- Мистер Тобин?
Но мне не хотелось ничего объяснять. Я развернулся и поспешил назад.
Слева была лестница, по которой мы спускались. В стене напротив лестницы двери не было, ближайшая дверь находилась футах в семи-восьми. Я подошел к ней, открыл ее и оказался в крошечной гостиной, в которой стояло несколько старых диванов и висело несколько ламп. Это была одна из двух комнат, предназначенных для приема гостей. Гости в "Мидуэе" бывали редко.
Боб потащился вслед за мной и теперь стоял на пороге, наблюдая за тем, как я медленно обхожу комнату.
- Что случилось, мистер Тобин?
- Ничего, - пробормотал я себе под нос, обдумывая мысль, которая пришла мне в голову. Я прошел мимо Боба, вышел в вестибюль и зашагал к следующей двери у правой стены. Она привела меня в маленькую комнату, набитую металлическими стеллажами. Здесь хранились бумага, конверты и другие канцелярские принадлежности, а под окном напротив двери стоял старый, заляпанный чернилами мимеограф.
Справа в стене была дверь - именно та, что меня интересовала. Я открыл ее и обнаружил кладовку: на полке лежали хозяйственные принадлежности, у задней стены стояли две старые швабры, а на крюке, прибитом к двери, висела куртка в черно-красную клетку. Я зашел в кладовку и принялся осматривать стены. Боб стоял позади меня, задавая глупые вопросы.
Это были большие прямоугольные куски сухой штукатурки, прибитые к каркасу два на четыре фута. Никто не потрудился даже заделать стыки, в конце концов, это была всего лишь кладовка в заброшенной комнате для хранения всякого хлама.
Центральная панель правой стены! Я надавил на нее, и она качнулась. Я услышал какое-то шуршание, будто удирала мышь.
- Дьюи! - позвал я, но ответа не было.
Я отдернул незакрепленный конец сухой штукатурки - с другой стороны к ней была приделана грубовато сработанная ручка - и бросил через плечо:
- Боб, сходите за доктором Камероном. Скажите, я нашел Дьюи.
- Есть! - воскликнул он и умчался.
Глава 14
- Дьюи!
Никакого ответа. Шуршание прекратилось.
Жаль, что у меня не было с собой фонарика. Внутри была непроницаемая темнота. Я заглянул туда, жалея об отсутствии не только фонарика, но и прежней уверенности в том, что Дьюи - человек безобидный.
Любое живое существо, загнанное в угол, может напасть.
- Дьюи!
Ни звука.
- Дьюи, зачем вы заставляете нас ловить вас? Произойдет потасовка, и все будут чувствовать себя неловко. Давайте-ка выходите. Доктор Камерон уже идет сюда, он хочет с вами поговорить. Он поможет вам придумать какой-нибудь способ устроить свою жизнь получше. Такой, с каким вы сами согласитесь. Обещаю, вы будете довольны. Дьюи?
По-прежнему ничего. Не думает ли он в самом деле, что я могу поверить, будто его там нет?
В конце концов любопытство одержало верх над осмотрительностью. Я опустился на колени и осторожно наклонился вперед, просунув голову в отверстие.
Все выглядело примерно так, как я и ожидал: пустые углы, оставшиеся после перепланировки здания. Похоже, здесь работали доморощенные мастера - все казалось недоделанным, - когда такие люди берутся за дело, они не пользуются планом, и в результате остаются эти лишние углы, скрытые за наспех возведенными стенами. Этот имел в ширину приблизительно полтора фута и уходил от меня примерно на десять футов.
И он был пуст. Я просунул голову дальше и огляделся: никого.
Однако я заметил пролом в стене, там, где заканчивалась перегородка кладовки. Я вытянул шею, но ничего не сумел разглядеть. Тогда я пролез в отверстие, перебирая здоровой рукой и ногами - я полз на коленях, и мне здорово мешала загипсованная рука.
Я подполз к пролому в перегородке и заглянул внутрь-вот он, дом Дьюи.
Это было помещение шириной четыре фута и, вероятно, футов двенадцать в длину, с шершавой каменной стеной в дальнем конце, скорее всего, новой внешней стеной на месте прежнего входа. Отовсюду струился тусклый свет. В потолке и стенах зияли щели и трещины, и я смог рассмотреть тайное убежище Дьюи. На полу лежал матрас с простынями, аккуратно подоткнутыми со всех сторон, и две подушки в белых наволочках, прислоненные к стене. Ближе ко входу стоял деревянный кухонный стол, а рядом с ним на каркасе была укреплена книжная полка. Одежда была развешана на гвоздиках и крючках, а слева от меня на проволочной петле, прибитой к каркасу, висело маленькое зеркало. Некоторые горизонтальные части конструкции стены использовались как полки для хранения личных вещей. Здесь было и несколько свечей, разными способами укрепленных по всей комнате, но ни одна из них не была зажжена.
Чувствовалось, что это жилое помещение, что в этой комнате кто-то живет, но сейчас ее хозяина тут не было.
Так что же за звук я услышал, отдернув панель из сухой штукатурки? Может, все-таки мыши?
Нет. Дьюи слишком аккуратен, здесь не должно быть мышей. Эта комната - жилище человека, пусть и скрытое от чужих глаз. Убегали не мыши.
А что наверху? Я поднял Голову. Там проходили продольные балки, размером два на двенадцать футов, на которых держался верхний этаж. Я прошел внутрь, взял одну из свечей, зажег ее и принялся осматривать потолок.
И я нашел то, что искал. В дальнем углу, за пределами помещения, где жил Дьюи, с противоположной стороны от входа в кладовку пространство между двумя балками зияло пустотой: никакого перекрытия, ничего, кроме квадрата темноты. Мерцающее пламя свечи выхватывало очертания каркасов размером два на четыре - незавершенной внутренней стороны другой стены. А пониже я увидел выемки и отметины на горизонтальных частях каркаса, которые Дьюи использовал, как стремянку.
- Мистер Тобин? - раздался голос Боба Гейла. Я повернулся и позвал:
- Входи! Ты захватил фонарик?
Его голова появилась в проломе. Он посмотрел на меня, открыв рот, потом сказал:
- Нет. А вы просили, чтобы я принес?
- Ничего, можешь взять свечу. Давай же, заходи.
Я пробрался к пролому в стене и с нетерпением ждал, пока Боб пролезет, встанет на ноги и боком подойдет ко мне. Он осмотрел из-за моего плеча комнату Дьюи и произнес:
- Чертов сукин сын!
- Ну, каково, а? Ты привел доктора Камерона?
- Конечно.
- Тобин? - позвал меня доктор Фредерикс. Я оглянулся и увидел его в проломе стены на уровне моих коленей. В такой позе он выглядел глупо и понимал это. Я чувствовал жестокую радость из-за того, что доказал свою правоту, но с этим можно было подождать - отыграюсь потом. Я сказал:
- Фредерикс, идите наверх. Вы и доктор Камерон. Дьюи сейчас появится где-то там.
- Почему вы так решили? - Ему опять захотелось поспорить.
- Идиот, делайте, что вам говорят, - огрызнулся я. - Спорить со мной будете после, а сейчас двигайте наверх. - Я отвернулся от него и произнес более спокойным тоном:
- Боб, в дальнем конце в потолке - дыра. Мне с загипсованной рукой туда не добраться. Дьюи поднялся здесь. Ты не слазаешь за ним?
- Конечно! - Он был счастлив как мальчишка, которому разрешили поиграть со старшими.
- Он тебя не ударит, - пообещал я, - по крайней мере, я так думаю. Но он попытается удрать.
- Я сумею его удержать, - уверенно сказал Боб.
- Хорошо. Когда пролезешь, я подам тебе свечу.
Я обернулся - Фредерикс уже исчез. Я мог только надеяться, что он делает то, что я ему сказал. Боб протиснулся к дальнему краю узкого прохода, я - за ним. Он быстро вскарабкался по каркасу и нырнул в дыру, приостановившись наверху, чтобы взять свечу из моей протянутой руки, а потом полез дальше. Я окликнул его:
- Что-нибудь видно?
- Здесь очень узко. То же самое, что и внизу. Тут поворот. Пойду взгляну.
- Я обойду по коридору и поднимусь по лестнице, - прокричал я. - Будь с ним помягче.
- Хорошо.
Двигаясь боком, я постарался поскорее добраться до пролома в стене, пролез в него и с трудом встал на ноги. Выйдя из кладовки, я пересек комнату и очутился в вестибюле. Проходившие мимо постояльцы смотрели на меня с удивлением. Я знал, что опять перепачкался и вспотел, лазая между стенами. Мы предприняли эту вылазку только для того, чтобы поймать человека, который был нам не нужен, а в результате я могу потерять свое прикрытие. Как же мне после этого ловить преступника?
Я стал быстро подниматься по главной лестнице, но прежде, чем успел добраться до середины, услышал наверху крики.
Кричали несколько человек, и голос Боба Гейда перекрывал все остальные:
- Стой! Стой!
Я ринулся вверх по лестнице, пыхтя и задыхаясь, но крики внезапно прекратились. Его поймали? Я бежал по коридору, поворачивая налево. Я завернул за угол - у открытого окна толпились люди. Они высовывались наружу, наклонялись и заглядывали друг другу через плечо.
Я подошел к ним и увидел в первом ряду Боба Гейла и доктора Фредерикса, которые, перегнувшись через подоконник, смотрели вниз. За ними стояли доктор Камерон, Джерри Кантер и Роберт О'Хара. В третьем ряду были Уильям Мерривейл, Мэрилин Назарро и Уолтер Стоддард.
Я остановился, перевел дыхание и спросил:
- Что случилось?
Мне никто не ответил. Все застыли на месте, точно изваяния. Только коротышка Мэрилин Назарро снова и снова вставала на цыпочки и вытягивала шею, пытаясь что-то увидеть из-за их спин.
- Боб, в чем дело?
Он обернулся, и это движение словно разрушило оцепенение, сковавшее всех. Увидев меня. Боб выпрямился.
- Он там, мистер Тобин, - произнес он. Его голос был тише, а движения - медленнее, чем обычно. Теперь и все остальные повернулись, посмотрели на меня, а потом расступились, чтобы освободить мне проход.
- Мы видели, как он бежал, - сказал доктор Камерон. - Он вылез на пожарную лестницу. А наши пожарные лестницы… Понимаете, они из дерева.
Я подошел к окну. Стоявший рядом со мной Боб Гейл сказал:
- Она сломалась.
Я выглянул наружу.
Под окном находилась деревянная площадка, сколоченная из широких досок. Один ряд ступеней вел наверх, другой - вниз. Ближе к задней стене дома две доски свисали вниз, образуя дыру шириной почти в три фута.
За моей спиной голос доктора Камерона произнес:
- Он, конечно, был в панике, иначе он ухватился бы за какую-нибудь перекладину или что-нибудь еще. Но он был слишком напуган и слишком торопился, чтобы успеть об этом подумать.
Я посмотрел вниз - на битумную дорожку, ведущую от дома к гаражу. На ней лежал Дьюи. Его руки и ноги были раскинуты, образуя нечто вроде свастики, а голова повернута под таким углом к телу, что не оставалось сомнений в том, что Дьюи мертв.
- Я все время кричал ему, чтобы он остановился. Но он не послушал, - торопливо сказал Боб Гейл.
Я втянул голову обратно и повернулся. Все смотрели на меня.
- Итак, - заметил доктор Фредерикс, - кажется, вы все же оказались правы.
И тут я его ударил.
Глава 15
Я застал врасплох всех, включая себя самого. Удар получился неловким - в моем распоряжении была только одна рука, - но я вложил в него всю свою злость и весь вес моего довольно крепкого тела. Он пришелся Фредериксу прямо по зубам. Тот отшатнулся, выпучив от удивления глаза и махая руками, как ветряная мельница. Я по инерции наклонился в его сторону: не потому, что хотел ударить его еще раз, а просто пытаясь восстановить равновесие.
Стоящие рядом люди удержали нас от падения. Почувствовав, что контролирую себя и эмоционально, и физически, я повернулся к доктору Камерону:
- Нам надо поговорить. Наедине.
Он был в таком же шоке, как и Фредерикс:
- После того, что вы сделали…
У меня не было времени на объяснения.
- Нам надо поговорить, - повторил я, - прежде чем сюда приедет полиция.
Слово "полиция" потрясло его.
- Боже мой, вы правы. В моем кабинете.
- Хорошо.
Я повернулся к Бобу Гейлу:
- Спустись вниз и стой возле тела. Никто не должен его двигать, никто не должен к нему подходить.
- Ладно, - ответил Боб. Он выглядел потрясенным то ли из-за смерти Дьюи, то ли из-за того, что я ударил Фредерикса.
Я повернулся к Фредериксу. Его верхняя губа была рассечена и кровоточила. Он промокал ее носовым платком и смотрел на меня так, словно никак не мог поверить в случившееся.
- Прошу прощения за то, что я вас ударил, - сказал я. - Я на минуту потерял над собой контроль.
Он кивнул, продолжая за мной наблюдать.
- Пожалуйста, - продолжал я, - проследите за тем, чтобы отсюда никто не ушел и не звонил по телефону, пока не приедет полиция.
Он снова кивнул:
- Понимаю. - Его голос звучал чуть приглушенно из-за платка.
Уильям Мерривейл, парень, избивший своего отца, спросил:
- А кто назначил вас тут командовать? - Он смотрел на меня разъяренными глазами. Вероятно, его отец хорошо запомнил этот взгляд.
- Вы скоро узнаете, что здесь происходит. Доктор Камерон, давайте…
Мерривейл поднял руку и толкнул меня в плечо:
- Эй, я вам говорю.
- Уильям, все в порядке, - вмешался доктор Камерон. - Мы все вам объясним чуть позже.
- Откуда взялся этот тип и почему он бьет людей?
- У нас нет времени, - предупредил я Камерона.
- Знаю, - ответил он. - Уильям, потерпите совсем немного. Мистер Тобин, мы идем?
Боб уже бежал к выходу, чтобы занять свой пост у тела, а все остальные последовали за мной и доктором Камероном вниз по лестнице. Я слышал, как отставший Мерривейл настойчиво задавал вопросы доктору Фредериксу, который бросал в ответ односложные фразы, не содержавшие никакой информации.
Мы с доктором Камероном молчали, пока не остались наедине в его кабинете. Там он сказал:
- Ситуация ужасна.
- Да, это так, - согласился я и опустился на стул, стоявший напротив его письменного стола.
Доктор Камерон принялся бесцельно вышагивать по кабинету.
- Полагаю, у нас нет выбора, - мрачно произнес он. - Теперь нам придется вызвать полицию.
- Все гораздо проще. В случае внезапной смерти при невыясненных обстоятельствах - а именно это мы сейчас и имеем - полиция приедет, хотим мы того или не хотим.
- Это настоящее убийство, да?
- Не совсем. В суде это будет квалифицироваться как непредумышленное убийство. Конечно, если будет доказано намерение, то это уже будет предумышленное убийство. Помимо всего прочего.
Он остановился и посмотрел на меня:
- Чего прочего?
- Мы с вами виновны в ряде других преступлений. Не знаю, понимаете ли вы это.
- Нет, не понимаю.
Он не знал, следует ему обижаться или защищаться, а потому сделал и то и другое.
- Здесь произошел ряд несчастных случаев. Мы оба знали, что они были подстроены, но не сообщили об этом властям. Причинение тяжких телесных повреждений, преднамеренно и по злому умыслу, - это уголовное преступление. Скрывая информацию об уголовном преступлении, мы становимся его соучастниками и разделяем вину преступника.
- Но у нас были причины…
- Я знаю эти причины. Сомневаюсь, что они заинтересуют местное правосудие. Особенно если тут пахнет преступлением, как вы сами только что указали. Если последний случай - убийство, то какой-нибудь честолюбивый окружной прокурор может попытаться превратить другие происшествия в покушения на убийство, и тогда мы с вами, доктор Камерон, становимся не только соучастниками в покушениях на убийство, но и соучастниками в деле об убийстве Дьюи.
Он оперся рукой о спинку дивана и тяжело опустился на него:
- Боже мой! Вы берете события из реальной жизни, укладываете их в формулы из нескольких слов, и это совершенно меняет их характер.
- В этом и заключается суть закона, - сказал я ему. - Приведение неопределенного числа разнообразных поступков, на которые только способны человеческие существа, к определенному числу общих знаменателей. За всю историю человечества ни один обвиняемый не узнавал сам себя в суде.
Потрясенный доктор Камерон признал:
- Все гораздо, гораздо хуже, чем я предполагал.
- А против меня можно выдвинуть еще одно обвинение. У меня нет лицензии на работу частного детектива в этом штате. Или в любом другом. А я тут действовал именно в этом качестве. Вы становитесь соучастником и этого преступления, хотя я сомневаюсь, что кого-нибудь заинтересует ваш проступок: у них будет против вас кое-что поважнее. Но меня, с моим прошлым, они просто сожрут.
Доктор Камерон помотал головой как бык, который устал от матадора.
- Что нам делать?
- А что вы собираетесь делать?
- Не знаю, - признался он и развел руками, а потом посмотрел на них так, как будто в них должно было оказаться что-то полезное. - Наверное, попытаюсь все им объяснить.
- Другими словами, отдадите нас на растерзание местным властям.
- Не понимаю, что еще нам остается.
- После того, что вы рассказали мне о местной полиции, я предвижу только один результат, в случае, если поступим так, как вы говорите.
Он посмотрел на меня:
- Какой?
- Тюремное заключение для нас обоих, - объяснил я. - И для доктора Фредерикса тоже. Возможно, нам удастся выгородить Боба Гейла, если только он не будет слишком настаивать на том, чтобы влезть в это дело - а такое вполне может произойти.
- Тюрьма? - Он оглядел комнату так, как будто она вот-вот должна была исчезнуть. - Но что будет с "Мидуэем"?
- Не знаю. Во всяком случае, не в этом дело. Вопрос в том, что будет с нами.
Он смотрел на меня, нахмурив лоб в глубочайшей сосредоточенности.
- Но что еще мы можем сделать? Полиция все равно приедет, позвоним мы или нет. Нельзя ли сделать так, чтобы они не заподозрили, что это убийство?
- Нет. Преступник и раньше был неосторожен, он оставлял следы от пилы. Уверен, что и на этот раз будет так же. Полиция поймет, что это убийство.
- А мы не можем притвориться, будто не знали, что и другие случаи были подстроены?
- Теперь уже нет, - сказал я. - Мое прикрытие больше не сработает, что бы мы ни предприняли. Мерривейлу и тем, кто был наверху, теперь известно, что я не обычный постоялец. Они могут точно не знать, кто я такой, но они знают, что я здесь не на законных основаниях. По крайней мере, один из них расскажет об этом полиции.
- Понимаю. И полиция захочет узнать, что вы здесь расследуете.
- Что еще больше ухудшит ситуацию. Проще сразу же рассказать правду.
- Да уж. - Он покачал головой. - Не знаю, у меня нет опыта в делах подобного рода. Я не специалист в сокрытии улик…
- Никто из нас не специалист. Ни вы, ни я. Мы должны что-то вместе придумать.
- А у вас есть идеи?
- Не уверен. Я обдумал тут кое-что, но не знаю, сработает ли это.
- Что, например?
- А если нам вообще пока не сообщать о том, что произошло? Что, если мы до завтра оставим тело в гараже? Тогда мы сможем провести собрание с участием всех постояльцев и объяснить им ситуацию. Попросим их помочь нам и держать язык за зубами. Мы выиграем еще один день и, быть может, сумеем найти преступника. Если мы передадим его полиции вместе с телом, никто не станет копать здесь слишком глубоко.
Он принялся отрицательно качать головой еще задолго до того, как я закончил: