***
Ветер к вечеру заметно утих и "Дойчланд" на всех парусах шла в наступающую тьму, несомая легким бризом с юго-запада.
На первой вахте Рихтер стоял на квартердеке один, если не считать старшего матроса, бывшего торпедного механика, по имени Эндрасс, стоявшего за штурвалом. Боцман у поручней курил сигарильос, наслаждаясь ночью, рогатым месяцем, звездами, рассыпанными на дальнем горизонте, их блеском, смягчаемым сырым и прилипчивым морским туманом.
Ровно в девять часов он прошел на нос, поговорить с впередсмотрящим. Возвращаясь, он остановился у вантов левого борта, закрепить развязавшийся на буме главного паруса линь. Что-то шевельнулось позади и из тени между спасательными шлюпками выступила Лотта.
- Хельмут!
Ее руки простерлись сквозь тьму, лицо вырисовывалось белым пятном. Рихтер инстинктивно взял ее ладони:
- Лотта, что ты делаешь здесь!
- Я смотрела на тебя последние полчаса, пока ты ходил взад-вперед по проклятому квартердеку. Я начала думать, что ты никогда не спустишься.
- Ты должна вернуться вниз - сказал он. - Немедленно.
- Почему?
- Потому что сестра Анджела беспокоиться о тебе, а я дал капитану слово, что буду избегать тебя до конца плавания.
- А ты? - спросила она. - Ты беспокоишься обо мне?
- Да. - Он пытался высвободить руки - Пусти, Лотта, я дал слово - разве ты не понимаешь?
- Я понимаю только одно - сказала она, - что всю свою жизнь я боялась. Но теперь я с тобой… - Ее руки стиснули его руку - Любовь всегда такая, Хельмут? Ты прежде любил так?
Его последние оборонительные бастионы расшатались и руки обняли ее:
- Нет, так - никогда, Лотта.
Она закинула лицо, вглядываясь в него:
- Как послушница, я могу по своему желанию покинуть орден без больших хлопот, когда мы приплывем в Киль. А потом?…
Он нежно поцеловал ее:
- Что произойдет в Киле, это одно. А сейчас, таких встреч больше быть не должно.
- Сколько еще? - спросила она.
- Две недели, если повезет, но нам нужно идти быстрее, чем сейчас.
- Могу ли я насвистеть для нас ветер? - спросила она. - Настоящий ветер.
- Нет необходимости. - Он поднял глаза на ночное небо - Мне кажется, это только временное затишье. К утру будет шторм.
Позади послышалось легкое движение. Они поспешно обернулись и увидели сестру Анджелу, стоящую у главной мачты.
- Господин Рихтер, Лотта - спокойно сказала она. - Прекрасная ночь.
Первой заговорила Лотта, инстинктивно выступив в защиту Рихтера:
- Это мой проступок, сестра, поверьте мне. Господин Рихтер не при чем.
- Я уверена в этом, дитя мое. Я нахожусь здесь уже пять минут. Но теперь мне кажется, что тебе действительно пора идти вниз.
Лотта поколебалась, потом неохотно пошла к кают-компании. Когда она прошла полпути, сестра Анджела добавила:
- Я уверена, что господин Рихтер будет рад снова поговорить с тобой завтра, если позволят его обязанности.
Девушка затаила дыхание, запнулась, потом повернулась и побежала в кают-компанию.
Рихтер сказал:
- Я вижу, сестра, вы даете мне разрешение…
- …выполнить ваши обещания, господин Рихтер.
Она слабо улыбнулась:
- Вы заставляете меня ощущать себя такой старой. Такой старой.
Она отвернулась и направилась к двери Бергера. Рихтер беспомощно смотрел, как она постучала и вошла.
Бергер писал за столом. Отто Прагер, лежа на койке, читал книгу. Консул сел, спустив ноги на пол, а Бергер положил перо.
- Сестра? - вежливо сказал он.
Прагер встал:
- Мне, наверное, лучше выйти?
Он сделал шаг к двери, но она покачала головой:
- Только минуту вашего времени, капитан. Относительно господина Рихтера и Лотты.
- Итак? - уныло спросил Бергер, готовясь к неприятностям.
- Я буду признательна, если вы освободите его от обещания не говорить с ней до прибытия в Киль.
- Весьма неожиданное изменение вашей позиции.
- Скорее, новая точка зрения. Я всегда хотела лишь справедливости для Лотты. Я теперь понимаю, что ее решение о будущем, когда мы достигнем Киля, должно быть сделано по ее собственной свободной воле при содействии лишь бога. А до того времени кажется бессмысленным стараться искусственно держать раздельно ее и господина Рихтера. Как я выяснила сама, он исключительно честный молодой человек.
Бергер не смог придумать, что ответить. Она дала ему еще секунду, потом добавила:
- Теперь, господа, извините меня, я действительно очень устала.
Дверь за ней закрылась. Консул повернулся с изумлением на лице. Бергер, не говоря ни слова, открыл шкафчик, достал бутылку рома и два стакана.
***
Было очень темно, поезд мчался сквозь ночь, дождь хлестал в окна. Когда Харри Джего постучал в дверь спального купе и вошел, Джанет лежала на единственной полке, натянув одеяло до подбородка.
- Я замерзаю.
- Ну, я могу предложить средство - с надеждой сказал он.
- Не сегодня, дорогой. У меня началось. Я могла бы проспать неделю. Ты можешь устроиться с одеялом на полу.
Он пожал плечами:
- О'кей. Там, сзади, парни спят на багажных мешках. - Он снял ботинки, завернулся в одеяло, лег на пол, положил под голову брезентовый вещмешок и почти мгновенно уснул.
***
Они прибыли в Глазго в шесть-тридцать серым угрюмым утром. Джанет сильно разоспалась и, проснувшись, обнаружила, что Джего ушел. Несколько мгновений она не могла прийти в себя - понять, что они стоят. Когда она откинула одеяло и села, раздался стук в дверь и заглянул Джего.
- Жива и здорова - прокомментировал он. - Это прекрасно.
Он передал термос:
- Кофе. Кстати, мы в Глазго. Кажется, отцепляют половину вагонов.
- Что случилось?
- Мы тронемся примерно через десять минут. Бридж-оф-Орчи, Раннок, Форт Уильям и Маллейг. Еще пять часов, если все пойдет хорошо. Схожу, попрощаюсь с Фишером и нашим общим другом Герике. Я сразу вернусь и мы сможем позавтракать. Все готово.
Он вышел, прежде чем она ответила. Еще секунду она сидела, потом встала, подняла жалюзи и опустила окно. Платформа была почти пустой. Джего спешил по ней к небольшой группе, состоящей из лейтенанта Фишера, конвоя и Герике, стоящего в центре. Голубой плащ снова набросили на его плечи.
Пока она смотрела, Джего и Фишер отошли в сторону. Она бросила беглый взгляд на сардоническое лицо Герике, потом Карвер повернул его и подтолкнул. Через главную дверь они прошли в зал ожидания станции, оставив Фишера и Джего разговаривать на платформе. Совершенно неожиданно Джанет почувствовала, что с нее достаточно. Она закрыла окно и опустила жалюзи. Дрожа, она повернулась к полке.
- Я устала - тихо сказала она. - Слишком долго я слишком мало спала. Вот в чем дело.
Она снова легла на полку и натянула одеяло.
- Я ждал, что ваши нас встретят - сказал Фишер. - Что могло их задержать?
- Бог знает. - Джего посмотрел на часы. - Знаешь, мне лучше вернуться на борт. Эта штука тронется в любой момент.
- Я не стал бы передавать его так быстро, поверь - сказал Фишер. - В нем что-то есть. В том, как он смотрит на тебя.
- Я хорошо понимаю, что ты имеешь в виду. - Джего пожал ему руку. - Что ж, счастливого возвращения.
Он вошел в вагон, а Фишер повернулся и направился в зал ожидания, где в небольшом камине горел уголь. Хардисти и Райт грелись перед ним, покуривая сигареты.
- Где пленный? - требовательно спросил Фишер.
- Он захотел в уборную, сэр. - Хардисти кивнул в сторону зеленой двери с надписью "Джентльмены". - Чиф сказал, что сам приглядит.
Фишер повернулся, в этот момент дверь резко распахнулась и шатаясь вывалился полускрюченный Карвер. Казалось, ему трудно говорить, рот открывался и закрывался, как у рыбы.
Фишер схватил его за ворот.
- Что такое? - потребовал он.
- Он… он сбежал, сэр - простонал Карвер, держась за живот. - Ублюдок сбежал.
***
Герике просился в уборную вполне искренно. Побег на этом этапе едва ли казался осуществимым, особенно если принять во внимание чертовы наручники. Все произошло под влиянием импульсивного решения - мгновенно использовать представившуюся возможность.
- Я присмотрю, парни, - Карвер толкнул его в дверь, заставив открыть ее собой. - Пока можете курнуть.
Внутри располагался ряд кабинок, разбитая раковина, дождь просачивался в окно над умывальником. Именно вид окна расшевелил Герике.
Старшина прислонился к двери:
- Давай, начинай.
Герике подошел к одной из кабинок, повернулся и протянул скованные запястья:
- Слегка неудобно с этими штуками.
- А, сидячая работа - захохотал Карвер, стремясь выжать из ситуации унижение до последней капли.
Он достал ключ и открыл один из наручников:
- Ну, делай, что надо. И конечно, оставь дверь открытой. Думаю, учитывая обстоятельства, ты не будешь против, если я понаблюдаю.
- Спасибо, чиф - спокойно сказал Герике и правым коленом ударил Карвера в пах.
Баркентина "Дойчланд", 21 сентября 1944 года. Широта 49°52N, долгота 14°59W. Ветер силой 5-6 баллов. Перемежающиеся шквалы. Сильный дождь. Теперь помпа должна работать по четыре часа в сутки, что кажется удовлетворительным и, благодаря количеству команды, меньшей нагрузкой, чем могла быть. Наша позиция сейчас приблизительно в 220 милях юго-западнее Ирландии.
8
Фишер вышел из посылочного отделения с Карвером, ковыляющим по пятам, и остановился возле зала ожидания:
- Черт побери тебя, Карвер, я тебе это припомню.
Хардисти и Райт выбежали из-за угла.
- Он не проходил через барьер, это точно, сэр - сказал Хардисти. - Там стоят два сухопутника. Дают слово.
- Снова обыщите багажное отделение - приказал Фишер. - Он должен быть где-то здесь. Ему некуда уйти за такое время.
Два старших матроса убежали. Карвер со злобой сказал:
- Когда я доберусь до этого немецкого ублюдка…
- О, заткнись, ради бога, и дай мне подумать - сказал Фишер.
Раздался хриплый гудок паровоза, затрепетали флажки проводников. Резкий свист пара, и поезд начал двигаться вперед. Один-два моряка высунулись из окон вагонов посмотреть на суматоху, но большинство пассажиров едва ли обратили внимание.
- Куда, к черту, он мог деться? - сказал Фишер, потом, когда решение пришло ему в голову, он чуть не задохнулся - Поезд, чиф! - прокричал он. - Он пробрался назад в поезд! Это единственное объяснение!
Поезд шел уже довольно быстро, но времени хватило, чтобы запрыгнуть в открытую дверь тамбура со стоящим там проводником и, повернувшись, затащить с собой Карвера. Хардисти и Райт бежали вдоль платформы, но было уже слишком поздно.
- Эй, что случилось? - спросил проводник.
Фишер, не обратив на него внимания, достал револьвер и повернулся к Карверу:
- Хорошо, чиф, теперь поймаем его - сказал он.
***
Проездной документ Джанет Манро был помечен высшим приоритетом, поэтому стюард спального вагона рано утром принес ей завтрак первой: добрый английский завтрак из бэкона, яичницы-болтуньи, мармелада, тостов и чая.
Джего едва верил глазам:
- Идет ли война?
- Нет, для людей с моим влиянием, дорогой.
- На сей раз я, кажется, попал на нужное судно.
Он уселся по другую сторону небольшого столика, разложенного стюардом под окном. Джанет разлила чай.
- Знаешь, у меня начинает появляться вкус к подобным вещам - сказал Джего.
В дверь постучали. Джанет, сидя ближе, открыла, появился Фишер с револьвером в руке, позади Карвер.
- Что, к дьяволу, происходит? - спросил Джего.
- Он воспользовался ошибкой Карвера там, на станции, сэр - ответил Фишер. - Попросился в уборную…
- Вы расскажете это трибуналу - грубо оборвал Джего. - Теперь вы говорите - повернулся он к Карверу, - с него сняли наручники?
Карвер нервно облизал губы:
- Только один, сэр. Я думал, он хочет…
- Не могу поверить - взорвался Джего. - Один шанс, всего лишь шанс - все, что требовалось этому парню.
Он отвернулся, побелев от гнева:
- Итак, он в поезде, вы хотите сказать?
- Думаю, что так, сэр. - Фишер поколебался и неуклюже добавил - Мне кажется, ему просто некуда больше было деться. Не было времени.
- Вы так думаете? - спросил Джего. - Хорошо, лейтенант, тогда где же он? Немецкий корветтен-капитан должен весьма бросаться в глаза, не так ли, особенно на Вест Хайленд Лайн?
Фишер нервно посмотрел на Карвера, потом на американца:
- Я…, я просто не знаю, сэр. Мы начали с купе проводников и смотрим все подряд.
- А его нет и следа. Ну, это понятно. Он вряд ли повесит табличку на шею. Он вооружен?
Карвер поколебался, соображая, лгать или не стоит, но одного взгляда Джего оказалось достаточно:
- Боюсь, что так, сэр. У меня был запасной, сэр. Маузер. Просто на всякий случай.
- На случай чего? - потребовал Джего, потом махнул рукой. - Ладно, чиф, есть более важные вещи.
Он открыл вещмешок, достал служебный автоматический кольт и сунул в карман.
- Уберите оружие с глаз. Нет нужды ставить весь поезд на уши. Если он на борту, в чем я сомневаюсь, любая суматоха только поможет ему.
Фишер, обрадованный, что кто-то стал им командовать, сказал с воодушевлением:
- Что будем делать, сэр?
- Карвер останется здесь, в конце, а вы и я вернемся в купе проводников и пройдем все вновь. Каждое купе, каждый туалет. Мы найдем его, если он вообще здесь. Лично я думаю, что сейчас он в автомобиле направляется в Доки Глазго на португальское или испанское судно, если сможет найти такое.
- В немецкой форме? - спросила Джанет. - Он не продержится и пяти минут.
- В прошлом году в Лондоне журналист прошел от Оксфорд-стрит до Пикадилли в форме полковника СС, - мрачно сказал Джего, - и никто не обратил внимания. Вокруг так много людей в форме и многие вдребезги пьяны.
Он кивнул Фишеру и сказал Карверу, который направился наружу:
- Оставайтесь ближе к этому месту. Мы скоро вернемся.
***
Они вернулись лишь через добрый час, когда поезд подходил к северному концу Лох Ломонда, Фишер стал еще бледнее, являя картину полного уныния. Карвер изнывал в коридоре.
- Герике нет? - спросила Джанет.
- А ты как думаешь?
Старик-проводник, давно миновавший пору расцвета, остававшийся на службе лишь из-за войны, выглянул из-за Карвера:
- Повезло, сэр?
Джего покачал головой:
- Где бы он ни был, его нет в поезде. Мы проверили каждый дюйм.
Проводник сказал:
- Не совсем, сэр. За моим вагоном в Глазго прицепили платформу с тремя джипами для доставки королевским ВМС в Маллейг. Но вроде нет способа, чтобы он мог перебраться сюда, как я понимаю.
- Так ли? - сказал Джего и, дотянувшись, сорвал стоп-кран.