Больше всего в жизни Вера боялась предательства любимого мужа, и ее страх стал реальностью! Застав его с другой женщиной, Вера ушла из их общей с супругом квартиры и решила поселиться в деревенском доме, что достался ей в наследство от деда, которого она никогда не видела. О старом особняке ходили пугающие легенды, а жизнь всех его прежних владельцев закончилась трагически. Но девушке не хотелось верить в страшные истории, ведь ей очень понравился добротный ухоженный дом, который, казалось, рад ее присутствию и готов исполнять все желания новой хозяйки. И только когда стали умирать близкие ей люди, Вера поняла, что проклятие - не сказки и стоит отказаться от наследства. Но у дома уже свои планы на хозяйку, и неведомая сила хочет забрать больше, чем просто Верину жизнь…
Содержание:
-
Глава 1 1
-
Глава 2 2
-
Глава 3 4
-
Глава 4 5
-
Глава 5 7
-
Глава 6 8
-
Глава 7 9
-
Глава 8 10
-
Глава 9 11
-
Глава 10 14
-
Глава 11 15
-
Глава 12 16
-
Глава 13 17
-
Глава 14 19
-
Глава 15 20
-
Глава 16 21
-
Глава 17 22
-
Глава 18 24
-
Глава 19 26
-
Глава 20 27
-
Глава 21 28
-
Глава 22 29
-
Глава 23 31
-
Глава 24 33
-
Глава 25 34
-
Глава 26 35
-
Глава 27 36
-
Эпилог 37
Альбина Нури
Отмеченная судьбой
Глава 1
В пятницу Вера вернулась домой раньше обычного и открыла дверь своим ключом. Пришла как раз вовремя, чтобы застать своего мужа Марата и соседку Аську в самой недвусмысленной позе. Так они втроем и застыли: Вера с ключами в руке у входной двери, Марат на диване и полуголая Аська на Марате.
Муж молчал. А что тут скажешь?
Вера тоже не сумела выдавить ни слова. Прямо в обуви прошла на кухню, захлопнула за собой дверь, швырнула на стол сумку и упала на табурет возле окна. Сердце колотилось, не давая вздохнуть, в голове гудело, ладони были ледяные и влажные. Хотелось выскочить из дома и убежать куда подальше. Но она не могла. Не было сил.
Вдобавок в коридоре мыла полы соседка - Лидия Адольфовна, которая почему-то недолюбливала Веру и к тому же обожала почесать языком. Если она сейчас выбежит из квартиры, соседка сразу сообразит - что-то неладно, и немедленно разнесет новость по всему дому. Только пересудов сейчас и не хватало.
Хотя в их доме и без стараний Лидии Адольфовны трудно скрыть что-либо. Малосемейка, построенная в семидесятые, с лязгающим, вечно ломающимся лифтом, длинными темными коридорами и дверями по обе стороны. Жить здесь - как в аквариуме, на виду у соседей. Ругаться, мириться, любить и ненавидеть нужно как можно тише, чтобы не информировать невольных зрителей и слушателей о подробностях личной жизни.
К сожалению, это мало кому удавалось. Железные двери, которые ставили некоторые жильцы в надежде спрятаться от чужих глаз, не спасали: стены-то все равно картонные.
Квартирки в доме имелись только однокомнатные, но зато двух видов - большие и маленькие. Те, кому повезло жить в "больших", шиковали на шестнадцати квадратах. Прочие, в том числе Вера с Маратом, довольствовались одиннадцатью. Плюс кухня, коридор в виде крохотного пятачка и совмещенный санузел.
Квартира просматривалась сразу и навылет. У Веры просто не было шансов не заметить своего неверного мужа с Аськой. Вошел в квартиру, не слишком широко шагнул вперед - уперся носом в перегородку между кухней и комнатой, а плечом - в дверь туалета с ванной. Повел глазами влево - кухня, вправо - комната. Вот и все хоромы.
Но и этому жилищу они с Маратом радовались - свое, не съемное! Мечтали о большем, строили планы по расширению. И продолжали бы мечтать, строить и радоваться, если бы не сегодняшняя сцена. Нелепая случайность, из которых, если подумать, и состоит жизнь.
Сегодня в библиотеке, где работала Вера, закончилась проверка фонда. Длилась она всю неделю и, слава богу, осталась позади. За эти дни библиотекари вымотались до предела, застревали на работе сверхурочно на два, а то и три часа. Но кто эти часы считает? Заплатят обычный минимум, даже премии не жди.
Однако о грустном не думалось.
Во-первых, по случаю завершения проверки сотрудников отпустили пораньше. Вера спешила с работы с мыслями, что скоро должен вернуться Марат. Можно сходить куда-нибудь. Или просто посидеть вдвоем дома, расслабиться, выпить вина, скачать из Интернета какой-нибудь фильм…
Во-вторых, с понедельника у нее начинался отпуск. Муж тоже взял две недели, они мечтали рвануть к морю.
В-третьих, в потайном карманчике сумки лежали немалые деньги. Восемнадцать с лишним тысяч отпускных, да еще Аня долг отдала, а ведь держала без малого год. Итого двадцать восемь - огромная сумма по меркам Веры.
Жизнь была прекрасна и удивительна. Самая лучшая, самая светлая пора - конец весны, начало лета. Выходя из лифта, Вера улыбалась в предвкушении приятного вечера. Кто ж знал, что ее ожидало дома!
Она сидела на табурете и смотрела перед собой невидящим взглядом. Хотелось плакать, но почему-то не получалось. За закрытой дверью в комнате слышались возня и нервные перешептывания. Один раз что-то с глухим стуком упало, Марат споткнулся о ножку дивана и громко чертыхнулся. Наконец дверь за Аськой захлопнулась.
Марат зачем-то метнулся в ванную, включил воду, через минуту выключил и снова вернулся в коридор. Потоптавшись в прихожей, видимо, сообразил, что Вера отлично видит его через прозрачную кухонную дверь, и вошел.
- Вер… Как-то глупо все…
Он мучился, оттого что не знал, как выбраться из неприятной ситуации. Ждать, когда муж сформулирует свою мысль, Вера не стала. Рывком поднялась со стула и шагнула к двери, оттеснив Марата в сторону.
На миг в большом зеркале прихожей мелькнуло их общее отражение.
Супругам часто говорили, что они похожи, как брат с сестрой: темноволосые, темноглазые, худощавые и тонкокостные, почти одного роста - Вере до метра семидесяти не хватало трех сантиметров, а Марат на сантиметр перерос этот рубеж.
- Вер, - опять затянул муж, пряча глаза, - ты же знаешь, как я к тебе отношусь…
Она, не оборачиваясь, бросила:
- Да, Марат, теперь точно знаю, - вышла из квартиры и пошла по коридору к лифту.
Справа открылась коричневая дверь, пахнуло густым ароматом мясного варева. В этой квартире проживала "тихая" таджикская семья из двенадцати человек. Интересно, как они там помещаются, всегда недоумевала Вера. Может, спят и едят по очереди? Сейчас из квартиры дружным роем выкатывались один за другим разнокалиберные дети от трех до шестнадцати, круглоголовые, черноволосые, черноглазые и горластые. Самого маленького мать несла на руках. Вся эта гвардия вознамерилась забраться в лифт, так что Вера сочла за лучшее спуститься по лестнице.
Она быстро шла вниз. Один пролет, другой, третий… Нельзя сказать, что поступок Марата разрушил ее идеалы и попрал веру в людей. Конечно, Вера продолжала, несмотря на близость тридцатилетия, верить в любовь. И считала, что любит своего мужа, пусть не так пылко и исступленно, как в романах, но все же достаточно, чтобы оставаться вместе и получать от этого удовольствие.
Однако прожив двадцать два года в общежитии швейников, потом два года мыкаясь по съемным квартирам, а последние три проведя в малосемейке на улице Северной, трудно удержать на носу розовые очки. Волей-неволей приходится замечать вещи, о которых не пишут в классической литературе.
Остается либо принять жизнь во всей ее красе и безобразии, либо решительно противопоставить себя ей. Вера не была ни идеалисткой, ни революционеркой, поэтому предпочла первое.
Умом она сознавала, что Марат, вероятно, погуливает на сторону, хотя особых поводов сомневаться в своей верности муж не давал. Так, кое-какие штришки и приметы, на основании которых, если очень постараться, можно сделать далеко идущие выводы. Но стараться и разоблачать Марата Вера не стремилась. Она наивно принимала тезис о полигамности мужчин, полагая, что против природы не пойдешь. И вместе с тем умудрялась вполне искренне верить, что Марат любит ее и они всегда будут вместе. Вот такая двойная философия! А мелкие интрижки, если они и есть ( может, ничего такого и нет! ), не навредят их отношениям.
У Веры не было других родственников, кроме мужа. И свое будущее она видела только совместным с Маратом: общий дом, общие дети. Поездки, интересы, желания, старость - все общее.
Его предательство, да еще такое явное, не оставляющее сомнений, не дающее даже крохотной надежды, что все неверно истолковано, выбило почву из-под ног. В глубине души она понимала, что жалеет о вскрывшейся правде. И презирала себя за малодушие.
Недавняя сцена поставила обоих в затруднительное положение. Теперь у Марата нет шансов половчее соврать, а у Веры не получится сделать вид, что ничего особенного не случилось. Больно, обидно и совершенно ясно, что жить, как раньше, не получится.
На первом этаже, проходя мимо почтовых ящиков, она заметила, что в их ящичке что-то белеет. Газет они не выписывали, писем не получали. Это не мог быть рекламный мусор: в остальных ящиках, большей частью не запертых, - пусто, а рекламу обычно раскладывают всем.
Вера, будто взломщик, попыталась открыть ящик без помощи ключа. Вскоре это получилось, и в руках у нее оказался официального вида конверт с письмом на имя Веры Владимировны Андреевой.
"Может, что-то выиграла?" - глупо подумала она.
Но в конверте оказалось совсем другое.
Администрация Владимирского района повторно уведомляла гражданку Андрееву о необходимости лично явиться и оформить необходимые документы для вступления в права собственности на землю и дом в деревне Корчи, а также оплатить сборы и долги в фонд сельского поселения.
Повторно - это потому, что пару лет назад Веру уже ставили в известность: со смертью дедушки по отцовской линии она является единственной наследницей имущества. Старик умер, не оставив завещания, и дочь его единственного (ныне покойного) сына наследовала все по закону.
Большого значения этому Вера тогда не придала. Дело в том, что после смерти отца мать не общалась с родственниками мужа. Прервала всяческие контакты, даже на Новый год не поздравляла. А поскольку овдовела она, когда дочь была совсем крошкой, то ни бабушки, ни дедушки Вера никогда в глаза не видела.
Кроме того, мать буквально заклинала ее ничего от них не принимать, о наследстве забыть и в деревню с дурацким названием Корчи не ездить. К тому же вскоре после получения письма о наследстве мама заболела и, промучившись несколько месяцев, умерла. Вере стало не до ненужного деревенского дома. И вот сейчас он напомнил о себе вновь.
- Веруня, привет! - окликнули ее.
Она обернулась и увидела подругу Свету, которая волокла за руку упирающуюся девчушку - трехлетнюю дочь Ксюшу.
Света была похожа на располневшую куклу Барби. В области талии, живота и бедер - многочисленные валики и складочки, бесстыдно подчеркнутые открытыми кофточками, топами в обтяг, облегающими платьями и брюками в облипочку, до которых подружка была большая охотница. Округлые белые плечи, блондинистые локоны, головка с кукольным личиком: огромные голубые глазищи, маленький носик, губки бантиком. От нее всегда крепко пахло сладковатыми духами, заказанными по каталогу "Эйвон". Их названия Вера никак не могла запомнить.
- Ты чего тут? Да отцепись от подоконника, Ксюш! Письмо получила?
- Привет, - рассеянно откликнулась Вера. - Да, получила.
- Нет, посмотрите на нее, а! Балбеска! Всю дорогу мозги выносила. Полдня из садика дойти не можем! То тут застрянет, то там. Встанет и стоит, как баран на новые ворота уставившись! - тараторила Светка. Но наткнулась взглядом на несчастное Верино лицо, нахмурилась и спросила:
- А ты чего… такая?
- Какая?
- Не знаю… Тихая. Что случилось?
За три года знакомства Вера привязалась к Светлане. Это была простая, искренняя, независтливая и добрая девушка. Вся ее жизнь, подробности которой Свете и в голову не приходило скрывать, была у Веры как на ладони. Она знала, чем подруга лечит свои женские болячки, из-за чего ругается с мужем и сколько тот зарабатывает.
Сама Вера по натуре не склонна была откровенничать с людьми, но тоже частенько делилась со Светой горестями и радостями. Они нередко отмечали семьями праздники, ездили на пикники, забегали друг к дружке на чаек, ходили по магазинам. Вера охотно соглашалась посидеть с Ксюшкой, а охочая до рукоделия Света вязала им с Маратом шарфы, носки и варежки.
Сейчас подруга озабоченно смотрела на Веру, неподдельно волнуясь и пытаясь угадать, что произошло. От того, что есть на свете человек, которому небезразличны ее беды, защипало в глазах. Подступили слезы, которые никак не желали пролиться дома.
- Так, кое-что произошло, - Верин голос задребезжал и надломился, и, услышав эти жалкие звуки, она почувствовала себя такой несчастной и одинокой, что закрыла руками лицо и заплакала.
От неожиданности Ксюша перестала шалить, оторвала пухлые ладошки от подоконника и раскрыла рот, готовясь поддержать тетю Веру собственным ревом. Мать коротко глянула на дочь и легонько покачала головой. Ксюша реветь передумала, тихонько подошла поближе к матери и встала рядом. Светлана кинулась к подруге, обхватила ее за плечи и стала подталкивать к лифту, приговаривая:
- Вер, да что случилось? Что ты… Ну, ладно, все, все, тише.
- Не пойду я домой, - стала вырываться Вера. - Что ты меня тащишь!
- Ко мне пойдем, ко мне, Верочка! Тут люди кругом. А у меня… Мой в командировке, мы с Ксюшкой одни. Посидим, успокоишься. Пошли, пошли.
Вера поняла, что именно это ей сейчас и нужно: выплакаться, выговориться, выпить - самая лучшая психотерапия для нашего человека. Она позволила Свете увлечь себя к лифту. Тот приехал на удивление быстро и с кряхтением и скрипом повез маленькую компанию на восьмой этаж.
Глава 2
Через полтора часа подруги сидели на бело-голубой Светланиной кухне. В прошлом году Марат помогал ее мужу Витьку с ремонтом, они вдвоем ничуть не хуже бригады приезжих умельцев побелили потолок, наклеили обои и постелили линолеум. А Света и Вера, взяв Ксюшку на прицеп, тем временем носились по магазинам, дотошно выбирая мелочи: занавески, светильники, клеенку, посуду и разделочные доски в тон.
Ксюша самолично приобрела перечницу и солонку в виде белой кошки с котенком, и теперь фарфоровое кошачье семейство сидело на столе и равнодушно взирало круглыми нарисованными глазами на Верино несчастье.
За окном с голубыми занавесками клонился к закату день. Люди спешили по своим делам, тащили сумки с продуктами, парковали машины, ныряли в подъезды, чтобы не покидать квартир до завтрашнего дня, загоняли домой детей, которые упорно не желали покидать песочницы и качели. Жизнь продолжалась.
На столе перед подругами стояла тарелка с нарезанной неровными кружочками колбасой, селедка в пластиковой таре, сыр, картошка в большой миске, сладкие перцы вперемешку с огурцами, хлеб, деревенское сало на блюдечке. А еще томатный сок в пакете и на треть пустая бутылка водки. Накормленная Ксюша смотрела телевизор в комнате.
Подруги раскраснелись, Светку слегка повело. Вере же пережитое потрясение никак не давало опьянеть и расслабиться.
Загудел Верин мобильник.
- Во, опять он! - с набитым ртом констатировала Света.
- Угу, - подтвердила Вера, глянув на экран. - Не буду брать.
- Не бери, не бери. Пусть понервничает. Смотри-ка, запрыгал, козел! Вер, что…
- А, ладно, - прервала подругу Вера, - давай лучше выпьем. Не берет, и все, водка какая-то непьяная.
Света наполнила простенькие граненые рюмки, долила в стаканы сок.
- За нас с вами и хрен с ними, - провозгласила она.
Выпили.
- Мам, иди сюда, мультик кончился, - позвала Ксюша.
- Иду, иду! - Света унеслась менять диск.
Послышались громкие голоса: Светлана уговаривала дочь посмотреть "Простоквашино", а та ни в какую не соглашалась ни на что, кроме "Чип и Дейл спешат на помощь".
Вера встала и прошла в ванную. Включила воду, ополоснула лицо и грустно посмотрела на себя в зеркало. Милая симпатичная девушка: тонкие ровные брови, большие глаза, прямой нос, аккуратный подбородок - только выражение тоскливое, как у побитой дворняжки.
Она придирчиво пригляделась и решила, что пора подкрасить корни. Вера окрашивала волосы со школы. Природный цвет был светло-русый, неяркий, "пыльный". В таких случаях девушки традиционно становятся блондинками всех мастей, однако Вера выкрасилась в брюнетку. И не прогадала. Темно-карие глаза сразу стали казаться больше и выразительнее, лицо приобрело законченность, исчезла расплывчатость черт. Даже мама, которая поначалу возражала против идеи красить шевелюру в столь нежном возрасте, вынуждена была признать, что дочь похорошела.
Вера вытерла лицо полосатым махровым полотенцем. Что делать? Боль в груди не отступала, решение, как жить дальше, не находилось. Она вздохнула и вернулась на кухню.
Света уже была там. Из комнаты доносились бодрые звуки песенки мультяшных спасателей: судя по всему, победила молодость, Ксюша отвоевала право наблюдать за приключениями грызунов. Вера села к столу и увидела на экране телефона очередной пропущенный вызов. Марат не сдавался.
- Ни один мужик наших слез не стоит, вот ни один! Все они сволочи! - в сердцах сказала Света. Задумалась о чем-то своем и, не дожидаясь Веры, опрокинула рюмку, со стуком поставив ее на стол.
Про сволочей Светлана Сюкеева знала немало, причем на собственной шкуре. Ее муж Витек, водитель с ликеро-водочного завода, лично преподал жене немало веских уроков.
Были они из одной деревни, приехали в город в поисках работы, потому как на селе с этим туго. Светлана, окончившая педучилище, быстро устроилась в детский садик. Витек пошел крутить баранку. Родилась Ксюша. Когда дочке исполнилось полтора года, Светка вышла на работу, пристроив дочь в свой садик. Получилось удачно - душа спокойна, что ребенок под присмотром, и деньги семье нелишние. Квартиру на Северной они сначала снимали, потом выкупили по ипотеке. Теперь большая часть семейного бюджета перетекала в банк.
Витек трудился на своей ликерке, считался неплохим работником и вообще хорошим парнем. С женой они жили неровно. Вроде и деньги Витек приносил, и по дому мог помочь, и ремонт своими руками делал, и Свету с дочкой любил.