Глава 2
По Курфакс-стрит, на северо-запад от вокзала, находилось заведение, которое только избранные знали под названием "Уайстлеры" (Выкуривающие трубку). Официально клуб назывался "Голубь". Его основал в конце девятнадцатого века некий Чарльз Пиннок, довольно популярный в свое время.
С течением времени клуб сильно изменился. Это было неизбежно, такова уж судьба всех клубов. Слава его росла и падала, в некоторых отношениях он находился под подозрением и не раз там появлялась полиция, но облавы не давали ощутимых результатов.
…Преднамеренно или случайно, но возле клуба царила темень. Ближайший электрический фонарь находился довольно далеко. Поэтому посетитель мог приходить и уходить, не боясь быть узнанным.
Шофер такси, не знаком был, видимо, с особенностями клуба, поэтому проскочил мимо него и затормозил только возле фонаря.
Один из прибывших гостей был высокого роста, с военной выправкой и густыми черными усами. Ширина его плеч свидетельствовала о колоссальной силе. В свете фонаря, правда, его военный лоск много потерял, так как он имел одутловатое лицо с мешками под глазами. Рядом с ним был человек небольшого роста, моложавый, но с седыми усами и бровями. Его нос и подбородок почти сходились, и за отсутствием более точного сравнения это лицо можно было назвать щипцами для орехов. Висок и подбородок его соединял глубокий шрам.
Первого звали Альфонс Ламбэр, хотя нельзя было утверждать наверное, что это было его настоящее имя.
Второй мужчина был некий Уайтей. До его настоящего имени еще никто не докопался. Для всех он был Уайтей. "Мистер Уайтей" для клубных лакеев, и лишь однажды ему представился случай подписаться: "Джордж Уайтей". Это было во время очередной попытки полиции поймать его в свои сети.
Третьим был молодой человек лет двадцати, с красивым лицом, несмотря на его немного женственное выражение. Выходя из автомобиля, он слегка покачнулся. Ламбэр поддержал его.
- Крепись, старина, - сказал он. - Сеттон, мальчик мой, держись прямо, прошу тебя… Заплати за поездку в этом ковчеге, Уайтей, только по таксе, ни одного шиллинга больше! Так… А теперь возьми его под руку… Ничего, сейчас мы нашего мальчика приведем в христианский вид…
Они вошли в клуб. Такси свернуло за угол.
Несколько минут улица оставалась пустынной. Вдруг из-за угла сквера Сен-Джемс показался автомобиль. И этот шофер был, видимо, мало знаком с местностью, так как автомобиль замедлил ход, а шофер осматривал все номера домов. Перед № 46 он остановился, спрыгнул со своего сиденья и открыл дверцу.
- Это здесь, мисс, - сказал он почтительно.
Из автомобиля вышла красивая девушка. Видимо, она приехала из театра, так как была в вечернем туалете, и на ее голые плечи была накинута шаль.
Мгновенье она стояла в нерешительности, затем поднялась на две ступеньки и снова остановилась…
- Может быть, мне спросить, мисс?
- Да, будьте так добры, Джон.
Она стояла на тротуаре и наблюдала, как шофер ступал в стеклянную дверь клуба.
Вышел швейцар и, полуоткрыв дверь, недружелюбно посмотрел на шофера.
- Мистер Сеттон? Нет, он не состоит членом клуба.
- Скажите ему, что Сеттон находится здесь в качестве гостя, - подсказала девушка.
Швейцар посмотрел на нее через голову шафера и сморщил лоб.
- Его здесь нет, миледи, - ответил он.
Она подошла ближе.
- Он здесь, я знаю, что он здесь! - Ее голос звучал ровно, но в нем слышалось некоторое беспокойство. - Скажите ему, что я его немедленно должна видеть!
Эту сцену наблюдал человек, остановившийся в тени соседнего дома.
- Он здесь! - Она нетерпеливо топнула ногой. - Его насильно затащили в этот вертеп, я знаю!
Швейцар захлопнул дверь перед ее носом.
- Прошу прощения!
Вдруг перед ней выросла фигура молодого человека. Чисто выбритый, с моноклем в глазу, в превосходном шотландском костюме. Он снял шляпу. На его лице играла счастливая улыбка, а на тротуаре лежала только что закуренная сигара.
- Не могу ли я быть вам чем-нибудь полезным?
Его поведение было безупречным, настолько безупречным, что молодая леди оставила всякую осторожность по отношению к постороннему человеку.
- Здесь мой брат. - Она указала на дверь, ведущую в клуб. - Он в дурном обществе… Я пыталась…
В ее глазах сверкнули слезы.
Сноу учтиво поклонился. Не говоря ни слова, он провел ее к машине, и она не задавая вопросов, подчинилась ему.
- Будьте добры сообщить ваш адрес. Я доставлю вашего брата домой.
Дрожащими руками она открыла парчовую сумочку, висевшую на ее руке, и вынула оттуда визитную карточку.
Он взял ее, прочел и слегка поклонился.
- Домой, - бросил он шоферу.
Автомобиль медленно тронулся с места.
Он стоял и обдумывал план действий.
Машина исчезла за углом, а Сноу властно постучал в стеклянную дверь.
Он кивнул швейцару и шагнул через порог.
Швейцар подозрительно посмотрел на вошедшего.
- Простите, сэр, вы член клуба? - спросил он.
Сноу строго посмотрел на него.
- Прошу прощенья, сэр, - извинился сконфуженный швейцар. - У нас так много новых членов, что трудно всех упомнить…
- Предположим, что так, - ответил Сноу холодно. Он начал не спеша подниматься по лестнице. На полдороге он остановился и обернулся.
- Капитан Лоун в клубе?
- Нет, сэр, - ответил швейцар.
- А мистер Август Бриш?
Сноу кивнул и продолжал путь. То, что он ни с одним из этих джентльменов не был знаком, но все же знал, что их нет в клубе, говорило о его незаурядной наблюдательности. В вестибюле стоял ящик для писем членам клуба, разумеется, с их именами, так что в случае необходимости он назвал бы еще полдюжины имен членов клуба, но подозрительность швейцара и так уже была подавлена.
На первом этаже были отдельные кабинеты.
Сноу улыбнулся.
- Здесь, - подумал он, - мошенники решают свои проблемы. Что ж, вполне подходящая обстановка…
Он поднялся этажом выше и вошел в курительную комнату, где сидело несколько человек в элегантных, но поношенных костюмах. В ответ на их удивленные взгляды он невозмутимо поклонился, а одной из групп, сидевшей в углу комнаты, даже улыбнулся, выходя.
На верхнем этаже перед полированной дверью стоял на страже коротконогий, с лицом профессионального боксера лакей. Он резко преградил путь вошедшему.
- Что, сэр?
Тон его был враждебным.
- Ладно, - сказал Сноу и хотел пройти дальше…
- Одну минуту, сэр. Вы не член клуба.
Сноу пристально посмотрел на него.
- Милый мой, - сказал он строго, - у вас плохая память на лица.
- Не жалуюсь, но вашего лица не припомню.
Сноу почувствовал, что начинает проигрывать.
Он сунул руки в карманы и беззаботно засмеялся.
- Я пройду в эту комнату, - сказал он.
- Вы этого не сделаете!
Сноу вынул руку из кармана и взялся за ручку двери. Лакей схватил его за плечо, но Сноу мгновенно вывернулся.
Лакей на долю секунды опоздал встать в боксерскую стойку. Молниеносный удар правой - и он с грохотом покатился по лестнице. Сноу распахнул дверь.
Мгновенье они смотрели друг на друга - невозмутимо стоящий в дверях пришелец и растерянные игроки. Пришелец спокойно закрыл за собой дверь и вошел в комнату. Он окинул холодным взглядом помещение, затем иронически улыбнулся.
В комнату вбежал лакей в изорванной ливрее.
- Где он? - закричал он. - Я ему покажу…
Сноу встал спиной к стене и хладнокровно заявил:
- Господа, или сейчас произойдет неописуемая потасовка и шум, на который сюда явится полиция, или же вы мне разрешите остаться!
- Выбросьте его!
Видимо, здесь распоряжался Ламбэр.
Он указал на пришельца:
- Выбросьте его, Жорж…
Сноу держал руки в карманах.
- Я буду стрелять, - сказал он невозмутимо.
Игроки замерли.
Даже мстительный лакей стоял в нерешительности.
- Я пришел сюда, чтобы провести интересный вечер, - продолжал Сноу. - Я старый член клуба, а со мной обращаются, как с сыщиком, очень любезно!
Он неодобрительно покачал головой.
Многих из присутствующих он знал в лицо, но те едва ли могли его знать. Он увидел молодого человека. Тот почти без признаков жизни лежал в кресле у стола Ламбэра.
- Сеттон, - произнес он громко, - Сеттон, плутишка, проснись и подтверди, что я твой старый друг!
Понемногу волнение улеглось. Ламбэр приказал лакею удалиться, что тот исполнил крайне неохотно.
- Не будем шуметь, - сказал грузный человек ворчливо. - Мы вас не знаем, вы силой сюда ворвались, и, если вы джентльмен, то сейчас же удалитесь.
- Я не джентльмен, - ответил спокойно Сноу, - я принадлежу к вашему кругу… Сколько он проиграл?
Один из игроков указал глазами на угол стола. Там лежала кучка денег. Сноу невозмутимо сгреб их в карман.
- Я хотел найти здесь своего друга, - сказал он, - а теперь вынужден смотреть на то, что вы с ним сделали.
Он обернулся и посмотрел на присутствующих.
- Фу, как нехорошо! Я возьму его с собой, - заявил он.
Одним движением сильной руки он поставил юношу на ноги.
- Стой!
Ламбэр преградил ему путь.
- Вы оставите его здесь и немедленно удалитесь!
Ответ Сноу был весьма решительным. Свободной рукой он схватил кресло, размахнулся и швырнул его в окно.
Кресло вышибло стекла вместе с рамой. Затем оно с грохотом упало на мостовую, вызвав трели полицейских свистков.
Стоявший у двери Ламбэр быстро открыл ее.
- Вы можете идти, - прошипел он, - но я вас припомню…
- Если вы этого не сделаете, - ответил Сноу, держа одной рукой молодого человека, - я подумаю, что у вас очень скверная память!
Глава 3
У Сноу было 86 фунтов и 10 шиллингов - вполне приличная сумма.
В пять часов он был приглашен к Цинтии Сеттон на чай. Сперва он собирался вручить ей самой деньги брата, затем решил переслать их анонимно. Так или иначе вопрос был решен.
В настоящее время Сноу, развалясь в удобном кресле небольшого номера гостиницы "Бломсбери", курил сигару и читал занимательную книжку. Он был счастлив. Ноги его отдыхали на стуле, тиканье часов на камине звучало, как нежная музыка - вся обстановка располагала к мечтательной неге. Его душевному состоянию мог бы позавидовать не один полезный член общества.
В это время постучали в дверь.
Хорошенькая горничная принесла на подносе визитную карточку. Сноу прочел вслух: "Джордж Уайтей" и кивнул…
Уайтей был одет тщательно. Шелковый цилиндр и лайковые перчатки должны были придать его внешности вид джентльмена. Он улыбнулся Сноу, положил цилиндр на стол и стал снимать свои желтые перчатки.
Сноу, вертевший в руках его карточку, благосклонно смотрел на него.
- Чем могу служить, дорогой мой Уайтей? - спросил он.
Уайтей сел, расстегнул пальто и поправил манжеты.
- Вы мистер Сноу?
У него был очень высокий голос, резкий и писклявый.
Сноу утвердительно кивнул головой.
- Дело в том, дорогой мой, - сказал вкрадчиво посетитель, - Ламбэр желает соглашения, участия и… ну…
- Кто такой Ламбэр? - спросил Сноу.
- Давайте поговорим, дорогой мой, - Уайтей дружелюбно похлопал его по плечу, - будем откровенны… Мы разузнали, что вы старый арестант, что вас три дня тому назад выпустили из тюрьмы, не так ли?
Он с торжествующим выражением лица откинулся на спинку кресла как человек, открывший сокровенную тайну.
- Так, - ответил Сноу спокойно, - хотите сигару?
- А затем вы решились на крайность… Мы не сердимся, мы не обижаемся на вас за это, и мы не хотим мстить… Видите, мы знаем вам…
- Вас, - поправил его Сноу. - Продолжайте.
- Вы очень остроумно проникли в клуб… М-да, ничего не скажешь, остроумно… Но не об этом речь… И не о деньгах…
Он выразительно подмигнул.
- И не о деньгах, - повторил он.
Сноу поднял брови.
- О деньгах? Вы имеете в виду те, что проиграл…
- И не только, - тихо и выразительно произнес Уайтей. - Около тысячи фунтов лежало лишь на одном столе Ламбэра, не говоря уже о других. Деньги лежали на столах, когда вы вошли. Но их не оказалось, когда вы вышли…
Сноу улыбнулся с чисто английским терпением.
- Разрешите вам напомнить, что среди присутствующих я был не единственный непорядочный человек.
- Ну, покончим с этим, - продолжал Уайтей. - Ламбэр не собирается вас преследовать.
- Благодарю! - улыбнулся Сноу.
- Он не хочет вас преследовать. Все, что он хочет от вас, это чтобы вы оставили в покое молодого Сеттона. Ламбэр говорит, что и думать нечего выжать деньги от этого Сеттона. Здесь речь идет о гораздо большем. Ламбэр говорит…
- О, этот невозможный Ламбэр! - возмутился Сноу. - Он разговаривает, как атаман сорока разбойников! Возвратитесь к своему господину, раб, и передайте ему, что Али-Баба-Сноу не расположен заключать с ним никаких соглашений!
Уайтей вскочил на ноги. Он побледнел, глаза его сузились, а руки нервно дрожали.
- О, вы… вы знаете в чем дело? - пробормотал он. - Я говорил Ламбэру, что вы все знаете…
Он, к удивлению молодого человека, предостерегающе поднял палец.
- Берегитесь, Сноу! Сорок разбойников и Али-баба, да? Итак, вы все знаете? Кто вам это рассказал? Я говорил Ламбэру, что вы человек, который слишком много знает!
Уайтей схватил свой цилиндр, машинально вытер его рукавом своего пальто и направился к двери.
Здесь он задержался, как бы обдумывая последний ход.
- Одно я хотел бы вам еще посоветовать, - процедил он наконец, - а именно: если вы из этого дела хотите выйти живым, поговорите с Ламбэром - он честно с вами поделится, если вы раздобудете план, принесите его Ламбэру. Вам от него никакой пользы… Ведь компас у Ламбэра, а Ламбэр говорит…
- Пошел вон, - негромко сказал Сноу.
Уайтей вышел, хлопнув дверью.
Сноу позвонил. Вошла горничная.
- Миледи, - сказал он, посмотрев на нее весьма благожелательно, - мы бы хотели получить счет… Да не оглядывайся, здесь больше никого нет. Я сказал "мы", потому что чувствую себя королем… или императором… или послом…
Девушка улыбнулась.
- Недолго же вы у нас пробыли, - сказала она.
- Посол короля, - произнес он серьезно, - никогда подолгу не остается на одном месте, одна ночь в Лондоне, следующая - в Париже, третья - в Албании, в бою с уличными разбойниками, а следующей ночью, переплывая бурное течение Дуная, я держу в зубах телеграммы, а рядом со мной в темную воду ударяются пули…
- Господи, - всплеснула руками горничная, - и жизнь же вы ведете!
- Да, веду, - согласился Сноу. - Принеси счет, моя прелесть.
Она возвратилась со счетом, Сноу уплатил по нему, дал хорошие чаевые и поцеловал ее в награду за то, что ей минуло всего лишь двадцать лет.
Его маленький чемоданчик уже был уложен, а внизу ждал автомобиль.
Он ступил на подножку одной ногой, помедлил секунду и обернулся к горничной:
- Если меня будет спрашивать мужчина с белыми волосами и бледным лицом, напоминающим оштукатуренную могилу, одним словом, если этот Джонни, который был у меня полчаса назад, спросит обо мне, то скажи ему, что я уехал…
- Слушаю, сэр, - ответила она, немного смущенная.
- Скажи ему, что я отозван в… Тегеран. Лет на… десять.
- Да, сэр, - ответила она улыбаясь.
Сноу кивнул ей и закрыл дверцу машины.
- Домой, - бросил он шоферу.
- Простите, сэр?..
- Боруг-Хайг-стрит, - поправился он, и машина тронулась.
Они поехали в восточном направлении, пересекли реку у Лондонского моста и остановились у церкви Святого Георгия, так как Сноу решил тут сойти. Он отпустил шофера и пошагал вдоль широкой улицы, неся маленький кожаный чемоданчик, заключавший в себе его нехитрый скарб. Достигнув перекрестка, он свернул налево и подошел к самому грязному дому этого злополучного переулка.
Дом № 19 на Редноу-Курт-стрит был не особенно привлекателен. Во входной двери недоставало доски, вход был узок и грязен, наверх вела винтовая лестница со сломанными перилами.
Весь дом был наполнен беспрерывным гулом пронзительных голосов бранящихся женщин и орущих младенцев. Ночью в этом Вавилоне регистр понижался: грубыми голосами рычали мужчины. Иногда они злобно орали, били своих жен, и тогда слышался жалобный визг. Перед этим домом всегда собирались любители кровавых сцен.
На верхнем этаже Сноу постучал в одну из дверей.
Никакого ответа. Он постучал снова.
- Войдите, - послышался грустный голос.
Комната была обставлена гораздо лучше, чем можно было этого ожидать.
Пол был чисто вымыт, в центре лежал чистый ковер, на котором стоял маленький полированный столик с круглыми ножками. На стенах висели две или три картинки, старые литографии на мифологические темы: "Возвращение Уллиса", "Персей и Горгона", а также "Скованный Прометей".
Войдя в комнату, Сноу услышал пение доброй дюжины птиц.
Клетки висели на стене по обе стороны открытого окна, а подоконник ярко алел геранью.
У стола сидел мужчина средних лет. Он был лыс, борода и усы были ярко-рыжие и все же от его внешности, несмотря на густо нависшие брови и сумрачный взгляд, веяло благодушием. Занятие его в данную минуту было не совсем обычным, ибо он шил наволочку.
Когда Сноу вошел, он опустил шитье на колени.
- Сноу! - вскрикнул он и неодобрительно покачал головой. - Скверный субъект, скверный субъект! Входи уж, я тебе приготовлю чашку чая!
С почти женской заботливостью он сложил работу, спрятал ее аккуратно в рабочую корзиночку и деловито вышел из комнаты, продолжая болтать.
- Давно тебя выпустили? Хочешь опять туда попасть? Не пачкай свои руки! Для чего тебе воровать? Молчи и брось свои ехидные улыбки!
- Ах ты, мой Сократ, - сказал Сноу.
- Сократ? Нет! Это тебе сказал бы любой порядочный ковбой! Кстати, ты не читал "Короля Сиукса"? Нет? И напрасно…
Он продолжал болтать о героях Дикого Запада. Теперь Муск, так его звали, был почитателем героев, искателем приключений и потребителем тех романов, которые поспешная критика называет "дрянью". За полотняными занавесками лежали на полках сотни потрепанных книжек, внесших свою лепту в образ жизни своего хозяина.
- А что мой Петер все это время делал? - спросил Сноу.
Петер поставил чашки и улыбнулся.
- Жил по-старому, - ответил он, - птицы, немного вышивания… У надломленного человека, тихо изучающего жизнь, время течет спокойно…
Он улыбнулся как бы скрывая тайную мысль.
Сноу тоже улыбнулся.
Петер был заядлым мечтателем. Он мечтал о героических подвигах, например, об освобождении сероглазых девушек из рук дюжих негодяев во фраках. Эти мерзавцы курили сигаретки и издевались над своими жертвами, пока не приходил Петер и сильным ударом сбивал этих негодяев с ног.
Петер был ростом приблизительно в полтора метра, но крепкого сложения.
Он носил большие круглые роговые очки, имел один фальшивый зуб - достояние, которое обыкновение заставляет самых азартных драчунов предпочитать храбрости осторожность.