Он пустился было излагать историю жизни Ронни Стрита, по мисс Силвер вернула-таки его к прежней теме:
- Понятно, мистер Леттер. Будем надеяться на то, что скоро он поправится и сможет занять место, о котором вы упомянули. Теперь поговорим о мисс Мерсер. Вы говорите, что, прожив двадцать пять лет в вашей семье, она от вас уезжает. Не оттого ли, что не поладила с вашей женой?
Джимми впал в сильное волнение.
- Нет, что вы! Она решила это самостоятельно.
Мисс Силвер позволила себе легким покашливанием выразить некоторое сомнение и строго сказала:
- Вы не ответили на мой вопрос. Почему именно она решила уехать?
Он в замешательстве запустил руку в свои кудри.
- В том-то и суть, что я не знаю. Поэтому так и расстраиваюсь. Туг дело не только в том, что она долго жила вместе с нами. Мы до этого, можно сказать, вместе росли. Матушка умерла при моем рождении. Отцу было тошно одному, и он отправился путешествовать. Миссис Мерсер взяла меня к себе, она как паз в то время потеряла ребенка. А той года спустя родилась Минни. Отец женился, когда мне было уже пятнадцать, и, пока меня не отправили в школу, я жил с Мерсерами. Минни мне как сестра.
Маленькие, выцветшие глаза мисс Силвер проницательно глянули на Джимми.
- Сестры и жены ладят друг с другом далеко не всегда, мистер Леттер.
Джимми потер нос:
- Что правда, то правда, мисс Силвер. Не понимаю, отчего женщины не умеют жить в мире. Но Лоис выше этого. К тому же с Минни невозможно ссориться. Она тихая, скромная, готова услужить всем и каждому, а о себе думает в самую последнюю очередь… Лоис, правда, говорит, что Минни действует ей на нервы. Непостижимо - с чего бы это? - и Джимми с остервенением опять атаковал нос.
- Этого я не знаю, мистер Леттер. Возможно, ваша жена и сама не может ответить на этот вопрос. Ясно только одно: сказанное вами вполне объясняет желание мисс Мерсер оставить ваш дом.
Видно было, что Джимми совсем упал духом.
- Я прямо спросил, отчего она хочет уехать, но так ничего и не добился. Вид у нее был совсем несчастный. А когда я стал умолять ее остаться, она побледнела, как полотно, и вышла из комнаты.
- Выходит, мистер Леттер, что, по крайней мере у двух членов вашего семейства отношения с миссис Леттер были довольно напряженные. А как они складывались с миссис Стрит?
Чуть ли не полчаса Джимми потратил на то, чтобы поведать об участии, которое Лоис проявила к Элли.
- Заботилась о ней, прямо как мать родная… И, конечно, она права: ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Ронни оказался у нас на попечении жены - Элли это вконец сломает.
Мисс Силвер мысленно прибавила имя Элли к списку лиц, у которых нет особых оснований пламенно любить миссис Леттер. Ее впечатления об отношении к Лоис мистера Энтони Леттера тоже давали пищу для серьезных размышлений:
- Что вы можете сказать об отношениях Лоис и мистера Энтони?
- О, они с Лоис очень близко знали друг друга. Он был знаком с ней еще до меня. Признаться, я даже чуть-чуть ревновал его к ней. Он, конечно, помладше, но Лоис - она выглядит очень молодо, ей никогда не дашь ее лет. Они всюду бывали вместе. Честно говоря, никогда не думал, что она предпочтет меня. Энтони у нас умница. Никак не ожидал, что она обратит внимание на меня. А она вот взяла и обратила, как ни странно. Энтони к тому же два года прослужил в армии, он вот только что демобилизовался. Впрочем, об этом я вам уже сказал.
- А как насчет поварихи - миссис Мэнипл? Нет ли у нее оснований быть недовольной вашей супругой?
- Конечно нет!
- Ее не собираются увольнять?
- Что вы! - в неподдельном ужасе воскликнул Джимми - Она же присутствовала, когда меня крестили!
Мисс Силвер записала еще несколько строк в свою красную тетрадочку, закрыла ее и сказала:
- А теперь попрошу вас снова вернуться к приступам, которые случались с вашей женой. Те два, о которых вы рассказали, произошли две недели назад. Думаю, вы не явились бы ко мне, если бы этим все и ограничилось. Теперь, когда я разобралась в составе вашей семьи, расскажите мне о последних событиях. Когда, например, миссис Леттер стала думать, будто кто-то пытается ее отравить?
- После второго приступа. Именно тогда она рассказала мне о своем визите к Мемнону и его предупреждении насчет яда.
- А когда произошел следующий приступ? - кашлянув, спросила мисс Силвер.
Джимми опять принялся терзать свой нос.
- В том-то и дело, что я не знаю. Меня не было, мне нужно было отлучиться в Девоншир, уладить дела моей престарелой кузины. Я вернулся, и в тот момент Лоис ничего мне не сказала, а теперь призналась, что в мое отсутствие ей один-два раза было совсем худо. Поначалу я, по правде говоря, не придал всему этому серьезного значения, решил, что, возможно, съела что-то не то. Это ведь бывает частенько - правда? В первый раз подавали очень аппетитное кушанье с грибами, и там вполне мог попасться один недоброкачественный гриб. Во второй раз - фруктовый сала! - был щедро полит ликером - это тоже могло сказаться на ее желудке. Когда я приехал, вид у Лоис был цветущий, как всегда. Я решил, что, возможно, Лоис все это просто надумала после беседы с Мемноном.
- Вполне резонное предположение, мистер Леттер.
- Однако на следующий день после моего возвращения ей снова сделалось худо после кофе.
- Того самого, что готовят по-турецки специально для нее?
- Вот именно. Мы разговаривали, она прихлебывала свой кофе, как вдруг поставила чашку и выбежала из комнаты. Я пошел следом. Ей, бедненькой, было совсем худо Когда она чуть оправилась, я пошел за ее кофейной чашкой. Ее уже унесли в комнату при кухне, но вымыть еще не успели. Эту чашку с остатками кофе я отвез тут же в Крэмптон для анализа.
- Ну и что?
- Они там ничего не нашли.
- Ваша жена - нервная женщина? Может быть, у нее очень впечатлительная натура?
- Да нет, не сказал бы.
- Есть только два объяснения: либо на вашу жену настолько подействовал разговор с Мемноном, что у нее эти приступы начались непроизвольно, либо…
Мисс Силвер замолчала и затем внезапно спросила:
- Вам не приходит в голову мысль, мистер Леттер, что чашка с остатками кофе могла уже пройти через третьи руки?
- Что вы имеете в виду?
- Если яд был добавлен в кофе, то чашку могли вымыть, все остатки выкинуть, а затем снова плеснуть туда немножко кофе.
- Именно это и сказала мне Лоис, когда я сообщил ей результаты анализа, - отозвался пораженный Джимми. - Она сказала, что чашку могли вымыть заново и сделать это мог кто угодно.
- Кто находился в то время в доме?
- Энтони, Джулия, Элли, Минни, Лоис и я.
- А также миссис Мэнипл и служанка Полли Пелл?
- Да.
- Кто уносил чашку в кухню?
- Минни.
- Мог ли ее вымыть кто-нибудь другой, а не Минни?
- Практически каждый. Минни ее не мыла, - убитым голосом сказал Джимми. - Я специально спросил ее, потому что Лоис утверждала, будто это мог быть кто угодно. Но оказалось, чашку никто не трогал.
- И что ваша супруга?
- Заявила, что кто-то наверняка это проделал.
- Как, по-вашему, действительно у любого из вас была подобная возможность?
- Думаю, да. Элли выходила что-то сказать миссис Мэнипл, Джулия пошла ее искать, а с пей и Энтони.
- И они все время оставались вместе?
- Нет. Дело в том, что все время кто-то входил, кто-то выходил. Все это крайне неловко и неприятно, потому что Доне вбила себе в голову, что ее собираются отравить, и выходит, что это кто-то из членов семьи.
Мисс Силвер на минуту прикрыла глаза. В иллюстрированных журналах ей попадались фотографии очаровательной миссис Леттер. Сейчас она старалась их припомнить.
- Я видела снимки вашей супруги, - произнесла она, поднимая взгляд на Джимми. - Но сейчас мне хотелось бы восстановить в памяти ее облик. У вас с собой случайно нет ее фотографии?
Он достал из нагрудного кармана складное портмоне и с плохо скрываемой гордостью вручил ей миниатюрный портрет в рамке, выполненной из слоновой кости.
- И в жизни она точь-в-точь такая, - сказал он.
Мисс Силвер довольно долго изучала миниатюрный портрет. Он явно принадлежал сильной, волевой женщине. Об этом свидетельствовали и подбородок, очертания скул, и склад губ - яркий рот был очерчен жестко; жесткими были и глаза, несмотря на всю их яркость и очарование. Это был портрет женщины, которая знает, чего хочет и знает, как этого добиться. Портрет был отдан обратно, с приличествующим случаю замечанием, что сходство, вероятно, не подлежит сомнению. Джимми пространно стал это подтверждать, но мисс Силвер очень серьезно вдруг спросила:
- Вы в самом деле желаете знать, что я думаю по этому поводу, мистер Леттер?
- О, конечно.
- Прежде чем я выскажу свое мнение, позвольте еще один вопрос: последний приступ тоже не имел серьезных последствий? К примеру, возвратилась ли ваша супруга после него обратно в гостиную?
- Да, возвратилась. И выглядела, благодарение Господу, вполне нормально.
- В таком случае, - решительно сказала мисс Силвер, - я не верю, что кто-то намерен ее отравить. Скорее всего, это чья-то шутка - без сомнения, очень недобрая и рискованная, но не имеющая целью причинить серьезный вред ее здоровью. Описанные вами симптомы могли быть спровоцированы безвредным слабительным, которое есть обычно в любом доме. Вкус у него сладковатый, и в кофе или во фруктовом салате его даже не почувствуешь.
Джимми тотчас просиял. Выражение его лица столь стремительно и разительно изменилось, что мисс Силвер на ум невольно пришло неуместное сравнение с резиновой маской, которую по желанию можно в один миг растянуть и превратить страдальца в весельчака. Мисс Силвер тут же отогнала эту несвоевременную мысль и улыбнулась в ответ.
- Превосходно! - воскликнул он и вдруг осекся. - Но среди нас нет таких, кто стал бы так зло шутить. Кому это могло прийти в голову? - залепетал он.
- Вы действительно хотите получить ответ на свой вопрос? - деликатно кашлянув, проговорила мисс Силвер.
- Ну да, разумеется.
- В таком случае мне нужно было бы пожить у вас какое-то время.
- А вы согласились бы?
Она кивнула и затем сказала:
- Да, по лишь если вы поручите мне это дело официально.
Он отодвинул стул, собираясь встать, но передумал.
- Право, не знаю, - нерешительно протянул он. - Не знаю, не знаю. Не могу поверить, что этим занимается кто-то из домашних. Не верю - и все тут. Как я приглашу в дом детектива? Тогда всем сразу станет ясно, что они под подозрением.
- Совсем не обязательно, чтобы они знали, чем я занимаюсь.
Краска смущения залила лицо Джимми.
- Нет, этого я допустить не могу, - торопливо сказал он, вставая. - Очень любезно, что вы приняли меня. Сняли, можно сказать, камень с души. Послушайте, - запинаясь, продолжал он. - Вероятно, помимо слов благодарности, мне следует еще в какой-то более конкретной форме выразить вам свою признательность?
Мисс Силвер улыбнулась, и Джимми почувствовал себя десятилетним мальчишкой.
- Только в том случае, если вы все-таки поручите мне провести расследование, мистер Леттер.
Она поднялась и протянула ему на прощанье руку:
- Разрешите дать вам небольшой совет?
- Буду бесконечно признателен, - отозвался он, отвечая на пожатие ее маленькой, прохладной руки.
- Не старайтесь удержать под одной крышей людей, которые не ладят между собой. До вашей женитьбы подлинной и единственной хозяйкой в вашем доме была мисс Мерсер.
Сейчас ее положение изменилось и стало довольно сложным, даже двусмысленным. Ее решение уехать мне представляется весьма мудрым. Пожалуйста, не пытайтесь отговаривать ее. То же самое с вашими сводными сестрами - мисс Вейн и миссис Стрит: пока вы не женились, Леттер-Энд был их домом. Но теперь с их стороны было бы неразумно воспринимать его как прежде. Советую вам всячески убедить их обзавестись собственным жильем и начать жить самостоятельно. Окажите, уж если на то пошло, им финансовую поддержку, чтобы это осуществить. - Она немного помолчала и добавила: - Возможно, вам стоит также подумать о том, чтобы с соответствующим денежным содержанием отправить на покой вашу престарелую домоправительницу, проявив, разумеется, при этом максимальный такт. Старые слуги редко уживаются с новой хозяйкой в доме, к тому же после пятидесяти лет преданной службы она заслужила право отдохнуть. И последнее: я бы настоятельно не рекомендовала миссис Леттер есть или пить что-либо приготовленное исключительно для нее одной.
Глава 12
Два дня спустя Энтони Леттер позвонил Джулии на ее городскую квартиру.
- Можно мне сейчас зайти? - спросил он.
- Можно, если не будешь обращать внимание на дикий разгром. Я притащила из Леттер-Энда кучу всяких вещей. Главным образом, это книги, и я сейчас как раз занимаюсь их распаковкой. У меня весь пол ими завален.
Когда двадцатью минутами позже Энтони вошел, то понял, что Джулия не преувеличила, говоря о разгроме, скорее наоборот. Книги были не только на полу: они занимали все свободные стулья и, угрожая соскользнуть вниз, были горой навалены на столе и диване, служившем Джулии вместо кровати. Сама же хозяйка, облаченная в красный закрытый передник, - который после последнего визита Энтони если и побывал в стирке, то теперь стремительно наращивал слой пыли, - взглянула на Энтони с довольно хмурым видом.
- Жуть, правда? Ума не приложу, что происходит с книгами, когда их снимаешь с полок. Такое впечатление, что их сразу становится раз в десять больше. Я наняла человека, чтобы он сделал мне полки вон там, вокруг окна.
Прямо не представляю, как мне есть и спать, пока он не закончит работу. Как думаешь - может, сложить их и две большие стопки по обе стороны двери?
- Ладно. Давай ты делай одну стопку, а я - другую. Нет. лучше я буду тебе их подносить, а ты складывать. Твоя одежда не пострадает, а я свою испорчу.
- Ах да! Я и забыла про ваши драгоценные складки на брюках! Ладно, как скажешь.
Некоторое время оба трудились молча. Потом Энтони осведомился, как у нее дела и настроение.
- Поганое, - последовал короткий ответ.
- Из-за чего конкретно?
Она с грохотом водрузила очередной том на уже уложенную пачку и в сердцах сказала:
- Из-за всего вообще. Лоис клянется, что ее кто-то пытается отравить. Джимми в прямом смысле выдирает себе последние кудри от тревоги, Элли скоро себя до чахотки доведет - так убивается, а у Минни такой вид, будто она уже эту чахотку заполучила. Не понимаю до сих пор, как я все это выдержала. Я бы сразу сбежала, если бы не Элли. Но я не могу ее бросить там одну. Нужно делать вид, что я приезжаю не просто так, ну вот и пришлось тащить оттуда все эти треклятые книжки. Завтра поеду опять. Ты, вероятно, не сможешь присоединиться ко мне?
- Смог бы, радость моя, хотя не будет ли это с моей стороны слишком навязчиво, а?
Она взглянула на него с мольбой, против которой невозможно было устоять.
- Ну пожалуйста, Энтони, поедем вместе! Все это просто ужасно, я ничего не преувеличила. Одной мне не справиться, а что-то делать необходимо. Мне пришла в голову одна мысль…
- Что за мысль?
- Понимаешь, - нерешительно начала она, - эта история с отравлением, - она дурно пахнет, и все может обернуться очень большими неприятностями. У Лоис уже было пять таких приступов. Сами по себе они не так уж и опасны: ее рвет, а затем она снова как ни в чем не бывало. Значит, либо это она над нами издевается, либо это кто-то издевается над ней. К врачу она обращаться не хочет и говорит всем и каждому, будто ее хотят отравить. Хотя отравители обычно не промахиваются столько раз подряд.
У Джулии вырвался презрительный смешок, и она решительно закончила:
- Нет, тут определенно не это. То ли она это все проделывает сама, то ли это делает кто-то другой, чтобы ее напугать или… наказать.
Энтони отрицательно покачал головой.
- Первый вариант абсолютно не проходит, - сказал он. - Можешь его сразу исключить.
- И я так думаю. Не станет она рисковать своей внешностью. Значит - кто-то другой. Так кто же?
- Представления не имею. Ты говорила, что у тебя появилось какое-то предположение. Поделишься со мной?
- Да, видно, придется. Я ужасно боюсь, что это дело рук миссис Мэнипл.
Энтони был ошарашен, но в какой-то мере вздохнул с облегчением.
- Мэнни?!
- Ну а кто другой? Элли, Минни, я, ты или Джимми? Сам понимаешь - невероятно. Иное дело - Мэнни. В ней я не уверена. Она ужасно возмущалась, когда миссис Марш поместили в дом престарелых. Она заявила - и это соответствует действительности, - что сама Глэдис никогда бы не осмелилась, не поддержи ее Лоис. И Мэнни прямо вся кипи г из-за того, что Лоис не желает, чтобы Ронни жил в Леттер-Энде. Бедняжка Минни могла переполнить чашу ее терпения. Мэнни известно, что Минни от нас съезжает и знает, что за этим тоже стоит Лоис. А в угловом кухонном шкафу у Мэнни стоит бутылочка с настойкой рвотного корня, так что всегда из нее спокойненько можно плеснуть ложечку в какое-нибудь блюдо или чашку, предназначенную для Лоис.
- У тебя больное воображение, только и всего.
- Ах, если бы! - Джулия горестно покачала головой. - Мне и самой хотелось бы ошибиться, только… Знаешь, я почти уверена, что так оно и есть на самом деле. А это все может плохо котиться.
- У тебя же нет доказательств, - посерьезнев, сказал Энтони. - Как ты собираешься поступить?
Энтони говорил, сидя на ручке заваленного книгами кресла, Джулия устроилась на полу. Теперь она подняла на него глаза и хмуро проронила:
- Не знаю. Вероятно, поговорю с ней наедине.
- Ну и что ты собираешься делать, если она разрыдается у тебя на плече и во всем признается? - иронически улыбнувшись, спросил Энтони.
Краска отхлынула от щек Джулии, и дрожащими губами она произнесла:
- Тогда мне придется, видимо, все рассказать Джимми и убедить его отправить ее на пенсион.
- Ну ты даешь, старушка! - пробормотал Энтони. - Ничего себе удумала: пенсию для престарелых отравителей! Но, допустим, она будет все отрицать. Что нам делать тогда?
Джулия широко раскрыла глаза. По ним скользнули косые лучи солнца, проникшие через окно за спиною Энтони, и они сделались похожими на два темных озерца с золотистым отсветом.
- Не знаю, - медленно проговорила она. - Понятия не имею, что тут вообще можно сделать. Я от всего этого сон потеряла. Такое чувство, будто все вокруг наэлектризовано до предела, а ты не знаешь, куда ударит молния.
- Прибереги драматизм для своих грядущих шедевров, детка, - ровным голосом произнес он.
Лицо Джулии вспыхнуло от негодования.