Манфред уловил в голосе восторженные нотки и приготовился выслушать небольшую лекцию на тему "Физиология и криминалистика".
- Но меня интересует Протеро, - поспешил он перебить Леона.
- Один из этих субъектов является сводным братом жены Протеро. Я познакомился с ней…
- А заодно и с мужем…
- Да, когда я спускался по лестнице, он поднимался мне навстречу, но тогда я не узнал его потому, что он успел укрыться в тени. Узнал его я лишь сегодня, при второй встрече. Он следил за мной до самого дома… Интересно, понял ли он, что я тоже узнал его? Мне не привыкать играть со смертью, но…
Манфред положил ему руку на плечо.
- Это настолько серьёзно? Думаю, его положение ещё опаснее. Я не хотел бы, конечно, убивать человека лишь за то, что он опознал нас…
- Ты прав, - сказал Леон. - Это и не потребуется. Разве только…
- Что?
- Разве только Протеро действительно любит свою жену… В этом варианте дело осложняется…
На следующее утро Леон вошёл в спальню Манфреда с чашкой чая, которую обычно подавал слуга.
- Что случилось, Леон? Ты не ложился всю ночь?
На Гонзалесе был фланелевый халат, под которым виднелся галстук.
- Я сидел в столовой и курил трубку мира.
- Всю ночь?
- Да. Мне нужно было прислушаться…
- Неужели всё так серьёзно?
Леон улыбнулся.
- Я попрошу тебя об одном одолжении.
- Пожалуйста.
- Не говори сегодня о Протеро. Поболтаем на отвлеченные темы, например, о сельском хозяйстве, как и подобает честным андалузским помещикам. Да, причём, по-испански.
Манфред нахмурился.
- К чему эта таинственность? Ну, хорошо, если тебе так угодно, будем говорить о сельском хозяйстве, причём, по-испански.
Гонзалес церемонно поклонился.
- Не будете ли вы столь великодушны, синьор, позволив мне посетить вашу ванную комнату? - спросил Манфред по-испански.
Гонзалес отвесил поклон, достойный героев Лопе де Вега.
В этот день не произошло ничего особенного.
Один раз Манфред чуть было не заговорил о Протеро, но Леон, словно угадав его мысли, предостерегающе поднял палец. Сам он говорил об антропологии, о криминалистике, о дальтонизме, о судебных курьёзах и сельском хозяйстве, но ни словом не обмолвился о том, что так волновало обоих…
После ужина он ненадолго ушёл и, вернувшись, торжественно объявил, что теперь они могут разговаривать на любые темы.
Манфред вопросительно поднял брови.
Гонзалес приставил к стене стул, взобрался на него и, напевая какую-то мелодию, снял заслонку с вентиляционного отверстия в стене.
- Как тебе понравится это чудо техники, Джордж?
Приставив второй стул, Манфред увидел в вентиляционном отверстии небольшой чёрный ящичек с серым диском по центру.
- Микрофон, - пояснил Леон. - Этот господин провел довольно скучный день, выслушав такой набор всякой ерунды, да ещё по-испански.
- Но… - начал Манфред.
- Всё в порядке. Он уже ушёл. Впрочем, для верности…
Он ловко разъединил провода.
- Протеро явился вчера вечером, - продолжал Гонзалес. - Он снял комнату как раз над нами. Я слышал его разговор со швейцаром… А потом, уже ночью, я услышал шорох в вентиляционной трубе…
Леон поставил на место заслонку и спрыгнул со стула.
- Его жена каждый день ровно в одиннадцать отправляется за покупками. Она - женщина пунктуальная. Мы с тобой должны повидать её.
- Какого дьявола?
- Ты должен внимательно посмотреть на неё и сказать мне, способен ли ради неё абсолютно лысый человек пойти на преступление.
- А кто жертва?
Леон расхохотался.
- Я!
Манфреду довелось увидеть миссис Протеро за несколько минут до одиннадцати.
Леон тихонько дотронулся до его локтя и шепнул:
- Она.
Улицу пересекала молодая женщина.
Она была красива и хорошо одета, гораздо лучше, чем можно было предположить, зная её социальное происхождение.
- М-да, она в самом деле хороша, - заметил Манфред.
Миссис Протеро остановилась у витрины ювелира, и Манфред смог рассмотреть её вблизи: тонкие черты лица, полные алые губы, большие карие глаза…
- Что скажешь, Джордж?
- Чертовски красива.
- В таком случае я тебя представлю ей.
Миссис Протеро, узнав Гонзалеса, улыбнулась.
- Доброе утро, доктор! Что вы здесь поделываете в такой ранний час?
Манфред увидел чудесный ряд жемчужных зубов. Хотя её манера говорить и не отличалась светским лоском, но голос звучал приятно и мелодично. Он обратил внимание на то, что она называла его друга доктором.
- Мы идём из госпиталя, это доктор Зельберт, - представил Леон своего спутника. - А вы, очевидно, за покупками?
Она кивнула.
- Собственно, сегодня и не было необходимости выходить. Вот уже три дня как мой муж в доках…
- Вы видели сегодня утром своего брата?
По лицу женщины скользнула тень.
- Нет, - коротко ответила она.
Видно было, что она не особенно гордится подобным родством.
Они обменялись ещё несколькими фразами, после чего друзья откланялись и удалились.
- Ну что, способен ли ради неё пойти на преступление лысый человек? - спросил Леон.
- Пожалуй, да. Но чего ради ему убивать тебя?
- О-о! - загадочно протянул Леон.
Дома они обнаружили несколько писем. Внимание Манфреда привлёк конверт, украшенный замысловатым гербом.
- Лорд Пертхем, - прочитал он на конверте. - Кто это?
- Где-то я встречал это имя, - ответил Гонзалес. - И что же угодно лорду Пертхему?
Манфред вскрыл конверт.
"Милостивый государь,
наш общий друг, мистер Фейр из Скотленд-Ярда прибудет сегодня ко мне на ужин. Разрешите предложить вам также прибыть к нам. Мистер Фейр сообщил мне, что Вы являетесь одним из самых выдающихся криминалистов нашего времени, и я был бы несказанно рад познакомиться с Вами, так как питаю глубокий интерес к этой отрасли знаний".
Далее следовала приписка:
"Разумеется, что данное приглашение распространяется и на Вашего уважаемого друга".
Манфред потёр подбородок.
- Я что-то не испытываю желания ужинать сегодня в аристократическом обществе.
- А я, - решительно заявил Леон, - всегда восхищался хорошей английской кухней. Кстати, лорд Пертхем известен как незаурядный гастроном…
Ровно в восемь друзья входили в большой дом лорда. Лакей торжественно принял их пальто и шляпы, а затем проводил в просторную, но несколько мрачную приёмную.
Там их встретил высокий стройный человек лет пятидесяти на вид.
- Кто из вас мистер Фуентес, господа?
- Это я, - ответил Манфред, - но известный криминалист - мой друг.
- Чрезвычайно рад познакомиться с вами, но прошу извинить меня, господа. Из-за досадной оплошности письмо, предназначавшееся мистеру Фейру, не было отправлено своевременно. Я узнал об этом полчаса назад. Надеюсь, вы не очень обескуражены…
Манфред пробормотал нечто трафаретное, полагающееся в подобных случаях.
Через минуту в комнату вошла дама.
Она была худа и костлява. Её бесцветные водянистые глаза и тонкие бескровные губы были совершенно лишены привлекательности, как и всё её тусклое лицо. Она хмурила лоб, и это ещё больше уродовало её.
Леон Гонзалес тут же пришёл к заключению: неприветлива, подозрительна, жестокосердна, неблагодарна, высокомерна.
Дама небрежно протянула руку гостям, увеличив число складок на лбу.
- Можно сесть за стол, - проронила она, ни к кому не обращаясь.
Ужин проходил в тягостном молчании. Лорд заметно нервничал, но гости не теряли хорошего расположения духа.
Когда хозяйка встала из-за стола и удалилась, лорд Пертхем едва смог подавить вздох облегчения.
- У миледи сегодня вышла размолвка с поваром, - произнёс он извиняющимся тоном.
Далее он заговорил об особых чертах лиц и характеров своих слуг, делая заключения, которые свидетельствовали о весьма поверхностном знакомстве с криминологией. Леон не счёл нужным опровергать дилетантские выводы хозяина дома. Попутно выяснилось, что интерес лорда к криминологии вызван реальной угрозой его собственной жизни…
- Ну, довольно о печальном, - сказал лорд Пертхем. - Пора подняться наверх и присоединиться к миледи.
Манфред готов был спорить, что все познания лорда в области криминологии состояли из отдельных фраз, специально заученных для нынешней встречи.
Поднявшись по широкой лестнице, они вошли в маленькую гостиную. Лорд, казалось, был удивлён тем, что там никого не оказалось.
- Странно… - проговорил он.
Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вбежала миледи. Она была мертвенно бледна.
- Пертхем! - воскликнула она. - В моей гардеробной… какой-то человек!
- Грабитель?! - лорд выбежал из комнаты.
Друзья хотели последовать за ним, но он остановил их.
- Прошу, останьтесь в обществе миледи, господа! Вызови Томаса, дорогая!
Он исчез за одной из дверей. Там послышались шум и крики. Затем раздался выстрел…
Манфред кинулся к двери, но на пороге её показался лорд с дымящимся револьвером в руках.
- Боюсь, что я убил этого человека, - сказал он.
Увидев убитого, Гонзалес не смог подавить возгласа изумления.
- Вы его знаете? - спросил лорд.
- Да, - спокойно ответил Леон. - Я давно интересовался этим человеком… Это тот самый преступник, который страдал дальтонизмом…
Он узнал в убитом брата миссис Протеро.
Оба друга отправились домой, оставив лорда Пертхема в обществе сыщика из Скотленд-Ярда. Миледи билась в истерике.
Гонзалес опустился в кресло и закурил.
- Леон…
Он не шевельнулся.
- Леон!
Гонзалес поднял глаза.
- Брат миссис Протеро совершенно случайно оказывается именно в доме лорда Пертхема, - проговорил он. - А в кармане лорда Пертхема совершенно случайно оказывается револьвер. Следовательно, револьвер был при нём и во время ужина…
- Ничего странного, - заметил Манфред. - Он получал угрожающие письма, жизнь его была в опасности и…
- Ты обратил внимание на правую руку убитого? - перебил его Леон.
- Нет.
- И зря, - бросил Леон, направляясь в свою комнату.
Вскоре он возвратился, держа в руках два металлических предмета, похожих на чашки электрического звонка. К каждой чашке было прикреплено длинное остриё.
- Машина времени? - улыбнулся Манфред.
- Чертовски хочется спать, - ответил Леон.
Он запер дверь и прикрепил к ней один из звонков. Теперь при малейшем её движении раздавался пронзительный звон.
- Всё в порядке, - пробормотал Гонзалес и направился к окну.
- Предполагаешь непрошеный визит?
- Уверен.
Леон осмотрел окно. Запор не удовлетворил его. Закрепив окно клином, он поставил сигнальное приспособление и на дверь комнаты Манфреда.
Глубокой ночью раздался сигнальный звонок. Манфред вскочил с постели и поспешил в гостиную, но его опередил Гонзалес. Щёлкнув предохранителем браунинга, он резко распахнул входную дверь и произнёс не без торжественности:
- Входите, лорд Пертхем!
Несколько мгновений царила напряжённая тишина, затем в комнату вошёл человек в смокинге, но без шляпы. Манфред удивлённо взглянул на его совершенно лысую голову.
- Располагайтесь, милорд, - спокойно произнёс Леон. - Да, не забудьте вручить мне ваш револьвер.
Не было никаких сомнений в том, что перед ними стоял лорд Пертхем, но что стало с его пышной седеющей шевелюрой? Манфред увидел, как его друг бесцеремонно залез в карман к лорду и извлёк оттуда револьвер.
Лорд опустился в кресло и закрыл лицо руками.
- Манфред, ты помнишь такое имя: Джордж Фернсайд?
- Фернсайд?.. День моего побега… яхта герцога…
- Совершенно верно. Он перед тобой… Вы унаследовали титул шесть лет назад, не так ли, милорд?
Лорд кивнул и неожиданно выпрямился. Лицо его было покрыто мертвенной бледностью.
- Что ж, я умею проигрывать, господа. Что вы хотите со мной сделать?
Гонзалес улыбнулся.
- Мне лично не очень улыбается предстать перед судом в качестве свидетеля по делу о двоежёнстве лорда Пертхема…
- Я пришёл сюда, чтобы убить вас, - прохрипел лорд.
- Это понятно, - ответил Манфред. - Но что стоит за всем этим, Леон?
- Думаю, лорд Пертхем даст более исчерпывающий ответ на этот вопрос, - проговорил Гонзалес.
Лорд огляделся по сторонам.
- Не могу ли я попросить стакан воды?
Леон выполнил его просьбу.
- Да, - начал свой рассказ лорд, - тогда, в ту ночь, я был на яхте герцога… Он изложил мне пространную, но не очень убедительную версию вашего появления на судне… Лишь в Испании, когда я сошёл на берег и просмотрел английские газеты, мне открылась правда о Четырёх Справедливых и дерзком побеге их главаря… Но тогда эта история не затрагивала моих жизненных интересов… Тогда… я хотел повидать свет и счёл за лучшее достичь этой цели в роли простого матроса. Советую и вам, если когда-нибудь захотите…
- У нас другие цели, - сказал Леон.
- И другие роли, - добавил Манфред.
- Как-то, во время плаванья в Австралию, я заболел, и у меня выпали все волосы… В это же время я унаследовал титул лорда Пертхема, но продолжал жить жизнью настоящего матроса… Как-то в одном из театриков восточной части Лондона я повстречался с Мартой Грей и… влюбился в неё…
- Вы женились на ней? - спросил Леон.
- Нет, - быстро ответил лорд. - В то время я уже начал уставать от роли простого моряка и был настолько глуп, что позволил уговорить себя жениться на миледи и возвратиться в общество… О, это был сущий ад! Я имею в виду супружескую жизнь с миледи… Да вы и сами могли убедиться… Весь этот ужас гнал меня к Марте Грей… Она чудесная женщина, лучшая из каких-либо живших на земле… И я… женился на ней… К тому времени я заказал себе парик… Джордж Фернсайд стал одновременно лордом Пертхемом и Жаном Протеро. Первый носил пышную шевелюру, второй был абсолютно лыс… Марта не обращала на это внимания. Я был счастлив с нею… Временами я покидал её, говоря, что отправляюсь в плаванье, а когда я возвращался к ней, миледи считала, что я совершаю деловую поездку в Америку…
- Человек, которого вы застрелили, был сводным братом Марты?
Лорд кивнул.
- Он опознал меня. Во время схватки ему удалось стащить с меня парик…
- Я заметил у него в правой руке клок седых волос, - заметил Гонзалес.
- Он уже много лет тиранил и обирал свою сестру… А теперь у него появилась возможность полностью уничтожить моё счастье, как, впрочем, и у вас. Когда я увидел вас на лестнице, то сразу всё понял…
- Я там был совсем по другому делу, - сказал Леон.
- Что вы собираетесь предпринять? - спросил лорд.
- А вы? - ответил Леон вопросом на вопрос.
- Я выполню все ваши условия.
Леон встал и прошёлся по комнате.
- Когда закончатся все формальности, связанные с убийством, вы с миледи отправитесь в путешествие, и там, на фоне столь милой вашему сердцу экзотики, вы уговорите её дать вам развод. Вернувшись и оформив этот, не столь уж ненавистный для вас акт, вы превратите миссис Протеро в леди Пертхем. Что же касается парика, то…
- Это ваше личное дело, - закончил Манфред.
Лорд церемонно откланялся и вышел.
- Леон, а ты ведь аморальная личность! Ведь если леди Пертхем не согласится на развод…
Леон расхохотался.
- Это не имеет никакого значения. Он женился на Марте раньше, чем был взнуздан миледи. Я тщательно ознакомился с его брачными записями: прежде, чем появилась леди Пертхем, уже существовала миссис Протеро. Об этом достопочтенный лорд просто "забыл" нам рассказать!
- Ты отличный парень, Леон!
- Пожалуй, на сей раз ты прав, - скромно сказал Гонзалес.
Глава 7.
Человек, любивший музыку
Самым достопримечательным в мистере Гомере Лейне было его почти фанатическое пристрастие к музыке, в частности, к симфонической поэме Чайковского "1812 год". Его достойные всяческого сочувствия соседи давно установили, что наибольшим успехом у мистера Лейна пользовалась эта большая композиция, ярко живописующая ход знаменитого сражения. Соседи пытались протестовать. Был составлен протокол о нарушении общественного спокойствия, но заядлый меломан не пожелал внять гласу общественности.
В его спальне был установлен самый мощный из современных граммофонов. Этот дорогой и громоздкий аппарат был снабжён хитроумным устройством, позволяющим возобновлять звучание пластинки, автоматически переводя иглу в исходное положение.
Но хуже всего было то, что мистер Лейн избирал для своих музыкальных сеансов именно ночные часы.
В полицейском участке, куда его вызывали для серьёзного разговора на музыкальные темы, он заявил, что граммофонная музыка - единственное средство успокоения его измученных нервов, а композиция "1812 год" обладает поистине целебными свойствами.
Что и говорить, мистер Лейн был верхом отзывчивости и милосердия!
Будучи театральным агентом, он занимался подбором артистических трупп для двух десятков театров и театриков Южной Америки. Большие артисты, получившие при его содействии выгодные ангажементы в Мексике, Бразилии и Аргентине, безмерно хвалили деловую сметку и предупредительность мистера Лейна.
Но он занимался устройством дел не только знаменитостей английской сцены, но и скромных, незаметных дебютантов, а точнее, дебютанток. Положительное решение вопроса о турне зависело от двух условий: внешности и наличия родственников.
Благообразный, с утончёнными манерами, мистер Лейн мягко говорил очередной просительнице:
- Это чудесная, исключительная по своей привлекательности страна… У вас там будет прекрасное содержание, но… у вас есть родственники?
Если молодая девушка отвечала на вопрос положительно, мистер Лейн прерывал свою речь и обещал уведомить письменно о результате переговоров. Он неизменно выполнял своё обещание, и просительница вскоре получала письмо с вежливым отказом.
Напротив, одинокая девушка немедленно получала билет первого класса на пароход, следовавший в Южную Америку.
Девушкам предстояло выступать в увеселительных заведениях, имевших столько же сходства с театром, сколько баня - с картинной галереей.
Однажды, правда, мистеру Лейну довелось принять не совсем желанного визитёра. Он сидел в своей роскошно обставленной конторе и внимательно слушал гостя - небольшого нервного еврея, взволнованно заглядывающего ему в глаза.
- Роза Гольдштейн, - задумчиво повторил мистер Лейн. - Да-да, кажется, припоминаю…
Он вызвал темнолицего молодого человека.
- Принесите мне книгу ангажементов, мистер Мендес, - приказал он.
- Я должен сказать, мистер Лейн, - продолжал посетитель, - что я понятия не имел об этом ангажементе…
- М-да… Так она вам ничего не сказала о своем намерении?
- Ни слова.
Молодой человек возвратился с большой книгой.
Мистер Лейн внимательно изучал список "артисток".