…На берег он всетаки сошел, рассчитывая встретить жену в Таллине, на одной из узких улочек, вымощенных брусчаткой. Таллин город маленький, если иметь в виду его исторический центр, пешеходную зону, пересекать границы которой не стоит, ничего интересного дальше нет. Разве что магазины, но по ассортименту они мало отличаются от отечественных. На Ратушной площади стоит задержаться, выпить стаканчик огненного грога, поглазеть на местный колорит, разложенный на прилавках торговых рядов, полюбоваться новогодним убранством города, послушать, что поют со сцены. Здесь в основном и бродят туристы. Анжелику, разодетую в красные ботфорты и в отделанный рысью белоснежный норковый полушубок, среди них трудно не заметить, это все равно что проигнорировать стоящий на перекрестке светофор. Стопсигнал: красные ботфорты. Сумочки жены в каюте тоже нет, а ведь в кармашке лежат не только сигареты и губная помада, но и кредитка с мобильником. На мобильник он звонил каждый полчаса и каждый раз слышал длинные гудки, а потом неизменное: "Абонент временно недоступен…"
Жена упорно не брала трубку. Подул холодный ветер, с неба посыпалась мелкая крупа, то ли снег, то ли дождь. Голицын начинал злиться, даже похмелье прошло. Таллин прекрасный город, но первого января его улицы выглядят ужасно. В новогоднюю ночь здесь гуляли, и гуляли широко. Мусор с улиц еще не успели убрать, коегде встречаются разбитые бутылки, подозрительные, дурно пахнущие лужицы, не все ведь смогли донести до отеля содержимое желудка.
Взгляд Голицына уперся в детскую прогулочную коляску со сломанным колесом, прислоненную к серой стене одного из домов. Не город, а поле боя, честное слово! Тем не менее охрипшие за праздники экскурсоводы, высоко поднимая над головой зонтик или какойнибудь иной опознавательный знак, уже ведут за собой косяки зевающих туристов.
- А теперь посмотрите направо! Здесь вы видите…
"А я ничего не вижу! - зло подумал он. - То есть не вижу того, кого мне надо. Как же мне осточертели эти исторические развалины! Да еще первое января!"
На смотровую площадку к полудню он не попал. Но Сажины, оказывается, задержались, чтобы насладиться панорамой Таллина. Даша зашла в одну из лавочек, витрины которой заманчиво сияли янтарем, и стала прицениваться к украшениям. Димка остался у парапета. Там они и встретились.
- Привет, - усмехнулся Сажин, разглядывая помятое лицо Даниила. И, видя, что он один, участливо спросил: - Жену не нашел?
- Черт его знает, куда она подевалась, - с досадой сказал Голицын.
- Слушай, Дан, нам пора бы и о деле поговорить. Я понимаю, что Сема вчера был пьян, но что это за намеки? Якобы твоей доли в фирме уже не существует. Ты можешь мне объяснить, что с ней случилось?
- Давай не сейчас, - раздраженно сказал он. - Ты же видишь: мне не до того.
- Хорошо, - кивнул Сажин, - я подожду, пока объявится твоя жена. Но ты на всякий случай учти: это был твой последний шанс.
- Я, кажется, понимаю, в чем причина, - усмехнулся он и кивнул на приближающуюся Дарью. - Вчера я, как и все, был пьян, но коечто помню.
- Ты… - дернулся Сажин, но сдержался, встретив жену натянутой улыбкой: - Присмотрела чтонибудь?
- Дорого все, - поморщилась Даша. И, боясь встречаться с Голицыным взглядом, спросила: - Дан, ты нашел Анжелику?
- Ты же видишь, что он один, - раздраженно сказал Димка, тоже боясь смотреть в глаза жене.
Двадцать лет этому банальнейшему любовному треугольнику, вернее, четырехугольнику, потому что есть еще Анжелика. А все никак это строение не рассыплется, хотя, казалось, отношения они выяснили уже давнымдавно. Но вчера…
"Так было или не было?" - мучительно вспоминал он. Утром Сажины проснулись вместе, в своей каюте, в одной постели, а Анжелика исчезла.
Всерьез Даниил Голицын заволновался к вечеру, когда паром готовился отчалить. Допустим, Анжелика решила мужа проучить, но терпением она никогда не отличалась. Прятаться весь день не в ее характере. Тем более здесь Димка. У них какието отношения, наполовину деловые, на четверть дружеские, но есть еще одна четвертая, которая большей частью на совести Анжелики. Как все красивые женщины, она уверена, что при желании может заполучить любого. На кой черт ей Сажин при таком муже, совершенно непонятно, но логика красивых женщин, опятьтаки, не поддается разуму. Если уж Сажин не знает, где сейчас Анжелика, значит, ее здесь, на пароме, нет.
- Пора бить тревогу, - вздохнул практичный Сема, когда вся компания собралась в люксе Зебриевичей на военный совет.
- Мы все еще за границей, - нахмурился Димка Сажин. - Не криминал, но проблема в том, что паром находится в движении. Если Анжелика исчезла, то непонятно, на территории какого государства?
- Как это какого? - удивилась Даша. - Этого. Эстонии.
- Ночью мы еще были в Швеции, - напомнил ее муж.
- Ты думаешь, что… - охнула чувствительная Софа.
- Так, ша! - осадил жену Сема. - Будем исходить из того, что баба перепила. Дан, ты не обижайся, но возле нее вчера много мужиков крутилось. С кемнибудь из них она вполне могла загулять. Предлагаю пойти к гидам, которые поэстонски говорят. Пускай узнают у команды, сколько человек сошло на берег и сколько поднялось к отплытию на борт.
- Молодец, - удивленно сказал Сажин. - Вот что значит банкир! Дебеткредит. Идемте, проверим математикой логику.
Русские гиды, сопровождающие паром, им не обрадовались.
- Каждый год чтото случается, - вздохнула крашеная блондинка лет сорока, не трогаясь с места. - Очень уж много русские пьют.
- Не больше, чем финны, - резко сказал Сажин. Когда надо, он мог быть жестким. - Не стойте столбом, барышня, нам нужна информация. Не остался ли кто на берегу?
- Но погранконтроль мы проходим только в Финляндии! - с отчаянием сказала блондинка. - Здесь же на выходе в город никакого штампа в паспорт не ставится! И никто в эти паспорта не смотрит!
- Не пудрите мне мозги, - поморщился Сажин. - Когда мы сходили на берег, штрихкод на наших паспортах отсканировали. У вас есть база, вы наверняка знаете, кто сошел на берег, а кто остался. И кто потом поднялся на борт.
- Не у нас, а у них! - занервничала блондинка. - Вы что, не понимаете, им на наши проблемы наплевать?! У них график, завтра утром паром причаливает в Питере, а вечером снова идет в круиз, на этот раз в рождественский! Они не станут задерживать отплытие изза русской женщины, которая отстала!
- Дан, позвони ей еще раз, - хмуро сказал Сажин.
Голицын послушно достал мобильник и набрал номер Анжелики. "Абонент не отвечает…"
- Странно, что она его не отключила, просто не берет трубку, - переглянулись Софа с Дашей.
- Это как раз таки поженски, - хмыкнул Димка.
- Много ты понимаешь! - тут же огрызнулась его жена. Сажины все время ссорились, они вот уже лет двадцать как состояли в законном браке, но создавалось ощущение, что Димка с Дашей все еще друг к другу притираются.
- Я постараюсь чтонибудь сделать, - сдалась блондинка.
Видимо, старалась она плохо, потому что Анжелика так и не нашлась. Следов ее тоже не обнаружилось, как выяснилось, в Таллине осталось аж пять человек, то ли отстали, то ли так и было задумано. Но чтобы выяснить их фамилии, предстояло проделать определенную работу, а эстонцы явно торопились. Базу они отказались предоставить, вернее, согласились, но только по запросу правоохранительных органов.
- Причалите в Питере - идите в полицию, - посоветовала спокойная как танк блондинка.
- А если вдруг на пароме найдется женский труп? - озвучила Дарья мысль, которая вот уже сутки мучила всю компанию.
- Он бы уже нашелся, - философски заметила женщинагид.
- Паром огромный, - нахмурился Сажин. - Десять палуб. Вы что, обшарили их все?
- Кому надо искать какуюто… - Под его тяжелым взглядом блондинка осеклась. - По прибытии в порт будет генеральная уборка. Не сомневайтесь: эстонцы все вылижут до блеска перед тем, как паром снова отправится в круиз. Если женщина, которую вы ищете, здесь, то ее обязательно найдут. Я запишу ваши телефоны, но в полицию все равно обратитесь.
- Само собой. - Опятьтаки Сажин сказал это за Даниила Голицына, законного супруга пропавшей. Неужели у Димки с Анжеликой и впрямь чтото было?
Зебриевич странно усмехнулся.
- Да уж, только полиции нам не хватало, - сказал он. - Давненько я не имел с ними дела. И не хочу.
- Тебето что? - толкнула его локтем в бок Софа. - Не твоя ведь жена пропала!
- Комуто повезло, но не мне, - вздохнул Зебриевич.
- Как ты можешь шутить в такую минуту? - укоризненно посмотрела на него Дарья.
- Потвоему, я должен, как и все, лицемерить? - огрызнулся Сема. - Пропала вздорная баба, которая всем нам делала нервы. Или я не прав?
Компания дружно молчала.
Они так и отчалили из Таллина в полном неведении. В питерском порту их пути расходились. Зебриевичи предпочли самолет, поэтому поехали в Пулково, Сажины купили обратные билеты на "Сапсан", и путь их лежал на Московский вокзал, что касается Голицыных, то они прибыли в порт отправления парома на своей машине, которая тоже совершила круиз по Балтике и теперь дожидалась в грузовом отсеке своих хозяев.
- Повезло, что ты не привязан ко времени, - хмуро сказал Сажин. И предложил: - Помощь нужна, Дан?
- А чем ты мне можешь помочь? - криво усмехнулся тот.
- В любом случае держи меня в курсе.
- Само собой.
Сажины уехали первыми. Зебриевич закопался у такси и сделал это намеренно. Проводив глазами машину, на которой уехали Димка с Дашей, он не спеша подошел к Голицыну.
- И что нам теперь делать, Дан? - спросил, глядя в упор.
- Хочешь сказать, что поездка не удалась?
- Как посмотреть, - поптичьи наклонив яйцеобразную голову набок, протянул Сема. - Я, признаться, не того ожидал, но как вышло, так вышло. В свете новых обстоятельств…
- В свете новых обстоятельств я прошу отсрочку, - оборвал он Зебриевича.
- Даня, Даня, - покачал головой тот. - Опасно играешь. Ох, смотри!
- Тебе нужны от меня деньги, ты их получишь. Что до остального…
- Остальное меня не касается. Я тебе позвоню. Софа, в машину! - И Зебриевич намеренно громко хлопнул дверцей. Это был знак того, что Сема раздосадован. Он не любит попусту тратить время, а поездка, на которую Зебриевич так рассчитывал, закончилась ничем. То есть ключевая фигура, Анжелика, исчезла.
Такси, на котором Зебриевичи поехали в Пулково, скрылось из вида. Даниил Голицын наконец остался один. Поскольку жены нет, то и планов больше нет. Начать надо с главного: пойти в полицию и написать заявление. Запустить, так сказать, процесс. Пусть сами разбираются, на территории какого государства должно проводиться расследование и кто вернет Даниилу Голицыну жену, в крайнем случае предоставит исчерпывающие сведения о ней. Люди не исчезают бесследно. Во всяком случае, не с круизного парома в новогоднюю ночь.
Леонидов
Кто не видел новогоднего Невского проспекта, тот много потерял. А кто не имеет в Питере друзей, потерял еще больше. Потому что бродить под Рождество со своими друзьями по Невскому, прямому, как натянутая стрела в оперении сияющих витрин, глазеть на величественные фасады аристократических домов, непринужденно болтать и терпеливо мерзнуть в предвкушении стаканчика горячего ароматного пунша - что может быть лучше?
Алексею Леонидову повезло вдвойне. У него был друг в Питере и была возможность встретить там Рождество. С женой и дочерью. Сынстудент получил шанс отпраздновать недолгую свободу со своими друзьями, в просторной родительской квартире.
- Только не разгромите здесь все, - предупредила Саша, перед тем как за ними закрылась дверь.
Сын согласно кивнул и кинулся к зазвонившему телефону. Леонидов подхватил чемодан и направился к лифту.
После разрыва они с женой сходились долго и мучительно. Взаимные обиды и претензии словно наложили на их рты печати. Чтобы помириться, необходимо сдерживаться, а как тут сдержаться? И Саша молчала. Ни разу не спросила, где сейчас та женщина, с которой изменил ей муж? Почти что ушел к своей тренерше после того, как они месяц прожили на спортивной базе, расследуя убийство скипера олимпийской сборной по керлингу. Почти…
Лера уехала сразу после Олимпиады, где сборная, главным тренером которой на тот момент и являлась Климова, медали не взяла. В Канаду, вроде бы на стажировку. Лерина беременность оказалась как нельзя кстати. С будущей матери какой спрос? Токсикоз и все прочие прелести. И Климова после досадного поражения сборной отделалась относительно легко. Ей посоветовали переждать годокдругой, а потом вернуться в большой спорт. Это ведь была не последняя зимняя Олимпиада, жизнь продолжается. О том, что у него родился сын, Алексей узнал по скайпу.
- Домой собираешься? - спросил он, пытаясь разглядеть на дисплее своего ноутбука, на кого похож маленький Алешка. Или Алекс? Того, что его сын будет гражданином Канады, Леонидов не мог себе представить даже в самом страшном сне. Это было страшнее самого страшного сна. Но Лера всегда делала посвоему. Потому они и расстались. "Мистером Климовым" Алексей быть категорически отказался.
- Нет, - твердо сказала она. - Домой не собираюсь. - И улыбнулась насмешливо: - Ну а ты? Не жалеешь? Ты ведь теперь невыездной.
- Нет, - так же твердо ответил он и поставил на этом точку.
Сын был Леонидова, но фамилию носил не его. Ее. Алекс Климов.
Алексей долго думал: сказать ли жене об этом ребенке? Саша делала вид, что о Лериной беременности не знает, или и в самом деле не знала? Эсэмэску, ту самую, "я все равно оставлю ребенка", Алексей удалять не стал. Женщины любопытны. А если у мужа есть любовница, любопытны до остервенения. А как там? Как он ее называет, ту женщину? Нежничают они или ссорятся? Любовь это или увлечение? Алексей надеялся, что Саша эсэмэску прочитала, и ждал вопроса: ну что там? Неужели родила? Но Саша молчала.
Наконец он решился. Вечером, за ужином, глядя в стену, промямлил:
- Лера родила сына.
- Доволен? - зло сказала жена.
У него язык не повернулся сказать "нет". Какникак человек родился. Бог с ним, пусть в Канаде. И Лера счастлива, это видно по ее лицу. У нее наконецто есть ребенок, свой, родной, а не девочки из сборной, которым она как мать, но это совсем не то материнство. Теперь у Леры есть сын, принадлежащий ей безраздельно. И она сделает все, чтобы у этого ребенка было счастливое детство и достойное будущее. Сказать, что он, Алексей Леонидов, об этом жалеет, - значит солгать.
Поскольку Леонидов молчал, высказалась жена:
- Ты превратил мою жизнь в ад, потому что ты всегда мне изменял!
- Былото всего один раз! - разозлился и он.
Алексей имел в виду эпизод десятилетней давности, а вовсе не Леру. Потому что с Лерой - это была любовь. Глубокая как море и горячая как солнце. Они оба потеряли голову. И он никогда не забудет заснеженных тропинок в огромном парке, вкус Лериных губ, немного дрожащих от волнения, ее счастливые глаза и собственное состояние, не похожее ни на что. Состояние щенячьего восторга и трепетной влюбленности, когда весь мир - это Она, и за плечами словно крылья вырастают, стоит ей только улыбнуться и дать понять, что ты ей тоже небезразличен. Это была любовь, которая навсегда останется в прошлом, именно как любовь, а не как случайный эпизод в наполненной событиями жизни. У этой любви просто не было будущего и не могло быть. Слава богу, они с Лерой оба это поняли.
- Не ври мне! - расплакалась жена. - Знаешь, как говорят? Повадился кувшин по воду. Ты сильно изменился, Леша. Настоящий мачо, - горько сказала она. - То на работе пропадаешь, то на тренировках. И я каждый раз думаю: а где он на самом деле?
- Что тебе мешает записаться в фитнесклуб? Заодно проверишь, там я или нет, - пожал он плечами.
Спортом Леонидов вновь занялся на олимпийской базе ради Леры, отличной спортсменки. Хотелось ей понравиться. И не бросил после того, как они расстались, потому что втянулся. Что касается женщин, то они его больше не интересовали, хотя в фитнесклубе красоток хватало. Самый жар, когда костер уже догорает и сердце после того, как угли перестанут тлеть, рассыпается в пепел. Ровные, спокойные семейные отношения - вот что Леонидову теперь осталось после этого огромного костра. И Алексей изо всех сил пытается их восстановить. Молчит и терпит. О Лере больше ни слова. Да и то сказать, они почти не общаются. Возвращаться на родину Лера не собирается, в Канаде ей понравилось. Какие могут быть чувства, когда мужчину и женщину разделяет океан? Она сюда сына не привезет, а Леонидову, как силовику, за границу ходу нет. Если Лера вдруг выйдет замуж, он нисколько не расстроится. Потому что теперь живет с женой.
"Я живу с женой. И точка", - сказал он про себя и с улыбкой предложил Саше встретить Рождество в Питере.
- Что это изменит? - горько спросила она, вытирая слезы.
- Мы можем хотя бы попытаться, милая, - мягко сказал Алексей. - Я знаю, что был не прав. Но и твоя вина здесь есть. Я же не вспоминаю о твоей измене.
- Так ведь ты первый! - сверкнула глазами Саша. - А я тебе назло! Я думала, Леонидов, что мы расстались!
- И я так думал. Это меня оправдывает?
Она прикусила губу. И, немного подумав, сказала:
- Хорошо. На Новый год поедем в Питер.
…Друг Алексея Леонидова, с которым они вместе учились когдато в академии, сделал карьеру в питерской полиции. Сейчас плечи Юрия Панова украшали полковничьи погоны. В отличие от Леонидова бывший сокурсник на коммерцию не отвлекался и себя искать не пытался, просто служил, ревностно выполняя свои должностные обязанности. И дослужился в итоге до солидного чина. А там и до генерала недалеко. Почему бы нет?
- Здравия желаю! - вытянулся в струнку Алексей, когда они встретились на Московском вокзале.
- Вольно! - скомандовал Юрка Панов и с широкой улыбкой раскрыл объятья: - Рад тебе, Лешка! Смерть как рад!
- Почему же смерть, а не жизнь? - улыбнулся он, с трудом освобождаясь от медвежьей хватки Панова.
- Так ведь мы с тобой при смерти состоим, - подмигнул Юрка, - профессия такая. А ты молодец, - с удивлением сказал он, отступив на шаг и внимательно разглядывая Леонидова. - В спорт вернулся? Я имею в виду в любительский. Выглядишь шикарно!
- Намекаешь, для профессионального я уже вышел в тираж? Я свои восемьсот, Юрка, и сейчас пробегу, не с олимпийским рекордом, конечно, но достойно.
- Молодец! - повторил Панов. И так же широко улыбнулся Саше: - Как доехали?
- Хорошо. - Она посмотрела на мужа и добавила: - Спокойно. Он же теперь спортсмен. Если и пьет, то чутьчуть.
- Да он и раньше не увлекался.
- Да было! - рассмеялся Алексей. - Я, Юрка, все прошел, огонь, воду и медные трубы. - Под взглядом жены он осекся. Про медные трубы не стоило, они толькотолько забыли о Лере. Или не забыли? Все начиналось со славы, Лера сначала заинтересовалась "самым гениальным сыщиком в Москве", а уж потом…
- С чего начнем? - встряхнулся Алексей. К черту воспоминания!
- Как это с чего? С ресторана! Надо же Новый год отметить!..
- Ну как там у вас, в Москве? - после горячего и коньяка Юрка слегка размяк. - Тихоспокойно?
- Когда это у нас в Москве было спокойно? Помаленьку.
- Ну и нас… - Панов тяжело вздохнул. - Помаленьку.
- Вижу: прячешь камень за пазухой, - подмигнул Алексей. - Давай уже, доставай.