- Это не грех, не грех! - бормотал Митя, покрывая поцелуями ее шею. - Она только обрадуется этому. Мы же любим друг друга.
- Не ври! Я тебе этого не говорила.
- Говорила-говорила! Ты про себя говорила, я чувствую. У меня интуиция, - Митя подхватил ее на руки и понес в комнату, ударяясь локтями о дверные косяки.
Они лежали в кровати, и Настя, глядя в темноту, в потолок, накручивала его волосы на палец.
- Ну и зачем ты это сделал? - прошептала она.
- Так надо было, - сказал он.
- Тебе надо. Да, конечно, - вздохнула она. - А ты не подумал, что я теперь тебя никуда не отпущу, ни к какой-такой жене?
В одно мгновение в Митиной голове промелькнули варианты завтрашнего развития событий: Вика выкидывает ему на лестничную площадку сумки с барахлом; он стоит перед ней на коленях и просит прощения, ссылаясь на головную боль, - их с Маркушей ночью менты загребли в вытрезвитель; Вика колотит его "Метрополитеном" по голове, а потом плачет у него на плече.
- Ну и не отпускай! - сказал Митя.
- Ни за что не отпущу! - сказала Настя, прижимаясь к нему.
- А я и не уйду, - сказал Митя, а потом вдруг ужаснулся произнесенной фразы - в одно мгновение он сам все резко менял в своей жизни. Вдруг он рассмеялся.
- Ты чего?
- Лестница.
- Какая лестница.
- С твоей мамой я познакомился, чуть не уронив ее с лестницы на кафедре. А сегодня сам лазил на антресоли. Все, связанное с вашей семьей - лестница. Поняла?
- Не совсем, - честно призналась Настя.
- Это судьба, - вздохнул Митя.
В дверь кто-то позвонил коротким звонком.
- Черт, кто это? - встрепенулась Настя.
- Может, не откроем? - предложил Митя.
- Да как не откроем? А вдруг с отцом что-нибудь случилось! - Настя соскочила с кровати, принялась в темноте искать халат. - Чего разлегся, быстро одевайся!
Звонок повторился. Митя стал торопливо напяливать на себя одежду.
- Иду, иду! - закричала Настя.
- Ты только в глазок посмотри! - предупредил ее Митя. - Мало ли!
- А ты быстро кровать заправляй и садись в гостиной с книжкой, понял?
Митя накинул покрывало, выскочил в гостиную, включил свет, схватил первую попавшуюся книжку.
Настя припала к глазку.
- О, боже мой! - сказала она, открывая дверь. На пороге стояла сестра Зои Павловны. - Здравствуйте, тетя Надя, что же вы без звонка-то? А вдруг меня дома нет?
- Ты меня, Настюша, извини, старую! Из Рязани не догадалась позвонить, а тут ни карточки, ни жетона не оказалось. Решила, так сказать, на свой страх и риск. А то сижу дома, а у самой душа не на месте - как ты тут совсем одна? Сказала своим, а они говорят - поезжай, не мучайся, без тебя обойдемся. Я и рванула с "экспрессом". Ничего, если я тут за тобой поухаживаю маленько? Приготовить чего, постирать, прибраться. Я тут зеленушечки привезла, огурчики ранние, - тетя Надя полезла в сумку, стала доставать из нее пакеты. - Варенье, правда, прошлогоднее.
- Ладно-ладно, вы проходите, не стесняйтесь, - пригласила Настя.
Увидев в гостиной Митю, тетка оторопела, потом поздоровалась.
- У, так у тебя тут кавалер сидит, - сказала она. - Ну вот, не дают девушке пропасть в одиночестве.
- Не дают, не дают, теть Надя, - Настя сделала Мите жест рукой, чтобы он немедленно уходил.
- А то, может, мне и не надо здесь? - с сомнением спросила тетка. - Ну, так ты скажи, я завтра же назад, к своим.
- Да что вы ерунду говорите, тетя Надя. Живите, сколько захочется. Я только рада буду.
- Ну ладно, я пойду, - Митя раскланялся с теткой и направился в прихожую.
Настя выбежала следом, прикрыв за собой дверь, рассмеялась. Обняла его крепко. - Но вот видишь, ничего жене придумывать не надо, - прошептала она. - Может, оно и к лучшему?
- Так мне завтра приходить? - тоже шепотом спросил Митя.
- Ну, если тебе интересно, чего мы тут про тебя с теткой наговорим, приходи. - засмеялась Настя. Пожалуй, впервые после смерти матери.
"Может, оно и правда, к лучшему?" - подумал Митя и надавил на кнопку лифта. Ведь он, как трус, не хотел ничего менять.
Ночь заканчивалась. Первые проблески зари уже пробивались сквозь плотные шторы кабинета. Свежий ветерок слегка покачивал их и с шорохом возил по паркету. Александр Антонович удобно расположился в кресле за компьютером. Он был поглощен работой и совсем не замечал всей прелести наступающего июньского утра. Данные обсчетов были сведены в одну таблицу, представляющую собой столбцы чисел. Александр Антонович бегал курсором по столбцам, выискивая закономерность. "Допустим, Лина "вскрыла" все машины в лаборатории и вытащила из них информацию об испытаниях. И что дальше? Она получила такую же таблицу, которая не дает ни малейшего представления о самом испытуемом объекте. Из таблицы можно вывести закономерности работы, функционирования, но не более того. И то нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы во всем этом разобраться. Уж на что он специалист в области электронных систем защиты и наведения, для него все эти цифры - темный лес. А специалист он, каких мало. Вполне вероятно, что "эфэсбэшники" скоро опять обратятся к нему за помощью. Нет, он обязательно должен во всем этом разобраться, обязан,"- так рассуждал Александр Антонович, щелкая по клавишам компьютера. Он вдруг подумал о том, что если иметь в руках сам испытуемый объект - электронную схему, микрокомпьютер в какой-нибудь там оболочке, тогда задача намного упрощается. "Уж у "эфэсбэшников"-то он наверняка есть! Но к чему тогда такие сложности с доступом к информации? Нет, здесь все-таки не чисто. И без консультации не обойтись, "- пришел к окончательному выводу Александр Антонович. Он выключил компьютер и отправился спать под теплый бок к жене.
По припухшим векам жены Митя понял, что она плакала, и приготовился к худшему.
- Что, опять репетировал с девицами? - поинтересовалась Вика.
Митя запоздало вспомнил о дежурной чекушке.
- Нет, читал литературу по теме диссера, - он пригляделся к жене и понял, что дело вовсе не в его позднем приходе, а в чем-то, о чем он пока еще не знает. - Что случилось? На тебе лица нет.
- Иди поешь сначала, - Вика включила свет на кухне. - Будешь так поздно возвращаться, вообще готовить перестану.
- Ну ладно-ладно, - он приобнял жену сзади, чмокнул в ухо. - Так что, все-таки?
- У папы несчастье, - сказала Вика, накладывая еду в тарелку. - Он въехал в новую "Вольво". Совсем как в анекдоте.
- В анекдотах фигурирует "Мерс" и "Запорожец", а у твоего папаньки все-таки "девятка", - заметил Митя, принимаясь за еду. - Что, в больнице? Надеюсь, ничего серьезного? Матери с ним не было?
- Да нет, мать на даче сидела. У него пара царапин. Так, йодом смазали. В общем, он поехал через "Планерную", ну и на нерегулируемом перекрестке… Всегда там были светофоры, а тут вдруг кончились. Гаишники, конечно, сразу виноватого нашли.
- За рулем баба была?
- Ошибся, парень - мужик. Это ты у нас на баб заглядываешься.
- Ну ладно, сильный ущерб?
- На пятнадцать кусков. Причем злобный "вольвушник" обещал через неделю "на счетчик" поставить.
Митя присвистнул.
- Ну, со счетчиком, может, и понты, но пятнадцать тыщ!… - он почесал лоб. - Это надо нашу квартиру разменивать.
- Нет, тут ты можешь не дергаться - по миру нас родители пускать не собираются. Большую часть уже собрали: в фирме из "черной кассы" взяли, в шапку скинулись. Свои парни - в беде не оставят. В общем, не хватает двух с половиной тысяч. Ты у нас финансист хренов - не знамо где шляется - отвечай, можем мы помочь?
- Не тарахти, подумать дай, - Митя наморщил лоб, высчитывая доходы. - так, на репетиционных девках шестьсот набежало, минус двести ушло. Халтуры девятьсот. На два делим, семь на ум пошло. Короче, Викуша, в наличие штука, но тогда уже никаких для вас с мамой отпусков.
- Мало, - вздохнула Вика. - А занять - никак?
- Да что ты! Наши все бедны, как церковные крысы. Я тебе еще не сообщил, сколько получает кафедральный лаборант, все орешь, что я поздно возвращаюсь! Хотя… - Митя на мгновение задумался. - Есть один вариант, но он довольно рисковый.
- Что значит - рисковый? - не поняла Вика.
- Отдавать надо железно и в срок.
- Но ты же знаешь отца! Он сейчас сутками будет вкалывать, чтобы с людьми рассчитаться.
- Ну, тогда нет проблем. Спасибо, - Митя поставил тарелку в раковину. - Спать?
- Слушай, Митяй, давай дунем по паре затяжечек, а то я испсиховалась с этим лихачем-придурком, до сих пор трясет.
- О, вот это жена! - рассмеялся Митя, отправляясь за фарфоровой трубочкой.
Калерий Самсонович вынул из целлофана сигару, провел ее перед носом, сладостно вздохнув.
- Ну, много ли человеку для счастья надо, скажи?
- Немного, - согласился Александр Антонович, выкладывая на стол кожаную папку. - Мне, например, для счастья сейчас не хватает одной маленькой информации.
- Так ты че, по делу, что ли? Я-то думал, так - по-человечески. Покурить, о бабах поболтать. Как там твоя Оленька, обживается? Забыла все самое худшее в этой жизни?
- Калерий, я серьезно, - Александр Антонович открыл папку и вынул из нее листок с распечаткой. - Что за изделие сейчас испытывает второй цех?
- Ну, Сашенька! - ректор развел руками. - Ты же знаешь - государственная тайна. Давай науке хвост накручивай, пускай она на нашу базу изделия поставляет, на то ты и доктор технических наук, - он жестом подозвал к себе проректора, ухватил за шею, притянул к себе, шепнул на ухо: - Системы теленаведения ракет типа "Земля-Земля", "Воздух-Земля", "Земля-Воздух". Совместный заказ ПВО, летчиков и Министерства обороны. Сам договор подписывал. Хорошие деньги.
- А полигонные испытания? - также шепотом спросил Александр Антонович.
- Нас это не трахает, Саша. Наше дело - стенд, уже громко ответил ректор. - И запомни - враг не дремлет.
- Да-да, - улыбнулся Александр Антонович. - Это верно.
Ну вот, кое-что с производственными интересами симпатичной Лики начинало проясняться. "Просто ФСБ "снизу" курирует важный заказ", - подумал Александр Антонович с облегчением.
Митя сел за столик в дальнем углу кафе "Переменка". Народу было немного. В летнее время большая часть страждущих посидеть в теплой компании с бутылкой пива или чашечкой кофе из подвала перемещалась на улицу - под тень деревьев университетского сада. Столик в дальнем углу был только для своих, поэтому на нем всегда стояла табличка "Администратор. Просьба не занимать." Митя взял себе стакан апельсинового соку и стал ждать. Минут через пять к столику подвалил один из людей Марата - молодой лысеющий парень с серьгой в ухе.
- Ну че, сколько? - спросил он Митю.
- Сегодня у меня пикантное дело, шеф, -с людьми Марата Митя разговаривал совсем иначе, чем с кафедральным, домашними и прочими. Он знал, как, где и с кем разговаривать. На то и учился на филфаке.
- А поконкретней?
- Полторы штуки зелеными в долг.
- "Штанами" могу дать, "белым богатством" могу, зеленью - нет.
"Белым богатством" в их "тусовке" называли героин. Парень потер нос и прищурился.
- Цель скажи, чтоб я Марату донес.
- Тесть у меня "на счетчике" стоит. Дело святое, понимаешь?
- Понимаешь, - кивнул парень. - Ладно, жди. Переговорю - донесу ответ, он поднялся и быстро вышел из кафе.
Митя взял себе еще соку и пирожное. Взглянул на часы. Его обеденный перерыв давно кончился, но он не мог уйти, не окончив дела. "Если Крошка Цахес без меня заявилась, точно вставит по самые помидорки!"- подумал Митя, жуя пирожное.
Парень появился только через полчаса.
- Ты че, к Марату домой бегал? - спросил Митя.
- Занято было, братан. Ну вот, доношу, чтобы слышал: ты парень свой, "подсаженный", поэтому велено дать до сентября. Родственники - дело святое. Как учиться пойдем, штраф тоже пойдет. Тогда тебе уже тесть помогать будет. Он сказал - я передал.
Митя был уверен - парень не добавил ничего своего - все это слова Марата, которого нельзя увидеть.
- Я согласен.
- Держи, - парень под столиком вложил в его руку свернутые трубочкой деньги и тут же исчез.
Митя торопливо сунул деньги в карман, допил третий стакан сока и заспешил на кафедру - работать. Скоро должна была подойти одна из его репетиционных девочек - до вступительных экзаменов оставалась неделя.
Капуста всех сортов
День не задался с самого утра. Началось все с автобусных контролеров, которые потребовали с него штраф за бесплатный проезд. Контролеров он этих на дух не переносил. Неделю назад, когда перевозили Крошку Цахеса (она разменялась с дочерью, которая недавно вышла замуж), они, залив глаза, ехали с Маркушей в автобусе, и на "Трансагентстве" в "Икарус" ввалились мужики с корочками и жетонами, стали трясти всех подряд, будто им детей кормить нечем. В другой раз он, может быть, просто показал проездной и отошел в сторону, но тогда, после трехсот пятидесяти грамм хорошей водки и тяжелого грузчицкого трудового дня, Митя был на взводе и потребовал от контролера "документы в развернутом виде", стал вчитываться в фамилию и разглядывать печать на пожелтевшей фотографии. Контролер был уже не рад, что связался с пьяными, показав "корочки", ретировался, но такое его поведение еще больше разозлило Залесова, и он пихнул невежу в спину. Контролер слетел со ступенек и чуть не угодил в большую лужу. Контролеры оказались не одни. С ними дежурил милицейский наряд, а рядом с "Агентством" стоял специальный автобус для подозрительных и безбилетных личностей, в котором они с Маркушей очутились через несколько секунд после падения контролера. Ночь они провели в отделении, им выписали по приличному штрафу, и Маркуша материл Митю последними словами. "Вот и не верь после этого в материализацию мыслей, - думал Митя, сидя в обезьяннике. - Совсем недавно врал Вике про вытрезвитель".
- Ну, нету у меня сейчас денег, нету! Вот вечером будут, я вам хоть три штрафа заплачу, а сейчас нету! - горячился Митя, шаря по карманам.
- Пешком ходи, - произнес контролер дежурную фразу, но потом смягчился. - Ладно, вылезай. Но если у тебя и вечером денег не будет…
- Будут - будут, обязательно будут! - закивал Митя и выскочил из автобуса.
До университета было еще три остановки. Он глянул на часы и прибавил шагу. Занятия с очередным "пеньком" начинались через семь минут. Через полтора часа у него будут деньги, а еще через три с половиной часа денег этих станет вдвое больше - они будут плодиться, как каша в волшебном горшочке. Митя улыбнулся.
"Пеньком" была девочка Маша семнадцати лет. Она поступала на радиофак и приходила заниматься каждый день. Серьезная девочка. Он даже иногда побаивался ее - а вдруг задаст каверзный вопрос по пунктуации, на который он не сможет ответить? Митя, проверяя "абитурские" сочинения, иногда сам по невнимательности пропускал знаки, и председательша комиссии, Крошка Цахес, тыкала его, заставляя краснеть: "Ну что ты, Дмитрий! Разве здесь двоеточие?" Как бы с этой Машей тоже не пришлось краснеть и лепетать себе в оправдание что-нибудь по поводу "изменчивости пунктуационной нормы"!
Митя свернул с тротуара и по тропинке зашагал к решетке университетского парка - так было короче.
Стояла обычная июльская жара. Добрая часть московского населения жарилась на солнце по набережным реки и окрестным водоемам, плескалась в воде и жрала сочные шашлыки. Он к этой доброй части не относился - сейчас было время "капусты" всех сортов и видов. Деньги сыпались в карманы густым дождем, как из рога изобилия, только подставляй. Абитуриенты, взятки, консультации. Митя, помня о серьезном долге, старался деньги не тратить, нес их домой и складывал в "кубышку" - пока еще тесть раскачается!
Дорогу ему преградил охранник в камуфляже.
- Ваш пропуск, пожалуйста.
Митя, как это случилось несколько минут назад, стал шарить по карманам. Искал пропуск - маленький розовый клочок бумаги с печатью, фотографией и подписью председателя экзаменационной комиссии. Бумажки не было. Может, он ее оставил дома, а может выронил в автобусе, когда искал несуществующий проездной?
- Вот, пожалуйста, - он открыл удостоверение ассистента кафедры русского языка для иностранцев.
- Не годится, - мотнул головой охранник. - Только члены приемной комиссии.
- Так я и есть член! - возмутился Митя.
- На лбу у вас не написано! - охранник отвернулся к стайке абитуриенток в коротких юбках, которые совали ему под нос свои экзаменационные листы.
- Хамство какое! - Митя даже вспотел от возмущения. На кафедре его дожидается умная Маша, а он тут стоит, сам как "пенек", и не может войти в университет.
- После двух часов, молодой человек, - язвительно улыбнулся охранник, закончив с абитуриентками.
- Ну уж нет! - Митя шагнул к вахтерской будке, где был телефон. - Можно от вас позвонить?
Вахтерша, узнав его, улыбнулась, пододвинула аппарат.
- Не пускают?
- Вообще маразм!
- Да, сейчас такие строгости! Ректор приказал. В приемной трудисся?
- Как пчелка, - Митя набрал номер кафедры. Трубку взяла лаборантка Таня. Он нашел ее три недели назад рыдающей под дверью кафедры.
- Вы чего, девушка? - спросил Митя, заинтересованно оглядев ее с ног до головы. Светловолосая, симпатичная, пухленькая. Он сразу вспомнил о замене. Конечно, это было вовсе не то, что просила Крошка. Ну а где он найдет другую за эти гроши?
- Математику завалила! - сквозь слезы произнесла девица.
- Это ничего страшного - все заваливают. Вы не плачьте. У меня для вас интересное предложение. Не хотите в университете поработать? А на следующий год безо всякого конкурса пройдете. Я вам гарантирую.
- Это правда? - девушка смотрела на него недоверчиво.
- Слово джентльмена, - и Митя приподнял несуществующую шляпу. - Вот здесь, на кафедре.
Девушка прочитала надпись на новенькой, сияющей золотом табличке, и кивнула головой.
Крошка Цахес скептически оглядела девицу, взяла с нее слово, что в течение учебного года она не выйдет замуж, не родит детей, и дала добро. Девица строчила на компьютере со скоростью пулемета, чем покорила всех кафедральных - вечно им нужно было печатать какие-нибудь методички или упражнения.
- Таня, привет, это я. Слушай, я пропуск посеял. У тебя там лишнего не завалялось?
- Сейчас, - лаборантка положила трубку на стол, и теперь Митя мог слышать знакомые голоса: Маркуши, Миши-маленького и Рашида. "Что это там мужики с утра пораньше делают?" Перед экзаменами пропусков у Таньки было завались - она их в "приемке" у секретарши выпросила, но все слишком быстро разошлись: знакомым-приятелям раздали, "пенькам" опять-таки, чтобы могли беспрепятственно проходить.
- Есть один, - сказала лаборантка.
- Хорошо. Поройся в моем столе, там должна быть пара фоток. Наклей и штампик поставь.
- Ладно, сейчас спущусь.
- Жду, - Митя повесил трубку, отер пот со лба.