вам известно, что у обвиняемого имеется валюта?
- Нет!
- А когда вы его видели в последний раз?
- Вместе с ним я ездила в Ленинград по делам кооператива… - ответила она, чуть задумавшись.
- То есть в день его ареста? - спросил прокурор.
- Задержания… - хмуро поправил судья.
- Простите, в день его задержания?
- Я не знаю, когда он был задержан! - мягко улыбнулась Лариса, торжествуя, что обошла подводный камень, подставленный прокурором.
- Вы хотите сказать, что ездили с обвиняемым в Ленинград не единожды? - нисколько не смутился тот.
- Я хочу сказать, что не знаю день, в который был арестован Говорков! - Лариса начала терять самообладание.
- У вас еще есть вопросы к свидетелю, товарищ прокурор?
- Нет, спасибо!
- Защита?
- Есть… Свидетель, скажите, когда вы вернулись в Москву из Ленинграда, вы обратили внимание на то, что было в салоне машины?
- Естественно… Мы же с ним четыре дня были на колесах…
- И вы не видели там никаких посторонних вещей?
- Нет, не видела.
- Какое это имеет отношение к делу? - поморщился судья.
- Минутку, товарищ председатель… Во время вашего возвращения в Москву вы подвозили посторонних?
- Нет, мы никого не подвозили…
- Вы это точно помните?
- Естественно! - воскликнула она обиженно.
- Я не понимаю… - раздраженно начал судья.
- Должны же мы проверить у единственного свидетеля версию обвиняемого о том, что "дипломат" был оставлен случайными пассажирами! - упрямо пояснила Татьяна Андреевна.
- Но эта версия опровергается дактилоскопической экспертизой, которая обнаружила отпечатки пальцев обвиняемого на одной банкноте!
- Вот именно, на одной! Свидетель, вы продолжаете настаивать на том, что никого не подвозили при подъезде к Москве?
- Продолжаю! - нервно сказала Лариса.
- А где вы с ним расстались? И когда?
- Поздно уже было… темно… часов в девять, недалеко от Белорусского вокзала…
- А почему он не отвез вас домой?
- Не помню… кажется, он спешил куда-то…