– И я только что принял жизненно важное решение, – Френк говорил, обращаясь к своему столу.
– Какое же? – полюбопытствовал Флетч.
– По понедельникам я больше не прихожу на работу с раннего утра.
ГЛАВА 2
– "Хайбек, Харрисон и Хаулер". Доброе утро.
– Привет, "ха" в кубе.
– "Хайбек, Харрисон и Хаулер". Чем я могу вам помочь?
– Мистера Чамберса, пожалуйста.
– Извините, сэр. Вас не затруднит повторить фамилию?
– Мне нужен мистер Чамберс. – Глянув на зал городских новостей редакции "Ньюс трибюн", едва ли кто мог подумать, что все до единого журналисты знали о происшествии на автостоянке у здания редакции. Знали они о том, что мистер Хайбек сидит в машине с пулей в виске? Несомненно. В газетной редакции, в отличие от любой другой конторы, процесс перехода слуха в факт проистекает исключительно быстро, естественно, если слух подтверждается. Журналисты интересуется теми сведениями, которые можно использовать в статьях, над которыми они работают. А все остальное или откладывается в долгий ящик, или просто отбрасывается за ненадобностью. – Олстон Чамберс. Такой молоденький. Юрист-интерн или практикант, уж не знаю, как вы таких зовете. Ветеран морской пехоты и джентльмен.
– Да, сэр. Ну, конечно. О. Чамберс.
– Наверное, он бродит по коридорам, не имея собственного стола.
– Одну минуту, сэр. – В трубке раздались далекие гудки. – Извините, что сразу не поняла, о ком идет речь. У мистера Чамберса нет клиентов.
– Чамберс слушает.
– Как мрачно это звучит.
– Никак Флетчер?
– Он самый.
– Я мечтал о том, что ты пригласишь меня на ленч. Мне надо отсюда выбраться.
– Приглашаю. В час дня у "Маноло"?
– Хочешь обсудить свое бракосочетание? Спросить совета, как избежать этой церемонии? Барбара попрежнему настаивает на субботе?
– Нет, нет, да. Сейчас говорить не могу, Олстон. Хочешь услышать последнюю новость?
– Барбара беременна?
– "Хайбек, Харрисон и Хаулер". Фирма, в которой ты служишь.
– Ты и так все знаешь. Мизерное жалованье и горы дерьма, в которых приходится копаться.
– Дональд Эдвин Хайбек?
– Один из старших партнеров, местный светоч юридической науки.
– Дональд Эдвин Хайбек на работу сегодня не выйдет. Я подумал, что ты можешь вызваться заменить его.
– Что-то я тебя не понимаю. Почему не выйдет? Это что, шутка?
– Его застрелили.
– Слушай, не болтай ерунды.
– Для него это не ерунда.
– Где? Когда?
– На автостоянке "Ньюс трибюн". Несколько минут тому назад. Мне надо идти.
– Интересно, оставил ли он завещание?
– С чего это тебя заинтересовало?
– Адвокаты славятся тем, что не пишут завещания.
– Олстон, я бы хотел, чтобы за ленчем ты рассказал мне о Хайбеке. Все, что знаешь.
– Тебе поручили готовить статью?
– Думаю, да.
– А кто-нибудь еще так думает?
– Буду готовить ее, пока мне не прикажут заняться чем-то другим.
– Флетч, ты же женишься в субботу. Сейчас тебе совсем ни к чему пополнять ряды безработных.
– Жду тебя в час дня у "Маноло".
ГЛАВА 3
– Он это сделал сам? – Через плечо Биффа Флетч заглядывал на переднее сиденье "кадиллака".
Мужчина лет шестидесяти привалился к подлокотнику. Его левая нога высовывалась из дверцы, почти касаясь земли.
Бифф медленно повернул голову, чтобы посмотреть на Флетча. Взгляд его толковался однозначно: плебеям не след первыми заговаривать с патрициями.
– Или его застрелили?
Не отвечая, Бифф Уилсон выпрямился. Подождал, пока Флетч шагнет в сторону, чтобы дать ему пройти. Несмотря на жару, он был в пиджаке и при галстуке, хотя чуть распустил узел. В ушах у него росли волосы.
Бифф направился к трем полицейским, стоящим у черно-белой патрульной машины. Двое были в форме, третий – в штатском.
– Мы знаем, кто его нашел? – спросил их Бифф.
"Мы знаем?" – спросил себя Флетч.
Самый молодой из троицы полицейских не сводил взгляда с Флетча.
Три автомобиля взяли синий "кадиллак" в кольцо. Зеленый "седан" детективов в штатском, черно-белая патрульная машина с открытой передней дверцей, включенным радио и мигающим на крыше красно-синим "маячком" и служебный автомобиль с надписью "Ньюс трибюн" по бокам и на багажнике. На нем прибыл Бифф Уилсон. В салоне работало радио, на крыше мигал синий "маячок".
Полицейский постарше заглянул в записную книжку.
– Сотрудница "Ньюс трибюн" Пилар О'Брайен. Бифф сплюнул на асфальт.
– Никогда о такой не слышал.
– Наверное, чья-то секретарь.
– Она позвонила в полицию?
– Она поставила в известность охранника у ворот.
– И он позвонил копам?
– Нет, – покачал головой полицейский. – Он позвонил в отдел городских новостей.
По лицу Биффа проскользнула улыбка.
– Все хотят подняться на ступеньку выше.
– Ваши фотографы уже все отсняли, – заметил полицейский постарше.
– Они ничего не трогали, – добавил молодой. – Я за этим проследил. Сфотографировали его сбоку и через ветровое стекло. Но не прикасались ни к машине, ни к жертве.
– Пистолет нашли? – спросил Бифф.
– Пока нет. Возможно, завалился под сиденье, – ответил детектив в штатском. – Где же медики? Хочется выпить кофе.
– Дональд Э. Хайбек, – прочитал полицейский постарше еще одну запись в своей книжке. – Кто-нибудь знает, зачем он сюда приехал?
– Да, – кивнул Бифф. – На встречу с Джоном Уинтерсом, издателем. В десять утра. Хайбек и его жена собираются, вернее, собирались, пожертвовать пять миллионов художественному музею. Вот они и намеревались обсудить, как об этом написать.
– Как ты об этом узнал, Бифф? – спросил детектив.
– Как я узнаю обо всем, Гомес? – И Бифф вновь сплюнул.
– Я знаю, что лучше тебя репортера нет. Только вчера вечером я говорил это своей жене.
Бифф пожал плечами.
– В машине есть радиотелефон. Хэмм Старбак сообщил мне, что Дональда Хайбека застрелили на нашей автостоянке. Я спросил, а каким ветром его занесло в "Ньюс трибюн"? Естественный же вопрос, не так ли?
– Потому-то я и задал его тебе. – Гомес снял пиджак и закатал рукава рубашки.
Автостоянку заливали яркие солнечные лучи. Молодой полицейский то и дело поглядывал на Флетча.
– Пять миллионов долларов. – Полицейский постарше вытер лоб рукавом. – Подумать только, отдать пять миллионов долларов!
– Ты на такое не способен? – спросил Бифф.
– В субботу я отдал племяннице и ее новому мужу старый диван, что стоял в кабинете. Так этот поганец даже не приехал за ним. Мне пришлось везти его к ним самому.
– Как мило с твоей стороны.
– Только не пиши об этом в газете.
– А почему бы Биффу не написать об этом? – улыбнулся Гомес.
– Действительно, почему? Щедрость надо поощрять. Я вот в пятницу наградил своего сына синяком под левым глазом.
– А вот и твои конкуренты, Бифф, – Гомес кивнул в сторону ворот.
Там стояли две машины из "Кроникл газетт".
– Уже в воскресенье я понял, как мне его недостает, – продолжил полицейский постарше. – Пришлось смотреть футбол, сидя на стуле. А я потянул спину, ворочая этот чертов диван.
Молодой полицейский дернул Биффа за рукав, указал на Флетча.
– Он с тобой?
Бифф пренебрежительно глянул на Флетча: криминальные репортеры не якшаются с мелкой сошкой.
– Нет.
– Он работает в "Ньюс трибюн"?
– Не знаю, – сказал Бифф громко. – Может, я его и видел. Кто-то же чистит у нас корзинки для мусора.
– Не знал, что в "Ньюс трибюн" есть корзинки для мусора, – вставил Гомес. – Я думал, отсюда его вывозят грузовиками.
У ворот охранник всячески препятствовал прибытию репортера и фотографа "Кроникл газетт" на место преступления.
– Ты еще не попил кофе? – спросил Бифф Гомеса.
– Только две чашки.
– А ведешь себя так, словно не пил ни одной.
– За завтраком приходится пить растворимый.
– Где-то я его видел, – гнул свое молодой полицейский. – Совсем недавно. Может, фотоснимок.
Бифф вновь удостоил Флетча взглядом,
– На страничке юмора.
Обе машины "Кроникл газетт" прорвались на автостоянку. Без мигающих "маячков" на крыше или потрескивающих раций.
– Только ничего не трогайте, – предупредил их молодой полицейский.
– Заткнись, – ответствовал репортер "Кроникл газетт", заглядывая в салон "кадиллака". Фотограф уже снимал, следя за тем, чтобы спина, руки или голова репортера не угодили в кадр.
– Кто он? – спросил репортер.
– Личность еще не установлена, – ответил Бифф.
– Сотрудник "Ньюс трибюн"?
– Возможно, – кивнул Бифф. – У нас полредакции ездят на "кадиллаках". Свой я сегодня отдал сыну. Ему надо что-то отвезти в школу.
– Охранник должен знать, кто это, – заметил репортер. – Он, наверное, назвался, когда въезжал на автостоянку.
– Вот и спроси его, – посоветовал Бифф.
– Ты об этом пишешь, Бифф? – спросил репортер.
– Произошло это на его территории, – заметил Гомес.
– Конечно, конечно, – покивал репортер. – Пожалуй, из этого можно кой-чего выжать. "Убийство на автостоянке газеты для семейного чтения". Неплохой, по-моему, заголовок.
– Это Хайбек, – прояснил ситуацию фотограф. – Дональд Хайбек, адвокат. Богач. Живет в Хейтс.
– Да, – репортер вновь глянул на покойника. – А что он тут делает?
– Естественный вопрос, – пробормотал Бифф.
– Однако личность убитого еще не установлена, – вставил Гомес.
– Давно ты работаешь на "Ньюс трибюн", Гомес? – спросил репортер.
– Ничего нельзя сказать наверняка до прибытия экспертов, – твердо заявил Гомес.
– Как будто ты не эксперт. – Репортер прошел к своей машине и заговорил по радиотелефону.
– А вот и они. – Гомес взглянул на ворота, к которым подъехал микроавтобус. – Не выпить ли нам кофе, Бифф?
Бифф с сомнением посмотрел на здание редакции.
– Кофе тут неважнецкий.
– Я попрошу Марию сварить нам что-нибудь особенное.
– О, да. Я и забыл, что жена твоего брата работает в нашем кафетерии.
– Так я тебе и поверил. Ты сам устроил ее туда.
Флетч попятился от "кадиллака", чтобы не мешать экспертам.
– Ты здесь работаешь? – спросил его молодой полицейский.
– Нет, – покачал головой Флетч. – Я посыльный. Привез мистеру Уилсону его верхнюю челюсть.
Молодой полицейский подался вперед.
– Верхнюю челюсть?
– Вчера вечером чем-то испачкал ее. В лаборатории эту гадость отдирали от зубов почти час.
– Однако.
Полицейский постарше смотрел сквозь ветровое стекло на Дональда Эдвина Хайбека.
– Готов поспорить на мой старый диван, что мне он дороже, чем этому парию пять миллионов долларов.
ГЛАВА 4
– Информационная служба "Ньюс трибюн". Пожалуйста, назовите ваш регистрационный номер и фамилию.
– Семнадцать девяносто дробь девять, – сказал Флетч в радиотелефон. Он мчался в Хейтс. – Флетчер.
– Вы мне раньше не звонили.
– Редко покидал здание редакции.
– У меня для вас несколько сообщений.
– Мне нужен адрес мистера и миссис Дональда Эдвина Хайбека. Они живут в Хейтс.
– Двенадцать триста тридцать девять, Полмайр-драйв.
– Где это?
– Узенькая улочка в северо-западу от бульвара Вашингтона. Таких улочек там много. Вам лучше всего остановиться на пересечении бульвара с Двадцать третьей улицей и спросить, куда ехать. Все равно вам поворачивать на Двадцать третью.
– Спасибо.
– Теперь насчет сообщений. Звонила Барбара Ролтон. Хочет, чтобы вы пригласили ее на ленч. Ей нужно кое-что с вами обсудить.
– Наверное, придется решать, сколько у нас будет детей.
– Поверьте моему опыту, сначала покушайте, а уж потом переходите к этому сложному вопросу.
– Благодарю за ценный совет.
– Вы и представить себе не можете, как много денег уходит на кормление ребенка в первые два месяца его жизни.
– По-моему, сущие гроши. Что он может съесть. Немного орехового масла да пару стаканов апельсинового сока.
– Ха.
– Не понял.
– Ха.
– Сколько стоит ореховое масло?
Наклейка на заднем бампере идущей впереди машины гласила: "НАГЛОСТЬ ОТКРЫВАЕТ ВСЕ ДВЕРИ".
– Еще одно послание вам, Флетчер. От Энн Макгаррахэн, редактора светской хроники. Она просит, чтобы вы прибыли к ней, как только дадите о себе знать. Ваше прежнее задание отменено.
– Неужели?
– Так что вам и не нужен этот адрес в Хейтс.
– Еще один вопрос. Кто такая Пилар О'Брайен?
– А почему вас это интересует?
– Разве это ответ?
– И все-таки, почему вас это интересует?
– Случайно услышал о ней. Она работает в "Ньюс трибюн"?
Ответ последовал после короткой паузы.
– Вы с ней говорите.
– Правда? Так это вы обнаружили Хайбека этим утром?
– Кого?
– Убитого на автостоянке.
– Это его фамилия? Я подумала, что вы спросили адрес...
– Забудьте об этом, ладно?
– Как я могу? Если репортер, о котором я слышу впервые, спрашивает адрес...
– Пожалуйста, забудьте об этом. Я у вас ничего не спрашивал.
– Миссис Энн Макгаррахэн...
– Я ей позвоню. Расскажите мне, что вы увидели на автостоянке.
– Мне не разрешено говорить с репортерами до того, как меня допросит полиция. А потом я смогу сказать лишь то, что говорила им.
– Вы, я вижу, знаете наши правила.
– Так распорядился мистер Старбак.
– Когда вы подошли к машине, дверца была открыта или закрыта?
– Ответить я не могу.
– Это важно.
– Возможно, поэтому я и не могу ответить.
– Вы видели пистолет?
– Как ваша фамилия... Флетчер. Могу я сказать миссис Макгаррахэн, что вы возвращаетесь в редакцию?
– Конечно. Так ей и скажите.
– Не могли бы вы подсказать мне, как проехать на Полмайр-драйв?
Взгляд мужчины, стоявшего за прилавком винного магазина на углу бульвара Вашингтона и Двадцать третьей улицы, переместился с Флетча на "датсан 300 ZX", оставленный им у тротуара с работающим двигателем, затем вновь вернулся к хозяину автомобиля. Глушитель "датсана" прогорел, а потому двигатель громко урчал и на холостых оборотах.
– Я ищу дом двенадцать триста тридцать девять по Полмайр-драйв, если таковая существует.
Глядя Флетчу в глаза, мужчина за прилавком начал насвистывать мелодию "Марша полковника Боуджи".
– Мне поворачивать на Двадцать третью улицу?
Мужчина вытащил из-под прилавка пистолет сорок пятого калибра. Наставил его на Флетча.
– О Господи! – воскликнул Флетч. – На меня "наехал" винный магазин.
Тут мускулистые черные руки обхватили Флетча сзади, прижав его собственные руки к бокам.
– Послушайте, я же только спросил, как проехать на нужную мне улицу.
Перед собой он по-прежнему видел дуло пистолета.
– Роза! – крикнул мужчина с пистолетом в руке. – Вызови копов!
– Я починю глушитель! – По-своему истолковал столь странное поведение сотрудников магазина Флетч. – Обещаю!
– Скажи, что нас пытаются ограбить! – добавил мужчина за прилавком.
– Я же только спросил, куда мне ехать, – повторил Флетч.
– Оружия у него нет, – пробасил голос за его спиной.
Мужчина за прилавком посмотрел на руки Флетча, затем на карманы его джинсов.
– Позвольте заметить, что, стреляя из пистолета такого большого калибра, вы прострелите не только меня, но и того парня, что стоит позади.
Дуло пистолета дрогнуло. Железная хватка черных рук ослабла.
– И страховку ему не заплатят! – крикнул Флетч и подался спиной назад, толкая держащего его парня.
Попятились они максимум на метр, потому что потом напоролись на высокую стойку с бутылками. Бутылки, естественно, посыпались вниз, разбиваясь об пол, тут же запахло бербоном.
Черные руки исчезли с груди Флетча.
– Я порезался! – завопил негр.
Сидя на его коленях, Флетч, не поворачиваясь, врезал ему сначала одним локтем, потом другим. Негр охнул, а Флетч спиной толкнул его я грудь.
Бутылки все еще падали со стойки. Одна больно ударила Флетча в левое колено. На полу образовалась лужа бербона.
Мужчина с пистолетом уже вышел из-за прилавка, стараясь встать так, чтобы пуля, пронзив Флетча, не попала в негра.
Флетч покатился по усеянному осколками и залитому бербоном полу к двери.
Вскакивая на ноги, толкнул дверь.
Она уже открылась, когда прогремел выстрел. Стекло разлетелось вдребезги.
Усаживаясь за руль, Флетч крикнул: "Если не знаете, как проехать на Полмайр-драйв, так бы и сказали!"
И свернул с бульвара Вашингтона на Двадцать третью улицу.
А на бульваре уже выли сирены патрульных машин.
ГЛАВА 5
– Миссис Хайбек?
Седовласая дама в платье в цветочках и зеленых теннисных туфлях сидела на металлическом стуле с прямой спинкой у бассейна. У ее ног лежала красная сумочка.
– Да. Я миссис Хайбек.
Она посмотрела на Флетча, и ее нос чуть дернулся, как у кролика.
– Ай Эм Флетчер. Из "Ньюс трибюн". Я должен был встретиться с вашим мужем в десять часов.
– Его здесь нет.
Нажав на кнопку звонка у калитки, Флетч еще раз оглядел дом и участок. 12339, Полмайр-драйв. Уютный кирпичный особняк, утопающий в рододендронах, но уж никак не жилище тех, кто мог, не моргнув глазом, отвалить пять миллионов на благотворительность.
И никто не поспешил к калитке, чтобы впустить его.
Блуждая между рододендронов, Флетч нашел седовласую даму, сидящую у бассейна.
– Никто не знает, где он, – продолжала миссис Хайбек. – Дональд блуждает по миру. Это единственное, что можно сказать о нем с полной определенностью. Дональд блуждает. – Она протянула руку и схватила пальцами что-то невидимое. – Блуждает.
– Могу я поговорить с вами?
Она вновь дернула носиком.
– Молодой человек, вы очень-очень пьяны.
– Нет, мадам. Разве я похож на пьяного?
– От вас разит спиртным.
Флетч наклонил голову к плечу, понюхал тенниску.
– Это мой новый дезодорант. Вам нравится?
– Это одорант <Дезодорант – отбивающий запахи, одорант – пахучий.>.
– Он называется "Бух"!
– Он называется бербон. От вас разит бербоном.
Флетч вновь понюхал тенниску.
– Ужасно, не правда ли?
– Запах бербона я отличаю сразу. Ваш бербон – из дешевых.
– Позаимствовал его на распродаже, знаете ли.
– Слышала я о вас, журналистах. – В серых глазах миссис Хайбек стояла грусть. – Дональд однажды рассказал мне о знакомом журналисте, который наполнял бербоном постельную грелку. Своим коллегам он говорил, что нашел способ облагородить пьянство. Лежа в постели, потягивал бурбон через клапан грелки. К сожалению, через три месяца он уже не мог добраться до кровати и спал на полу. – Миссис Хайбек сложила руки на коленях. – До двухспальной кровати.