Глава 32
Штаб 14-й мотопехотной дивизии
Окрестности Станислава
Середина июля 1944 года
Перед тем как предстать перед взором начальства, Карл и Вилли почистили щеткой свои потрепанные мундиры, соскребли засохшую грязь с сапог, побрились и помылись и даже вытащили из глубины вещмешков белые летние фуражки, которые полагалось носить им как военнослужащим люфтваффе. В конце концов они пришли к заключению, что выглядят отменно. Никогда нельзя знать наперед, на кого наткнешься.
Собственный "Кюбель" им не полагался, поэтому их привезли на чужой машине к дивизионному штабу, который разместился под сенью деревьев в особняке начала века. Если где-нибудь в окрестностях был хотя бы один особняк, штабисты его непременно находили. Штаб 14-й мотопехотной дивизии остановил свой выбор на красивом старинном доме, стоящем среди деревьев неподалеку от танкового парка. На самом деле сначала был найден особняк, а уж потом рядом с ним расположили танковый парк. Здание, обладавшее аристократическим изяществом георгианской эпохи до тех пор, пока в тридцать девятом красные не устроили в нем правление колхоза, занимавшегося выращиванием картошки, украшали государственные флаги и знамена 14-й дивизии. Вся зелень за оградой из колючей проволоки с пулеметными вышками по углам была скошена и раздавлена гусеницами бронированных чудовищ.
Внутри царила деловая суета. Практически все вопросы жизнедеятельности дивизии решались личным штабным составом, который управлял воинским соединением из двенадцати тысяч человек и четырехсот боевых машин, находившихся в постоянном боевом соприкосновении с неприятелем. Бесчисленные комнаты, занятые связистами, просторная гостиная, где офицеры внимательно изучали расстеленную на полу огромную карту, по которой рядовые и ефрейторы передвигали маленькие разноцветные кубики, и другие помещения, превращенные в кабинеты, где заказывались, принимались и складировались боеприпасы, отслеживались запасы горючего, составлялись списки на снабжение, распределялись жилые помещения под казармы, обеспечивались поставки продовольствия на кухни.
Но сегодня генерал фон Бинк выкроил время для чая. Фон Бинк, в белой рубашке с закатанными рукавами, снявший "Рыцарский крест" с дубовыми листьями с шеи и убравший его в какой-то ящик, в галифе с красными генеральскими лампасами, плавно исчезающими в голенищах сапог, начищенных до блеска, с коротко подстриженным седым "ежиком" на голове, принадлежал к "старой гвардии". Аристократ танковых войск, он принимал участие еще в Великой войне, воевал в Испании, затем гонял свои танки по плоским равнинам сначала Западной Европы, потом Украины. В него стреляли миллион раз и ранили с полдюжины, однако он по-прежнему был полон сил и энергии. Фон Бинк действительно получал от войны самое настоящее наслаждение.
- Очень хорошо, ребята, что вы ко мне заглянули, - сказал он, словно десантники явились к нему по своей воле. - Фельдфебель, это у вас шесть нашивок за ранения, не так ли?
- Так точно! - подтвердил Вилли Бобер. - Почти столько же, сколько у вас.
- Господин генерал, - вмешался Карл, - я бы с огромным удовольствием отправил его назад в Германию. Из него получился бы отличный старшина учебных курсов. Молодежи не помешало бы почерпнуть у него мудрости.
- Замечательная идея. Если бы в этой войне мы одерживали верх, я бы ответил: "Да, непременно, немедленно!" Но как вам известно, мы терпим поражение, а это в корне меняет дело. И еще - да, фельдфебель, у меня тоже шесть нашивок, но все свои ранения я получил сидя!
Это замечание вызвало смех. Да, сидя в горящем Т-IV, когда вокруг свистят русские 76-миллиметровые болванки! Так или иначе, генерал налил десантникам чаю. Он был ярым приверженцем этикета.
Одну стену просторного кабинета полностью занимала оперативная карта. В остальном это было то самое помещение, где, вероятно, устраивались фортепианные вечера, где проходили торжественные приемы и прочие милые светские развлечения, каких множество в книгах Толстого, но практически нет у Достоевского. По сравнению с лихорадочной активностью на всех остальных этажах здания в этой комнате царило спокойствие. Наружная стена полностью была отдана большим окнам, за которыми виднелись терраса, вишневый сад, стоящие ровными рядами "пантеры" и далекие горы.
- Итак, как сами прекрасно понимаете, я пригласил вас сюда, чтобы дать вам задание.
- Так точно.
Генерал провел десантников через стеклянные двери во внутренний двор. День выдался прохладнее, чем обычно, и в кои-то веки гнетущая влажность не плавила все вокруг. Легкий ветерок разгонял миазмы выхлопов, поэтому воздух казался пригодным для дыхания. В такой прекрасный денек отрадно было чувствовать себя живым, хотя всего этого осталось немного - и прекрасных деньков, и жизни.
- Подойдите-ка сюда, - пригласил генерал, показывая в окно. - Горы.
Неподалеку на западе из линии горизонта выпирали зеленые Карпаты.
- Мы ориентировались по ним, когда возвращались назад после операции на мосту.
- Хорошо, значит, вы с ними знакомы. Через горы проходит дорога, ее называют дорогой на Яремчу, поскольку та здесь самый большой поселок. По словам наших инженеров, для танков дорога слишком крутая и грунт сыпучий. В лучшем случае она выдержит бронетранспортеры, но и только.
- Так точно, - подтвердил Карл.
- Дорога проходит через горы и ведет дальше до самого Ужгорода. В одном месте, в четырех целых и шести десятых километра за Яремчей, она поднимается и проходит через ущелье, по обеим сторонам которого на протяжении ста метров - отвесные скалы. Это ущелье называется Наташино Чрево. Никто не знает, кто такая эта Наташа, но главное то, что мы должны удерживать ее сокровенные места.
- Так точно.
- В этих горах у иванов целая партизанская армия. Может быть, ее направят в Чрево. Может быть, рядом сбросят несколько взводов парашютистов. Может быть, через линию фронта перейдет диверсионная группа, такая же, как ваша. Если это произойдет, то окажется перекрытым путь отхода, кратчайшая дорога к следующему оперативному району, где можно будет развернуть новую линию обороны. Разумеется, танки и пехотную дивизию по ней не провести. Но ею многие смогут воспользоваться - те, кому нужен быстрый и надежный путь на запад, штаб нашей дивизии, штабы других дивизий и полков, разведчики, связисты, все те, кто слишком ценен, чтобы присоединяться к долгому, мучительно медленному отступлению севернее Лемберга на воссоединение с остатками группы армий "Центр", под бомбежками, налетами, артобстрелами. Вам это понятно?
- И естественно, это относится и к СС?
- Да-да, и к СС, совершенно правильно.
- То есть это тайный путь бегства для СС? - уточнил Карл.
- Я слышу в вашем голосе раздражение. Почему СС не могут выделить собственные воинские подразделения для обеспечения пути отхода? Ответ заключается в том, что войска СС сильно потрепаны и практически небоеспособны. У них есть одно новое подразделение из 13-й горнострелковой дивизии СС под названием "Ятаган", как мне сказали, полицейский батальон, но он состоит в первую очередь из специалистов по борьбе с бандитами и не имеет опыта позиционной войны. Для них эта задача была бы идеальной, однако доктор Гредель придумал что-то свое. Они работают непосредственно на него. Так что на них не стоит рассчитывать. Следовательно, работу свалили на нас. А это означает, что мне нужен отряд лучших профессионалов, которые смогли бы удерживать Наташино Чрево до самой последней секунды, после чего взорвать и завалить проход, чтобы русские машины не стали бы нас преследовать. Очевидно, лучше всего для такого задания подходит боевая группа фон Дреле.
- Так точно.
- Подождите, майор фон Дреле, все не так плохо. Возможно, иванов этот проход не заинтересует, они сочтут его недостаточно важной целью, чтобы посылать туда войска. Танки там не пройдут, а если учесть свойственное русским полное пренебрежение деталями, не исключено, что они просто не обратят на него внимание. Так что для ваших ребят это станет летним отпуском, а как только поступит приказ, можно будет взорвать ущелье ко всем чертям, убраться из Карпат и хорошо отдохнуть.
- С другой стороны, возможно, что нам придется иметь дело с целым батальоном, разве не так, господин генерал? А нас всего пятнадцать человек.
- Майор, если такое произойдет, не сомневаюсь, противник понесет значительные потери, прежде чем вы будете вынуждены отойти. Ну а между нами говоря, лично мне все равно, вступите вы с противником в бой или нет. Просто взрывайте все и отходите к Ужгороду.
- Значит, мы просто ждем приказа и взрываем проход?
- Ну, есть еще кое-что. Находясь в горах, вы должны будете оказывать содействие полицейскому батальону.
- Отлавливать евреев?
- Полагаю, большая их часть уже отловлена, - сказал генерал. - Уж что-что, а это у СС получается весьма неплохо. Нет, дело в другом. Судя по всему, какое-то наше разведывательное ведомство прознало, что лично товарищ Сталин прислал к нам снайпера ликвидировать обергруппенфюрера Гределя.
- Я с превеликим удовольствием подам этому герою винтовку…
- Оберфельдфебель Бобер, вы привыкли рисковать не только в бою. Прямо за стеной есть люди, которые без колебаний расстреляют вас за такие слова. Фон Дреле, если вы не в силах контролировать своего подчиненного, я прикажу двум дюжим унтер-офицерам наглухо заклеить ему рот.
- Я все понял, господин генерал, - сказал фон Дреле.
- Я могу следить за своим языком, но не за своими мыслями, - проворчал Бобер.
- Справедливый компромисс. Так или иначе, по слухам, этот снайпер не он, а она. Это женщина, успешно воевавшая против нас в Сталинграде, а затем под Курском. Ее фамилия Петрова, на ее счету больше ста побед, она мастер своего дела. На Востоке у нее есть прозвище. Ее зовут Белой Ведьмой.
Фон Бинк кратко изложил похождения Белой Ведьмы, которая выскользнула из засады, а теперь, по всей видимости, готовила покушение на Гределя.
- Полицейский батальон прочесывает местность и осматривает все деревни в окрестностях Наташиного Чрева. Насколько мне известно, расстреливают заложников, а допросы проводятся очень рьяно. Типичная для СС практика.
- Господин генерал, этим батальоном, случайно, командует не проходимец-араб? - спросил фон Дреле.
- Я так понимаю, он вовсе не проходимец, а двоюродный брат видного сторонника рейха, который в настоящее время вещает по радио на Ближний Восток из Берлина. И он очень решительный молодой человек. Вы с ним знакомы?
- Перекинулись парой слов.
- Итак, командир батальона получил некую информацию, которая позволяет выделить один конкретный район как наиболее вероятное место, где скрывается Белая Ведьма. Он собирается прочесать его с собаками. Если снайпер там, она сбежит через Наташино Чрево туда, где ее уже ни за что не найти.
- Господин генерал, что на этот раз собирается предпринять русская армия?
- Практически наверняка наступать. Да, скоро здесь станет очень горячо. У 1-го Украинского фронта больше миллиона двухсот тысяч человек, две тысячи двести танков и две тысячи восемьсот самолетов. И в самое ближайшее время все это устремится в одном направлении. А у нас есть только группа армий "Северная Украина", распыленная вдоль протяженной линии фронта. Людей и боевых машин у нас вдвое меньше, причем среди людей много венгров, а вы знаете, как они воюют. Так что когда иван двинется вперед, он сделает это со всей серьезностью. И посреди всего этого окажется бедная маленькая боевая группа фон Дреле, охотящаяся за одинокой девчонкой. Ваша задача - схватить ее, если она действительно направится к Наташиному Чреву, и передать полицейскому батальону. И ради бога, не обращайте внимания на миллион двести тысяч русских солдат.
- Будет исполнено.
- Я распорядился, чтобы вам выдали боеприпасы и все остальное. Вы также получите рацию, а вам известно, как их сейчас трудно достать. Разведка дивизии уже подготовила для вас карты. Я хочу, чтобы вы ознакомились с ними перед подробным инструктажем; вас уже ждут. Завтра утром в полседьмого утра за вами прибудет транспорт, чтобы доставить в Яремчу, и я надеюсь, что к полудню вы окажетесь на месте. Я буду ждать от вас ежедневное донесение, как и полицейский батальон. Нужно держать эсэсовцев в курсе, иначе они поднимут шум, а командир полицейского батальона - большой друг Гределя.
- Я все понял, господин генерал. Если позволите, один вопрос.
- Выкладывайте, - сказал фон Бинк.
- Если мы окажемся в дерьме и нам придется отражать мощную атаку, мне бы очень хотелось иметь в землянке огнемет. Иваны терпеть не могут укусов огнемета. Несколько струй горящей жидкости - и у них начисто пропадает желание идти вперед.
Огнемет "Фламменверфер-41" выплевывал потоки чистого пламени на расстояние двадцать пять метров порциями по полсекунды. Его боялись все: это был первобытный страх всего живого перед мощью огня.
- Хорошо, но только не сию минуту. Похоже, полицейский батальон также запросил огнеметы, а поскольку в комиссариате у них большой вес, они достанутся им, черт побери. Я распоряжусь, чтобы ребята из СС, закончив свое дело, сразу же связались с вами по рации. Я дам вам "Кюбель", чтобы вы смогли вернуться в Яремчу и забрать свой гранатомет.
- Замечательно, господин генерал.
- Послушайте, я понимаю, что вам это не нравится, но в ближайшие несколько дней все мы окажемся в дерьме и нам снова придется с боями отходить. Радуйтесь тому, что вы не на одинокой батарее противотанковых орудий, на которую надвигается тысяча красных Т-34.
- Так точно, господин генерал.
- И еще. Бобер, следи за своим языком, он может стоить тебе головы.
Третья интерлюдия в Тель-Авиве
Его осенило среди ночи.
- Гершон, ты куда?
- На работу.
- Гершон, это может подождать до утра. Ложись в кровать!
- Я не могу спать.
- В холодильнике есть йогурт, но я и не подумаю вставать, чтобы приготовить тебе кофе. Сваришь себе кофе сам, сумасшедший!
Он ехал по пустынным улицам Херцлии, похожей на любой пригород цивилизованного мира. Кое-где в окнах горел свет, но по большей части дома стояли темные, все давно уже спали в спокойствии и безопасности. Никто не нагрянет к ним, не арестует и не отправит в ночь и туман навстречу горькой судьбе, как это произошло с дедом и бабкой Гершона, сгинувшими в польском концлагере. То же самое постигло большинство родственников его жены. Дети Гершона, фотограф и учитель физкультуры, представляли себе все это как какую-то абстрактную часть истории семьи, не укорененную в чувствах. Да и сам он редко вспоминал об этом, поскольку его ум, механический в своей гениальности, основывался на математике, на памяти, на способности видеть закономерности и связи там, где это не видел больше никто другой. Гершон умел полностью отключить чувство сострадания, эмоции. Но сегодня по какой-то причине, когда он проезжал мимо домов, в которых мирно спали евреи, далекое прошлое снова ожило у него в сознании. Тогда евреев никто не защищал. А кто защищает их сейчас? Ну как же, лучшие военно-воздушные силы, сухопутная армия и военно-морской флот в мире. И Гершон Гольд.
Подъехав к "Черному кубу", Гершон убедился в том, что ситуация в мире остается стабильной: об этом свидетельствовали темные окна последнего этажа, где размещалось высшее руководство. Пройдя мимо удивленной охраны, Гершон направился к себе в закуток, предварительно прихватив из автомата стаканчик кофе, черного, без молока и сахара, и принялся за работу.
Его догадка: взглянуть на платину не как на богатство, финансы или универсальную смазку. Всего лишь как на металл. Физическое вещество, обладающее размерами и весом, нуждающееся в транспортировке, в охране. Вещество которое требуется доставить в…? Вот именно, куда?
Тезис сегодняшнего рабочего дня: платину, недавно купленную за шестнадцать миллионов долларов, необходимо доставить в место назначения. Вряд ли ее просто отправили по почте. Гершон подсчитал, что такое количество платины должно весить около трехсот десяти килограммов, однако если учесть ее высокую удельную плотность, по объему это будет большая коробка из-под обуви, хотя обыкновенно драгоценные металлы помещаются в контейнеры, которые можно перевозить на тележках. Где платину забрали, куда ее отправят? Гершону не составило особого труда установить, что практически всю платину АМПЛАТС отправляет из собственного обогатительного комплекса в Йоханнесбурге по железной дороге в Порт-Элизабет, после чего доставляет до места кораблем, поскольку в большинстве случаев груз получается слишком габаритным, чтобы транспортировать его по воздуху. Однако данная партия платины - это исключение. Триста десять килограммов запросто можно погрузить в самолет, а поскольку авиационные перевозки интенсивнее морских примерно в двадцать раз, проследить за этим будет значительно сложнее.
И все же… Гершон прекрасно знал правила игры, и ему было известно, что все южноафриканские экспортеры, и в том числе АМПЛАТС, должны регистрировать свои операции в департаменте налогов и сборов Южно-Африканской республики. Там для удобства экспортеров и импортеров используется единый документ для всех товаров, пересекающих границу. Смысл этого документа, в частности, состоит в том, чтобы проследить за надлежащим декларированием всех экспортируемых товаров. От экспортера или его агента требуется указать иностранного получателя товара, место назначения, метод транспортировки и предполагаемую дату отгрузки. Затем декларация передается в таможенную службу, подчиняющуюся департаменту налогов и сборов.
Итак: как взломать защиту ДНС и ознакомиться с декларацией АМПЛАТС на экспорт партии платины стоимостью шестнадцать миллионов долларов?
Ответ: с помощью программы "Каин и Авель", скачанной в "Теневой сети", нелегальном секторе Всемирной паутины, известном большинству профессионалов, но недоступном посторонним. Программа "Каин и Авель" представляла собой инструмент для подбора паролей. Она легко позволяла получать доступ к закрытым базам данных посредством осторожного обнюхивания Сети, затем использования словарей, криптоаналитических методов, а при необходимости и просто грубой силы. Больше того, с ее помощью Гершон скачивал из Интернета передаваемые потоки аудио- и видеоинформации, перехватывал зашифрованные пароли и отслеживал маршруты распространения данных.
Запустив свою копию "Каина и Авеля", Гершон нацелил ее на сервер аутентификации департамента налогов и сборов Южно-Африканской республики. Долго ждать не пришлось. Где-то далеко в Южной Африке один из операторов, занимавшихся вводом данных, завершил сеанс, и Гершон вошел в систему, прикрываясь его тенью: ему открылась вся имеющаяся в архивах информация.