Лиленд как раз пытался понять, почему он путал аэропорты "Ламберт" и "Линдберг", когда водитель такси задал ему тот, столь поразивший его, вопрос и вынудил Лиленда переключить на него все свое внимание. Он уже был готов ответить водителю, что не знает, о чем думает человек в такой момент, как вдруг понял, что на самом деле знает.
Много лет назад, будучи молодым детективом, он расследовал дело, по которому проходила жертва с отрезанным членом. Лиленд ухватился за версию, построенную на уликах, которые лежали не поверхности. Преступника долго искать не пришлось: все указывало на бродягу с уголовным прошлым, сожителя жертвы.
Многочасовые допросы сломили бродягу, которого звали Тесла, и он сознался. Это было время, когда людей отправляли на электрический стул каждую неделю. Теслу приговорили к смерти, и вскоре он был казнен.
Благодаря этому делу Лиленд в третий раз в жизни оказался в центре внимания широкой общественности. До войны он был молодым полицейским, но уже успел побывать в перестрелке, в которой было убито трое, в том числе - напарник Лиленда. Потом он служил военным летчиком, воевал в Европе, сбил двадцать немецких самолетов, и этого оказалось достаточно, чтобы один нью-йоркский издатель предложил ему написать книгу. Участие Лиленда в расследовании дела Теслы, привлекшего всеобщее внимание подробностями жизни гомосексуалистов и фактом нанесения жертве ужасных увечий, стало настоящим событием для средств массовой информации, причем задолго до того, как подобным явлениям был вынесен суровый приговор общественного мнения. Вскоре после этого личная жизнь Лиленда дала трещину, и он оказался в тупике, как многие в подобном положении.
Шесть лет спустя, когда Лиленд руководил частным сыскным агентством, к нему обратилась молодая беременная женщина с просьбой расследовать смерть ее мужа, который спрыгнул или упал с крыши здания на ипподроме. Полученные в ходе расследования сведения странным образом переплелись с обстоятельствами личной жизни Лиленда и вновь привели его к делу Теслы. Оказалось, что Лиленд обрек на смерть невиновного.
Истинным убийцей был тайный гомосексуалист, скрывавший свои наклонности, не желавший мириться с самим собой и снедаемый ненавистью к самому себе. Его жертва, Тедди Лейкман, сожитель Теслы, был проституткой в баре для голубых. Вечером на квартире Лейкмана, когда несчастного Теслы не было дома, ситуация вышла из-под контроля и убийца не смог совладать с собой.
Он до смерти избил Тедди Лейкмана и размозжил ему голову какой-то керамической штуковиной. Однако в драке Лейкман оцарапал ему шею и частички кожи остались у него под ногтями. Решение, которое принял убийца, созрело в глубине его души. Он отрезал пальцы Лейкмана, а чтобы сбить с толку полицию, отрезал и половой член. Уловка удалась, поскольку никому и в голову не пришло, что нанесенные увечья были ничем иным как криком души человека, ненавидевшего самого себя.
Этот чудовищный поступок, совершенный с целью обезопасить себя и скрыть улики, в конце концов, оказался бессмысленным. Шесть лет спустя убийца покончил с собой.
Однако незадолго до смерти он оставил неопровержимые доказательства крупнейшего мошенничества, с которым правоохранительным органам города когда-либо приходилось иметь дело со времен Босса Твида.
Наибольшие страдания выпали на долю вдовы преступника. Простая уличная девчонка, она хотела, чтобы все узнали правду, а она видела связь между тайными страданиями своего мужа и процветанием его сообщников. Ей хотелось, чтобы люди знали, что воровство только отягощает и без того нелегкую жизнь бедняков.
Но ничему этому не суждено было сбыться. Всем соучастникам преступления удалось уйти от тюрьмы. Вместо того чтобы сконцентрировать внимание на афере с жильем, газеты ухватились за старое дело, вспомнили о подвигах Лиленда во время войны, и пошло-поехало. Когда в скандальной хронике появились намеки на роман между неким детективом и его клиенткой, Норма переехала в Сан-Франциско, и Лиленд больше не видел ее.
Путаница с аэропортами "Линдберг" и "Ламберт" началась именно в те годы, когда ему было так неуютно в личине знаменитости, надетой на него средствами массовой информации. "Счастливчик Линди", - не раз называл он себя в отчаянии. Как и убийца, которому удалось обвести его вокруг пальца, он вел двойную жизнь и боялся признаться себе в этом. Его семья разваливалась, и, конечно же, он так и не распутал то важное дело, хотя до последнего времени не знал этого.
Что чувствует человек, о чем он думает? Ни о чем. В такие моменты разум и тело действуют заодно. "Там, в пустоте, - подумал Лиленд, - лежит загадка истории".
* * *
15.10, горное поясное время
Прогноз погоды был неверным. Сплошная облачность наблюдалась на всем пути до Скалистых гор, и теперь, когда солнце опускалось за горы, бескрайнее клубящееся покрывало окрасилось в синевато-серый цвет. "Боинг-747" летел на высоте тридцать восемь тысяч футов; отсюда Скалистые горы напоминали заснеженный архипелаг, затерявшийся в фантастическом неведомом океане.
Лиленд по-прежнему любил летать, и, к своему удовольствию, теперь он проводил в воздухе больше времени, чем раньше. Он знал, что не доживет до того момента, когда сможет полететь в космос, но иногда начинал гадать, а насколько ему удастся приблизиться к этому времени, прежде чем он умрет. В глубине души у него еще теплилась надежда совершить путешествие в Европу, и только для того, чтобы лететь на "Конкорде". Его старый приятель Билли Гиббс, который во время войны летал ведомым и теперь жил в Юрике, за тридцать лет ни разу не летал самолетами. Лиленд видел, как он выделывал, "бочки" над Ла-Маншем и при этом ревел как дикарь, но после войны Билли Гиббс навсегда расстался с авиацией. Шекспир утверждал, что за наши ошибки в ответе не звезды, а мы сами. Все, что мы делаем, все, что с нами происходит, является результатом побуждений, в которых большинство людей даже не отдает себе отчета и тем более не понимает.
Когда стихла обеденная суматоха, он прошел в конец самолета в служебное помещение, чтобы получше познакомиться с Кэти Лоуган. Теперь, после того как она обслужила всех своих пассажиров, Кэти выглядела уставшей.
- Спасибо за помощь.
- Привет. Аспирин помог?
- Да. Вы просто специалист по пластической хирургии.
Она внимательно посмотрела на его лоб.
- Нет, выглядит не очень красиво.
- Как вы нашли меня в аэропорту?
- Вы ведь полицейский, правда? Мне позвонили из аэровокзала и дали знать о вас. Офицер сказал, что у вас порез, но я искала человека с оружием. Это был тест.
- И что вы получили за него?
- "Отлично".
Он вспомнил, что в самолете летит начальник федерального управления полиции. Обычно, когда перед ним стояла подобная задача, он успевал решить ее до того, как самолет набирал крейсерскую скорость. Как предписывали правила, разработанные самим же Лилендом, Кэти Лоуган не должна была говорить ему, кто из пассажиров - начальник федерального управления.
- Хотите еще кока-колы?
- Да забудьте вы о своей работе.
- Она мне не мешает. А можно спросить, чем вы занимаетесь?
- Я консультант по вопросам безопасности и разработке полицейских процедур. Только что провел трехдневный семинар в "Макдоннел-Дуглас".
- Не скромничайте. Я знаю, что вы очень большой начальник.
Он широко улыбнулся.
- Меня зовут Джо.
- Кэти. Вы давно бросили пить?
Он попытался скрыть удивление, пораженный ее прямотой.
- Давно. Но я не был горьким пьяницей. Нагружался до бесчувствия только на ночь. Бросил пить, когда стал замечать за собой желание надраться за ленчем. Но не сразу. Катился по наклонной, пока однажды не очнулся в окружной тюрьме города Кларк. Это в Лас-Вегасе.
- Я знаю.
- Удивлены?
- Теперь нет. Мне это даже начинает нравиться.
Самолет качнуло от очередного натиска ревущей непогоды. Она улыбнулась:
- Вы напоминаете мне одного боксера, с которым я была знакома когда-то...
Он рассмеялся:
- Перестаньте!
- Нет, не перестану. Так вот, он всегда был такой же вежливый и вкрадчивый. Никогда не навязывался другим.
- А каковы были его успехи на ринге?
- Он был чемпионом мира во втором полусреднем весе.
Она смотрела в его улыбающиеся глаза. Знакомство продвигалось трудно, но это ничего, все равно приятно.
Он бросил взгляд на лед, плавающий в стакане, а когда снова поднял глаза, увидел, что она беззвучно смеется над ним.
- Но я не это хотела сказать. Я имела в виду, что он был робкий.
Кэти Лоуган была совладелицей кооперативного дома на побережье к северу от Сан-Диего, у нее была студия со спальней на втором этаже, с камином и застекленной крышей. Звучало красиво. Он жил в пригороде Нью-Йорка в заурядной квартире, а большую часть времени проводил в мотелях штатов Вашингтон и Вирджиния. Он бывал на побережье, но опять же останавливался в мотелях Пало-Альто. Дважды он приезжал в Санта-Барбару. К счастью, она летала на восток через неделю и, поскольку находилась дома в течение семи дней, когда могла ухаживать за своими цветами и поливать их, ее рабочее расписание не создавало ей проблем.
Он верил ей. Она была прирожденной калифорнийкой, полной яростного оптимизма, свойственного всем жителям штата. Она выросла на побережье.
- В ранней юности я не была хиппи, но придерживалась довольно свободных правил. Я долго жила в соответствии со своими представлениями о свободе; так меня занесло на первые выступления Синатры в Лас-Вегасе в качестве очередной подружки чемпиона. Весело было, - ветер яростно ударил в дно самолета. - Я бы с радостью забыла все годы правления администрации Никсона, на которые пришлась моя бурная молодость. Не знаю почему, но вся моя жизнь была сплошное дерьмо.
- Таксист в Сент-Луисе сказал, что Рождество для него - всегда сплошное мучение. Что ж, врезавшись в фургон, он в очередной раз подтвердил это.
Она посмотрела на его пластырь.
Когда Стефани была маленькой, они с Карен называли пластырь, которым заклеивали ее ссадины, "боевыми орденами". Кэти Лоуган почувствовала, что на мгновение он ушел в себя.
- В этом году я собираюсь навестить друзей, - сказала она. - А сегодня везде зажгу свет и буду смотреть телевизор.
- Счастливого Рождества, Кэти.
- Спасибо. И вам счастливо.
Второй девушке нужно было приготовить напитки для пассажиров салона на втором этаже, поэтому Лиленд отошел в сторону и посмотрел в иллюминатор на снег, вихрем срывавшийся с остроконечных горных вершин. Люди не могли существовать там, за бортом самолета, а здесь они спокойно летели на большой высоте, сытно пообедав, с напитками в руках, и единственное, что нарушало тишину, - их громкие разговоры.
Книги по географии, которые Лиленд читал в детстве, заставили его поверить, что Скалистые горы являются величайшим непокоренным чудом природы Америки. Реклама обычно сообщала, что цены к западу от Скалистых гор несколько выше. Лиленд помнил, что он писал Карен во время войны, делясь своими мыслями о будущем мире. Конечно, никто не мог сказать, каким он будет. А теперь ему приходится жить в соответствии с законами этого мира, как выразилась калифорнийка Лоуган, подбирая слова, чтобы точнее передать смысл, как это делал и шофер такси, когда они ехали сквозь снегопад в Сент-Луисе. Во многих отношениях это была все та же Прекрасная Америка, что и всегда. Роберт Фрост объяснил это, сказав, что мы стали частью этой земли и навеки принадлежим ей, - вот тот внутренний стержень, определявший суть таких людей, как таксист и Кэти Лоуган: они были искренними перед самими собой, свободными и не считали себя незначительными - все это составляло лучшие черты национального американского характера.
В сплошной облачности появился просвет, и стало видно, как пустыня растворяется в фиолетово-лиловом мареве сгущающихся сумерек.
Когда у Кэти Лоуган снова появилась свободная минута, они возобновили разговор. Он поделился своими планами проехать по побережью.
- Маршрут номер один, - сказала она и настоятельно посоветовала ему в субботу позавтракать в Санта-Крусе, но не захотела объяснить почему.
Разговор продолжался. Кэти свой отпуск представляла так: провести неделю в Коне, в основном провалявшись на пляже. Она постоянно давала себе обещания обязательно отправиться в какое-нибудь путешествие, но до этого дело никогда не доходило. Джозеф подумал, что не имеет смысла объяснять ей, что его отпуск состоял из конференций, съездов и семинаров, которые заносили его в такие уголки мира, о которых ему даже не хотелось вспоминать.
Внизу появилось озеро Мид, в водной глади которого отражалось небо, и плотина Гувера, сверху напоминавшая крошечный светящийся полумесяц. На севере показался Лас-Вегас, переливаясь слабо мерцающим сиянием и ослепительно яркими вспышками огней. Он мог бы многое рассказать Кэти о Лас-Вегасе, но с этим можно подождать.
Лиленд записал номер ее телефона. Он позвонит завтра вечером и попросит встретить его в Сан-Франциско. Может быть, он кажется ей слишком пассивным и неинтересным? Он подумал, что она знает Сан-Франциско лучше, чем он, и что она из тех женщин, которые стремятся сохранить дружеские отношения с мужчиной. Все это могло показаться занудством для особы, жаждущей любовных утех, или для сорокалетнего холостяка, только что сбросившего путы неудавшегося брака, но он всегда был таким и ничего не мог с собой поделать.
Двигатели постепенно сбрасывали мощность, и теперь были едва слышны; самолет стал снижаться, и опытный глаз различал медленно приближающуюся пустыню, плывущую навстречу самолету, словно огромный лифт.
- Я лучше сяду. Завтра у вас будет хороший день. Думаю, мы подружимся, нам будет хорошо вместе.
Она смотрела на него.
- Мне бы очень хотелось этого.
Лиленд прикоснулся к ее руке. Это был непроизвольный, неосознанный жест прощания. И пока он раздумывал, насколько далеко зашел в своих действиях, она решительно шагнула к нему, чему удивилась не меньше его самого. Он поцеловал ее. Они были одни. Их никто не видел. Когда они отступили друг от друга, Кэти вспыхнула от возбуждения.
- До завтра, - сказал он и подмигнул.
Она засмеялась:
- Пока!
Он вернулся на свое место и только теперь вспомнил о начальнике федерального управления полиции. Этот человек мог знать его. Как он расценит поведение Лиленда? От этой мысли Джозефу стало не по себе. При данных обстоятельствах он не может смотреть по сторонам и пытаться вычислить начальника. Если инцидент в Сент-Луисе и его последствия уже получили огласку, то у этого парня может возникнуть желание сообщить куда надо, что Лиленд больше часа обхаживал одну из стюардесс. Мы бессильны даже в малой степени изменить отношение людей к подобным вещам. Поначалу Лиленду казалось, что все это сумасшествие началось в тот момент, когда такси свернуло на дорогу, ведущую в аэропорт, но теперь он наконец понял, что находится на ногах с самого утра, и это после трех дней напряженной работы. Ему было очень хорошо с Кэти Лоуган, но от этого он не стал себя чувствовать менее разбитым и усталым. Требовалось лишь одно - выспаться.
* * *
Через три месяца после того, как Лиленд передал для публикации все, что знал о том давнишнем, не расследованном до конца деле об убийстве, его компаньон Майк пришел домой днем, раньше обычного, и застал свою жену Джоан занимающейся любовью со старым школьным приятелем. Лиленд и Карен всегда знали, что когда-нибудь Джоан выкинет нечто подобное, но не в такой острый и неподходящий момент. Джоан привыкла к тому, что ей все сходило с рук, и была решительно настроена против тех, кто старался вразумить ее, как это пытались делать Лиленды. К тому времени Лиленд и Карен формально были в разводе, но это мало влияло на их совместную жизнь.
Тогда он еще не знал, что агентство уже приобретало известность по всей стране. Пока они с Майком работали вместе, у Лиленда была возможность расширять дело, поскольку Майк вел учет и занимался повседневными проблемами агентства. Теперь же Майк был морально раздавлен. Прошел еще год, прежде чем Лиленд смог убедиться, что он безнадежен; к этому времени у Майка возникли новые проблемы, так как Джоан подала на него в суд. Лиленд хотел, чтобы Майк вышел из дела, но это означало, что он должен вернуть компаньону сумму, равную двухлетнему заработку, на значительную часть которой претендовала Джоан и ее адвокат. В течение восемнадцати месяцев Лиленд получил семь займов, закладывая и перезакладывая свое имущество, уплатил по счетам, удовлетворив всех кредиторов, в том числе и Майка. К сожалению, между ними произошла личная размолвка. На протяжении десяти лет Лиленд ничего не слышал о Майке.
Лиленд знал, что утряс бы все проблемы с Майком, если бы не его собственные заботы. Все это время он был в крайне затруднительном финансовом положении, и от окончательного разорения его уберегли только собственное здоровье, опыт и знания. Терпению Карен всегда существовал предел.
На той неделе, когда он выплатил последние долги, мать Лиленда положили в больницу. Отец заверил его, что она поправится, и Лиленду очень хотелось верить в это. Теперь она была необходима ему как никогда, он это чувствовал, но она сгорела буквально за месяц и умерла. Лиленд пережил потрясение, которое невозможно было себе представить. В тот год он выплатил по долгам семьдесят три тысячи долларов и пристрастился к спиртному. Он знал, чем все это может кончиться, но ему было наплевать.
* * *
Пилот сообщил, что над районом Лос-Анджелеса наблюдается сплошная облачность, но дождя нет; в 5 часов вечера температура была 65° (по Фаренгейту); эта информация вызвала радостные возгласы пассажиров. Горы Сан-Бернадино лежали справа, возвышаясь над долинами, покрытыми толстым слоем грязно-желтого месива. Затем показались с полдюжины высоченных зданий в центральной части города, утопающих в огнях рождественской иллюминации. Огромная, недавно подновленная надпись на холме была едва видна: "Голливуд". Когда он видел ее в последний раз, она читалась: "Гулливод". Он чувствовал, что странность Лос-Анджелеса обволакивает и затягивает его. Стефани жила здесь более десяти лет, и она любила этот город. У нее был славный дом на одной из красивых улиц Санта-Моники, но даже в нем он испытывал необъяснимый страх перед причудливыми силуэтами пальм, выступающими на фоне мрачного желтого неба.
Внизу пробегали улицы. Шасси выпущены, и "Боинг-747", чиркнув, опустился на посадочную полосу аэропорта, известного во всем мире по буквам на багажных ярлыках - ЛАКС. Лиленду казалось, что это в характере города. Его сосед вздохнул, и Лиленд посмотрел на него: человек улыбался так, словно пережил пытку страхом. В последний раз Лиленд обратил на него внимание в неуютном и мрачном Сент-Луисе; и вдруг он похолодел, чувствуя, что кто-то преследует его.