Проклятие Моцарта - Нина Дитинич 5 стр.


В Милане Моцартов принимал племянник бывшего архиепископа Зальцбурга, правитель Ломбардии, граф фон Фирмиан, он помог юному гению войти в круг ведущих музыкантов Италии, устраивал ему концерты перед особами самого высокого звания. Вольфганга с отцом даже пригласили на генеральную репетицию оперы "Цезарь в Египте" ведущего композитора, знаменитого Пиччини.

С великим сожалением Моцарт покидал Милан, он был очарован этим городом и не хотел с ним расстоваться. Но его музыки ждала Болонья, вернее, Падре Мартини, учитель его друга Иоганна Кристиана Баха.

Падре Мартини, почитаемый известный композитор и математик, принял Вольфганга настороженно и устроил ему экзамен - давал сложнейшие задачи по контрапункту, но мальчик легко справлялся с любыми заданиями, и Мартини уверился, что перед ним будущий величайший композитор.

Путешествие Моцартов продолжалось. Они посетили Флоренцию. Концерты продолжались, слава и всеобщая любовь сопровождали юного гения. Вольфганг встречает новых друзей, таких как как английский скрипач Томас Линли, и с радостью вспоминает старых, своего учителя - певца Манцуоли.

Леопольд Моцарт подгадал время так, что они оказались в Риме на Страстной неделе, в разгар всех богослужений: отец рассчитывал, что в эти дни легче всего встретиться с нужными людьми.

В одном из соборов Вольфганг услышал пятидесятый псалом Miserere mei Deus ("Помилуй мя, Боже"), который являлся собственностью Сикстинской капеллы, этот псалом под угрозой отлучения от Церкви запрещалось записывать, но юный музыкант по памяти воспроизвел его дома.

О вольности юного гения стало известно папе римскому, но он не только не был разгневан, а даже пригласил Моцартов в свою резиденцию. И наградил Вольфганга орденом Золотой шпоры, который давал ему право дворянства и разрешение на свободный вход в папский дворец. Этой чести удостаивались немногие. По значимости орден был вторым в наградной иерархии после Верховного ордена Христа, и за всю историю им наградили не более сотни человек.

Успехи Моцарта были грандиозны. В октябре 1770 года Вольфганг становится членом Королевской Филармонической академии вопреки правилам. В академию принимали только после двадцати лет, но для четырнадцатилетнего гения сделали исключение, потому что он с легкостью сдал сложнейший экзамен.

В Милане Моцарту поступает заказ на оперу "Митридат, царь Понтийский". За несколько недель Вольфганг закончил партитуру, и первая же репетиция под его руководством прошла блестяще. Дебют имел колоссальный успех, юному композитору немедленно поступило еще три заказа на оперы "Луций Сцилла", "Сон Сципиона" и "Асканий в Альбе". И каждая была принята публикой восторженно.

Вольфганг мечтал остаться в Италии. И Леопольд решил использовать успехи сына, чтобы попросить для него место в Милане, и написал прошение королю Тоскании Леопольду II, сыну Марии-Терезии. Но все усилия оказались напрасны. Неожиданно покровительница от Моцартов отвернулась и не позволила сыну дать должность Вольфгангу. Раздражение императрицы было вызвано тем, что интриганы при дворе ей постоянно доносили об успехах Моцарта в Италии и добавляли, что мальчик обычный музыкант, без особых талантов, а его отец зарабатывает на сыне и выпрашивает для него награды.

Надежды Моцартов не оправдались, и в Зальцбург они возвращаются в угнетенном состоянии, хотя и неплохо заработав во время путешествия по Италии.

Но неудачи преследовали их семью, вскоре после их возвращении в Зальцбург умер другой покровитель Вольфганга - архиепископ Сигизмунд Штраттенбах, и к власти пришел граф Иероним Йозеф Франц де Паула фон Коллоредо, поддерживаемый императорской семьей.

Независимые, свободолюбивые зальцбургцы выступили против назначения архиепископом тирана Коллоредо, и за это он возненавидел горожан. А судьба юного музыканта его и вовсе не интересовала.

Но императрица Мария-Терезия сменила гнев на милость и обратилась к прежнему любимцу с просьбой написать для предстоящего в Милане бракосочетания эрцгерцога Фердинанда с принцессой Моденской оркестровую серенаду. Сочиненная Вольфгангом серенада затмила серенаду участвующего в торжествах придворного композитора Гассе.

Серенаду Моцарта бесконечно повторяли и, кроме денег, одарили музыканта золотыми часами, осыпанными бриллиантами и украшенными портретом Марии-Терезии.

Несмотря на то что Вольфганг был поглощен музыкой и постоянно работал, он рос общительным и веселым. Он по-прежнему играл в капелле, но, помимо этого, начал давать уроки музыки.

Но чем старше Вольфганг становился, тем чаще задумывался об отъезде из родного Зальцбурга. Городок ничего больше не мог дать юноше, который с детства блистал в европейских столицах. К тому же новый архиепископ, граф Иероним фон Коллоредо, человек жестокий и властный, не любил гениального музыканта и, утвердив его на должности концертмейстера с жалованьем в сто пятьдесят флоринов, не продвигал его по службе. На этой должности Моцарт должен был заниматься и сочинительством, и исполнением. Вольфгангу хотелось другой жизни.

Леопольд прекрасно понимал, что огромный талант сына погибнет в маленьком городке. Узнав, что венский придворный капельмейстер Флориан Гассман тяжело болен, он немедленно вместе с Вольфгангом отправился в Вену.

Добившись приема у Марии-Терезии, Моцарты обратились к ней с прошением о предоставлении Вольфгангу должности капельмейстера. Но императрица им отказала. В 1766 году ее сын Иосиф по рекомендации Гассмана взял в придворную капеллу молодого итальянского музыканта Антонио Сальери. Гассман отнесся к своему преемнику как к сыну и дал ему великолепное образование, не только музыкальное, но и светское. Научил его прекрасным манерам, познакомил с самыми именитыми музыкантами. И самое главное, Флориан Гассман, который почти каждый день музицировал с императором и имел на него большое влияние, ввел своего ученика в узкий круг императорской семьи. Молодой, черноволосый, черноглазый Антонио, скромный и в то же время обаятельный, быстро завоевал расположение императорской семьи и самой Марии-Терезии. У нее появился новый любимец, юный Моцарт забылся.

После неудачи в Вене Леопольд Моцарт принял непростое для себя решение расстаться не только с сыном, но и с горячо любимой женой, отправив их за границу. Он побоялся позволить юноше отправиться в путешествие одному и надеялся, что мать убережет любимого Вольфганга от ошибок и необдуманных шагов.

Для удобства путешествия и поддержания имиджа известного, успешного музыканта была куплена хорошая дорожная карета. Но когда мать и сын Моцарты уже приготовились к отъезду, архиепископ отказался предоставить Вольфгангу отпуск, заявив, что зальцбургский музыкант не должен разъезжать по чужим странам и побираться…

А когда Леопольд сам пошел к епископу и попросил отпустить сына, граф Иероним фон Коллоредо пригрозил, что лишит должности не только Вольфганга, но и его отца. Впрочем, когда младший Моцарт все-таки уехал, епископ одумался, и Леопольд остался на своей должности.

Отъезд из Зальцбурга и прощание было горьким, Наннерль плакала, провожая брата, и сам Леопольд с трудом сдерживал рыдания. Он с тревогой думал, что ждет впереди его мальчика. И будет ли Вольфганг счастлив?

Глава 8
Диана посещает консерваторию и узнает историю ридикюля старой музыкантши

Диана поднялась на второй этаж по широкой лестнице. В приемной директора консерватории строгая женщина в очках активно что-то печатала на электрической печатной машинке.

- Здравствуйте, я к Валентине Александровне, мы с ней вчера договаривались.

- Как фамилия? - не глядя, буркнула секретарь.

- Арсеньева, - растерянно ответила Диана.

- Проходите, - кивнула женщина на дубовую высокую дверь.

В просторном кабинете за большим столом сидела крупная, эффектная дама, с модной прической, в элегантном темно-синем костюме из кримплена.

Увидев Диану, она привстала и настороженно улыбнулась.

- Вы Арсеньева?

- Да, я по поводу Вебер Виолетты Генриховны.

- Присаживайтесь, - пригласила Лурье. - Расскажите, так что же случилось.

- Как я говорила, Виолетту Генриховну убили, - вздохнула Диана и поведала о случившемся.

Валентина Александровна зябко поежилась.

- Кому понадобилось убивать старушку, тем более таким ужасным способом?

Диана пожала плечами.

- Даже не представляю. Еще у нее похитили старенький ридикюль, который она все время носила с собой.

На лице Лурье промелькнул интерес.

- Да, я помню старую, потертую дамскую сумочку, с которой Вебер не расставалась. Студенты однажды на какой-то праздник подарили ей новую, так она подарку не обрадовалась и по-прежнему ходила со старым ридикюлем.

- Мне она говорила, что это память о матери, - осторожно начала Диана.

- Да, я что-то подобное слышала, - согласилась директриса.

- Вдруг кто-то решил, что у нее там ценности хранятся, например, бриллианты?

Лурье задумалась, и ее светлые глаза уставились в одну точку.

- А что? Очень может быть. Хотя я ни о каких бриллиантах не слышала, знаю только, что Виолетта Генриховна коллекционировала старинные ноты и отдавала за них последнее.

- У нее была богатая коллекция?

- Понятия не имею, но не думаю, что она могла позволить себе приобрести что-нибудь особенно дорогое, - проговорила Валентина Александровна. - Давайте лучше обсудим, как будем провожать Вебер в последний путь.

- Ой, - спохватилась Диана. - А у вас фотографии Виолетты Генриховны, подходящей для некролога, случайно нет?

- Да, кажется, в личном деле осталась, скажу, чтобы поискали, - отмахнулась директриса и продолжила: - Надо вопрос с деньгами решить.

Тут в кабинет заглянула сконфуженная секретарша.

- Валентина Александровна, к вам из милиции пришли, - пробубнила она.

- Зовите, - нахмурилась Лурье и сказала Диане: - Придется отложить наш разговор.

Диана кивнула и поднялась из-за стола.

Дверь распахнулась, на пороге появился следователь Егор Суржиков. Увидев Диану, он сердито нахмурился.

- Вы, госпожа Арсеньева, я вижу, времени зря не теряете, - процедил он. - Что вам здесь понадобилось?

Приветливо улыбнувшись, Диана ответила:

- Я пришла поговорить с Валентиной Александровной о похоронах Виолетты Генриховны…

Суржиков с досадой поморщился, но промолчал.

- По поводу фотографии обратитесь в отдел кадров, - сказала Диане вслед Лурье.

Кадровичка Ирма Юрьевна Оболонская, пышная молодящаяся дама, была всегда в центре событий, происходящих в консерватории, и в курсе всех новостей, связанных с миром музыки и музыкантами.

Ирма Юрьевна уже знала о смерти Виолетты Генриховны во всех подробностях, чем сильно изумила Диану.

- Можно подумать, что вы на месте преступления были, - проговорила она.

Ирма Юрьевна загадочно улыбнулась и заявила то ли в шутку, то ли всерьез:

- У нас везде есть свои люди.

- Но все-таки откуда вы все узнали?

- Ну, о смерти бедняжки Вебер мне вчера вечером сказала наша директриса, а все остальное рассказала ваша билетерша, когда я позвонила в кинотеатр.

Диана ошеломленно покачала головой.

- Ловко!

- Я даже знаю, что Вебер задушили струной от скрипки, - усмехнулась Ирма Юрьевна.

- А еще у нее похитили старый ридикюль, - подсказала Диана.

- Ридикюль?! - вспыхнула кадровичка и в запальчивости произнесла: - Этого и следовало ожидать…

- Почему?

Оглянувшись на дверь, Ирма Юрьевна таинственно прошептала:

- Однажды Виолетта Генриховна мне призналась, что владеет великой ценностью…

- Бриллиантами?

- Да нет, - отмахнулась кадровичка. - Она проговорилась, что ей переданы по наследству от родителей ноты "Реквиема" Моцарта.

- Ну и что? - недоумевала Диана. - Это разве редкость? Их в любом музыкальном магазине купить можно.

- Это ноты самого Моцарта! И "Реквием" там дописан полностью, - торжественно продолжила Ирма Юрьевна.

Боясь показаться полной невеждой, Диана кивнула, изобразив изумление, и пробормотала:

- Да, если ноты самого Моцарта, то конечно.

- Не просто ноты! - возразила кадровичка. - Всем известно, что Моцарт умер, не закончив "Реквием", а перед смертью дал наставление своему ученику, как следует закончить. А Виолетта Генриховна утверждала, что у нее "Реквием", дописанный самим Моцартом, и если это правда - это же мировая сенсация!

- Тогда эти ноты стоят безумно дорого, - осторожно заметила Диана.

- Они бесценны! Ведь смерть Моцарта до сих пор неразрешенная загадка.

- А разве его не Сальери отравил? - удивилась Диана.

Ирма Юрьевна презрительно усмехнулась:

- Одна из версий. Ничего достоверно неизвестно.

Диана с опаской оглянулась на дверь и тихо спросила:

- А кто-нибудь еще знает то, что Виолетта Генриховна рассказала вам?

Ирма Юрьевна рассмеялась.

- Слухи ходили, но никто не верил, что Моцарт закончил "Реквием" сам, всем хорошо известно, что это сделал его ученик Зюсмайер. А бедняжка Моцарт прожил всего тридцать пять лет…

- Он умер таким молодым? - сокрушенно вздохнула Диана. - А от чего?

- Предполагают, что его отравили, - мрачно вздохнула Ирма Юрьевна, - может быть, и Сальери.

- Какая трагедия! - покачала головой Диана. - Вот и нашу Виолетту Генриховну убили, неужели из-за Моцарта?

- Да, трагедия, - задумалась Ирма Юрьевна. - Если действительно "Реквием" дописан Моцартом, чтобы заполучить ноты, могут и убить, так что, если вы что-то узнаете, позвоните мне, консерватория вам будет очень благодарна.

- Но вы же сказали, что никто в это не поверил…

- Как знать, как знать, - покачала головой кадровичка. - Чего в этом мире только не бывает.

Получив от Ирмы Юрьевны фотографию для некролога, Диана вернулась в кинотеатр.

В "Олимпе" был наплыв зрителей. Диана закрылась в своем кабинете, чтобы ей не мешали, и взялась за записную книжку с номерами телефонов сотрудников. Она позвонила сначала одной билетерше, работавшей вчера, потом другой, оказалось, что подробности убийства кадровичке консерватории рассказала Аделаида Семеновна.

Диана рассердилась:

- На каком основании вы все выложили неизвестному человеку? А если бы это позвонил сам преступник?

- Так она представилась, сказала, что из консерватории, коллега бывшая, - стала виновато оправдываться Аделаида Семеновна.

- А почему на меня звонок не перевели?

- Так вы были заняты…

В дверь постучали, затем подергали ручку.

- Диана, - послышался голос Эмилии Бобрышевой. - Ты у себя?

- Да, я на месте, сейчас открою…

Диана положила трубку и впустила администраторшу.

Эмилия опустилась на один из стульев и, облокотившись на стол, устало вздохнула:

- Сегодня день какой-то сумасшедший, народ ломится с утра.

- Так это хорошо, - улыбнулась Диана. - План перевыполним, премию хорошую получим.

- Это - да, только столько мороки с этими зрителями.

- А ты как хотела? - хмыкнула Диана. - Радуйся, что они к нам идут. - И тут же переключилась на билетершу Аделаиду Семеновну и ее длинный язык.

Эмилия возмутилась:

- Это ты виновата, Диана, нянькаешься с ними, я бы с нее сняла премию, чтобы в следующий раз знала, что можно говорить незнакомым людям, а что нет.

Глава 9
Шипы и розы на пути Моцарта

Моцарт решил обосноваться в каком-нибудь крупном городе, где ему дадут хорошее место при придворной капелле. Он писал отцу, что не желает ничего, кроме хорошей службы - достойной по характеру и по деньгам, где угодно, лишь бы это было католическое место. Вольфганг предполагал, что при его славе любой курфюрст за счастье посчитает взять на работу такого музыканта, как он.

Вольфганг мечтал, что он создаст национальную немецкую оперу, начнет развивать немецкое искусство и положит конец итальянскому владычеству в музыке. А для того чтобы восполнять материальные средства, которых у них с матушкой оставалось все меньше и меньше, Моцарт задумал по дороге давать концерты. Вырвавшись на волю, неопытный, непрактичный юноша не представлял, как ему будет сложно одному, без предприимчивого отца устроиться в этой жизни.

Матушка Вольфганга была бесхитростна и не могла помочь молодому музыканту в делах, а сам юноша, путешествуя с отцом, думал только о музыке и житейского опыта не набрался.

Моцарты прибыли в Мюнхен, сняли жилье, и Вольфганг, уверенный в своей репутации, обратился к князю фон Цайлю, ответственному за театральный репертуар, а затем к графу Сео, местному инспектору музыки. Но они оба лишь беспомощно разводили руками и единодушно твердили, что вопрос трудоустройства нужно решать с курфюрстом.

Моцарт растерялся, но ему помогла знакомая виолончелистка Вошитке, она устроила молодому музыканту встречу с курфюрстом.

К изумлению Вольфганга, курфюрст отнесся к нему очень холодно.

Глядя на невысокого, невзрачного юношу, он пренебрежительно процедил:

- Я наслышан о вашем своеволии и дурном нраве от архиепископа зальцбургского.

Моцарт пытался возражать, оправдаться.

Но курфюрст не дал ему сказать ни слова:

- Вы должны набраться музыкального опыта и приобрести известность, и только тогда мы можем поднять вопрос о выделении вам должности.

Вольфганг просил, чтобы ему устроили экзамен, прослушали его, чтобы курфюрст убедился в его музыкальном таланте, но тот остался непреклонен.

Курфюрст был наслышан о конфликте Моцарта с зальцбургским архиепископом и опасался ссоры с влиятельным соседом.

Раздосадованный и расстроенный Моцарт собрался было покинуть Мюнхен, но его друзья и поклонники удержали музыканта, предложив остаться, и пообещали найти ему средства к существованию.

- У нас в городе много любителей музыки, они с радостью согласятся платить приличные суммы за твои произведения, - убеждал его приятель-музыкант.

Вольфганг написал об этом отцу. Дальновидный и практичный Леопольд понял, в какую унизительную кабалу может попасть его сын. Зависеть от нескольких человек, которые сегодня дадут денег, а завтра откажутся, - рискованно, а восторгами поклонников за квартиру и за стол не заплатишь. Ненадежность положения Вольфганга возмутила Моцарта-старшего, и он посоветовал юноше отказаться от подобного предложения и ехать дальше.

Послушав отца, Вольфганг с матушкой продолжили свой путь и отправились в город Мангейм. Город, где ценили культуру, любили искусство, музыку и музыкантов.

Курфюрст Мангейма Карл Филипп Теодор, пламенный защитник культуры, науки и искусства, создал придворный оркестр из самых первоклассных музыкантов.

Назад Дальше