Когда Джон Беннет вернулся с почты, Гордон сообщил ему о своем предложении Элле. Увидев на лице отца девушки страдание, Дик положил ему на плечо руку и сказал:
- Элла обручилась со мной и сдержит свое слово, что бы ни случилось и что бы она не узнала.
- И вы тоже сдержите свое слово, что бы вам ни пришлось узнать? - спросил Беннет.
- Я уже знаю, - просто ответил Дик.
Все это утро Беннет был в хорошем настроении. Днем он отправился по своим делам в Доркинг. Когда же вернулся оттуда, Элла не узнала отца. На его лице вновь появилось то мучительное выражение, которое так беспокоило девушку.
- Дорогая, я должен отправиться в город. Меня уже два дня ожидало письмо в Доркинге, а я так увлекся съемками, что совершенно забыл о своих прямых обязанностях.
Он поспешно собрался и уехал. Элла осталась одна, но девушка привыкла к одиночеству и не боялась его. Вечером она занялась штопкой отцовских носков и уже заканчивала ее, когда дверь в кухню, которая была заперта, вдруг начала медленно открываться.
На мгновение девушка остолбенела от ужаса, но затем дрогнувшим голосом спросила:
- Кто там?
В темном дверном проеме показалась фигура человека в черной накидке и резиновой маске на лице.
- Не кричи и не двигайся! - произнесла маска глухим голосом. - Я тебе ничего не сделаю.
- Кто вы?
- Я Лягушка, - ответил незнакомец. - Сколько мужчин любят тебя, Элла Беннет? Гордон, Джонсон и я. Но я люблю тебя больше всех.
Он замолчал, словно ожидая ответа, но Элла не в состоянии была произнести ни слова.
- Мужчины работают для женщин и убивают ради женщин. За всем, что они делают, стоит женщина, - произнес посетитель. - Ты, Элла, моя женщина.
- Но кто вы такой?
- Я Лягушка, - повторил незнакомец, - Мое имя тебе пока незачем знать. Я хочу тобой обладать. Но ты сама придешь ко мне, добровольно.
- Вы с ума сошли! - воскликнула девушка. - Я вас совсем не знаю, как же я могу… только подумать… прошу вас, уйдите!
- Я сейчас удалюсь. Но сначала ответь: хочешь стать моей женой?
- Нет!
- Я подарю тебе все, что…
- Даже за все золото мира я бы не вышла за вас!
- Я тебе подарю кое-что подороже. Я подарю тебе человеческую жизнь… Я подарю тебе жизнь твоего брата.
- Что вы хотите этим сказать?
- Я подарю тебе жизнь твоего брата, который сидит в Глоучестерской тюрьме, приговоренный к смерти, - проскрипел Лягушка.
- Мой брат? - переспросила потрясенная Элла.
- Сегодня понедельник, - продолжал Лягушка. - В среду он умрет! Дай слово, что придешь, когда я тебя позову, и я спасу его.
- Что он сделал?
- Убил Леу Брэди.
- Брэди?! Неправда, вы говорите это только, чтобы напугать меня.
- Хочешь стать моей женой? - еще раз спросил Лягушка.
- Никогда! Никогда! - закричала Элла. - Лучше умереть! Вы лжете!
- Если я тебе буду нужен, позови меня, - произнес незнакомец. - Наклей на окно белую полоску бумаги, и я спасу твоего брата.
- Это неправда, неправда, - стонала девушка, уронив голову на руки.
Когда она снова подняла голову, в комнате никого уже не было. Шатаясь, она вышла на кухню. Дверь в сад была открыта. У нее хватило сил запереть ее и добраться до кровати. И тут она потеряла сознание.
Уже светало, когда Элла пришла в себя. Все ее тело ныло, голова кружилась, но она заставила себя умыться и переодеться. Потом зашла к соседям, оставила для отца весточку, что отправляется к Гордону, и поспешила на станцию, к утреннему поезду.
Глава 32
Эльк был у Гордона, когда к нему в кабинет вошла Элла. По ее лицу мужчины сразу поняли, что она принесла плохие вести. Девушка вкратце рассказала о случившемся ночью.
- Где вы сказали находится Рай? - спросил Эльк.
- В Глоучестерской тюрьме.
- Глоучестер? - повторил Эльк. - Там содержится один приговоренный к смерти… по имени… Картерсон. Это бродяга, убивший своего приятеля.
- Конечно, он не имеет никакого отношения к Раю, - сказал Дик. - Это чудовище хотело тебя только напугать. Когда должна состояться казнь?
- Завтра, - ответила Элла и разрыдалась.
Вернувшись к себе, Эльк приказал своему новому помощнику принести весь материал, касающийся Картерсона.
- Мы еще не получили фотографий, - доложил помощник. - Местная полиция высылает подробный отчет только после казни.
Эльк быстро просмотрел бумаги. Приметы там не были указаны, лишь имелась маленькая заметка: "редкая борода".
Прочитав это, сыщик вскочил. Он вспомнил, что Рай тоже отращивал бороду. Инспектор попытался успокоить себя, но его тревога росла. В конце концов он взял телеграфный бланк и написал: "Глоучестер. Начальнику тюрьмы. Срочно! Вышлите фотографию Джима Картерсона, обвиненного в убийстве, Главному полицейскому управлению, отдел статистики. Посыльного отправьте первым поездом. Весьма срочно!"
Эльк взял на себя смелость подписать телеграмму именем начальника полиции.
Отослав телеграмму, он вновь просмотрел бумаги и обнаружил еще одно замечание, которого раньше не увидел: "Рубцы от прививки оспы на правой кисти руки" . Это было необычно, поскольку оспу в основном прививали на предплечье.
В час дня позвонил Гордон и пригласил Элька составить им с Эллой компанию и посетить автомобильный клуб.
Когда сыщик прибыл туда, - на этот раз на удивление пунктуально, он отметил про себя, что девушка повеселела и успокоилась. На пальце у нее блестело прелестное кольцо, которого он раньше не видел.
- Боюсь, Эльк, - встретил его Дик, - что запускаю свою работу, но надеюсь, вы не очень ощущаете мое отсутствие.
- Напротив, я очень содержательно провел время, - ответил Эльк. - Кстати, вы слышали - на западе оспа. - И все служащие полиции опять должны сделать прививки, а я этого терпеть не могу.
- Бедный мистер Эльк, - улыбнулась Элла, - от души вам сочувствую. Когда мне и Раю пять лет назад во время эпидемии прививали оспу, мы себе тоже очень плохо чувствовали. Я-то еще ничего, а вот Рай недели две носил руку на перевязи. - Она приподняла немного рукав и показала три рубца на внутренней стороне кисти правой руки. - Доктор сказал, что привьет нам оспу в таком месте, где рубцы меньше заметны.
- Действительно, - сказал Эльк. - А вашему брату оспу привили на том же месте?
Элла кивнула и удивленно спросила:
- Что с вами, мистер Эльк?
- Ничего, я всего лишь поперхнулся, - ответил сыщик и, улучив удобный момент, шепнул Дику:
- Я бы хотел с вами поговорить.
Дик проводил Эллу в дамский салон клуба и, вернувшись, застал сыщика созерцающим резьбу на потолке.
- В чем дело? - спросил Дик, подсаживаясь к нему.
- Человек, приговоренный к смерти в Глоучестере, - Рай Беннет, - ответил Эльк.
Дик побледнел, как полотно.
- Откуда вы это знаете?
- У меня скоро будет фотография, но она мне не нужна. У приговоренного в Глоучестере на правой кисти три рубца от прививки оспы.
- Вот оно что. А я удивился, когда вы заговорили об оспе. Что же нам теперь делать?
- Я вам лучше скажу, чего нам не следует делать. Мы ни в коем случае не должны говорить об этом мисс Беннет и ее отцу…
Прежде всего было решено отвезти Эллу к Дику домой. Всю дорогу Эльк болтал, не умолкая, и девушка не заметила их душевного состояния. Как только они оказались на месте, инспектор стал прощаться. В этот миг в передней раздался истерический крик. Не успел Гордон добежать до двери, как она распахнулась и в комнату влетела Лола Бассано.
- Гордон! О Господи, вы уже знаете?
- Тише! - прошептал Дик, но Лола была в таком возбуждении, что ничего не слышала и не понимала.
- Они поймали Рая и хотят повесить его, а Леу мертв! Несчастье свершилось!
- Мой брат?! - в ужасе воскликнула Элла.
Только теперь Лола заметила ее.
- Да, я узнала все. Это Лягушка сделал! Он давно разрабатывал этот план… Клянусь, я не о Леу плачу, нет! Но мальчик! Это моя вина, я его довела до гибели, Гордон! - рыдая, кричала Лола.
- Уведите ее, - попросил Дик, и сыщик вывел обессилевшую женщину.
- Это правда? - еле выговорила Элла.
- Боюсь, что да.
- Если б я только знала, где отец! - беря себя в руки, произнесла она.
- А ты не думаешь, что было бы лучше известить его, когда все прояснится?
- Да, ты прав, Дик. Отец пока ничего не должен знать.
Вернулся Эльк.
- Вам телеграмма, мисс Беннет. Я встретил посыльного у двери. Она, как я полагаю, прислана назад из Хорсхема.
- Открой, пожалуйста, Дик, - попросила девушка. - Возможно, это от отца.
Дик раскрыл телеграмму и прочитал:
"Пленку проявил. Не понимаю убийства. Навестите меня. Зелинский, улица Вардур".
- Что это может означать? - удивился Эльк.
- Я тоже не понимаю! - сказал Дик и обратился к Элле: - Твой отец не снимал пьес?
- Нет, дорогой, иначе я бы знала об этом. - А что за пленку он послал Зелинскому?
- Фильм о форелях. Но у него была еще одна пленка, испорченная. Он не хотел даже проявлять ее. По-видимому, он перепутал катушки.
- Мы немедленно должны отправиться к Зелинскому, - решил Эльк.
Глава 33
Приехав на Вардурскую улицу, они не застали Зелинского в конторе. Он как раз ушел обедать, и им пришлось полтора часа ждать его. Наконец он вернулся и провел их в маленький зал, на стене которого висел небольшой экран.
Зелинский потушил свет, и на экране появилась серая полоска земли с кустами и отверстие норы, из которой выглядывал странный зверек.
- Это барсук, - объяснил Зелинский.
Внезапно камера ушла вправо, будто ее кто-то толкнул. Теперь видны были двое бродяг. Один сидел, уткнув лицо в руки. Другой наливал что-то из бутылки в стакан.
- Леу Брэди, - шепнул Эльк. В это время второй бродяга поднял голову, и Элла, схватив Дика за руку, воскликнула:
- Это Рай! Дик, это Рай!
Они увидели, как Леу предложил ему выпить, как Рай с отвращением опорожнил стакан, потянулся, зевнув, прилег и заснул. Леу подошел и сунул ему бутылку в карман. Затем он вдруг обернулся. На экране появился еще один мужчина. Лица его не было видно, так как он находился спиной к камере. Они видели, как неизвестный поднял руку с револьвером, видели вспышку выстрела и повалившегося на землю Брэди. Убийца наклонился, вложил Раю в руку револьвер и стал лицом поворачиваться к камере… В этот момент пленка кончилась, и в зале зажегся свет.
- Он невиновен. Дик! Он невиновен! - в отчаянии закричала девушка.
Гордон взял ее за плечи и повелительным тоном сказал:
- Ты отправишься сейчас ко мне домой и будешь ждать моего возвращения. Ты не должна никуда выходить, а мы с Эльком предпримем все возможное.
Дав инспектору ряд поручений. Дик повез Эллу к себе. Возле подъезда его ожидал Жозуа Броад.
Они поднялись к Гордону. Дик проводил Эллу в свой кабинет и вернулся к американцу.
- Лола была у меня и все рассказала, - сообщил Броад. - Я знал, что они, переодетые бродягами, покинули город, но не ожидал такого финала. И не могу понять, зачем Лягушке все это нужно?
- Лягушка вчера ночью был у мисс Беннет и просил ее стать его женой. Если она согласится, он спасет Рая. Но я не могу поверить, чтобы весь этот чертовский план был затеян только ради этого.
- Только ради этого. Вы плохо знаете Лягушку, - ответил американец. - Не могу ли я вам чем-нибудь помочь?
- Я бы хотел попросить вас побыть немного с мисс Беннет, - ответил Дик.
Увидев входящего в кабинет американца, Элла умоляюще посмотрела на Дика. Ей казалось, что она не перенесет присутствия постороннего.
- Если вы пожелаете, мисс Беннет, - сказал Броад, - я тотчас же уйду. Я всего лишь хотел сообщить, что ваш брат, вне всякого сомнения, будет спасен.
- О Господи, у вас есть какие-нибудь сведения?
- Да, но не сердитесь, если я об этом пока умолчу, - весело произнес американец.
Гордон вызвал из гаража свою машину и отправился в прокуратуру, где подробно изложил все обстоятельства дела.
- Это в высшей степени странная история, - сказал главный прокурор, - но она не в моей компетенции. Вам следовало бы обратиться к государственному секретарю.
- Боюсь, мы ничем вам не сможем помочь, - ответил помощник государственного секретаря. - Мистер Уайтби сильно болен и находится на даче.
- А где вице-секретарь? - спросил Дик с отчаянием.
- В Сан-Ремо на конференции.
- Как далеко дача мистера Уайтби?
- Километрах в тридцати от города.
Дик записал адрес и через сорок минут бешеной гонки был на месте.
- Он вас не сможет принять, - доложил Дику камердинер. - У него только недавно был острый приступ подагры, а врачи предписали абсолютный покой.
- Дело касается жизни и смерти, - умолял Дик. - Я должен его видеть! Если он меня не примет, мне останется только обратиться лично к королю.
Все же мистер Уайтби его принял, и Гордон вкратце изложил суть дела.
- Но не могу же я ехать в Лондон, это физически невозможно. Когда должна состояться казнь?
- Завтра утром, ваше превосходительство.
Государственный секретарь забарабанил пальцами по столу.
- Я был бы варваром, если бы отказался просмотреть эту проклятую пленку. Вызовите из Лондона карету скорой помощи, или нет, пусть лучше пришлют карету из здешнего госпиталя - это будет быстрей.
Прошло однако два часа, прежде чем прибыла машина, и мистера Уайтби, проклинавшего свою ногу, на носилках внесли в автомобиль.
- А кто мне даст гарантию, что фильм не нарочно сняли, чтобы отсрочить казнь, или кто мне докажет, что снятый бродяга именно тот, о котором вы говорите? - спросил министр.
- Это доказательство у меня имеется, ваше превосходительство. Сегодня из Глоучестера были присланы две фотографии, - сказал Гордон, вынимая их из бумажника и протягивая министру.
- А ну-ка, прокрутите еще раз пленку, - приказал тот, когда фильм закончился. Министр посмотрел на Дика и спросил: - Вы из департамента прокурорского надзора? Я очень хорошо вас помню. Должен верить вашему слову. Необходимо возобновить следствие по этому делу и выяснить все подробности.
- Сердечно вам благодарен, ваше превосходительство, - сказал Дик и вытер пот с лица.
- Теперь едем в министерство внутренних дел, - проворчал министр. - Завтра я, по всей вероятности, буду проклинать ваше имя, но должен сознаться, что сейчас чувствую себя намного лучше.
В половине девятого отсрочка казни, готовая для подписи королю, была в руках Дика. К тому времени мистер Уайтби почувствовал себя настолько хорошо, что мог передвигаться с помощью одной только палки.
К королевскому дворцу подъезжали машина за машиной. Это был вечер первого бала в сезоне.
Мистер Уайтби, хромая, исчез в одном из залов. Вскоре он появился и поманил Дика пальцем… Когда через двадцать минут Гордон покинул дворец, у него в руках была бумага об отсрочке казни, подписанная королем.
Вернувшись в министерство внутренних дел, он бросился в свой кабинет, снял трубку и велел соединить себя с Глоучестером.
- Очень сожалею, но связь с Глоучестером прервана: на линии повреждены провода, - сообщила станция.
Дик медленно положил трубку. В эту минуту он вспомнил, что Лягушка еще жив, что он силен и мстителен.
Глава 34
Когда Эльк вошел в бюро, Дик заполнял телеграфный бланк, адресованный начальнику Глоучестерской тюрьмы с сообщением, что отсрочка казни для Джима Картерсона - в пути.
- Что это значит? - спросил Эльк.
- Телефон в Глоучестере не действует, - ответил Дик.
Эльк задумчиво закусил губу.
- Если телефон не действует, то…
- Я бы не хотел в это верить, - отрезал Дик.
Сыщик снял телефонную трубку.
- Соедините меня с центральным телеграфным отделением… Спасибо. Попросите, пожалуйста, начальника к телефону… Говорит инспектор Эльк. Мы бы хотели отправить телеграмму в Глоучестер, надеюсь, линии в порядке?
На его лице не дрогнул ни один мускул, пока он слушал ответ. Повесив трубку, Эльк сообщил:
- Все провода в Глоучестер перерезаны, главные кабели в трех местах повреждены.
Дик взглянул на часы. Была половина десятого.
- На вечерний поезд мы опоздали, - заявил он.
Открыв шкаф, Дик вынул кожаное пальто и толстый мягкий шлем. Затем достал из ящика револьвер и сунул его в карман. Через минуту его открытая машина мчалась в направлении Глоучестера. В одиннадцать часов он был в Невбюри. По пути у Дика возникла одна идея. Заехав в местное полицейское управление, он попросил у начальника конверт и казенный бланк. Дик снял точную копию с отсрочки казни, положил ее в конверт, запечатал сургучной печатью и сунул в карман. Затем, сняв ботинок, засунул оригинал в носок.
Дальше его путь пролегал через Дидкот. Подъехав к химической фабрике, о которой рассказывал Эльк, Гордон увидел на шоссе три красных фонаря и стоявшего рядом полицейского.
- Здесь вы дальше не проедете, шоссе взорвано, - заявил тот.
- Давно?
- Минут двадцать назад. Но если вы немного вернетесь, то в миле отсюда найдете объезд. Развернуться можно здесь, - и полицейский указал на открытые ворота фабрики.
Гордон дал задний ход, въехал в ворота и хотел уже пустить машину вперед, когда полицейский, приблизившись, неожиданно нанес ему удар по голове. Тут же из темноты выскочило с дюжину теней, они набросились на машину, вкатили ее во двор, вытащили бесчувственного Дика и бросили на землю. Полицейский, наклонившись, разочарованно произнес:
- А я думал, что совсем прикончил его.
- Это дело поправимое, - крикнул кто-то из темноты, но тот изменил решение.
- Хагн захочет его видеть! Тащите!
Дика отнесли в фабричное здание, где в одном из углов кирпичом было отгорожено помещение, служившее, вероятно, конторой. Гордона принесли туда и бросили на пол.
- Вот, бери его, Хагн.
Бандит встал из-за стола.
- Через шлем не убьешь человека, - произнес он. - Снимите его…
С Дика сорвали шлем, и Хагн, осмотрев лежавшего без памяти, сказал:
- Живой. Окатите его водой… Или нет, постойте. Эти сигары я возьму себе.
Он полез за торчавшим из жилетного кармана портсигаром и обнаружил конверт с сургучной печатью. Хагн вскрыл его и, прочитав, запер в стол. Потом вновь приказал окатить Дика водой.
Когда Гордон пришел в себя, его отвели по узенькой лесенке в верхнее помещение.
- Обыщите его еще раз, нет ли оружия, и снимите с него ботинки, - крикнул Хагн. - Тебе придется денька два посидеть здесь, Гордон! Может быть, ты и останешься жив, если нам выдадут за тебя Бальдера. Если же нет… Тогда кланяйся своей прабабке!