Глеб Наваров вырос в крепкой советской семье. Его родители занимались наукой и имели ученые степени. Он был единственным ребенком в семье и испытал все прелести материнской любви и ласки. Отец был для него примером для подражания. Глеб окончил школу с отличием и благополучно поступил в Университет на физико-математический факультет. К слову сказать, он попал сразу под крыло своего отца, который в Университете преподавал уже тридцать лет. Глеб профессионально занимался спортом, показывая отличные результаты. Он жил, учился и был уверен в завтрашнем дне, понимая, что теплое местечко ему гарантировано.
Но, как всем известно, никто не схватил бога за бороду.
Неожиданно разразился грандиозный скандал. Уважаемый профессор университета был уличен в связях со студентками. Отца отстранили от работы, началось разбирательство, суды, собрания.
Потом с треском выгнали из ВУЗа, а следом за ним отчислили и Глеба. Безоблачная жизнь полностью перечеркнулась жирным черным фломастером. Говорят, что наша жизнь – это спинка зебры. Так вот в семье Глеба спинка зебры стала полностью черной, без каких-либо светлых полос.
Мать Глеба с горя запила. С работы ее тоже выгнали. Все друзья семьи отвернулись от опального профессора. Все эти события "цвели и пахли" на фоне полного безденежья.
В какой-то из таких нерадостных дней. Глеб встретил своего одноклассника Юру. Еще в школе Глеб неоднократно защищал от нападок пацанов тщедушного, болезненного Юрку. Одноклассник знал ситуацию Глеба и, помня, как тот выручал его, протянул руку помощи. Юра на тот момент занимался валютными махинациями, антиквариатом и перевозом крупных сумм денег за хороший процент. Юра сначала давал Глебу мелкие поручения, а потом все более серьезные, видя в нем надежного напарника. Безусловно, это был риск, но у Глеба не было другого выхода.
Юра часто давал Глебу какие – то вещицы, которые тот носил в антикварную лавку.
Хозяином лавки был старый еврей. Звали его Моисей Абрамович. Это был мужчина очень интеллигентной наружности, без семьи, без детей и вредных привычек, и с совершенно неповторимым одесским колоритом. Моисей Абрамович часто любил вспоминать свою любимую Одессу, Мясоедовскую улицу с неповторимыми одесскими двориками, и всем известную первую в Российской империи церковь Баптистов, которую из-за схожести форм с Собором Парижской Богоматери местные прозвали в шутку "Нотер-Дам де Молдованка". Церковь выглядела, как новенькая, хотя ей было лет и лет.
Многие улицы на Молдованке названы в честь купцов, которые проживали здесь. Улица Болгарская названа так не потому, что на ней жили болгары, их там в помине не было, а потому что на ней жил купец Болгарин по фамилии, Мясоедовская в честь купца Мясоедова. Рассказывал Моисей Абрамович и про то, как Мишка Япончик ставил свой лимузин около ворот его двора. А на улице Пишенина проживала Анна Ахматова, будучи еще Анечкой Горенко. Отец Анечки был моряком и человеком легким на подъем, вот и менял место жительства постоянно. Глеб мог часами слушать про Одессу. Про ее улицы и подворотни, впечатляющие ничуть не меньше, чем узкие улочки Львова или парадные проспекты Старого Петербурга. Моисей Абрамович так описывал свой город, что казалось, он воочию видит украшенные лепниной арки с облетевшей штукатуркой, старые дворики, виноградную лозу, которая словно паутина заплела стены, лестницы разной высоты и кривизны, путаницу бельевых веревок и соседей, болтающих друг с другом, высунувшись из распахнутых окон, котов, лениво наблюдающих за всем этим из тени деревьев, шикарные рестораны и величавый Одесский оперный театр. Помимо историй Моисей Абрамович показывал всякие разные раритетные вещицы. Он никогда не говорил, откуда они появились у него, но историю вещиц рассказывал всегда с удовольствием, причмокивая губами и надев на нос пенсне, повторяя "Сочный хфрукт".
К слову сказать, Глеб был красивый парень. Большие зеленые глаза, правильный маленький нос, немного вьющиеся волосы делали его облик ярким и запоминающимся. Девушкам он нравился и зная это, он пользовался их вниманием без зазрения совести. Ко всему прочему его веселый характер и юмор дополнял математический склад ума. С Моисеем Абрамовичем они частенько засиживались за шахматными партиями. Старик очень радовался, когда умудрялся выигрывать у Глеба. При этом не догадываясь, что тот просто поддается старику, желая сделать ему приятно.
Вот и в этот раз Глеб прибежал к антиквару и увидел у него очень красивую девушку. Это была Рита. Красотка с шикарной фигурой и с длинными черными волосами. Она оценивающе посмотрела на Глеба. Тот впервые в жизни смутился. Он сразу понял, что Рита не просто красивая девушка, он рассмотрел в ней коварную хищницу. Женщину, знающую себе цену. Глеб понял, что девушка имеет тоже какие-то дела с антикваром, и это еще больше распалило его интерес к ней. Поведение Глеба не осталось незамеченным со стороны Моисея Абрамовича.
– Не делайте мне нервы, молодой человек, где у нас случилось? – Моисей Абрамович посмотрел на Глеба поверх очков.
– Пара незаметных пустяков, – парировал ему Глеб. – Один марвихер дал мне эту вещицу и велел прицениться.
– Так не томите. Дайте мене то, ше надо посмотреть.
Рита с интересом слушала их диалог. Она только частично понимала, о чем идет речь. Глеб достал из кармана коробочку и выложил на стол золотые часы.
– Он мне хотел дать еще брюлы и бранзулетку. Но голда от взятки с понтами я не хочу. И потом идти паровозом и пену гнать.
– Косяк запороть всегда успеете, молодой человек. А то, ше вы мне принесли, полова чистой воды. Мансы дешевого фраера.
Моисей Абрамович вертел в руках часы.
– Если это золото, тогда я никто иной, как родственник Юлия Цезаря. – Моисей Абрамович откинулся на стуле и смотрел на Глеба, часто моргая глазками и хитро улыбаясь.
– М-да, марцепанов нема, – тяжело вздохнул Глеб.
– Мине нарушают праздник, ше б земля его выбросила. Вот и поимею дулю с маком.
– Ойц! Не будем размазывать кашу по чистому листу. Сегодня такой подвиг не стоит и копейки.
– Вот нам и ихней бекицер, – усмехнулся Глеб. – Надоели мне чужие ошметки.
Оглянувшись на Риту с озорным выражением лица, он совершенно без жаргона добавил:
– Простите, девушка, не знаю вашего имени?
– Рита, – улыбнулась девушка.
– Глеб. Тяжелое нынче время, красивая девушка Рита.
Рита внимательно посмотрела на Глеба и сказала:
– Ты будешь с этого дня – Кот. Я предлагаю тебе работу в моей команде. И я уверена, что от моего предложения ты не сможешь отказаться.
Моисей Абрамович довольно крякнул. Тогда никто не знал, что этот умный старик подстроил их знакомство. Довольное лицо Кота вызвало ответную улыбку у Риты.
У Кота промелькнула в памяти первая встреча и знакомство с Ритой, и он улыбнулся краешками губ. Народ знал, что Рита не любит опозданий, но ситуацию спас Олег, и все расслабились и принялись шутить. Рита выждала, когда закончится общее веселье и тоном, не терпящим возражений, сказала:
– Парни, вы хорошо поработали. Мне по душе, что наша команда с каждым днем все лучше и лучше понимает ситуацию, и не убегает от проблем.
– Мы старались, Рита, – за всех ответил Лихой и, поднявшись, прошел к бару и вытащил бутылку шампанского.
Рита кивнула в знак одобрения и, скрестив руки на груди, напоминала известную актрису.
– Наливай, Лихой, – поддержал Кот. – По такому случаю не грех пропустить по стаканчику сладкой шипучки.
Лихой, словно гусар, несколько раз потряс бутылкой, и пробка с шумом вырвалась наружу. Послышался хлопок, и после этого из бутылки полилась густая пена, и запахло земляникой.
– Давай бокалы, Кот, иначе мы шампанским помоем пол.
Кот расставил на столе бокалы и от удовольствия облизнул губы.
– Итальянское?
Рита улыбнулась и первой взяла наполненный бокал с шампанским.
– Я стараюсь себе, Кот, не изменять. Давайте выпьем за успех нашего дела. За удачу пить не стоит, потому что ее можно пропить, а нам это ни к чему.
Послышался звон бокалов, и народ тут же осушил их до дна.
– Отдыхать, к сожалению, не получится, – сказал Лихой, и обвел взглядом компанию. Народ притих и молча смотрел то на Лихого, то на Риту. В комнате стоял запах земляники и шоколада. Рита, глубоко затягиваясь, выпускала ароматный дым в потолок.
– Дело хлопотное и серьезное, – начал Лихой и замолчал.
– Ну мы и люди сурьезные, разве не так? – с жаром выдал Кот и опустил глаза, когда увидел, как на него смотрит Рита.
– Глеб, оставь свои шуточки для девочек, хорошо? – Продолжай, Лихой, – сказал Рита и затушила сигарету в хрустальной пепельнице.
– Прежде чем все по порядку разложить, я вам поведаю историю этого дела. Точнее предысторию, так будет правильнее. Итак, был такой скифский царь Скилур. Он в свое время написал завещание о том, что где и в каком месте его настигнет смерть, там и похоронить. Всем понятно?
Народ замычал в ответ и продолжал слушать загадочную историю Лихого.
– Скифские погребения царских особ отличались богатством, пышностью и обилием золотых украшений. В завещании царь Скилур повелевал, чтобы в месте его погребения в гробницу положили золотые украшения общей стоимостью на сегодняшний день десять миллионов с ним в гроб, – продолжал Лихой. – Смерть его настигла как раз в том месте, где расположен Хрюкинский рынок. Ученые проводили там спектральные исследования и пришли к выводу, что таки да, именно в этом месте Севастополя захоронен вождь Скилур. На этом рынке у меня есть свой человечек, у него магазинчик. Парень наш, и не промах. Когда ему рабочие устанавливали магазин и копали фундамент, то наткнулись на захоронение. Это дело заморозили до лучших времен, но как мне кажется, сейчас как раз и настали эти самые лучшие времена. Надо помочь парню, что скажете?
Лихой оскалил зубы в хищной улыбке и обвел взглядом друзей.
– Хороший куш, десять миллионов, как я понимаю, нам не помешают? – сказала Рита и замолчала. – Ну что, парни осилим это дело?
В комнате нависла гнетущая тишина.
– Город чужой для нас, и там заправляет Мульт, – сказал Кот поникшим голосом. – Он на мокрое дело способен в любой момент. И ни перед чем не остановится. Если делать, то словно "мыши под веником", без шума и пыли. Никто не должен узнать, кто мы такие и откуда прибыли, иначе несдобровать.
– Да уж, я за Мульта наслышан, – сказал Гела. – Он еще работал при Союзе. Личность известная.
Рита увидела, что пора брать инициативу в свои руки и рассмеялась.
– Народ! Ну вы чего такие хмурые? Что нам Мульт? Мы дело провернули, на тачки сели и свалили. Неужели первый раз такое проворачиваем?
В ее миндалевидных глазах светился яркий огонек.
– Мы все любим рисковать, разве не так? Конечно, никто под пули лезть не будет, но самое главное, Лихой, это то, чтобы твой парень не проболтался.
Рита искоса посмотрела на Олега, и у нее защемило в груди. "Он-то еще совсем необстрелянный воробей", – подумала она, но вслух произнесла:
– Олег, для тебя это хороший повод проявить себя. Что скажешь? Не побоишься?
– Я как все и отступать не намерен.
В голосе Олега слышались металлические нотки. Кот и Лихой после этих слов повернули головы к Олегу и прониклись едва заметным уважением.
Рита сама не заметила, как привязалась к этому чернявому парню с шикарной белозубой улыбкой. Когда она смотрела на него, у нее замирало сердце и кружилась голова. Влюбилась глубоко и по-настоящему. Наверное, это случилось с ней впервые, и Рита в глубине души боялась доселе неизвестных чувств. Ради Олега она была готова на любой шаг и поступок. Она старше его… Ну и что? Кого это и когда останавливало? Главное, Олег отвечал ей взаимностью, и был честен. Ночами она, просыпаясь, будила его, чтобы заняться любовью. Олег ни разу не обидел ее ни словом, ни взглядом. Он был нежен, и страстный огонек любви горел до утра ярким пламенем. Рита готова была стать матерью и женой. Ее ничего не могло остановить, но сейчас она волновалась. Зная не понаслышке, кто такой Мульт, Рита нервничала. Очнувшись от своих мыслей, она похлопала по столу ладонью.
– Завтра я приготовлю все необходимое снаряжение. Поедете на микроавтобусе. Деньги, Лихой, получишь завтра утром. На сегодня все. Мне надо подумать и тщательно взвесить. Сбор как обычно в шесть утра.
Мужчины дружно встали, как будто прозвучал приказ полевого командира, не терпящего неповиновения, и направились к выходу.
Глава 10
– Вот деньги на дорогу, – сказала строгим тоном Рита.
– В машине уже все лежит, обязательно проверьте, чтобы ничего не забыть, – продолжала женщина. – Дело опасное, надо постараться все так провернуть, чтобы ни одна живая душа об этом не узнала. Сможем?
Парни переглянулись между собой и закивали головами.
– Я не смогу помочь, если вы засыпетесь. Вам понятно? Рассчитывайте на свои силы и смекалку.
Рита положила небольшой сверток на стол.
– Олега не бросайте и вводите в курс дела.
Парни уселись на стулья и замолчали. Тишину нарушил резкий хлопок Риты в ладоши.
– С Богом! Жду вас целых и невредимых. Присядем на дорожку.
Парни вышли из кабинета и спустились вниз. В гараже, который находился под домом, стояла машина, готовая к трудной дороге в Севастополь. Это был бронированный микроавтобус, по внешнему виду не отличающийся от обычных. Усиленный мотор мог развить приличную скорость на трассе. Такой машине мог позавидовать любой автолюбитель, не говоря о настоящих профессионалах. О безопасности в группе думали в первую очередь и не жалели средств на современную технику. Рита долго смотрела вслед машине и думала про Олега.
В Севастополь домчались быстро, по дороге травили анекдоты и всякие байки. Олег на удивление с легкостью вписался в коллектив и чувствовал себя в своей тарелке. В городе сняли квартиру и позвонили человеку Лихого. С ним договорились встретиться вечером, чтобы никто посторонний не смог их засечь и проще было работать. В условленном месте находился магазин, хозяин им открыл дверь и быстро впустил в темное помещение. Потом еще долго стоял и смотрел на улицу. Никого не было. Даже прохожих и бомжей, вечно снующих в поисках пустой бутылки или картона. Внешность хозяина напоминала хорька. Узкое лицо, бегающие глазки, впалые щеки и какая-то неестественная для человека его возраста худоба. На вид ему было около сорока. Он все время суетился и нервничал, чем вызывал настороженные взгляды парней. Те искоса на него посматривали и крутили за спиной пальцами у виска.
– Это Василий, он же Клоп, – представил приятелям своего товарища Лихой. – С другими парнями знакомить не буду. Ни к чему. Показывай, где лаз и копать.
В помещение стоял запах сырости и тухлой рыбы. Парни морщили носы и кривились. Слабое освещение заставляло всех щурить глаза и всматриваться в темноту. Как будто там лежало что-то очень ценное. Василий понимающе кивнул и согнулся.
– Парни, попрошу вас убрать ноги с ковра.
– Запачкаем? – выпалил Кот и хихикнул.
Василий ничего не ответил, и как только парни отошли в сторону, откинул темный и грязный ковер. В полу была большая алюминиевая крышка. Василий дернул за ручку и с легкостью поднял ее. Широкая лестница уходила в пустоту. Лихой включил фонарик и посветил. Все как по команде склонились над зияющей черной бездной и переглянулись.
– Лихой, прости, я сам начал копать, не дожидаясь вашего приезда, – сказал Василий и смущенно пожал плечами.
– Ну, и что накопал? – спросил Лихой и сдвинул брови. Ему не понравилось, что этот Клоп сунул свой нос куда не надо. – Ладно, но предупреждаю тебя, Васька, если там ничего не будет… Понимаешь, куда я клоню?
– Нет-нет, Лихой, не волнуйся.
Голос Клопа задрожал, и он отступил назад. Но путь ему преградил Олег.
– Парни, парни, бросьте его, – скомандовал Лихой. Он уже увидел, что у Кота зачесались кулаки и тот готов из Клопа сделать макивару.
– Давайте приступать, с этим Васей мы всегда сумеем разобраться.
Слова Кота все восприняли с одобрением и принялись спускать в подвал оборудование. После рыли долго и нудно. В маленькой почти крысиной норке дышать было нечем, там могли разместиться с трудом только два человека, и то стоя плечом к плечу. Василий и Олег вывозили на тачке землю подальше от магазина и высыпали в канаву. Погода стояла теплая, и едва заметный морской ветерок приносил облегчение после столь тяжелой и трудоемкой работы. Парни через два часа работы устали и измучились. Но признаков клада и не наблюдалось. Это злило и могло вырваться наружу в любой момент. Лихой грязный и измученный, вытер рукавом куртки лоб и со злостью проводил Василия. Ночь не принесла желаемого результата, и при первых солнечных лучах бригада незаметно покинула магазин и ретировалась на съемную квартиру. Когда все оказались дома, почти сразу попадали на кровати и тут же уснули. Только Олег смог пойти в душ и немного привести себя в порядок. Перекусив бутербродами и запивая заварным кофе, смотрел на храпящих новых друзей. Они ему нравились своей бесшабашностью и непоказной отвагой. Вечером снова нужно было ехать в магазин, и Олег, устроившись на кресле почти моментально уснул. Разбудил его Лихой, показав на часы.
– Друг, нам пора, скоро уже десять вечера. Наше время наступает.
Олег протер глаза и осмотрелся. Парни переоделись в чистую одежду и сидели на балконе. Олег встал и потянулся – ужасно болела поясница.
– Когда выходим? – спросил он, обращаясь к Лихому.
– Через десять минут. Ты успеешь перекусить. Еда уже на столе. Я специально тебя раньше не будил. Хотел, чтобы ты подольше отдохнул и набрался сил. Тебе сегодня копать. Уяснил?
– Конечно, я не против.
Олег улыбнулся, и с легкостью перепрыгнув кресло, оказался на кухне.
Уже было далеко за полночь, когда парни прекратили копать и со злостью смотрели на Клопа. Тот моргал маленькими глазками и не знал, куда спрятаться.
– Эх, Вася, Вася, – нарушил молчание Лихой, – может, тебе все приснилось и нет никакого клада? Сколько уже вынесли земли, и ничего. Так не долго и к морю выйти.
Лихой попробовал шутить, но никто на это не среагировал. Большинству хотелось разорвать Васю на мелкие кусочки. Столько труда – и все зря.
Стук в дверь заставил всех замолчать и напрячься. Клоп пожимал плечами уже не в первый раз и мотал головой, давая понять, что не знает, кто пришел. Наступила тишина, и нарушил ее Вася.
– Лихой, я никому ничего не говорил. Клянусь. Это дело я мог только тебе доверить и твоим друзьям. Если про клад узнает Мульт, нам всем крышка. Клянусь своими детьми, я никому не говорил.