- Нет. Они на дороге меня, на остановке забрали. Нет, из этой палатки не выбраться. Сразу засекут. Ну, ничего, пусть стемнеет. Вы старайтесь за мной идти, только осторожно.
Но выбраться не удалось и на следующий день. Около палатки неотлучно находился кто-то из крепких парней. Прошло ещё две ночи. Каждое утро вторую пленницу без сознания заносили и бросали в палатку, тогда Лера старалась хоть чем-то помочь бедной измученной женщине.
- Зачем они меня здесь держат? - Спрашивала она её.
- Сейчас всё продаётся. И тебя продадут, как покупателя найдут. Не переживай.
Вечер опустился на местность, не смутив своей красотой пьяных и шумных верзил. На тёмном до черноты небе сияли яркие звёзды. Казалось, они опустились так низко над карьером, что при желании их можно было собирать вёдрами. Вкусный запах жареного мяса печёного картофеля, колбасок, вызвал у голодной Леры спазм в желудке.
Молодые мужчины плотно сидели вокруг костра, поедая походную еду, громко разговаривали и смеялись, забыв о пленницах.
Лера пригнувшись, первой вылезла из палатки и нырнула в заросли кустарника. За ней последовала женщина. Девушка как маленькая кошка шмыгала от одного куста, до другого и не заметила, как быстро удалилась на приличное расстояние от второй беглянки. Запыхавшись и почувствовав боль в спине от такого передвижения, она остановилась у дерева и выпрямилась во весь рост, вглядываясь в темноту и пытаясь увидеть силуэт женщины. Вдалеке послышался сначала её вскрик, видно в темноте она повредила ногу, потом шум, топот ног, и крики мотоциклистов. Лера побоялась в кромешной темноте бежать дальше, могла заблудиться. Она вскарабкалась по широкому стволу дерева и залезла на раскидистую ветку. Ближе к рассвету она услышала треск веток под чьими-то ногами. Девушка рассмотрела двоих мужчин. Один был худой с редкими волосами, второй её похититель, парень с оспинками на лице. Лера замерла, боясь пошевелиться.
- Всё, здесь нас никто не услышит, - сказал похититель, - давай лавэ. Вообще-то мы берём за сопровождение до каравана вашей фуры, а за молчание могли бы ещё накинуть. Если в Москве узнают, что вы товар бодяжите, и мне и вам будет конец. - Моё дело, привезти товар, передать вам деньги, а что к чему решать хозяину.
- Кто же у вас такой смелый, что не боится половинить товар самого Назара?
- Ты что из передачи "Что, где, когда"? Оно тебе надо укорачивать свою жизнь? - ответил худой.
- Да я бы и с вами не связывался, да деньги очень нужны, - ответил похититель.
- Слушай, а это не твои по городу на своих аппаратах гоняют? Шумят по ночам? По чужим дворам шастают?
- Донесли уже? Да тут такое дело. Знакомый под одно дело меня подвязал. Надо было у одной старухи ценную старую папку взять. В прошлый приезд не получилось. Один раз в этот приезд сорвалось. Потом она померла. Понаехали к ней кому не лень. Я уж собрался ни с чем возвращаться. А тут сегодня днём, у посёлка одну девчонку для ребят прихватил, я в её пакет заглянул, а там она родимая. Представь везуха! А мог и выкинуть пакет!
- Что за ерунду несёшь. Какой пакет? Какая девчонка?
- Обыкновенный пакет. Папка для бумаг, а в ней какие-то бумаги.
- Откуда знаешь, что эта та папка? - безразлично спросил худой, вытаскивая из кармана обёрнутый в бумагу пакет с деньгами.
- Так всё, как он заказывал: синяя старая папка для документов, а в ней формулы, графики, разная ерунда. Этот заказчик физик. Разберётся.
- Вернёмся, дай взглянуть, что там за документы такие. А что девчонка?
- Да не вопрос. А девчонка сбежала. Вторую поймали, так она рассказала, что у неё отец американец богатый. Тоже физик. Не знаю, что за физики американские в вашем городе расплодились.
- Ты вот, что давай закрывай свой шалман, сегодня вечером фура должна быть в караване, а там, всё своим чередом. Водитель как?
- Тот же. Замена ему на следующий рейс есть?
- Всё пучком, командир. Мы срываемся. Сейчас только с девчонками решим вопрос.
- Слушай, решальшик, вы их, что до полной кондиции довели или ещё живые? - оживился худой.
- Одну, которая вчера сбежала, Ёрш забил. Дебил. А вторая ещё ничего.
- Забитую в карьер, а живую забросьте ко мне в багажник. Пошли.
Лера просидела на дереве, до тех пор, пока не услышала рев работающей фуры и завывание нескольких моторов мотоциклов, покидающих свою стоянку.
К вечеру уставшая, грязная и голодная она была в квартире Ромки.
- Ну, ты и влипла в историю, скажу я тебе, - удивлялся Рома, выслушав её рассказ. Я представляю лицо этого заказчика, когда он увидит солянку, которую я ему подложил в папку. Слушай, Лера, жалко, что вместе с папкой они забрали фото твоего отца. Помнишь, ты мне её показывала?
- Ага. Гады.
- Ты знаешь, кажется, он приходил сюда. Приезжал на большом джипе. Искал тебя. Может это он и был?
- Нет, такого не может быть. Всё я пойду, а то на автобус опоздаю.
- Или опять тебя украдут, - шутил Рома, - беги. Не пропадай.
- А ты папку береги.
Мы с Валерием сидели за столом в большой комнате и рассматривали альбом с фотографиями. Я рассказывала ему о его ростовской родне, то есть о моих родителях, брате его семье. О моих детях, внуках, которые разъехались по заграницам и по которым я очень скучаю. Перебил нашу мирную беседу шум и громкий голос всёзнающей бабы Капы.
- Нет, ты скажи, где тебя носило? Ниночка как узнала, что ты сбежала, так и померла. Царствие ей небесное.
- Да никуда я не бегала, - Лера плакала, - неправда, неправда!
В дом вбежала заплаканная и взъерошенная Лера. Она, не обращая на нас внимания, забегала по комнатам, видно разыскивая бабушку. Увидев на читальном столике траурный портрет Ниночки, она разрыдалась. Я попыталась успокоить девочку.
- Лерочка, не кори себя так сильно. Ниночка очень за тебя переживала. Давай сейчас сядем, и ты нам всё по порядку расскажешь.
Валерий стоял и растерянно смотрел на нас, не зная, что предпринять.
- Лера, посмотри, - я немного отстранилась от неё и повернула заплаканную девочку в сторону Валерия, - теперь у тебя всё будет хорошо, познакомься, это твой папа. А я выходит твоя московская бабушка.
Лера громко всхлипнула и перестала плакать. Валерий подошёл и обнял её.
У Леры слёзы полились ещё сильнее, - папка, почему ты не объявлялся? Бабушка тебя очень ждала и мама.
- Лерочка, всё, теперь ты всегда будешь рядом со мной, - тихо сказал он ей.
- Ну, вот, видите, как всё хорошо, ещё бы Полю найти, - подала голос баба Капа, - и, главное дело, что я же ей в отделение звонила, говорю: Поля так и так, дочка твоя пропала, Ниночка умерла, ты имей в виду. А она ничего не ответила. Не знаю, куда она могла деться?
- Баба Капа, что так и сказали? - спросила я её, - а мне медсестра говорила, что Полине кто-то позвонил, она после разговора и пропала. Ну, вы даётё.
- А как ещё говорить, так и сказала, Лина, так и так.
- Лина? - удивился Евгений, - ну правильно, Лина мать Леры.
- Вообще-то мама Аполинария, - после твоего отъезда она никому не разрешала называть себя Линой, поэтому для всех была Полиной.
- Понятно, Полина Полякова, которая пропала из больницы, это и есть твоя сбитая из-за вас баба Капа, Аполинария Полякова. Теперь всё встало на свои места.
- Что встало, почему из-за меня?
Мы махнули рукой на старушку, и через некоторое время были в больнице, объясняя персоналу, что и как произошло на самом деле.
Андроникоса в последнее время мучили сильнейшие головные боли. Боль немного отпускала после приёма небольшой дозы наркотика, но потом, становилось ещё хуже. Что-то внутри него сильно ныло. И не возможно было понять, это что-то было сердцем, израненным от страшных воспоминаний, или так ныла его душа, истосковавшаяся по любви, семейному счастью, обыкновенной, спокойной, размеренной жизни.
Да ещё Наташа. Он уже не рад был, что втянул и без того не здоровую жену в эту ужасную игру. Но у него не было другого выбора. Она была одна, на кого он мог положиться во всём. Есть ещё один человек, которому он доверял, как самому себе, но этот его друг и единомышленник, тоже грек, Николос, он давно и безнадёжно был влюблён в Наталью. Поэтому, некоторые моменты они с Наташей решили от него скрыть.
Тяжело жить среди людей и никому не доверять. Их дом превратился в театр, где надо было постоянно импровизировать, ради одного, взять Эскулапа, мэра и ему подобных с поличным. Но они знали, что и Эскулап с ними вёл свою игру. Всех такое положение измотало. Наташа была на грани настоящего сумасшествия. Но они могли только путём огласки собранных материалов, отомстить подонкам, лишивших их семью счастья.
За годы у Дрона столько появилось компромата на всех мало-мальски значимых людей в городе, но многие нити вели в Москву. Он и Валерия встретил с настороженностью и не стал сразу открывать ему все карты, проверяя его. Мало ли, всё в этом мире меняется.
Ему стало казаться, что Наташа уже заигрывается, играя полное сумасшествие. Потому, что она говорила ему иногда такое, за что Андроникос готов был и сам её задушить. Потеря сына - разве это его вина? Конечно его. Если бы он не связался с этими ублюдками, наверно жизнь потекла бы другим руслом. Но он старался для семьи. Тогда он хотел только одного - благополучия своей семьи. Но его судьба решила повернуть свой ход и ударить его в самое сердце, отняв у него самое дорогое, отняв у него тех, кого любил. У него нет долгожданного сына, рождённого по большой любви. У него нет любимой женщины, потому, что Наташа для него, со временем стала укором пережитого и содеянного. Но как бы там не было, Андроникос считал, что тогда он поступил, как настоящий мужчина. Он отомстил за сына. Он отомстил за неё, за ту свою Наташу.
Тогда в нём бушевала месть. Месть за смерть любимого малыша, месть за испорченную жизнь жены. Он хотел отомстить ублюдкам за всё: за свою разрушенную семью, за преждевременную смерть бабушки. Он знал, что Джин и Тоник занимаются не только перевозкой импортных тряпок, но и наркотиков. Его план созрел быстро. Он должен был отомстить братьям, но сначала хотел узнать всё о передвижении наркоты через Южногорск и сети распространения его в самом городе.
Той давней ночью Андроникос достал из тайника пистолет, давно им переделанный из травматического в боевой. Незаметно пробрался в дом к врачу больницы. Увидев над своей кроватью нависшее лицо грека с горящими ненавистью глазами, мужчина испугался.
- Я ни в чём не виноват. Это всё они, братья, - заверещал он. Дрон стащил его с кровати и несколько раз ударил ногой.
- Что братья? Кто убил моего сына? - с каждым ударом повторял Андроникас.
- Это всё Тоник. Это он поехал к тебе, но нечаянно сбил твоего сына. Он испугался и привёз твою жену и труп сына ко мне.
- Куда к тебе? В больницу?
- Сюда ко мне в дом, - отвечал трясущийся от страха врач.
- Почему сюда?
- Ну это… Как сказать… Понимаешь?
- Не понимаю, - тихо, но грозно ответил ему Дрон.
Врач натянул на себя джинсы и футболку, сел за стол, за которым сидел Дрон, - говори, я жду.
- Можно я закурю? - врач непослушными от страха руками защёлкал зажигалкой.
- Я жду, говори, - поторапливал его Дрон, - так почему к тебе?
- Мы с братьями дружим со школьной скамьи. Когда я купил этот дом, в его подвале мы решили сделать сауну с маленьким бассейном. Ну, чтобы весело отдыхалось. Любим мы с девочками поиграть в игры разные. Но всё как-то руки не доходили всё обустроить. Однажды Тонику надо было спрятать одного терпилу. Он им денег должен был, а подходящего места не нашлось. Вот и решили его поместить в подвал. А потом так и пошло. Девчонок привозили, но обходились уже без сауны и бассейн нам не стал нужен.
Только я твою жену не трогал. Это всё они. Я их отговаривал, а они сказали, что ты поверил, как и остальные менты, что они тут не причём. А потом всё и так утихло. Я когда вас в больнице встретил, сказал братьям, что ваша жена меня узнала, но потом вы ничего не предпринимали, они опять успокоились. Свидетелей нет, машине они несколько раз химчистку сделали. Я так и знал, вы всё равно придёте. Только я не трогал вашу жену, клянусь.
- Веди, - глухо приказал грек.
- Куда?
- В подвал.
- Грек, я не при делах, я её не трогал, это всё они, - продолжал скулить худой, как щепка, врач, пока они спускались по лестнице в подвал.
Спустившись вниз, грек остановился, обомлевший от увиденного. Внушительных размеров помещение было оборудовано под садомазохистские игры, но в тоже время напоминала пыточную времён Ивана Грозного. Так же в комнате находилась большая кровать с балдахином. У стены стояла видио и фотоаппаратура.
- Так ты ещё по совместительству и кинорежиссер, - от резкого удара грека, врач упал, свернувшись от боли калачиком, - собирайся, - приказал ему Дрон.
- Куда, зачем, - заскулил врач.
- Одевайся, если жить хочешь, поедешь со мной.
- Куда, зачем, вы поверьте, я не причастен к вашей трагедии.
- Заткнись. Запомни: лишнее слово, неправильный шаг и ты труп.
Они вышли из дома и сели в автомобиль врача. Быстро проскочив улицы ночного города, они выскочили на просёлочную дорогу и остановились у дома братьев. - Они одни в доме? - спросил грек у врача.
- Должны быть одни. Не знаю.
- Иди и сделай так, чтобы они вышли из дома.
- Да нет такой причины, чтобы среди ночи я их мог выгнать на улицу.
- Есть. Скажешь, что к тебе пришёл серьёзный человек, который хочет сделать очень выгодный заказ на герыч. Поэтому надо встретиться ночью, чтобы даже уличные фонари не были свидетелями их встречи.
Врач позвонил в дверь. Ему долго никто не отвечал, но вскоре послышались шаркающие шаги. К двери подошёл один из братьев.
- Какого лешего, кто это? - по голосу было понятно, что он или в сильном подпитии или под воздействием наркотика.
- Открой это я.
- О, брат лепила, ты чего припёрся?
- Просто так не пришёл бы.
Дверь открылась, и на улицу вышел один из братьев. В руках он держал сигарету, которую хотел закурить. Не успев это сделать, он упал оглушённый ударом Андроникоса.
- Быстро взял ключи от джипа, выводи его из гаража и садись за руль своей машины, - чётко приказал он врачу, а сам зашёл в дом.
В комнате на диване спал второй брат. От света, который включил Дрон, он проснулся и приподнял голову от подушки. Дрон оглушил его ударом рукоятки пистолета по голове. Вытащив из брюк с множеством карманов широкий скотч, он заклеил ему рот, потом перевернув безвольное тело, заломил его руки за спину и стянул их скотчем. Проделав такие же манипуляции со вторым братом, он закрыл входную дверь на ключ и погрузил обоих братьев в багажник джипа.
- Куда едем? - испугано спросил врач.
- К тебе, - коротко ответил Дрон и выехал из двора братьев.
- Зачем? - сам себя спрашивал всю дорогу врач, но догадаться о том, что задумал этот сильный черноволосый мужчина он так и не смог.
Свалив пленников в подвале, он пригрозил врачу расправой, если тот только вздумает помочь своим друзьям.
- Джип закрой в гараже. Утром позвонишь на работу, сообщишь что заболел, - устало приказал он ему.
Через два дня Дрон знал всё, что знали братья о большом криминальном клубке опутавшим все сферы деятельности Южногорска. Внедриться в круговорот средних исполнителей, какими являлись братья, не являлось задачей Андроникоса. Но он теперь знал, с чего он начнёт новую полосу своей жизни.
- Власть не над такими людишками, как эти щипачи без мозгов и цели. Я возьму власть над властью этого города. Я сожру этот город, как он сожрал мою семью. Я уничтожу этих тварей, лишивших меня сына, жены.
Когда Андроникас, глубокой ночью вышел из подвала, врач понял, что души братьев сейчас витают в свободном полёте в небесах и его ждёт та же участь.
- Не убивай меня. Я не трогал твою жену. Прошу не убивай меня. Я никому не расскажу, я тебе буду помогать. Ты представить не можешь, какие возможности у главврача нашей клиники - скулил врач.
- Не скули, ты-то причём? Пока ты ещё не главврач.
- Это дело времени. Ты мне поможешь, я тебе.
- Заткнись и заводи свою машину.
Погрузив трупы братьев в их джип, они выехали за город. Подъезжая к высокому обрыву на берегу моря, грек остановил автомобиль. Ехавшему следом за ним врачу он приказал сидеть и ждать его возвращения.
Свернув с колеи наезженной местной дороги, он выехал на ровное плато, ведущее к высокому обрыву. Глубина под обрывом большая, но в юности это не мешало Дрону и Евгению прыгать с него в бездну шумного моря, выплёскивая из себя весь запас адреналина.
Дрон въехал на плато. Не заглушая мотор, он устало положил голову на руки, лежащие на руле. Его сердце, казалось, билось, заглушая шум мотора. Немного успокоившись, он начал движение, увеличивая скорость автомобиля. Машина неслась по ровной местности на предельной скорости. Но вот, Андроникас открыв дверь, выпрыгнул из летящего автомобиля, больно ударившись телом о каменистую почву плато. Оглянувшись, он увидел, как джип, чайкой взлетев над обрывом, камнем рухнул в чёрную бездну. Дрон подошёл к краю обрыва. Свет луны осветил мощный всплеск воды от удара и большую чёрную воронку, засасывающую в себя кучу металла и две зря прожитые жизни.
Убедившись, что автомобиль бесследно исчез в морской пучине, Дрон, отошёл от обрыва, и увидел стоящего недалеко от него врача.
- Я же сказал тебе, где надо ждать меня, - устало произнёс он, доставая пистолет.
- Дрон, не надо, умоляю. Я тебе ещё пригожусь, - врач упал на колени.
Андроникос ничего не ответив мужчине, устало побрёл мимо врача к дороге. Шатаясь, дошёл до автомобиля и обессилено рухнул на водительское сидение.
- Надеюсь, мне тебя ни о чём предупреждать не надо? Ты сам догадливый? - тихо сказал он врачу, когда остановил автомобиль около его дома, - и уберись у себя хорошо. Ты понял?
- Всё, всё понял, не переживай, всегда к твоим услугам, - испугано говорил врач, выходя из машины.
Войдя в свой пустой дом, Андроникас, залпом из горла выпил, чуть ли не полбутылки водки и одетым рухнул на свою кровать.
Воспоминания пронеслись в голове Андроникоса, болью отозвавшись в сердце. В глубине дома слышались проклятия Наташи. Андроникос взял мобильный и набрал номер врача.
- Ну, что эскулап, на встрече был? Товар ушел?
- Не переживайте товарищ полковник, всё как всегда.