– А вы хоть ночевать придете?
– Не знаем, как масть попрет, – улыбнулась Златка.
– Странные вы все-таки, дамочки, у вас что, в городе все такие?
– Избранные.
– Ну ладно, идите. Чует мое сердце, неспроста вы в нашей деревне появились. Парики надели, очки.
Сразу видно, что вы девчонки дорогие, да и машина у вас не из дешевых, а оделись как бичихи с вокзала. Я девушек насквозь вижу, у меня была дорогая девушка, городская.
– Витюш, что ты болтаешь такое? – не выдержала я. – Может, тебе нездоровится?
– Да нет, на здоровье я как раз не жалуюсь. Только вы свои колеса сами попротыкали.
– Что за бред ты несешь?
– Бред не бред, только я в резине разбираюсь: там проколы ножом сделаны, причем довольно неумело – Ладно, Витюшенька, пусть все это останется на уровне твоих глупых подозрений. А нам пора. Будем поздно. Не жди. Можешь смело ложиться спать.
Когда мы отошли от дома, Златка покраснела до самых ушей и произнесла:
– Все, этот лох нас вычислил.
– Ну и пусть. – Я же, наоборот, была крайне спокойна и вообще не выражала никаких эмоций. – Кто ему поверит, деревенскому лоху.
Дойдя до дома Петьки, мы дружно перекрестились, глубоко вздохнули и открыли калитку. Дверь в дом оказалась незапертой. Внутри убогая, крайне скромная обстановка, как во всех незажиточных деревенских домах. Меня немного смутил тот факт, что если эти двое состоят в криминальной группировке, то слишком уж убого живут, прямо скажем, не по средствам. Посреди комнаты стоял большой круглый стол, угощение, которое оставляло желать лучшего. В центре стола красовалась здоровенная бутыль с самогонкой.
– Ой, девочки пришли, – улыбнулся уже изрядно подвыпивший Петруха, – а мы уж и не ждали.
– Мы свои обещания держим, – сказала Златка и демонстративно выпятила свой бюст.
Петруха пьяно на него покосился, затем уставился на меня. Мы присели за стол и переглянулись.
– Стол, конечно, не супер, но что могли, то сделали, – сказал Сеня, пожирая меня наглыми глазами.
– Ну что, мальчики, чем потчевать будете? – взбодрилась Златка.
– У нас одно угощение, – разошелся Петька и стал разливать самогон.
Выпив грамм сто этого супергорячительного напитка, я закашлялась и проглотила пару соленых помидоров. Златка тоже выглядела не самым лучшим образом, сразу было видно, что это мерзкое пойло ей не пошло.
– Это что, самогон? – сморщилась я.
– Это наш самый вкусный деревенский напиток, – заржал Сеня, да так противно, что у меня мурашки по коже пробежали.
– Мальчики, я надеюсь, мы больше гостей не ждем? – поинтересовалась я.
– Да нет, девочки, а вы что, хотите сказать, что вам нас будет мало? – удивился Петруха.
– Тогда закрывай дверь на ключ.
– Зачем?
– Да как-то непривычно сидеть при открытых дверях.
– У нас чужих нет, все свои. В нашей деревне двери даже на ночь не закрывают.
– Нет, мальчики, в городе двери закрывают сразу, как только заходят в квартиру.
– Хорошо, будь по-вашему, – улыбнулся удивленный Петруха и закрыл входную дверь на ключ.
– Так спокойнее, а то сидим при открытых дверях… Даже не по себе как-то.
– Да ладно, девчата, расслабьтесь. Вы лучше пейте побольше нашего деревенского напитка, – рассмеялся Петька и налил нам по полному стакану мутного пойла.
Выпив содержимое своего стакана, я почувствовала, как в ушах у меня загудело, а перед глазами все поплыло. Сколько градусов в этой бодяге, оставалось только догадываться. Сенька включил какую-то дерьмовую музыку, такую же, как и он сам, и пригласил меня на танец. В танце он постоянно старался меня за что-нибудь ущипнуть и поближе прижать к себе, чем вызывал мое жуткое раздражение, которое мне с трудом удавалось сдержать. Златка удалилась в спальню со вторым идиотом. То, что моя подружка все сделает как надо, я не сомневалась.
Минут через пять Златка вышла из спальни, выключила музыку и сказала:
– Сеня, там твоему другу плохо.
– Как плохо? – выпучил глаза мой кавалер.
– Вот так, плохо, и все, пойди посмотри. Хотела потрахаться, а он голову запрокинул и упал.
– Ерунда какая-то, – удивился Сенька, оторвал от меня свои потные лапы и направился в спальню. Как только он зашел, мы кинулись следом, Златка схватила светильник и огрела его по голове. Сенька слегка взвизгнул и упал. Я достала из кармана скотч и принялась заматывать ему руки и ноги. Петруха лежал в отключке на кровати, его руки и ноги были замотаны точно таким же образом.
– Ну дела, Златуль, а вдруг они того?
– Чего того?
– Ну, на тот свет отправятся?
– Черта с два. Такие быстрее нас отправят. Мне Петьку пришлось раз пять светильником по башке треснуть, чтобы он отключился. Лампочка разбилась, плафон вдребезги, а ему хоть бы хны. У таких головы чугунные. Сейчас отойдут, куда денутся.
– Думаешь? – испуганно проговорила я и стала щупать у Сеньки пульс.
– Уверена, можешь не утруждать себя пустой тратой времени, – сказала Златка, уселась на стул и важно закурила.
Подружка была права: через пару минут очухался Петька. Он открыл глаза и тупо уставился на Златку. Хотел приподняться, но не смог, так как был связан скотчем.
– Все нормально, лежи спокойно, все свои, – помахала ему Златка и пустила в лицо дым.
– Вы что, в натуре, совсем оборзели? – зашипел он.
– Может, и оборзели, только ты лежи спокойно и не дергайся. Сейчас дружок твой отойдет, и поговорим.
Сенька не заставил себя долго ждать. Он выкатил свои зенки и смотрел на нас с подружкой как на космических пришельцев. Затем повернул голову к Петрухе и спросил:
– Петька, ты живой?
– Живой, – ответил тот. – Смотри, что сучки городские с нами сделали!
– Вижу, – застонал тот. – Говорил я тебе, не связывайся с ними… Нет, у тебя в штанах не держится!
Златка широко улыбнулась, подошла поближе к Петьке, поставила ему ногу на грудь и сняла с себя парик и очки.
– Ну что, Петенька, потрахаться хотел? Тот округлил глаза и уставился на мою подружку, затем переметнул взгляд на Сеньку и тихим голосом произнес:
– Что-то морда у тебя знакомая, а припомнить не могу.
– А ты напряги свои куриные мозги, авось вспомнишь, – сказала я и тоже стянула парик.
– Знаешь, по-моему, я этих сучек вспомнил, – прошептал Сенька товарищу.
– Конечно, помнишь. Это ты, сволочь, и твой дружок посадили в нашу машину труп.
– Какой труп? – расширил глаза Сенька.
– Самый обыкновенный, в форме сержанта ГАИ, труп из вашего взвода.
– Лично я не знаю никакого трупа и вижу этих полоумных в первый раз, – сказал Петруха.
– Да и я, кажется, ошибся. Эти девки, наверно, сбежали из психиатрической лечебницы, – процедил сквозь зубы Сенька.
– Ах вот вы как, значит, заговорили! – Златка достала еще одну сигарету.
– Придется принимать более жесткие меры, как бы нам этого ни хотелось, – сделала я заключение. – Послушай, Златуля, как ты думаешь, где в этом доме утюг?
– Не знаю, но думаю, что его нетрудно найти. Златулька ушла в комнату и принялась за поиски утюга, а я открыла занавеску и посмотрела в окно. На улице было уже темно. Деревня совсем опустела. Господи, как здесь живут люди? Вечером-то и выйти страшно.
– Эй, что вы задумали? – всполошился Петька.
– Будем прижигать тебя утюгом, – спокойно ответила я.
– Что?!
– Что слышал.
– Вы и в самом деле больные. А почему именно меня?
– Не бойся, и друга твоего тоже, только тебя в первую очередь, чтобы без нагрудного знака не ходил и чуб подстриг, а то ты больше на гармониста похож, чем на гаишника.
Петька попробовал освободиться, но, сделав несколько неудачных попыток, наконец понял, что все усилия просто напрасны. Через минуту пришла подружка с утюгом в руках.
– Вы что, девки, совсем сдурели?! – не на шутку перепугался Сенька.
– Они нас сейчас, в натуре, подпалят, – в ужасе прохрипел Петруха.
– А ты что, еще мог сомневаться? – улыбнулась я и включила утюг в розетку. Немного подождала, затем, плюнув на палец, потрогала его и удовлетворенно кивнула. – Порядок. Ну что, с кого начнем? Давай с тебя, Петька. Ты первый эту кашу заварил, ты и расхлебывай!
Я провела кончиком утюга по Петрухиной щеке, он, морщась от боли, заорал:
– Подожди, подожди, я вас узнал! Убрав утюг, я сказала:
– Из розетки не вынимаю, будешь вяло говорить, придется повторить процедуру…
– Что вам надо?
– Да, собственно, ничего особенного, просто нам нужно знать, кого вы посадили в нашу машину и кто вам приказал это сделать.
– Да я, я и сам не знаю, кто это был. Пришел на наш пост, сказал, что из соседнего батальона, зовут Серегой, попросил подсадить в какую-нибудь машину, пузырь поставил.
– Что ж ты тогда сказал, что он из вашего взвода?
– Ну, чтобы вы не сомневались. Он и в самом деле парень нормальный, пузырек дорогой поставил. Ему срочно нужно было, мать в Гатчине заболела…
– Тогда почему, когда к вам на пост приехали родители моей подруги, вы в один голос заявили, что никого к нам в машину не подсаживали, в тот вечер не дежурили и вообще копали огород?
– Ну, мы поняли, что что-то случилось, а нам лишние проблемы иметь не хочется.
– Значит, правду говорить пока не желаешь… Придется сделать так, чтобы подействовало.
Златка подошла к Сеньке, перевернула на живот и стянула штаны, оголив его задницу. Затем проделала то же самое с Петрухой.
– Будем прижигать их бестолковые задницы, – сделала заключение подружка.
– Я правду сказал! – завопил Петька.
– Мы тоже не шутим.
Я взяла раскаленный утюг и слегка приложила его к Петькиной заднице, затем убрала и прижгла Сенькину задницу, чтобы никому обидно не было. Они дружно заорали.
– А ну-ка, цыц, а то сейчас вся деревня сбежится!
– Давай сделаем кляпы и заткнем им рты. Будем прижигать, а затем вынимать кляпы и смотреть, станут они говорить или нет. Если не захотят колоться, будем повторять процедуру, пока не сделаем шашлыки из их задниц, – предложила Златка.
– Тогда найди что-нибудь, что можно засунуть им в рты.
– Подождите! – заорали они в два голоса.
– Я все расскажу, – затараторил Сенька, – только штаны наденьте.
– Рассказывай, если у нас будет желание и мы поверим в твой рассказ, то непременно наденем.
– Там ожог! Больно, – заплакал Сенька.
– Потерпишь, не барышня, мужик ты, в конце концов, или нет? Если сейчас придумаешь какую-нибудь басню, то ожогов будет много. Если скажешь правду, будешь лечить только этот. Златуль, я что-то забыла, чем лечатся ожоги?
– Не помню, по-моему, китовым жиром.
– А ты что, Петька, колоться не собираешься? – Я взяла утюг и хорошенько прижгла ему задницу. Он истошно заорал и заскулил:
– Выключи утюг, я все скажу. Я выключила утюг из розетки. Первым заговорил Сенька:
– Короче, в тот день приехали крутые. Они знакомы с Витькой, который вам машину чинит.
– С Витькой? – Мы со Златкой моментально переглянулись.
– Да, он часто в город ездит, там с крутыми пацанами и познакомился. Они приехали к нему в гости, а с ними и этот Серега, будь он неладный.
– Сколько было крутых?
– Двое. Как звать, не знаю. В общем, они вместе с Витькой на пост пришли и сказали, что по направлению в Питер должна ехать ваша машина, и назвали ваши номера. Мол, в ней две классные девочки… Этого Серегу мы должны любым способом к вам в тачку затолкать и на этом все.
– Мы хотели отказаться, – заговорил Петька, – но Витька вроде всех успокоил, сказал, что здесь никакого криминала нет, мол, он за это дело головой отвечает. И еще, если потом кто-нибудь спросит, то мы вас не видели, не знаем и вообще в эту смену не дежурили.
– Нам за это дело по двести долларов дали, – добавил Сенька. – А что с этим Серегой случилось?
– Он не доехал до Гатчины, да и ему, скорее всего, туда и не надо было. Его убили.
– Кто?
– Это мы и сами хотим узнать. Как выглядели эти крутые?
– Оба маленькие, коренастые, накачанные, с цепями и печатками, короче, все из себя.
– Понятно. Ну а к какой криминальной группировке они принадлежат, вы хоть слышали?
– Да нет, мы их видели-то всего минут десять. Они нам баксы дали и бумажку с маркой машины, а Серега на посту сел и курил постоянно. Вы бы у Витьки спросили, это его знакомые, он с ними якшается.
– Ага, так он и скажет, – усмехнулась я.
– Больше мы ничего не знаем, а о том, что он мертв, слышим в первый раз. Я посмотрела на Златку.
– Пойдем, Златуль, они сказали правду.
– Я вижу. Это Грач, вне всякого сомнения. Кроме него, ни одна живая душа не знала, что мы направляемся в Питер. Только вот что же он задумал, нам еще предстоит выяснить.
– Эй, нас-то развяжите… Штаны мы уже сами наденем, – произнес жалобным голосом Петька.
– Тебе теперь на такую задницу долго не придется штаны надевать, – усмехнулась Златка. – И сидеть не сможешь: волдыри. Будешь теперь знать, как брать баксы при исполнении.
– Ну хоть развяжите!
– Мы что, похожи на ненормальных? Вы следом за нами броситесь и кости нам переломаете.
– Да не сделаем мы вам ничего.
– Ага, так мы вам и поверили. Лежите себе, пусть сам Витька и развязывает.
– Суки, у меня уже ноги затекли! – заорал Петька.
– Прошу не обзываться, а то включу утюг в розетку, приложу к твоей заднице и уйду. И гори здесь все ярким пламенем! – разозлилась я.
– Нам идти надо, – стала собираться Златка. – Мы к вам Витюшку пришлем на выручку. Продержитесь немного.
Мы открыли входную дверь и выскользнули из дома, снова напялив свои парики и очки. На улице была темнотища, хоть глаз выколи.
– Что за деревня, ни одного фонаря нет, – прошептала возмущенная Златка.
– Витюшку пытать бесполезно. Он, скорее всего, этого Серегу и сам в первый раз в глаза видел. Говорила я тебе, что Грач здесь капитально замешан, а ты не веришь!
– Теперь верю.
– Он тебе про сходку наврал, а сам никуда не поехал. А ты и дернулась как ненормальная и меня с собой прихватила.
– А как же я без тебя?
– Понятное дело, только не стоило Грачу рассказывать, когда и во сколько мы в Питер едем.
– Да разве я думала, что он нам такую свинью подложит! Послушай, Валюха, что же нам теперь делать?
– В смысле?
– Ну, кого теперь пытать-то будем?
– Ясное дело, не Грача.
– Это понятно.
– Пока никого не будем. Давай лучше подумаем над тем, как нам теперь на дачу вернуться. Витюшка заподозрил неладное, надо уезжать, пока не поздно.
– Прямо сейчас?
– Прямо сейчас. Не хочешь же ты сказать, что мы завалимся спать у Витькиной матери?! Не ровен час, к Петьке кто-нибудь в гости пожалует и развяжет этих придурков, тогда мы с тобой точно свои головушки потеряем.
– Послушай, Витька же нас подозревает, а вдруг он взял да плохую резину нам поставил, чтобы мы не смогли далеко уехать.
– Может быть и такое, будем надеяться на лучшее. Мы подошли к Витькиному дому и прислушались. Тишина. Скорее всего, матушка с Витюшкой дрыхнут. Нигде даже огонька не видно. Златка открыла калитку и прошла внутрь. Я юркнула следом. Наша машина стояла возле крыльца. Мы подошли поближе и обмерли. За рулем машины сидел Витюшка и смотрел на нас. Я вытерла пот со лба и постаралась взять себя в руки, затем открыла дверь машины и широко улыбнулась.
– А тебе чего, Витенька, не спится? – тихим голосом произнесла Златка и плюхнулась на заднее сиденье.
– Вас жду.
– А чего нас ждать? Нас ждать не надо. Машину сделал?
– Сделал.
– Деньги получил?
– Получил.
– Тогда в чем проблемы?
– Ни в чем.
– Ну тогда по рукам, а то мы ехать собрались.
– Куда?
– Куда надо, туда и поедем.
Витюшка посмотрел на меня каким-то стеклянным взглядом и произнес:
– Никуда вы не поедете.
– Как это не поедем?
– Я сказал, не поедете, и все.
– Мало ли, что ты сказал. Ты, Витюшенька, иди своими девками деревенскими командуй, а нами нечего.
– На улице ночь, ни машин, ни освещения, куда вы собрались?! Пойдите в дом, переспите, а завтра с утра поедете.
– Хорошо, – я обернулась и подмигнула Златке, – мы сейчас пойдем в дом, а ты сходи к Петьке. Он тебя видеть хочет. Сказал, чтобы ты срочно пришел.
– А я как раз к нему собираюсь, а вы в дом идите. Ключи от машины утром вам отдам.
– Как это? – сделала я недоуменное лицо.
– А вот так. Чтобы не сбежали. Я посмотрела на Златку и почувствовала, что начинаю заводиться.
– Послушай, что ты себе позволяешь, сукин сын! А ну-ка, отдай ключи и пошел вон из машины.
– Не уйду, пока не узнаю, кто вы такие и что вы здесь вынюхиваете.
– Пошел вон! – взвизгнула я.
Витька нахмурился, достал пистолет и приставил к моему виску. Затем переложил пистолет в другую руку и сорвал с меня парик и очки.
– Ну вот и весь маскарад закончился. Я хочу знать, кто вас послал и зачем. Или урою обеих.
– Не уроешь, Витюшенька, в доме матушка проснется.
– Я ее к сестре отправил ночевать.
– Ах, вот как?!
Осознав, что в доме никого нет, я почувствовала, как легкий холодок пробежал по моей спине. Все учел, идиот. От направленного в мою бедную голову пистолета мне стало совсем плохо.
– Я последний раз спрашиваю, кто вы и что вам здесь надо? Кстати, тебе без этого маскарада намного лучше.
– Да мы действительно сами по себе, а в твоем доме оказались случайно.
– Так уж и случайно? На матушку мою насели… Фотографии разглядывали…
Не успел Витюшка договорить последнюю фразу, как вдруг всхлипнул, закатил глаза и со всей силы ударился головой о руль. Я обернулась и посмотрела на Златку. Она сидела с невозмутимым выражением лица и держала в руках камень.
– Ты что, а вдруг бы он в меня выстрелил! У него же пушка в руках!
– Да какая к черту пушка, обычный игрушечный пугач. Просто он его на тебя направил, и тебе видно не было, а я сразу определила. Таким только детей пугать.
Я подняла с пола упавший пистолет и повертела в руках. Самая что ни на есть обычная игрушка.
– Ну что, выкидываем его из машины, пока не очухался, и дергаем отсюда к чертовой матери, а то вдруг и тех кто-нибудь развязал.
Я вышла из машины, схватила Витюшку за руки и поволокла к крыльцу.
– Молодец! – похвалила меня Златка. – Ну что, в путь? Если, конечно, этот сельский супермен нам ничего не подстроил с колесами.
– Дай Бог, чтобы было все нормально. Может, и доедем, все-таки он не ожидал такого исхода. Давай пугач возьмем на всякий случай.
– Зачем? Этой игрушкой все равно никого не испугаешь.
– Ладно, будь по-твоему.
Я взяла игрушечный пистолет, подошла к крыльцу и вложила его в руку Витюшки. Затем открыла ворота и села за руль.
– С Богом, – сказала я, взглянув на Златку.
– С Богом, тронулась. повторила она, и машина плавно Выехав на основную трассу, я немного успокоилась.
– По-моему, с машиной порядок. Молодец, Витюха, не подкачал, – облегченно вздохнула Златка.
– Подожди, Златуля, не говори под руку, а то сглазишь, – с опаской произнесла я и добавила: