- Эванс - шофер. Не уверен, что ты понимаешь, в чем разница. Женщины ни черта не смыслят в механике, а ты - особенно. Я свалял дурака, отпустив Пелла.
Алисия рассмеялась:
- О милый, приведя в дом Лайл, ты уже не мог держать механика, который так безответственно вел себя с деревенскими девушками. Естественно, он должен был уйти.
Лайл выпрямилась и сказала, обращаясь к Дейлу, а не к Алисии:
- Ты сам принял это решение. Коулы - твои арендаторы. Ты сказал, что он должен уволиться, после того как мисс Коул пришла к тебе по поводу Сисси.
Дейл посмотрел на нее хмуро, но она выдержала его взгляд. Тэнфилд и деревенские арендаторы - все это задевало его гордость. А Пелл был чужаком, из Пэкхемуэй. И Алисия не имеет права вмешиваться - это не ее дело. Дейл недовольно проговорил:
- Меня раздражают эти неполадки в управлении.
- Вчера все было в порядке, - ответила Лайл. Вопрос об управлении ее совершенно не волновал. Дейл привык водить большие автомобили, и маленькие нагоняли на него тоску. Каждый раз, садясь в ее машину, он начинал ворчать: то слишком большое опережение зажигания, то тормоза не отрегулированы, всегда что-то было не так. Лайл неплохо водила, но, как большинство женщин, совершенно не интересовалась технической стороной. Поэтому в данный момент ее больше заботило плохое настроение Дейла, а не его слова об управлении.
- Ерунда все это! - провокационно сказала Алисия, но вновь не получила ответа.
Всю дорогу до Ледлингтона Дейл говорил о машинах вообще и конкретно о недостатках автомобиля Лайл. Он явно был недоволен, не только машиной, но и ее владелицей. У Лайл начало складываться четкое ощущение, что он именно ее винит в этих неполадках. И вслед за этим ощущением возникла другая мысль: если бы ее машина была получше, Дейл не сердился бы на нее. А почему бы не купить хорошую машину? У нее ведь полно денег. Но она упрямо ездит на машине, которой стыдится ее муж, а это значит, что у Лайл отвратительный характер. Все это сказали ей не слова Дейла, а его тон. В его раздражении так ясно читались все эти мысли, что Алисия вскоре не выдержала и расхохоталась с явным удовольствием.
Правда, когда они добрались до станции, настроение Дейла изменилось. Он взял руку Лайл и сжал ее.
- Ты ничего не понимаешь в автомобилях, - сказал он. - Женщины в этом деле - полные профаны, а ты - хуже всех.
Резкими были только слова, голос его ласкал ее, глаза улыбались. Сияя, Лайл повернулась к нему.
- Неправда!
- Неужели? Теперь послушай, дорогая. Мне не нравятся эти неполадки. Пусть кто-нибудь посмотрит, в чем дело, и лучше поскорее. Отгони ее к Лэнгему.
- Но…
- Сделай это. Меня это успокоит.
Дейл отпустил ее руку, легко поцеловал в щеку и выпрыгнул из машины.
- Увидимся завтра, - сказал он своим спутницам и ушел.
Лайл проводила его взглядом и только после этого тронулась в путь. Возможно, именно эта мелочь оказалась последней каплей, заставившей прорваться наружу раздражение Алисии. Едва машина отъехала, она заговорила. В ее вкрадчивом голосе звучало опасное напряжение:
- Я полагаю, тебе нравится, когда с тобой так нянчатся. Мне бы это показалось отвратительным. "Милая, ты ничего не понимаешь в автомобилях!" - Алисия, понизив голос, удивительно похоже изобразила интонацию Дейла. - Хотела бы я посмотреть на мужчину, который осмелится так разговаривать со мной!
"Ты хотела бы, чтобы Дейл сказал это тебе. О, как тебе этого хочется!" - подумала Лайл.
Гараж Лэнгема находился на середине улицы, по правую сторону. Лайл в любом случае нужно было завезти туда Алисию. Она считала каждую секунду то того счастливого момента, когда ей удастся избавиться от кузины Дейла. Нельзя ничего отвечать, нельзя начинать ссору. Если Лайл поссорится с Алисией, Дейл страшно разозлится. Нужно просто довезти ее до гаража и сразу же уехать.
Но Дейл сказал, что нужно подождать, пока ее машину осмотрят!
О нет, нет! Только не теперь, когда рядом Алисия, да еще в таком настроении! Можно добраться до дома, где машину осмотрит Эванс. Дейл не рассердится.
- Ты можешь сама о себе позаботиться, а не зависеть от Дейла или кого-нибудь еще? В тебе есть хоть капля настоящей, горячей крови? Я в это не верю! У тебя в жилах - только разбавленное водой молоко! Как ты думаешь, сколько еще Дейлу будет нужно разбавленное молоко?
Алисия зло рассмеялась.
- Неужели у тебя даже не хватает духу послать меня за это к черту? Нет, не хватает, черт возьми!
Лайл остановилась на обочине, прямо перед воротами гаража. Выйдя из машины, она стояла, дожидаясь Алисию. Кровь отлила от ее щек, но дрожь прошла. Лайл даже открыла для Алисии заднюю дверь. Мгновение они стояли друг против друга, обе с побелевшими лицами. Бледность делала Алисию некрасивой, заставляла ее выглядеть старше своего возраста, под глазами обозначились синяки. А Лайл выглядела трогательно юной, как ребенок, которого обвиняют в чем-то, а он не понимает в чем. Она сказала:
- Ты уверена, что твоя машина готова? Я подожду, пока ты не выяснишь.
Алисия уставилась на нее.
- Подождешь? Тебе нужно ждать свою машину, детка, разве нет? А мою не надо ждать, она готова.
Ничего не ответив, Лайл села в свой автомобиль и уехала.
Глава 11
Проехав около половины мили, Лайл затормозила у обочины и опустила верх автомобиля. Одна из причин ее упорной привязанности к этой маленькой машине заключалась в возможности полностью раскрывать ее и ехать без крыши, ощущая над собой лишь небо. Лайл ездила так только в одиночестве или иногда с Рейфом. Ей нравилось чувствовать, как ветер играет ее волосами, и видеть в вышине облака и самолеты, свободные и недостижимые.
Когда Лайл снова села в машину, сердце ее уже билось размеренно. Дейл уехал в Лондон. Алисия - с глаз долой, из сердца вон. Теперь она сидела одна в своей машине и могла ехать куда угодно. Солнце и ветер принадлежали ей, а она - никому. Она была совершенно свободна. Это был побег от всякого принуждения. Лайл чувствовала себя, как ребенок, сбежавший от взрослых с их непонятным образом жизни. Она вырвалась и обрела свободу мысли и свободу действий, подчиняясь древнейшему в мире инстинкту.
Лайл медленно ехала по прямой, ровной дороге. По обе стороны тянулись поля с видневшимися тут и там фермами, коттеджами, рощицами. Над ее головой простиралось бледно-голубое безоблачное небо. Лишь поток воздуха шевелил волосы от движения вперед. Наконец вдалеке, у самого горизонта, она увидела синюю полосу моря. Но когда Лайл свернула на покатый проселок перед деревней, блестящая синева скрылась за высоким берегом и деревьями по обочинам дороги. В самом начале дорога шла под уклон плавно, но затем, перед опасным поворотом, спуск становился круче, - а за поворотом еще круче.
Именно на этом вираже Лайл вспомнила о неполадках в управлении. Начав поворачивать, автомобиль вдруг съехал с середины дороги. Руль так резко дернулся в руках Лайл, что она не смогла его удержать. Машина на бешеной скорости проскочила поворот и стремительно понеслась вниз по склону, подскакивая и скользя на неровной поверхности. Приближался второй поворот, направо, где прямо на дорогу выходила боковая стена сенного сарая Куперов. Ее выкрасили в белый цвет после того, как кто-то врезался в нее темной ночью. Теперь машина Лайл неслась прямо на нее. Белизна известки слепила глаза. Тот человек погиб. Машина его разбилась вдребезги. Лайл снова ухватилась за Руль, но обнаружила, что он лишь бесполезно болтается в ее руках. Тогда она отпустила руль, открыла дверь и выпрыгнула из машины.
Рейф Джернингхэм из-за поворота увидел, как автомобиль на полной скорости влетел в стену. Он, не помня себя, бросился туда. Рейф заранее вышел на дорогу, чтобы встретить Лайл. Теперь, подбегая к разбитой машине, он был полностью уверен, что сейчас обнаружит там мертвое тело. Позади него раздались быстрые шаги: к машине бежал Купер, его побагровевшее лицо конвульсивно дергалось. Машина напоминала игрушку, раздавленную чьей-то ногой, но на водительском месте никого не было. Рейф быстро взглянул на пустое сиденье, чуть перевел дух и бросился дальше по склону, чувствуя, как кровь стучит в висках.
Лайл лежала у изгороди, лицом вниз, раскинув руки. Она выпрыгнула из машины в том месте, где в поле Купера вливалась оросительная канава, и упала на толстый ковер из травы, росшей на сыром дне. Лайл была жива. Рейф увидел, как рука, сжимавшая пучок травы, шевельнулась, голова дернулась.
Молодой человек на мгновение замер, потом бросился на колени рядом с ней:
- Лайл!
Да, она была жива. Опершись о край канавы, она смогла подняться. Теперь молодые люди стояли на коленях, уставившись друг на друга. Немного крови запеклось на ее побелевшем лице. Ее серые глаза бессмысленно смотрели на Рейфа.
- Ты поранилась?
Она ответила:
- Нет… Я не знаю… Я думала, я умерла…
- Я тоже.
Вскоре на место происшествия сбежалась вся деревня: Купер и миссис Купер, мисс Коул с почты, ее племянница Сисси, местная портниха, бравшая работу на дом, и ее брат - владелец магазина одежды, булочник мистер Мэггс, старый мистер Обедайя Крисп и сборище юных Криспов - Коулы и Куперы, все связанные кровным родством или браками, все крайне перепуганные, взволнованные, испытывающие заботу и любопытство. Их несколько разочаровало то обстоятельство, что Лайл ничего не сломала, а значит, не такой уж это был и несчастный случай. Но, как утешительно заметила миссис Купер, "сломанные кости не всегда сразу заметны".
Лайл сидела на траве, смягчившей ее падение, и осторожно ощупывала себя, одновременно повторяя как можно тверже:
- Со мной все в порядке.
Рейф поймал в толпе мисс Коул и обратился к ней:
- Послушайте, позвоните к нам домой. Скажите, чтобы прислали Эванса на другой машине. И пусть поторопятся. Я хочу доставить миссис Джернингхэм домой.
- Как это могло случиться? - проговорила Сисси Коул. Она проводила взглядом тетушку и вновь уставилась на Лайл.
"Одна из тех неприятных девиц, которые не удостоят тебя даже взглядом, боясь, что ты позволишь себе лишнее!" - подумал Рейф с внезапным раздражением. Ему ужасно не нравилась Сисси - высокая, худая девица с соломенными волосами, как будто злая карикатура Лайл. К тому же не слишком чистоплотная. Она закинула прядь бесцветных волос за ухо и повторила заунывным, скорбным тоном:
- Из-за чего же это могло случиться?
Двумя часами позже Рейф Джернингхэм задал тот же самый вопрос, правда, в другой форме.
Лайл отказалась лечь в постель, позвать доктора и вообще попросила не суетиться вокруг нее. Платье ее порвалось и испачкалось. Переодевшись, она спустилась на лужайку с видом на Тэйн-Хэд и морскую даль и опустилась в глубокое кресло. Там она в полном одиночестве стала пить чай, чувствуя, как мирно и хорошо, когда рядом никого нет. Если бы она произносила эту мысль вслух, она бы выразилась именно так, но подразумевала Лайл совсем другое: "Как мирно и хорошо, когда рядом нет Алисии!"
Через некоторое время пришел Рейф и, усевшись на скамеечку у ее ног, спросил:
- Как, черт возьми, это случилось?
- Я не знаю. Что-то отказало, когда я начала поворачивать.
- Как это "что-то отказало"?
- Управление, - произнесла Лайл. Глаза ее расширились. - Руль перестал работать.
- А перед этим ты ничего не заметила?
- Дейл заметил.
Рейф дернул головой. Взгляд его устремился в сторону моря.
- А, Дейл заметил? И что же он заметил?
У Лайл перехватило дыхание.
- Он разозлился, потому что заметил что-то. Он сказал, что с рулем что-то странное.
Рейф быстро перебил ее:
- Кто сидел за рулем - ты или Дейл?
- Дейл. Он ненавидит, когда его кто-то везет. И он велел отвезти машину к Лэнгему, чтобы ее там проверили.
Рейф повернулся так же резко, как перед этим отвел взгляд.
- Дейл тебе велел, а ты этого не сделала? Почему?
Лайл слегка покраснела.
- Я не хотела.
- Почему?
- Там была Алисия. Она собиралась к Лэнгему за своей машиной. Она пыталась со мной поссориться. А я не хотела с ней ругаться, поэтому уехала.
С того момента как Рейф вновь повернулся к ней, его блестящие, внимательные глаза не отрываясь смотрели в ее лицо.
- Для тебя лучше попасть в аварию, чем ссориться, да?
- Я не думала, что дело может дойти до аварии. Сначала Дейл сказал: "Пусть машину посмотрит Эванс". А потом велел мне поехать к Лэнгему. Так что, когда мне не захотелось ждать, я решила: доеду до дома, а там Эванс ее посмотрит.
Лайл нервно засмеялась.
- По правде говоря, я об этом особенно и не думала.
Рейф обхватил руками колени. Он был в спортивных фланелевых брюках, со свитером, накинутым на плечи. Белая шерсть особенно подчеркивала смуглый цвет его кожи. Волосы вокруг заостренных ушей были взъерошены.
- Почему вы с Алисией поссорились?
- Я с ней не ссорилась. Рейф, почему она меня так ненавидит?
- Ты не знаешь?
Он сладко пропел высоким голосом:
- "Она не могла бы ненавидеть тебя так сильно, дорогая, не люби она кого-то другого еще сильнее".
Лайл густо покраснела.
- Прекрати, это ужасно!
Рейф легко рассмеялся.
- Это ведь не секрет, правда, моя сладкая? Все равно, на случай, если ты не поняла: Алисию заставляет ненавидеть тебя древнейшая в мире причина - она ревнует. А если ты опять скажешь "Прекрати!", я объясню тебе почему.
Лайл ничего не ответила, но посмотрела в его смеющиеся глаза с какой-то детской невинной добротой. Рейф всегда всех дразнит, он ни к чему не относится серьезно. Но, несмотря на это - или, может быть, из-за этого? - с ним можно спокойно говорить обо всем. Разговаривать с ним - как будто гулять по пляжу, залитому солнцем, где волны весело плещут, а вокруг нет ни скал, ни зыбучих песков. Лайл спросила:
- Ты бы мог сказать, что у меня в жилах разбавленное молоко?
Он рассмеялся.
- Это Алисия так сказала?
Лайл кивнула.
- Она сказала, что у меня не кровь, а разбавленное водой молоко.
- Это на нее похоже! Надо было ответить, что это лучше, чем уксус.
- Но это правда так? Ты думаешь, я такая?
Он скорчил странную гримасу.
- Молоко с водой? Нет, я так не думаю. Скорее молоко и мед.
Лайл весело рассмеялась.
- О Рейф, это звучит так слезливо!
Рейф был доволен собой. По крайней мере, ему удалось ее рассмешить. К ней вернулся румянец, и теперь она не сидела, устремив взгляд на горизонт, ничего не замечая вокруг.
И вдруг Лайл снова помрачнела. Ее собственное слово заставило ее смех оборваться. "Слезливо"… Только вчера Дейл о ком-то сказал: "О, его постиг печальный конец!" Это значило, что этот кто-то разбился в аварии. Точно так же, как чуть не разбилась она сама, врезавшись в сарай Купера. Так странно думать, что сейчас, вместо того чтобы сидеть здесь, на солнышке, с Рейфом, она могла бы быть… Где? Она не знала. Об этом знает только Бог. А если Он знает, все хорошо.
Рейф быстро спросил:
- О чем ты думаешь?
- Если бы я не выпрыгнула…
Он напряженно смотрел на нее.
- Что заставило тебя выпрыгнуть?
- Я подумала, что это единственный шанс…
Рейф кивнул.
- Так и было. Но ты это осмыслила или просто выпрыгнула в слепой панике, не успев ни о чем подумать?
Глаза ее потемнели.
- Я подумала… У меня было много мыслей…
- Расскажи.
Голос его звучал так настойчиво и серьезно, что Лайл удивилась. Но ответила - потому что это был Рейф и потому что ей становилось легче, когда она говорила.
- Очень странно, как много мыслей проносится в голове, когда что-нибудь случается. Я подумала, что Дейл рассердится, ведь я не отдала машину в ремонт… А Алисии будет приятно, потому что она ненавидит меня. А еще я обрадовалась, что составила завещание и, значит, Дейл сможет сохранить Тэнфилд. А потом я увидела эту беленую стену и подумала: "Еще мгновение - и я умру, если не выпрыгну", поэтому я дождалась, когда машина окажется у сырого места возле канавы, - я подумала, что там будет мягче, а затем открыла дверцу и прыгнула.
Рейф опять состроил странную гримасу.
- Ты и вправду умница, дорогая! Как это у тебя получается? Ты была слишком занята своими мыслями, чтобы испугаться, правильно?
- О, я испугалась, - сказала Лайл как бы между прочим. - Я боялась порезать лицо.
- Спасите мое личико! Что ж, оно и вправду стоит того. На щеке у тебя только царапина, шрама от нее не останется. А когда ты составила завещание?
Как это похоже на Рейфа - перескакивать на другую тему, совершенно не меняя тона! Лайл ответила:
- Примерно две недели назад, когда мы с Дейлом ездили в город. Мне следовало еще раньше это сделать. Но Рейф, ты же знал, мы все об этом говорили!
Он кивнул.
- Да. Я забыл. У меня переутомление или старческий маразм. Вот почему сегодня днем я вывихнул большой палец - это один из симптомов. И заметь, как иногда неприятности оборачиваются благом! Если бы я не вывихнул палец, неосторожно прищемив его дверью, потому что о чем-то задумался, я бы сейчас сидел и рисовал прекрасные, идеально точные и полностью засекреченные чертежи самолетов, а не болтался бы по деревне в поисках человека, который милостиво подвез бы меня до дома, и не подоспел бы как раз вовремя, чтобы выудить тебя из канавы. Кстати, надеюсь, твое платье не пострадало.
- Порвалось.
- Жаль. Оно было красивого медового цвета, в тон твоих нос А какое завещание ты составила, моя сладкая? Как обычно, "все моему мужу"?
- Конечно.
Брови его иронически поползли вверх.
- Почему "конечно"? У тебя разве нет родственников?
Лайл недовольно поморщилась. Именно сегодня ей не хотелось, чтобы ей напоминали, насколько она одинока.
- У меня есть несколько кузенов в Штатах, но я никогда их не видела. Все деньги отошли бы им по завещанию моего отца, если бы я не сделала никаких распоряжений.
- И ты ничего не оставила Алисии? Я удивлен! Это был бы очень удачный жест, что-нибудь вроде: "Мое третьесортное жемчужное ожерелье - моей кузине по мужу Алисии Стейн". Как Шекспир, завещавший жене свою второсортную кровать. У меня такое чувство, что это распоряжение было бы высоко оценено. А как же насчет меня? Я так рассчитывал получить что-нибудь вроде содержания, чтобы не оказаться на паперти, если мой большой палец так и останется вывихнутым! Ты мне совсем ничего не оставила?
Лайл выпрямилась в своем кресле. Глядя вдаль, на море, она спросила:
- Тебе Дейл сказал?
- Нет, - ответил Рейф, вздрогнув. Он так сильно сжал руки, лежащие на коленях, что побелели костяшки.
Лайл поднялась. Ее колени слегка дрожали.
- Я оставила тебе кое-что, но не хотела, чтобы ты знал.
Рейф замер. Он ответил, не поднимая глаз от земли:
- Я и не знал.