Мужчина смотрел на нее голодными глазами. София попыталась сделать спокойное лицо, думая, что с самого начала понимала: в этой ситуации что-то не так. Но вместо того, чтобы повернуться и уйти, она изгнала свою интуицию. Она допустила катастрофическую ошибку, повела себя, как отчаявшийся героинщик.
– Я сказала "нет", – собравшись с духом, произнесла она.
– Верно, – с улыбкой протянул хозяин и скользнул взглядом по ее телу.
– Я знаю девушек, которые не возражают против такого маневра. Если хочешь, я дам тебе их контакты.
Вилле ничего не ответил. Шумно сопя, он остановился у кровати, напротив ее разведенных ног. София вспотела, приготовившись к жестокости и боли.
– Это изнасилование, ты это понимаешь?
Он снова ничего не ответил, только поправил очки на носу и с интересом посмотрел на нее.
– Я считаю это отвратительным и болезненным, – снова начала София, но замолчала: голос задрожал.
Она попыталась заставить себя дышать ровнее, не выглядеть испуганной, не умолять. Что сделала бы Тамара? София представила себе веснушчатое лицо подруги, короткую глумливую усмешку, жесткий взгляд.
– Я записала про тебя в журнале, который лежит у меня дома. Твой адрес, электронную почту, время встречи…
– Я знаю, – кивнул он.
Матрас запружинил, когда хозяин пополз к ней по кровати. Остановился, покачиваясь, у нее между бедер, схватился за трусы, рванул вниз. Швы затрещали, но не порвались; в плече заболело, словно сустав вывихнулся из ложа.
Мужчина рванул снова, обеими руками. Кожу обожгло, когда трусы врезались в бедра, но швы выдержали.
Мужчина что-то прошептал себе под нос и оставил ее лежащей на кровати.
Матрас снова качнулся, и София почувствовала, что у нее сейчас сведет мышцы ног.
В мозгу мелькнуло воспоминание о футбольной тренировке. Вот она, София, пытается выковырять комки земли и травы, застрявшие между шипов бутсов, и приближается ощущение судороги, как будто сейчас сведет икру.
Красные, разгоряченные лица товарищей. Гулкий деревянный пол раздевалки, запахи пота, линимента и дезодоранта.
Как вообще это случилось? Как она оказалась здесь?
София изо всех сил старалась не заплакать, ей казалось, что если она покажет, насколько напугана, – ей конец.
Мужчина вернулся с маникюрными ножницами, разрезал боковые швы трусов и стащил их.
– Очень многие соглашаются на связывание, – снова начала София. – Я знаю…
– Я не хочу тех, кто соглашается, – перебил хозяин и швырнул трусы на кровать рядом с ней.
– Я хотела сказать – есть девушки, которые заводятся, когда их связывают.
– Зря ты пришла сюда, – просто констатировал Вилле.
София все-таки не сдержалась и заплакала. Ужас заставил ее напрячь спину и дернуть ремни; кожа порвалась, по правой руке заструилась кровь.
– Не надо, – всхлипнула София.
Стащив с себя рубашку, мужчина бросил ее на пол, приспустил брюки и натянул презерватив на приподнявшийся член.
Вилле встал на колени, и София почувствовала запах резины от его пальцев, когда он заталкивал обрывки трусов ей в рот. Она задохнулась, ее чуть не вырвало. Язык был сухим, по щекам текли слезы. Мужчина схватил ее за грудь прямо через платье и тяжело лег на нее.
От страха София описалась, и под ней расплылась горячая лужа мочи.
Когда мужчина попытался войти в нее, она, выгнув тело, повернулась на бок и оттолкнула его бедром.
Капля пота сорвалась с его носа Софии на лоб.
Одной рукой Вилле схватил ее за горло, глядя на нее блестящими глазами, сдавил и снова навалился на нее. Его тяжесть вдавила Софию в матрас, отчего бедра разошлись еще шире. Жгло щиколотки, скрипели ножки кровати.
Стараясь глотнуть кислорода, София повернула голову набок; ей удалось втянуть воздуха через нос.
Вилле еще сильнее сдавил ей горло, и перед глазами у нее замелькали мушки. Комната потемнела, и тут же София почувствовала, что насильник пытается войти в нее. София изо всех сил изворачивалась, но тщетно, это должно было произойти. Она не могла оставаться в собственном теле, надо было думать о чем-нибудь другом, раствориться. В мозгу замелькали внезапные воспоминания – прохладные вечера на огромном футбольном поле, рвущее легкие дыхание, пар изо рта и тишину у озера возле старой школы в Буллстанэсе.
Тренер указывает на мяч, дует в свисток, становится тихо.
Хватка ослабла, София выкашляла трусы, втянула в себя воздух, мигнула – и услышала механическую трель.
Мужчина снова поднялся на колени; она задыхалась, лицу было жарко.
Кто-то звонил во входную дверь.
Мужчина схватил ее за подбородок, сжав челюсти, снова засунул ей в рот трусы, ее затошнило, она вдохнула через нос, не в состоянии сглотнуть.
В дверь снова позвонили.
Мужчина плюнул на Софию и встал с кровати. Застегнул брюки, надел рубашку и вышел.
Едва он скрылся, София изо всех сил дернула правой рукой, не думая о последствиях или о боли.
Страшная боль; но рука освободилась.
Трусы мешали ей закричать.
В голове загудело, ее затрясло от боли. Может, большой палец сломан, может, вывихнут, кожа сошла, как рваная перчатка, кровь полилась по руке. Она вытащила трусы изо рта.
Поскуливая, София отчаянно пыталась освободить левую руку. Пальцы скользили, но ей удалось вытащить стержень из дырочки. Она быстро протащила ремень через пряжку, села и освободила лодыжки.
Поднялась на дрожащие ноги и, держась трясущимися руками за живот, пошла по толстому ковру. В голове шумело от шока и боли, ноги онемели, мокрое холодное платье облепило зад.
София осторожно вышла из спальни и прокралась в коридор, куда недавно скрылся хозяин.
Дойдя до лестницы, она остановилась. Снизу донесся другой голос, и она подумала – нужно позвать на помощь. Слов того, другого человека не было слышно, и она подкралась ближе. Над перилами висела одежда из химчистки. Сквозь тонкий целлофан просвечивали белые рубашки.
София осторожно кашлянула, готовясь закричать "Помогите!", как вдруг все поняла.
Второго человека не было в доме. Его голос доносился из домофона. Курьер из экспресс-доставки стоял за воротами, ожидая, чтобы его впустили. Вилле повторил, что тому придется зайти еще раз, отсоединился и снова повернулся к лестнице.
София пошатнулась, но удержала равновесие. В ногах покалывало – кровообращение восстанавливалось.
София скользнула назад, пол под ней скрипнул, она огляделась и заметила в дальнем конце коридора с портретами на стенах комнату побольше. Подумала, что надо побежать туда, открыть окно и звать на помощь, но поняла, что не успеет.
Глава 5
София быстро двинулась вдоль стены, мимо лестницы и добралась до узкой дверцы платяного шкафа; надавила на ручку, потянула.
Заперто.
Она осторожно выпустила ручку, одновременно угадав в призмах хрустальной люстры, что хозяин уже поднимается по лестнице.
Он скоро будет наверху.
София вернулась к лестнице, опустилась на пол возле перил с покрытыми целлофаном рубашками из химчистки. Хозяин увидит ее, если посмотрит прямо в направлении перил, но если он просто пройдет мимо, у нее будет несколько секунд форы.
Рука болела так, что Софию трясло; шея и горло распухли. Хотелось прокашляться, выпить воды.
Ступеньки поскрипывают, шаги тяжелые и усталые, она увидела его между планками и осторожно подалась назад.
Вилле поднялся, держась за перила, и зашагал по коридору.
Он шел к спальне, не замечая, что София закапала пол кровью.
Она осторожно поднялась, глядя на его спину и загорелую шею; он как раз входил в дверь.
София бесшумно подкралась к перилам и побежала вниз по лестнице.
Она понимала, что хозяин уже в коридоре, уже гонится за ней.
Топот удваивался.
София придерживала раненую руку здоровой, обхватив кровоточащие, саднящие пальцы.
Она знала только, что надо успеть выбраться из дома. Она бросилась через большой средний проход и услышала, как громко скрипнула лестница, когда хозяин оказался за ней.
– Мне некогда за тобой гоняться! – крикнул он.
София молча бежала по узкому ковру к входной двери. Споткнулась о ботинки, но удержала равновесие.
Возле двери светился датчик охранной сигнализации.
Дверная ручка выскальзывала из мокрых от крови пальцев; София вытерла руки о платье и снова попыталась открыть дверь, но ручку словно заклинило. София нажала, толкнула дверь плечом; заперто. София затравленно озиралась, ища ключи, и в то же время крутила ручку. Наконец она сдалась и, пробежав в открытые двойные двери, вернулась в гостиную.
Что-то упало на пол в другой комнате, металл грохнул по паркету.
София отбежала от больших окон, стекло черно поблескивало, ее собственное отражение виделось силуэтом на фоне более светлой стены.
Она услышала, как преследователь приближается с другой стороны, попятилась и спряталась за одну из дверей.
– Здесь везде заперто, – громко сообщил хозяин, входя в гостиную.
София задержала дыхание, сердце колотилось в груди, дверь поскрипывала. Хозяин встал в проеме. София видела его в щель между петлями – рот полуоткрыт, потные щеки.
Ноги у нее снова задрожали.
Он сделал еще несколько шагов, остановился, прислушался. София старалась стоять тихо, но испуганное дыхание все же казалось слишком громким.
– Мне надоела эта игра, – объявил человек по имени Вилле и двинулся дальше.
София слышала, как он ищет ее, как открывает и закрывает двери. Он кричал, что хочет только поговорить.
Ножки какой-то мебели проскребли по полу, и снова стало тихо.
София прислушалась. Слышались ее собственное дыхание, потерянное тиканье стенных часов, тихо потрескивал паркет. Больше – ничего.
Только подземная, ввергающая в отчаяние тишина.
София еще немного подождала, пытаясь расслышать крадущиеся шаги; она знала, что тишина может оказаться ловушкой, но все же покинула убежище. Надо было воспользоваться шансом.
Она прокралась в гостиную – тихую, словно погруженную в вековечный сон. Роскошная мебель и ее двойники в окнах. Ее собственная фигура в свете пышной люстры.
София подошла к стульям, стоящим вокруг светлого стола, и попыталась поднять один из них, но они оказались слишком тяжелыми. Тогда София взялась за спинку стула здоровой рукой и поволокла его за собой, к дверям веранды; постанывая от боли, она заставила себя взяться за стул и поврежденной рукой. Вцепившись в спинку стула обеими руками, она быстро сделала два шага, скрутилась и с криком обрушила тяжелый стул на стекло двери.
Стул ударил в стекло и с грохотом упал на пол, осколки посыпались на паркет. Огромный кусок стекла осел на пол и остался стоять, прислонясь к рамам.
Оглушительно завыла сигнализация.
София схватила стул, уже не думая, что порежет ноги, и изготовилась было снова ударить стулом в стекло, как увидела, что мужчина идет к ней со стороны прихожей.
Она выпустила стул, пробежала в огромную кухню, скользнула взглядом по белым половицам и столешницам из нержавеющей стали.
Мужчина спокойно шел за ней следом.
В мозгу мелькнуло воспоминание о том, как она в детстве играла в прятки: чувство бессилия, когда знаешь, что преследователь уже близко и тебе не уйти.
София оперлась о разделочный стол, случайно смахнула на пол очки в странной оправе.
Она не знала, что делать. Посмотрела на закрытые двери веранды, перевела взгляд на уголок, где висели две блестящие кастрюли, и дрожащей рукой, прерывисто дыша, повыдвигала ящики. Ножи!
Вилле вошел на кухню. Схватив нож, София повернулась лицом к мужчине, попятилась. Хозяин не спускал с нее глаз; обеими руками он сжимал каминную кочергу.
София, дрожа, нацелилась в него ножом с широким лезвием, понимая при этом, что у нее нет ни единого шанса.
Он забьет ее тяжелой кочергой до смерти.
Пульсирующий звук сигнализации. Изрезанные ступни горят огнем, поврежденная рука онемела.
– Пожалуйста, хватит, – задыхаясь, проговорила она, отступая в кухонный островок. – Давай вернемся в постель. Честное слово, я ничего не имею против.
Она положила нож подальше на разделочный стол и попыталась улыбнуться хозяину.
– Я все равно тебя изобью, – пообещал он.
– Совсем не обязательно. – София чувствовала, что мышцы лица уже не подчиняются ей.
– И твои раны будут нешуточными. – Вилле замахнулся кочергой.
– Сдаюсь! Прошу тебя, я…
– Ты сама во всем виновата, – перебил насильник – и внезапно выронил кочергу.
Кочерга тяжело упала на белый деревянный пол, со звоном подскочила и осталась лежать. Облачко пепла взметнулось над трезубцем и рассеялось в воздухе.
Мужчина изумленно улыбнулся и опустил глаза на пятно крови, расплывавшееся у него на груди.
– Какого черта, – прошептал он и взмахнул рукой, ища опоры; промахнулся мимо мойки и пошатнулся.
На белой рубашке появилось еще одно кровавое пятно. Красные раны на его теле расцветали, словно стигматы.
Мужчина, прижав руку к груди и спотыкаясь, двинулся в сторону столовой, но остановился и поднял окровавленные ладони. Напуганный, как школьник, он попытался что-то сказать, после чего рухнул на колени.
Кровь брызнула на пол перед ним.
Невыносимо пульсировала сигнализация.
Выгнутая панорама кухни отразилась в начищенной до блеска кастрюле для пасты.
На фоне светлых оконных занавесок София увидела человека со странной формой головы.
Он стоял, широко расставив ноги. В руках у него был пистолет.
Черная балаклава закрывала все лицо, кроме глаз и рта. Вдоль щеки свисали пряди волос или полоски жесткой ткани.
Вилле снова прижал руку к груди, кровь текла между пальцев и по предплечью.
София неуверенно повернулась и взглянула прямо на человека с оружием. Не переставая целиться в Вилле, он расцепил пальцы и свободной рукой выбросил на пол две пустые гильзы.
Пробежав мимо Софии, словно ее не существовало, незнакомец ногой в армейском ботинке отшвырнул кочергу, схватил Вилле за волосы, потянул его голову назад и прижал дуло к его правому глазу.
Это казнь, подумала София и, как во сне, двинулась к гостиной. Ударилась бедром о разделочный стол, рука проехала по краю. София прошла мимо обоих мужчин, дернулась и побежала было, но поскользнулась в крови. Ноги подогнулись, она какое-то время балансировала, а потом ударилась о пол спиной и затылком.
Перед глазами поплыл черный пар, потом к Софии вернулось зрение.
Человек в балаклаве еще не выстрелил, дуло еще мягко прижималось к закрытому глазу Вилле.
В затылке жгло и стучало.
Предметы перед глазами расплывались, словно потеряв свои очертания. То, что минуту назад выглядело жестким кожаным ремешком у щеки мужчины, показалось вдруг мокрыми перьями и грязными волосами.
София зажмурилась, ощутила, как ее затягивает в водоворот головокружения, потом услышала сквозь писк сигнализации голоса.
– Стой, стой, – просил Вилле, мелко дыша. – Ты думаешь, что все знаешь, но ты ошибаешься.
– Я знаю, что Рачен открыл дверь, и теперь…
– Кто такой Рачен? – задыхаясь, перебил Вилле.
– …и теперь преисподняя поглотит всех вас, – закончил человек в маске.
Стало тихо, и София снова открыла глаза. Время словно остановилось. Человек в маске посмотрел на часы и что-то пошептал Вилле.
Тот ничего не ответил, но как будто понял. Кровь лилась у него из живота, стекала в промежность и ниже, в лужу на полу.
София увидела его очки – они лежали совсем рядом на полу, возле исцарапанного основания разделочного стола, а еще ближе – предмет, который сначала показался ей часами на ремешке.
Но она поняла, что это тревожная кнопка.
Похожая на металлическую коробочку с двумя кнопками, укрепленную на ремешке часов.
Человек в маске спокойно стоял, глядя на свою жертву.
София осторожно протянула руку, спрятала коробочку под собой и несколько раз нажала на кнопку.
Ничего не произошло.
Мужчина выпустил волосы Вилле, однако не убрал пистолет от его правого глаза. Немного подождал, положил палец на спусковой крючок.
Скрежетнула спусковая скоба. Голова Вилле мотнулась назад, кровь брызнула из макушки. Осколки черепа и ошметки чего-то серого разлетелись по кухонному полу, достали даже до столовой, дождем посыпались на спинки стульев, стол и вазу с фруктами.
София почувствовала, как теплое брызнуло ей на губы, увидела, как пустая гильза, звеня, падает на пол.
В воздухе повисло серое облачко порохового газа. Мертвое тело, как мокрый мешок с деревянными обломками, упало на пол и осталось лежать неподвижно.
Человек в маске наклонился (часы скользнули вниз по запястью) и подобрал гильзу с пола.
Он постоял, расставив ноги, над трупом, нагнулся, приставил дуло ко второму глазу, мотнул головой, чтобы убрать полоски мокрой ткани от лица, и снова положил палец на спусковой крючок.
Глава 6
Первый звонок шифрованного служебного телефона был частью сна о ручье, пробивающемся в густой траве. В следующую секунду Сага Бауэр вынырнула из сна и скатилась с кровати, не заметив, что стащила на пол одеяло.
В одних трусах Сага бросилась к оружейному шкафчику, одновременно набирая номер, который помнила наизусть. Свет уличных фонарей через жалюзи падал на ее худые ноги и голую спину.
Сага быстро отперла тяжелую стальную дверцу. Слушая инструкции по телефону, она вытащила черную сумку, сунула в кобуру "Глок-21", взяла пять дополнительных магазинов.
Сага Бауэр, комиссар шведской службы безопасности, специализировалась на контртеррористических операциях.
Сегодня ее разбудил особый сигнал, означавший, что какому-то происшествию присвоен код "Платина".
Выбегая в прихожую, Сага дослушала последние указания, потом закончила разговор и сунула телефон в сумку.
Надо торопиться.
Она натянула черный кожаный комбинезон прямо на голое тело, ощутила прохладную кожу на спине и груди, босые ноги сунула в тяжелые ботинки и схватила с полки шлем, тяжелый бронежилет и перчатки.
Не тратя времени на то, чтобы запереть входную дверь, она выскочила из квартиры, сбежала вниз по лестнице, затянула молнию до подбородка, подоткнула под шлем светлые пряди.
На Тавастгатан стоял грязный "Триумф-Спид-Трипл" с погнутым глушителем, поцарапанными дисками и изношенным стартером. Подбежав к мотоциклу, Сага отстегнула замок, и он упал на асфальт вместе с тяжелой цепью.
Она оседлала мотоцикл, завела мотор и на максимальной скорости понеслась через ночной город.
Небо было приглушенно-серым от уличного света и прозрачной мороси.
Не обращая внимания на светофор и запрещающие знаки, на Бастугатан Сага прибавила газу и обогнала такси.
Колени и бедра ощущали вибрацию мотора, рев проникал сквозь шлем, словно гул подземных вод.
Метр семьдесят ростом и мускулистая, как балерина, комиссар Сага Бауэр долго оставалась одним из лучших боксеров Северной Европы, но уже два года как перестала участвовать в соревнованиях.
В свои двадцать девять она все еще была поразительно красива, может быть, даже красивее, чем прежде, – светлая кожа, тонкая шея и голубые глаза.
Большинство их тех, кто встречал ее впервые, слабели внутри, словно что-то ломалось.