- Прости, милый, надо убирать часть парусов. Давай я обработаю рану.
- К черту! Срочно сворачивай главный парус, мы идем прямо на десятибалльный шторм.
- Но раньше в прогнозе ничего подобного не было!
Ей не нравилось, что в его голосе появились истерические нотки. Тони никогда в жизни не поддавался панике, никогда.
Сейчас же он выглядел не на шутку перепуганным.
- Хорошо! - Она потянулась и нажала кнопку, чтобы свернуть грот. Механизм заработал, парус стал медленно скручиваться. При шторме десять баллов он будет им только мешать. Скорее всего, как и в предыдущие два раза, им придется спуститься в трюм, закрыть люк и оставаться там, пока буря не стихнет. К счастью, они далеко от берега и основных морских путей и вполне могут дрейфовать в открытом океане, не рискуя натолкнуться на скалы или землю. У них было достаточно, как говорят моряки, пространства для маневрирования.
Мачта подозрительно заскрипела, раздавался скрежет механизма, но парус не скручивался. Яхту вновь накренило, но Джулиет ловко управлялась со штурвалом и вернула ее в нужное положение, справившись с боковым ветром. Потом ей на лицо упали первые крупные капли дождя.
- Что ты медлишь? Скручивай главный! - Тони показался из рубки и стоял, цепляясь за поручни, чтобы удержаться но ногах.
- Не получается! - выкрикнула она в ответ.
- Иди по ветру!
- Я стараюсь, нас разворачивает!
Тони исчез в рубке и вскоре появился с большим фонарем. Мощный луч осветил грот-мачту до самого верха, и они оба сразу поняли, в чем проблема. Парус надорвался сверху, и кусок его запутался в оснастке; австралийский флаг, который они прикрепили несколько недель назад и забыли снять перед выходом из порта, готов был вот-вот оторваться.
Пристегнувшись ремнем безопасности к лееру, Тони уже с трудом прошел по палубе и начал жать кнопки механизма, управляющего парусами. Грот дернулся, рванул вверх, потом вниз. В воздухе появился едкий запах гари, исходящий от электромотора.
- Вот черт, - выругался Тони.
Он опять принялся нажимать на кнопки, но на этот раз парус не шелохнулся.
- Что случилось? - спросила Джулиет.
- Похоже, мотор сгорел или предохранитель.
- Так поменяй предохранитель!
- Это не поможет, глупая ты женщина. Ты видишь, что оснастка намоталась на механизм, там сейчас не разобраться. Тебе придется поднимать меня туда на лебедке.
- Это невозможно, дорогой! Слишком опасно, да и я не могу выпустить штурвал!
В прошлом году в Перте они поменяли авторулевой на более современный, но в такую погоду от него не было толку.
- У нас нет выбора. Необходимо скрутить этот чертов парус. Займись управлением, я попытаюсь убрать кливер.
Через несколько минут, запыхавшись, Тони свернул носовой парус, но ветер усилился, и Джулиет показалось, что его старания если и не напрасны, то мало полезны. Она изо всех сил пыталась удержать яхту и не дать ей перевернуться. Шторм становился сильнее, волны выше, а впадины между ними, в которые они проваливались, все глубже. Каждый раз, когда яхта падала вниз, ей казалось, что они падают в бездонную яму. Капли дождя и морской воды жалили лицо, как ядовитые насекомые.
- Мне надо подниматься! - выкрикнул Тони.
Он надел перчатки, выбрался из рубки, лег на живот и пополз по палубе к мачте. Закрепил страховочную привязь и теперь будто сидел в кресле из ремней.
- Все в порядке, милая! - крикнул он. - Поднимаюсь!
Он отпустил страховочный трос, закрепленный на яхте, и стал подтягиваться и подниматься дюйм за дюймом. Джулиет изо всех сил старалась справиться с управлением, но ветер раздувал кусок не свернутого паруса, отчего яхту бросало из стороны в сторону. Она боялась, что они перевернутся, но не меньше ее пугала потеря паруса. У них недостаточно топлива, чтобы пройти пятнадцать тысяч миль, оставшихся до Шри-Ланки. А если полагаться только на оставшиеся паруса, то путь займет на несколько недель больше.
Тони тем временем поднялся так высоко, что у него дух захватывало. Он почти мог дотянуться до клотика мачты! "Ничего, я с тобой разберусь", - думал он, бросая взгляд на парус. Внезапно он ощутил резкую боль в правом плече, потом закружилась голова. Перед глазами все завертелось, будто он был на ярморочной карусели. Грудь сдавило, словно стальными тисками.
- Тони, милый мой, ты в порядке? - кричала снизу Джулиет. - Ты в порядке?
Он направил луч света на клубок из проволоки и веревки. В следующую секунду яхта накренилась, ветер бил в лицо и трепал волосы. Его стало сильно раскачивать в кресле из стороны в сторону, но через несколько секунд качка прекратилась без усилий с его стороны - моток зацепился за поддерживающие его ремни. Он слышал доносящиеся снизу крики Джулиет.
- Вот черт!
- Что там, Тони?
В море часто приходится мгновенно принимать решение. И сейчас настал именно такой момент.
Если яхта накренится максимально, вода хлынет в салон, тогда они будут обречены. Им с Джулиет придется плыть пятнадцать тысяч миль на небольшом надувном плоту через бушующий Индийский океан с несколькими бутылками воды и парой плиток шоколада. Плот и запас провизии рассчитан лишь на несколько часов, в крайнем случае на пару дней, пока не подоспеет помощь.
Выход сейчас у них только один.
Тони вытащил нож и принялся резать парус, дотягиваясь так низко, как только мог. Ему помогал ветер, буквально разрывая ткань.
- Тони? - кричала Джулиет. - Что происходит?
Он попытался ей ответить, но у него не было сил. Тихие слова мгновенно уносил шквалистый ветер.
- Все хорошо! Все будет хорошо!
- Тони?
Стальные тиски сжимали грудь все сильнее.
- Тони?
Из темноты на него смотрели лица красивых женщин, все они выкрикивали его имя: "Тони! Тони! Тони!"
Издалека доносился тревожный голос Джулиет:
- Тони? Тони! ТОНИ!
Разорванный грот колыхался на мачте, как тряпка на ветру, но управлять яхтой стало легче. Однако шторм был таким сильным, что каждый раз, когда Джулиет пыталась отпустить штурвал, яхта резко ложилась, то на один борт, то на другой. Джулиет старалась изо всех сил, боролась с ветром и дождем, ей постоянно приходилось закрывать глаза и уворачиваться от потоков воды.
- Тони! Тони! Тони! - не переставала звать она.
Время шло, наконец шторм стал затихать, забрезжил рассвет, как знак окончания самой долгой ночи в ее жизни. Джулиет пыталась докричаться до мужа, запрокидывала голову и вглядывалась в силуэт у самого топа мачты, повинуясь ветру, парус налетал на него и скрывал, но потом его сдувало в сторону. Небо светлело, ветер стихал, и теперь Джулиет было легче разглядеть Тони. Он сидел закрепленный ремнями, голова упала на грудь. Он не шевелился, хотя его временами били канаты и веревки, тянущиеся к палубе. Она охрипла от крика, глаза болели от соленой воды и слез. "Господи, умоляю тебя, не дай этому случиться".
- Тони! - повторяла она. - Тони, очнись! Пожалуйста, очнись!
Он покачивался над ее головой, как тряпичная кукла, одетая в желтую футболку, джинсовые шорты и мокасины, резиновые перчатки делали его похожим на электрика.
- Тони! - в отчаянии выкрикнула Джулиет. - Тони!
Несмотря на то что шторм стихал, волны все еще были очень высокими. Лишь через два часа погода окончательно наладилась, а поверхность моря стала почти гладкой.
Джулиет решилась закрепить штурвал и отойти. Не отстегивая ремень безопасности, она на четвереньках поползла к мачте. Она звала мужа до тех пор, пока горло не стало болеть, а изо рта вырывались хриплые звуки.
- Тони! Тони! ТОНИ!
Она попыталась подняться на мечту, но через несколько футов сползала вниз, и ладони ее горели.
- Тони! Тони! Тони!
Ответа она так и не получила. Теперь при свете дня, когда его не закрывал повисший вдоль мачты порванный парус, она видела почему. Глаза Тони были широко распахнуты, но он не моргал. Он смотрел вдаль ничего не видящим взором. Рыдая, Джулиет принялась дергать за тросы, пытаясь освободить ремни из плена клубка проволоки и веревок, но в результате лишь сильнее повредила руки. Наконец она сдалась и перебралась в рубку.
Первым делом она включила радио и нашла 16-й канал международного морского диапазона, однако услышала лишь прерывистое гудение и треск. Она попробовала настроиться на другую чистоту, но с тем же результатом. Вернувшись на 16-й канал, она отправила сигнал бедствия. Спутниковая навигация не работала, поэтому координаты она знала лишь приблизительно, опираясь на данные, отмеченные на карте Тони. Их она и сообщила в эфир вместе с просьбой о помощи. Ответа не последовало.
Вернувшись на палубу, она с содроганием подняла глаза верх, стараясь не смотреть на тело мужа, желая лишь разглядеть ретранслятор и антенну, которые были установлены там, где на их старой яхте была нок-рея. К своему ужасу, она их не увидела.
Видимо, проблемы с парусом ночью лишили яхту и необходимого оборудования для навигации, и связи.
Джулиет рыдала и не могла остановиться.
- Тони, прошу, не поступай так со мной. Не оставляй меня. Только не здесь. Умоляю, Тони!
Он поднимала глаза к серому небу, затем переводила взгляд на серо-зеленый океан, простиравшийся во все стороны до самого горизонта.
Согласно карте, в паре сотен морских миль от этого места должен быть остров Рождества. До Шри-Ланки оставалось еще много тысяч миль, а вот Индонезия была справа в нескольких сотнях миль. В любом случае это несколько дней пути. Несколько дней, которые еще больше отдаляли ее от дома.
Тони мертв. Это надо признать. Так что теперь не важно, займет путешествие два дня или две недели. Возможно, мимо будет проходить какой-то корабль или над океаном пролетит самолет, тогда она выпустит сигнальный огонь, и ее примут на борт. Лучшее, что она могла сейчас сделать, - придерживаться курса и надеяться, что сигнал бедствия был услышан, в чем она совсем не была уверена.
Может ей повезет, и в этом районе появится вертолет? Джулиет громко выругалась, проклиная себя за то, что забыла о спутниковом телефоне, который был у Тони.
- Ну конечно, какая же я глупая! Ему ведь не нужна антенна. Тони купил его именно для такой ситуации, оправдывая расходы тем, что они всегда смогут вызвать помощь, даже если яхта будет полностью обесточена.
Джулиет вернулась в рубку и нашла телефон, лежащий в шкафу рядом с картами. Повертев его в руках, изучая, она нажала на кнопку включения. Через несколько секунд дисплей засветился. Появились символы и цифры, сообщая, что устройство заряжено на восемьдесят процентов. Затем, к ее огромному удивлению, телефон затребовал пароль.
Разумеется, она его не знала.
- Бог мой, Тони, - с сожалением выдохнула Джулиет. - Какого черта тебе понадобилось установить пароль?
Затем она вспомнила, что он учил ее никогда не впадать в панику. "Паника способна убить", - говорил он. В катастрофах выживали только те, кто сумел сохранить спокойствие и здравомыслие, несмотря на то, каким бы ужасным ни было их положение. Происходящее никак не ухудшало сложившуюся ситуацию.
- Спасибо за совет, Тони! - громко произнесла она, стараясь оставаться спокойной и мыслить здраво, и принялась вспоминать пароли, которые они обычно использовали. Первым ей пришел в голову код для сигнализации в их доме - год ее рождения. 1954.
Она ввела цифры и стала ждать, однако в ответ раздался гневный сигнал телефона, отвергавшего пароль.
Черт! Почему Тони не устроил этот? Чтобы удостовериться, что ничего не перепутала, Джулиет повторила. Ответ был тем же.
Она смотрела на дисплей и думала. Она знала, что у нее есть несколько попыток, затем телефон будет заблокирован. Сколько же их предоставит этот?
Какой же пароль мог использовать Тони? На аппарате, которым он не собирался часто пользоваться, он должен быть простым и легко запоминающимся.
Возможно, дата рождения?
Она набрала 1948 и услышала тот же неприятный сигнал и почувствовала вибрацию.
- Болван! - выкрикнула она. Что же делать? Она ввела цифры в обратном порядке. Безрезультатно. Проделала то же с годом своего рождения. В доступе опять было отказано. - Давай же работай, ты моя последняя надежда! - закричала Джулиет. - Какой у тебя пароль?
Четыре цифры. Интересно, сколько всего существует возможных комбинаций из четырех цифр? Джулиет принялась вводить номера произвольно, потом день и месяц рождения Тони - 1607. Потом день и год - 1648. Потом свои данные. Потом 0000. Каждый раз ответ был одним и тем же.
- Умоляю тебя! Господи, пожалуйста, пусть он заработает!
Джулиет вернулась на палубу и, к своему ужасу, заметила, что яхта отклонилась от курса. Она развернула ее, отметив, что ветер совсем слабый, и судно почти не движется. Необходимо поднять паруса или завести мотор, хотя ее и беспокоит оставшееся количество топлива. Этим всегда занимался Тони, но она помнила, что он следил, чтобы мотор не работал дольше необходимого. Он часто напоминал, что топливо пригодится им для подзарядки аккумулятора и батарей, а также выхода из порта. "Джулиет-3" была парусная яхта, а не моторная лодка. Насколько рассчитаны их топливные баки? Куда она сможет доплыть, если воспользуется мотором?
Грот сейчас бесполезен и не подлежит починке. Больший его кусок обернулся вокруг тела Тони, накрывая его, будто саваном. Ей придется довольствоваться кливером, а от Коломбо на Шри-Ланке, если ей суждено туда добраться, придется воспользоваться мотором, одна она не сможет идти под парусом.
Джулиет с трудом развернула кливер, который мгновенно наполнился ветром и увеличил скорость яхты от одного узла до трех, как показывали приборы. Грот, превратившийся в никому не нужную тряпку, хлопал краями, словно крыльями.
Три узла, размышляла Джулиет. Сколько времени ей потребуется, чтобы добраться до пункта назначения с этим парусом, проходя в день семьдесят две мили? Две или даже три недели. Она перевела взгляд на безжизненное тело мужа. Поддавшись внезапному гневу, она закричала:
- Тебе нужна помощь врача, Тони? Тогда назови пароль!
А потом Джулиет опять плакала. Последний раз она молилась в детстве, но сейчас, неожиданно, руки сами собой прижались ладонями друг к другу, она опустилась на колени и заговорила:
- Господи, молю Тебя, помоги мне! Помоги нам!
Сверху она услышала резкий и неприятный звук.
Подняв глаза, она увидела птицу, похожую на чайку, но с темным пятном в передней части головы, отчего казалось, будто она надела на глаза маску. Птица села на тело Тони, обернутое сейчас парусом, затем, напуганная его движением под воздействием ветра, улетела прочь. Когда страх немного отступил, Джулиет задумалась, ведь птица могла быть знаком, что земля где-то близко.
Она смотрела на нее, пока та не превратилась в черную точку, размышляя, может ли эта птица значить для нее то же, что альбатрос в "Сказание о старом мореходе". Или увидеть чайку - это к несчастью? В Англии, например, есть суеверие, что увидеть одну сороку - плохой знак, надо немедленно найти вторую. Относится ли то же к чайкам?
Она прошла в рубку и еще раз проверила, работает ли спутниковая навигация и радио, но увидела лишь волны на экране и услышала треск. Вздохнув, Джулиет принялась изучать карту, чтобы определить, как далеко она находится от берега. Через несколько минут из глаз невольно полились слезы. Ей оставалось только рыдать, горюя о своей судьбе. Она никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой, ей никогда не было так страшно, и больше ее ничего не волновало.
Она потеряла мужчину, которого любила всю жизнь. Самым простым решением было выйти на палубу, пройти к корме и броситься в воду.
Следом пришли мысли о детях и внуках. Джулиет вытерла слезы и принялась разглядывать карту, стараясь взять себя в руки. В данный момент самым пугающим было то, что ей не с кем поговорить - рядом нет не только человека, но и вообще никого. Никого, с кем можно было бы поделиться горем. И так будет в ближайшие две недели. Ей предстоит плыть через океан, с телом Тони на мачте. Нет, должен быть какой-то способ снять его оттуда. Обязательно должен. Господи, помоги.
Она изучала карту и измеряла расстояние. Определенно, она сейчас ближе к Индонезии, чем к Шри-Ланке. Дней пять-шесть пути вместо четырнадцати. Однако она не была уверена в том, что сможет правильно выбрать курс и не сбиться. Тони учил ее прокладывать маршрут с учетом ветра и течений, приливов и отливов, но она никогда не делала это самостоятельно и не была уверена в своих силах. Кроме того, ей даже неизвестны ее точные координаты.
Если небо будет чистым и звездным, она сможет определить положение по секстанту. Но сейчас оно затянуто плотными облаками. Вчера вечером Тони обвел карандашом место их нахождения, получается, если двигаться строго на восток, она неминуемо достигнет берегов Индонезии, образовавшей с той стороны своего рода барьер.
Ей необходимо изменить курс, а она не могла быть уверена, что доберется именно до того места, где есть аэропорт. К тому же если она пойдет на Шри-Ланку, то будет ближе к дому, там она обратится в похоронное бюро и улетит в Англию вместе с Тони.
К своему ужасу, Джулиет неожиданно вспомнила, что муж часто говорил ей, что хочет быть похороненным в море, и она обещала, что, если он скончается первым, она исполнит его волю.
Печальная ирония судьбы, подумала она. Он умер в море, занимаясь тем, что любил, а она не может спустить его тело на палубу и сделать так, как он хотел, что сейчас проще простого. Возможно, получив разрешение от властей, она сможет исполнить это на Шри-Ланке.
Интересно, как близко она к земле? Возможно, достаточно, раз сюда долетела птица.
На какое расстояние чайка может пролететь над морем? Тысячи миль? Возможно. Ведь многие птицы проделывают гигантские расстояния во время миграции, верно? Откуда же прилетела эта, со зловещей маской?
Джулиет вернулась на палубу и взялась за штурвал, чтобы придерживаться курса, а затем посмотрела на сломанный авторулевой. Интересно, его можно как-то исправить? Она заметила, что сломан зубец на главной шестерне, а значит, решить проблему можно только с помощью сварки.
Джулиет решила оставаться за штурвалом так долго, как только сможет, и позволить себе поспать совсем немного.
Солнце было в самом зените, и, несмотря на ветерок, на палубе было жарко. Она подняла голову, чтобы посмотреть на небо, но видела лишь тело мужчины, которого так любила, раскачивающееся у мачты, и ей было больно видеть его таким. Вместо этого Джулиет решила сосредоточиться на линии горизонта, прочерченной над носом судна.
Примерно через час она увидела в небе две приближающиеся черные точки. В душе вспыхнула надежда. Вертолеты? Через несколько минут восторг сменило разочарование, когда она смогла разглядеть, что это птицы. Эти были такими же, как первая, с пятнами на передней части головы. Может, она вернулась с другом? Поглядывая краем глаза на ходовой компас, она наблюдала, как птицы кружат в небе. Окружность становилась все меньше и меньше, и вскоре Джулиет поняла, что целью птиц было тело ее мужа. Это вызывало беспокойство.
- Пошли вон! - крикнула она.
Вдруг одна из них рванула к его голове, ткнула клювом и отлетела в сторону. Вторая сделала то же самое, целясь в лицо.
- Убирайтесь! Отвалите! Не трогайте его!