Адриан Грей внимательно взглянул на нее и спокойно уселся рядом. Мисс Силвер умела внушать доверие.
- Мне кажется, вы можете мне помочь, - начала она, задумчиво потягивая кофе. - Не откажите в любезности, расскажите про сэра Герберта, Уверена, вы должны были хорошо его знать.
Адриан Грей воспринял просьбу как нечто само собой разумеющееся.
- Не знаю даже, с чего и начать, - улыбнулся он.
- Да с чего угодно, - ответила мисс Силвер. - Например, как вы с ним познакомились?
- Ну, это просто. Я сидел без работы, и сэр Герберт предложил мне заняться перестройкой Винъярдса. Я немного знал его раньше и с радостью ухватился за эту возможность.
- И он предоставил вам полную свободу действий?
- Ну, я бы так не сказал. Как правило, он принимал все мои предложения, но в некоторых пунктах с ним было попросту бесполезно спорить. Взять хоть эту ужасную лестницу…
Мисс Силвер отставила опустевшую чашку и принялась за очередную кофточку для Джозефины.
- Вы сказали, что почти не знали его, устраиваясь на работу. Потом, очевидно, вы узнали его ближе?
Они сидели поодаль от остальных и беседовали вполголоса. Едва ли их кто-то слышал, но Грей на всякий случай оглянулся.
- О да, гораздо лучше. Видите ли, оказалось, что у нас до некоторой степени сходные вкусы. Например, мы оба были без ума от Винъярдса. И потом, Герберт умел ценить красоту, хотя и делал это довольно своеобразно. Я бы даже сказал, извращенно.
Мисс Силвер негромко кашлянула.
- И в чем это проявлялось?
В карих глазах Грея мелькнуло какое-то странное, почти болезненное выражение.
- Если ему что-то нравилось, оно должно было принадлежать ему, и точка.
- Вам это кажется неестественным?
- Наверное, я не совсем точно выразился. Дело в том, что он просто физически не мог восхищаться вещью, если она принадлежала кому-то другому. А если это все же происходило, делал все, чтобы завладеть ею.
Из его слов сам собой тут же соткался образ Лайлы Драйден: прекрасной, бледной и хрупкой, как маленькая богиня из слоновой кости.
- И тогда он не останавливался ни перед чем, - продолжал Грей. - Герберт умел быть жестоким. Если что-то не могло принадлежать ему, он делал все, чтобы оно не досталось вообще никому.
Мисс Силвер невозмутимо вязала свою кофточку.
- Должно быть, с ним непросто было работать?
- Да нет, напротив. И потом, не так уж часто мы и общались. Обычно он приезжал сюда только на выходные. Все остальное время я был совершенно один.
Мисс Силвер подняла на него глаза и тут же их опустила.
- Я должна вам задать довольно щекотливый вопрос. Можете не отвечать на него, если не хотите. Вам нравился Герберт Уайтол?
- Он никогда к этому не стремился, - коротко ответил Грей.
- Но, может быть, вы испытывали к нему нечто вроде расположения? Привязанности наконец?
Грей медленно покачал головой.
- Едва ли это было возможно. Герберт презирал подобные чувства. Он просто в них не нуждался.
- Вот как. Но было же что-то, в чем он действительно нуждался?
- Да. В предметах искусства. В том, что принадлежало бы ему и чего не могли получить другие. Не знаю даже, что из этого было для него важнее. И еще он любил власть. Настолько любил, что ему было мало той, которую дают деньги, а денег у него, видит бог, хватало. Ему нравилось играть людьми и держать их на привязи. Он всегда старался узнать о человеке то, что тот всю жизнь старался скрывать. Он мог и не воспользоваться этими сведениями, но ему нравилось знать, что он в любой момент может это сделать.
Мисс Силвер кашлянула.
- Довольно опасное развлечение. Думаю, найдется немало людей, которые вздохнули после его смерти с облегчением.
Адриан Грей посмотрел ей прямо в глаза.
- О да, - проговорил он.
Глава 27
В десять часов утра Фредерик заглянул в комнату мисс Силвер и заявил, что ей следует немедленно пройти в кабинет, где ее вот уже пять минут дожидается инспектор Эбботт. Именно так, по мнению Фредерика, не вполне еще освоившего свои обязанности, должна была звучать вежливая и деликатная просьба. Мисс Силвер снисходительно улыбнулась. Она как раз собиралась заняться одним на редкость неблагодарным делом и теперь с удовольствием его отложила. Дело было в ее племяннице Глэдис Робинсон - особе эгоистичной, взбалмошной и вообще полной противоположности столь обожаемой мисс Силвер Этель Бэркетт, - приславшей письмо с требованием одолжить ей денег и кучей жалоб на мужа, человека вполне достойного и пожилого, но из-за природной тупости обедневшего сразу после женитьбы.
Для мисс Силвер никогда не было секретом, что именно деньги и стали в свое время единственной причиной, по которой Глэдис вышла за него замуж. Теперь же, когда эта причина исчезла, Глэдис изводила всех своих знакомых и родственников письмами с жалобами на безденежье и на то, что ей самой приходится выполнять всю работу по дому. В последнем своем письме она дошла до того, что делилась с мисс Силвер удивительно вульгарными соображениями о том, что на Эндрю свет клином не сошелся и нужно теперь ловить рыбку покрупнее. Ближе к концу письма страшное слово "развод" упоминалось уже в открытую.
Мисс Силвер как раз села писать ответное сообщение, начинавшееся словами: "Дорогая Глэдис, не могу даже передать, насколько меня шокировало твое письмо", когда Фредерик оторвал ее от этого занятия. Отложив со вздохом облегчения ручку, мисс Силвер захлопнула бюро и поспешила в кабинет.
Фрэнк Эбботт поднялся ей навстречу.
- Где лупа? - тут же заявил он вместо приветствия. - Надеюсь, она у вас?
- Доброе утро, Фрэнк, - в свою очередь, вместо ответа проговорила мисс Силвер.
Инспектору Эбботту ничего больше не оставалось, как поздороваться тоже, после чего в подробностях рассказать, как он спал, как он себя чувствует, и в довершение осведомиться о том же у мисс Силвер.
Когда с формальностями было покончено, мисс Силвер запустила руку в сумочку для вязанья и достала лупу.
- Решила, что лучше будет ее припрятать, - пояснила она. - В данных обстоятельствах не совсем разумно было бы оставлять ее на столе.
- И правильно сделали! - горячо согласился инспектор Эбботт.
Он подошел с лупой к окну и долго рассматривал ее, поворачивая под разными углами. Удовлетворившись осмотром, он бережно положил лупу на стол.
- Все правильно, - кивнул он. - Инициалы "З.Р.". Полностью рушит все мои представления о морали и этике коллекционеров. Кто бы мог подумать, что подобной вещице грозит кража? И тем не менее профессор проставил-таки на ней свои инициалы. Между прочим, насчет пророков я оказался прав: Зефания, Аггей, Захария, Малахия. Профессор Ричардсон - Захария. И какой же мы из всего этого делаем вывод?
Мисс Силвер уселась и вынула из сумочки свое вязанье. Вторая кофточка маленькой Джозефины обретала форму прямо на глазах.
- Было бы как минимум неразумно делать выводы на основании лишь того, что лупа профессора оказалась в кабинете Герберта Уайтола. Ты, кажется, говорил, что нашли ее под столом. Ты имеешь в виду письменный стол?
- Да.
- Она могла закатиться туда еще до убийства.
Инспектор покачал головой.
- Сомневаюсь. Накануне приезда гостей в кабинете тщательно убирались. Ричардсона здесь тогда и в помине не было.
- Возможно, он заходил в кабинет до ужина?
- Впервые об этом слышу. Впрочем, это легко проверить. - Он подошел к столу и позвонил. - Тем более что мне давно уже не терпится потолковать по душам с дворецким.
На звонок из кабинета отвечал обычно сам Маршам. Явился он и теперь.
- Входите, - подбодрил его инспектор. - Входите и закрывайте дверь. Мы хотели кое-что у вас выяснить. Насчет того ужина… Не могли бы вы повторить, в каком порядке прибыли гости?
- Разумеется, сэр. Первым, около половины восьмого, приехал мистер Хэйли. Поскольку у него была назначена встреча с сэром Гербертом, его сразу же проводили в кабинет. За ним прибыли мистер и миссис Консидайн и, наконец, профессор Ричардсон. В приглашениях значилось: "Без четверти восемь".
- Профессор заходил в кабинет?
- О нет, сэр. И потом, кабинет был занят. Сэр Герберт как раз беседовал с мистером Хэйли. Так что профессор сразу прошел в гостиную.
- Значит, когда прибыли гости, сэра Герберта в гостиной еще не было?
- Именно, сэр, он все еще был в кабинете. Они с мистером Хэйли вышли оттуда, когда пробило восемь.
- Ясно. А потом, когда гости начали расходиться? Супруги Консидайн, насколько я знаю, ушли первыми?
- Да, сэр, примерно в половине одиннадцатого. Они еще довезли мисс Уайтекер до автобусной остановки.
- Ах да! Мисс Уайтекер… Она заранее попросила их об этом?
- Не думаю, сэр. Мисс Уайтекер подошла к сэру Герберту в холле, сообщила, что ее сестра заболела и попросила миссис Консидайн подбросить ее до деревни.
Инспектор Эбботт нахмурился.
- Вы хотите сказать, что для сэра Герберта это было неожиданностью?
- Очевидно, что так, сэр. Он явно был недоволен. Сказал даже: "А если я запрещу?", на что мисс Уайтекер ответила, что уедет в любом случае.
Инспектор Эбботт отметил про себя, что дворецкий явно недолюбливает секретаршу.
- И как на это отреагировал сэр Герберт? - спросил он.
Маршам пожал плечами:
- Трудно сказать. Сэр Герберт редко давал волю своим чувствам.
- Понятно. А как держалась мисс Уайтекер? Она тоже была спокойна?
- О нет!
- Значит, раздражена?
- Можно сказать и так, сэр.
- И больше они не разговаривали?
- Нет, сэр.
- Она просто уехала с Консидайнами?
- Да, сэр.
- А профессор Ричардсон? Он все это время был в холле?
- Да, сэр.
- Вы уверены, что он не заходил в кабинет?
- Абсолютно, сэр.
- А во сколько ушел он?
- Сразу за Консидайнами.
- Значит, вы уверены, что за весь вечер он ни разу сюда не заходил?
Если на все предыдущие вопросы Маршам отвечал не задумываясь, то теперь он попросту замолчал. Он стоял и молчат, бесстрастно разглядывая инспектора. Мисс Сил вер удивленно подняла голову.
- Ну что же вы? - нетерпеливо спросил инспектор. - Я ведь уже задавал вам этот вопрос.
- Прошу прощения, сэр. Вы спрашивали, заходил ли профессор в кабинет перед ужином. Теперь вы хотите знать, заходил ли он сюда вообще.
- И? - процедил инспектор.
- Я этого не знаю, сэр.
- Не понял, как это?
- Видите ли, сэр, это довольно сложно объяснить. В двух словах не расскажешь, Холодные голубые глаза Фрэнка Эбботта, впившиеся в невозмутимое лицо дворецкого, превратились теперь в лед.
- А вы себя не стесняйте, - посоветовал он. - Расскажите в стольких словах, в скольких нужно.
Маршам пожал плечами;
- Как скажете, сэр. Думаю, вам известно, что вчера я уже давал показания инспектору Ньюрбери. Он тоже задавал мне много вопросов. Я как мог старался на них ответить. В том числе он спросил, когда я последний раз видел сэра Герберта в живых. Я ответил, что сразу после того, как леди Драйден, мисс Лайла и мистер Грей ушли наверх.
Эбботт кивнул и вытащил из лежавшей рядом с ним папки лист бумаги.
- Да. Вот что вы ему сказали дословно: "Из гостиной сэр Герберт сразу прошел в кабинет. Убедившись, что в гостиной все прибрано, я проверил буфетную и в одиннадцать, как обычно, отправился обходить дом. Проходя мимо кабинета, я услышал доносившиеся оттуда голоса. Поскольку сэр Герберт всегда поздно ложился спать, я решил, что он опять засиделся допоздна, увлекшись беседой с мистером Хэйли…" А почему, кстати сказать, вы решили, что это был именно Хэйли?
- Потому что я видел, как мистер Грей поднимался наверх. Оставался мистер Хэйли.
- Вы узнали его голос?
- Нет, сэр.
- Вам известно, что мистер Хэйли утверждает, будто действительно заглянул в кабинет чего-нибудь выпить, но пробыл там от силы пару минут и еще до одиннадцати вернулся в свою комнату?
- Нет, сэр, я этого не знал.
- Теперь знаете. И мало того, мистер Грей, проходивший в то время по коридору, подтверждает, что действительно видел мистера Хэйли в его комнате. Это было ровно в одиннадцать, и мистер Хэйли был одет в пижаму. Из этого, как вы понимаете, следует, что человек, который разговаривал с сэром Гербертом в кабинете, никак не мог быть мистером Хэйли.
- Очевидно, не мог, сэр.
- В ваших показаниях говорится, что, услышав в кабинете голоса, вы спокойно прошли мимо и, закончив обход, легли спать.
- Да, сэр.
- А профессор Ричардсон?
- Я вас не понимаю, сэр.
- Послушайте, Маршам, - внушительно проговорил инспектор. - Вы, кажется, не вполне отдаете себе отчет, что оказались сейчас в довольно двусмысленном положении. Вы согласились дать вчера показания, хотя имели полное право отказаться, дождавшись официального вызова в суд. Однако тот факт, что вы дали показания добровольно, совершенно вам не поможет, если выяснится, что показания эти - ложные.
- Сэр!
- Существует такое понятие, как введение следствия в заблуждение. Я нисколько не сомневаюсь, что до сих пор вы говорили чистую правду. Проходя мимо кабинета, вы действительно услышали голоса и вполне могли решить, что хозяин беседует с мистером Хэйли. На этом, однако, ваши показания и заканчиваются - как раз на том самом месте, где, по-хорошему, им следовало бы начаться! Почему иначе вы не стали отвечать на вопрос о том, заходил ли профессор Ричардсон в кабинет в течение вечера? Очевидно, у вас есть на этот счет какие-то сомнения. И я требую, чтобы вы наконец ответили на мой вопрос прямо: что именно вы услышали, проходя мимо дверей кабинета?
Маршам пожал плечами:
- Я не решился бы в этом поклясться…
- Думаю, вам лучше сказать мне, что это было.
- Что я услышал, проходя мимо кабинета?
- Да, черт возьми, что вы услышали, проходя мимо кабинета!
- Это были не слова, сэр, - медленно проговорил Маршам. - Это были… звуки. И они едва ли могли исходить от мистера Хэйли.
- Какие еще звуки? - удивился инспектор.
Маршам, сохраняя полную невозмутимость, надул свои толстые щеки и с силой выпустил воздух. Получилось что-то среднее между "Пффф!" и "Пуфф!".
Несмотря на комичность ситуации, ни у мисс Силвер, ни у Фрэнка Эбботта не возникло ни малейшего желания улыбнуться. Эта маленькая пантомима вполне могла привести человека на виселицу. Мисс Силвер не имела возможности узнать, кто это был. У Фрэнка Эбботта такая возможность была. Не далее как пару часов тому назад он с интересом наблюдал как две красные щеки раздуваются, как воздушные шары, чтобы произвести точно такой звук.
- От кого же они могли исходить? - быстро спросил он.
Лицо Маршама застыло.
- Я не решился бы в этом поклясться, сэр.
- Никто и не просит вас это делать. Я только спрашиваю, на кого это могло быть похоже.
Маршам помолчал.
- Думаю, это было очень похоже на профессора.
Фрэнк удовлетворенно кивнул.
- Вы долго простояли около двери?
- Всего пару секунд, сэр, не больше.
- Слышали что-нибудь еще?
- Я слышал, как сэр Герберт что-то сказал, но не разобрал, что именно.
- А голос? Голос был сердитый?
- Трудно сказать, сэр. Сэр Герберт ни при каких обстоятельствах не повышал голоса.
Инспектор Эбботт вздохнул.
- И больше вы ничего не слышали?
- Нет, сэр. Я прошел дальше и, закончив осмотр, поднялся к себе.
Глава 28
Дверь за Маршамом давно уже закрылась, а инспектор Эбботт все молчал и молчал. Наконец он встал, подошел к двери и снова ее открыл. Длинный коридор был пуст. Инспектор подошел к камину и задумчиво поворошил кочергой угли. Покончив с этим, он вытащил носовой платок, подобранный в тон галстуку и носкам, и тщательно вытер руки.
- Хотел убедиться, что нас никто не подслушивает, - сообщил он.
Мисс Силвер удивленно подняла на него глаза.
- Ты думаешь, он слышал больше, чем говорит?
- Очень может быть. Когда речь идет об убийстве, никто и никогда не говорит всего, что знает. Между прочим, вы сами меня этому научили. Лично я уверен, что он что-то скрывает. А вы?
- Не думаю. Разве что он узнал голос профессора Ричардсона сразу…
- Кто бы сомневался! Похоже, он симпатизирует старикану. Да и вообще, сдается мне, Маршам был не слишком привязан к покойному сэру Уайтолу. Во всяком случае, по нему этого уж точно не скажешь.
Мисс Силвер кашлянула.
- Мне как раз предстоит беседа с единственным человеком, который испытывал к сэру Герберту хоть какие-то теплые чувства.
Фрэнк насмешливо поднял брови.
- Из этого вышла бы отличная эпитафия! "Здесь покоится сэр Герберт Уайтол. Никто и никогда не любил этого человека". Можно еще добавить: "Зато многие ненавидели".
- Думаю, это будет соответствовать истине.
- Ну да. Одни просто не любили, другие еще и ненавидели. А кстати, к какой из этих категорий вы причислили бы мисс Уайтекер?
- Это совсем другой случай, Фрэнк. Она страшно переживает.
- Естественно. Они проработали вместе десяток лет и, возможно, были любовниками. Сильно сомневаюсь, что она может оказаться убийцей. Кстати, Ньюрбери проверил ее алиби. Похоже, с ним полный порядок. В половине одиннадцатого уехала с Консидайнами, в деревне села на автобус до Эмсворта, где и сошла в двенадцатом часу ночи. Сестра, миссис Уэст, проживающая по Стейшен-роуд, тридцать два, показала, что действительно звонила Миллисент тем вечером, поскольку плохо себя чувствовала и не могла приглядеть за ребенком. Милли приехала в начале двенадцатого и сразу же легла спать.
- У нее есть телефон?
- Я справлялся. Телефон есть у соседки, и она всегда разрешает миссис Уэст им пользоваться.
- Соседка тоже была дома?
- Нет, уезжала куда-то на выходные. Да какая, в конце концов, разница? Все сходится. А десятичасовым автобусом мисс Уайтекер уже вернулась обратно.
Мисс Силвер задумчиво вязала. Вид у нее при этом был крайне неодобрительный. Инспектор Эбботт вздохнул, облокотился о каминную полку и стал терпеливо ждать, когда ему объяснят, что именно он упустил из вида и где ошибся на этот раз. Мисс Силвер искоса на него взглянула, который раз удивляясь, зачем этого беспечного и элегантного блондина в прекрасно сшитом костюме понесло в полицию. Пожав плечами, она небрежно спросила:
- И как давно, ты говоришь, миссис Уэст живет в Эмсворте?
Фрэнк немного замялся.
- Миссис Уэст? Э… Честно говоря, не знаю. Хотя нет, погодите, Ньюрбери что-то такое говорил… Ах да, вспомнил! Она здесь недавно и ровным счетом никого не знает. Целыми днями сидит одна со своим ребенком.
Мисс Силвер ожесточенно дернула за нитку.
- Так я и думала. И, очевидно, появилась она здесь вскоре после того, как сэр Герберт приобрел Винъярдс.
- Что вы хотите этим сказать?
- Вот мне интересно, Фрэнк… Как ты думаешь, о ком больше беспокоится мисс Уайтекер: о своей сестре или о ребенке, который может остаться без присмотра? Инспектор Ньюрбери часом не упоминал, сколько ребенку лет?
- Кажется, упоминал… Ну да, точно. Мальчик. Восьми лет. А что?
Мисс Силвер набросила очередную петлю.