* * *
За стеной послышались грохот разъехавшихся и упавших стульев и дикие крики Ларина, сверзившегося наконец со своего лежбища и угодившего задом на вовремя подставленный кактус.
Игорь опустил глаза и незаметно для окружающих усмехнулся.
Какая-никакая, а месть. И не месть даже, а шутка обычная, добрая такая.
Вася Рогов едва не выронил из рук белый одноразовый стаканчик и удивленно взглянул на стену.
- Не отвлекайся. - Дукалис сноровисто порубил ножом разложенную на газете "Час Треф" жирную скумбрию.
В дверях материализовался Ларин в позе Одинокого Бедуина, Собирающего Трюфели.
- Андрюша! - Рогов с проворством и точностью лаборанта из института органической химии разлил по стаканам самогонку, выверяя дозу чуть ли не до миллиграмма, и поставил ополовиненную бутыль на стол. - Поведай нам - что случилось?
- У-у-у, - тоненько заскулила жертва коварного Плахова и развернулась кормой к собравшимся. - Мужики, что у меня сзади?
- Жопа, - не глядя на коллегу, выдал грубый Дукалис и смутился.
- А в ней - кактус, - подметил наблюдательный Рогов, сделав вид, что не заметил реплики друга.
- Цереус этиопс, - прокомментировал сардонически улыбающийся кактусовод Плахов, радуясь тому обстоятельству, что Ларин его не видит. - В смысле - эфиопский…
- Ну так вытащите его! - заскулил капитан, пятясь ближе к столу.
Василий схватился за дно горшка и потянул.
- Ой, блин! - завопил Ларин. - Больно!
- А ты как думал? - сказал Дукалис, отвлекаясь от чтения газетной передовицы, свободной от разложенной скумбрии, где главный редактор "Часа Треф" описывала жизнь своего семейства, состоящего из ее самой и ейного мужа.
Статья называлась "Чаплины наших дней" и изобиловала славословиями в адрес матерых питерских чиновников из высоких кремлевских сфер.
- Придется немного потерпеть. - В голосе Плахова разлился елей. - Иголки хрупкие, не дай Бог обломаются.
- И что тогда? - Рогов приостановил процесс избавления Ларина от кактуса.
- Сепсис, воспаления разные, возможно, гангрена. Или даже заражение крови…
- Гангрена жопы, - опять встрял невоспитанный Дукалис. - Это звучит. Андрюха, ты попадешь в анналы медицины. Твой случай украсит любую энциклопедию или методическое пособие для студентов… Если ты еще минуты три постоишь спокойно, я принесу фотоаппарат и зафиксирую твой тыльный фас для истории.
Рогов отдернул руку от донышка горшка и задумался.
- Вася, да тащи ты его, не слушай Толяна! - застонал измученный Ларин. - Ничего не будет!
- Ты полностью уверен? - подстраховался предусмотрительный Вася.
- Уверен! Я ж медицинский закончил! - Андрей немного слукавил, но тактичные коллеги по РУВД не стали указывать ему на некоторое несоответствие между словами опера и сухими строчками из личного дела Ларина. Из медицинского института нынешнего капитана выперли после третьего семестра, когда он завалил экзамен по историческому материализму.
- Лады. - Рогов прищурился, резко дернул горшок и поставил кактус с окровавленными иголками на стол.
Ларин несколько секунд оставался в прежней позиции, затем медленно разогнулся, ощупал продырявленные во многих местах брюки, повернулся к коллегам и посмотрел на них совершенно трезвыми и грустными глазами. Такой взгляд бывает у коалы, когда его вместо листьев эвкалипта пытаются накормить березовым веником, а если сумчатый медведь отказывается, его лупят ивовым прутом.
Потом взял полный стакан самогона, молча вылил половину себе на ягодицы, тем самым подтвердив свои медицинские познания в области Дезинфекции колотых ран, а остатки огненной воды отправил в широко открытый рот.
- Ну что, полегчало? - Дукалис соизволил отвлечься от мелкого печатного текста.
Ларин шумно выдохнул воздух и удовлетворенно икнул.
- Что ж, - резюмировал Анатолий и протянул руку к стакану. - Штрафную ты принял, перейдем к основной части банкета. Только теперь, чур, без тостов не пить! А то оглянуться не успеем, как все в лёжку…
* * *
Собирая в старый полиэтиленовый пакет пустые бутылки, дабы не оставлять в помещении следов "репетиции", Рогов что-то ворчал о плохих временах, когда нормальному оперу даже в праздник и то выпить негде, не говоря уже о том, чтобы сфотографироваться на память с друзьями. При этом он предусмотрительно выложил из стола на видное место новенький "полароид", невесть каким образом попавший сюда и не числившийся среди вещдоков. Обнаруженный фотоаппарат следовало обязательно опробовать, чем сегодня оперативник и собирался заняться.
Но этому благому делу помешало неожиданное появление начальства…
- Где угодно, только не у нас, - возмущался Вася, - полицейские живут как люди. Толян, помнишь, ты рассказывал, как Холмс в тебе пианиста распознал?
- Какой еще Холмс? - вступил в разговор Игорь Плахов, старательно запихивая во внутренний карман пальто непочатую бутылку "Пятизвездной". - Что, очередной авторитет? В законе?
- Да нет, - отозвался Рогов, - мы тут недавно с ребятами на машине времени в Лондон летали, к великому сыщи…
Закончить свое повествование он не успел, так как Дукалис с силой наступил на ногу товарищу:
- Тебе плохо, Васятка? Может, на свежий воздух пойдешь?
- Да я что? Я ничего! - залепетал Вася.
- Раз ничего, то и кончай трепаться. Сваливаем отсюда по-быстрому, пока нас действительно маршировать не заставили, - подвел черту Анатолий, застегивая на ходу куртку и направляясь к выходу. - Совсем забыл, у меня сегодня еще одна встреча намечается. А вы уж, пожалуйста, кабинет заприте, и чтобы через пять минут духа вашего здесь не было.
Последняя фраза донеслась до оперативников уже из коридора.
- Чего это он? - недоуменно спросил Игорь у товарища.
Вася в ответ только пожал плечами - мол, сам не пойму.
Вскоре пакет со стеклотарой был окончательно укомплектован, после чего торжественно отнесен Роговым в туалет, где и оставлен дожидаться уборщицу, для которой выручка от сдачи бутылок была весомым дополнением к прочим подаркам по случаю международного праздника трудящихся и к ее скромной пенсии.
Освободившийся от громыхающей ноши оперативник поправил болтающийся на шее "полароид" и облегченно вздохнул:
- Ну что, Вася, у меня еще целая бутылка осталась. Предлагаю продолжить праздник. Только где?
- Да хотя бы в "Праздрое". Тут рядом, на Комсомольской площади, такая славная чешская пивница есть, - живо отозвался Рогов. - Помнишь, мы туда на прошлой неделе ходили?
Но его товарищ заметил, что пивница работает всего до двух ночи, значит, долго не просидишь. И вообще не на оперскую же зарплату "Вельвет" да "Крушовице" пить.
"Все мы стоим у черты бедности, хотя и по разные ее стороны. Вот если бы к кому-нибудь в гости… Как Дукалис", - подумал Игорь и мечтательно вздохнул. И вдруг вспомнил:
- А что ты там говорил о своем кореше? Ты его, кажется, Холмсом назвал?
Вася на мгновение задумался, потом махнул рукой:
- Аи, будь что будет! Только, чур, Толяну не трепаться. У нас тут такая история с ним и с Андрюхой Лариным приключилась… Кому рассказать - не поверят! Но в гости, правда, звали. И закусь там должна быть классная. В общем, идем, по дороге обрисую подробности. Кстати, как у тебя с английским? Шпрехаешь?
Плахов на всякий случай заверил, что с иностранными языками у него проблем нет - спасибо образованной бабушке. Мол, главное, чтобы закуска была хорошая, после чего поспешил следом за Роговым к лестнице.
Только Вася, вопреки ожиданиям друга, когда они спустились на первый этаж, двинулся не на выход, а вниз, в подвал.
Увлеченные предвкушением скорого праздника, друзья не заметили, как с верхней площадки лестницы зорким взглядом из-под фуражки с золотым двуглавым орлом за ними наблюдает начальник райуправления, задумчиво почесывая натертую дужкой очков переносицу.
* * *
Котлеткин, твердой рукой ведя по лабиринту каких-то проулков "козелок" с Соловцом и совершенно невменяемым дознавателем Твердолобовым, сидящими на заднем сиденье, и судмедэкспертом Недорезовым, примостившимся на переднем, весело вещал про своего коллегу-водителя, обслуживавшего второй, и последний остававшийся на ходу, УАЗик РУВД.
- А еще Молодцов неделю назад засосал два стакана соляры.
- Зачем? - не понял Недорезов. Пили, конечно, почти всё.
Но экспериментальным путем еще прошлыми поколениями милиционеров было установлено, что соляра, хоть и горит, для пития не годится.
Как бензин или керосин. Разумеется, забалдеть можно, но скорее от общего отравления организма, чем от октановых чисел.
- Ха, - выкрикнул шофер, протискивая бело-синий внедорожник, на задней двери которого какой-то непочтительный хулиган из окрестных подростков крупно написал красной краской 6WD, в промежуток между покосившимися гаражами. - Так его Мухомор припугнул, что всех мастеров будут по утрам заставлять в трубку дуть. Вот Молодцов и испугался.
- И что? - осведомился Соловец.
- Откачали, - сообщил Котлеткин. - Три дня в больничке провалялся, пока ему желудок промывали.
УАЗ пересек заснеженную, покрытую ледяной коркой пустошь и вырулил на шоссе аккурат рядом с плакатом, извещавшим о приезде в Питер популярной московской музыкальной группы "Химкэ" со своей новой программой, носящей непонятное и двусмысленное название "Шагай на…"
Опанас притопил педаль газа, и милицейский джип разогнался до ста десяти километров в час. - Но жена недовольна, - громко продолжил бодрый шофер. - Теперь, говорит, после Молодцова в туалет часа три зайти нельзя. Выхлоп, как от холодного дизеля. - Котлеткин заржал.
Тяжелый случай! - согласился Недорезов, перекрикивая рев двигателя и дребезжание изношенного кузова "козелка".
УАЗ пролетел мимо нескольких искореженных машин, перегородивших половину дороги. Возле места аварии суетились спасатели и сотрудники дорожно-постовой службы.
- Вот ведь какая она - дорога! - Пенёк повернулся всем телом назад, отпустив руль и яростно тыча пальцем в боковое окно. - Секунда - и нет тебя!
"Козел" вильнул влево.
Опанас, не глядя, схватился за разболтанную баранку и выровнял машину на трассе, не переставая разглядывать быстро удаляющуюся мешанину покореженного металла, осколков стекла и развороченного пластика.
* * *
- Ты что, кореша своего на цепи от бачка в подземелье держишь? - попытался пошутить Игорь, когда они спустились вниз, но Рогов лишь отмахнулся: дескать, сейчас все сам увидишь.
Затем, чиркнув спичкой, он осветил заваленное ломанными стульями помещение:
- Ага, теперь налево. Смотри, осторожно! Васе удалось обнаружить на стене выключатель. Сырой, пахнущий гнилью и мышами подвал осветился тусклым электрическим светом, после чего оперативник уверенно направился к стоящему в стороне огромному контейнеру или, возможно, шкафу-купе, рядом с которым было свалено несколько непонятных ящиков и приборов.
- Так, - сосредоточенно произнес Рогов, склоняясь над этим хламом, - сейчас мы его быстро наладим. Только бы розетку найти, - и деловито начал двигать ящики.
Но Игорь явно не разделял трудового энтузиазма товарища, с сомнением наблюдая, как тот начинает подсоединять к шкафу какие-то провода.
- А током не ударит?
- Не боись, с мастером дело имеешь, - не задумываясь, парировал Вася и тут же, спохватившись, отбросил от себя, словно змею, очередной черный шнур. - А? Что? Как ты сказал?
- Да нет, это я так, просто интересуюсь технологией приготовления закуски, - ехидно заметил Плахов. - Кто-то, помнится, обещал ужин в приличной компании. А ты, часом, не живешь по принципу: "Чтобы иметь, рагу из зайца, нужно иметь как минимум кошку"? Так уверяю тебя - кроме крыс, ты здесь вряд ли что-нибудь обнаружишь.
Слегка обидевшийся Рогов заявил, что "некоторым товарищам" полдела не показывают, а обещанное торжество уже не за горами. При этом он решительно подтянул провод к подвальной лампочке, выдернул ее вместе с патроном и, попросив друга подсветить немного с помощью зажигалки, начал осторожно соединять оголенные концы проводов.
- Ну вот и готово, - радостно констатировал оперативник, закончив свою работу. - Сейчас мы так напразднуемся - закачаешься. - Он распахнул дверцу шкафа, в котором на голубоватых стенах таинственно мигали какие-то лампочки. - Заходи. - Вася откашлялся и изрек голосом вагоновожатого: - Двери закрываются. Следующая станция - "Река Темза"!
- "Уехала навсегда. Твоя крыша", - проворчал Игорь, переминаясь с ноги на ногу. - Ты, может, лучше помаршируешь немного, успокоишься, как Мухомор велел? А я пока, пожалуй, пойду подышу свежим воздухом.
Но покинуть подвал Плахову не удалось, потому что в этот момент со стороны входа раздался твердый голос подполковника Петренко, требовавший, чтобы перед его глазами немедленно предстали нарушители служебной дисциплины и всяческих безобразий, легкомысленно скрывающиеся в недрах райотдела, в то время когда все порядочные сотрудники готовятся к выполнению циркуляра номер два ноля сто пятьдесят.
- Немедленно покинуть помещение! - кричал Мухомор, впрочем не осмеливаясь шагнуть в подвальную темноту, чтобы переломать там ноги среди всякого хлама. - Покинуть немедленно!
Растерявшиеся оперативники затаились возле шкафа-контейнера. Петренко, не дождавшись выполнения приказания, еще постоял немного и, с грохотом роняя сломанные стулья, начал двигаться в темноте.
- Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце село, - негромко прокомментировал Игорь вторжение начальства, - и другие все планеты взяты по тому же делу.
- Кончай трепаться, Игорек, пора валить! - зашептал Рогов, прошел внутрь контейнера и попытался затащить туда товарища. - Да не стой ты, как истукан! Шагай вперед, иначе "неполное служебное" обеспечено.
Думая, что Вася надеется переждать визит бдительного Мухомора в шкафу, Плахов последовал его совету, осторожно прикрыв за собой дверцу и довольно ощутимо ткнувшись при этом спиной о какие-то выступающие детали. Здоровенный шкаф недовольно защелкал, словно реле автомобиля при включении сигнала поворота, но через несколько секунд, показавшихся Игорю вечностью, звуки затихли.
- Ну так что ты мне говорил про "рагу из зайца"? - торжественно прошептал Рогов, затем изрек, как Гагарин: - Пое-е-ехали! - и протянул руку к здоровенной красной кнопке, укрепленной на внутренней стенке шкафа.
Последнее, что успел увидеть Плахов перед тем, как его ослепила яркая вспышка, предшествовавшая ощущению полета, это надпись, красовавшуюся рядом с кнопкой: "Exit".
* * *
УАЗ подпрыгнул, съезжая с бетонки на гравийную дорогу, Твердолобов ударился носом о дужку переднего кресла и вышел из забытья.
- Эй, люди! Где это я?!
- Подъезжаем. - Начальник ОУР по-отечески похлопал очнувшегося дознавателя по плечу.
- Кто здесь? - Испуганный Твердолобов начал ощупывать пространство рядом с собой, ибо фокусировка обоих глаз оставляла желать лучшего и перед взором дознавателя мельтешили какие-то серые пятна.
Вдобавок его ощутимо трясло, подбрасывало и подташнивало.
Наконец Твердолобов сообразил, что едет на машине РУВД в окружении коллег по нелегкой милицейской службе.
- Остановите, мне надо выйти!
- Да погоди ты! - Соловец показал пальцем на белеющий за маленькой рощицей двенадцатиэтажный недостроенный дом. - Нам туда!
- Напрямки пройдем! - Котлеткин резко повернул руль вправо, и "козелок", чуть сбавив скорость, устремился к виднеющейся между деревьями просеке.
- Мне надо выйти! - продолжал настаивать дознаватель.
- Ерунда! Полкилометра осталось. - Водитель почти убрал ногу с педали газа и полез в бардачок напротив невозмутимого Недорезова.
- Мне надо! - не успокаивался Твердолобов.
- На, держи! - Котлеткин бросил на колени дознавателю пачку гигиенических пакетов, которые взял на память об авиарейсе "Санкт-Петербург - Хабаровск", когда летал к родственникам. - Потрави пока!
- Но я не хочу! - взвизгнул дознаватель. УАЗ влетел на просеку и заскакал по изрытым гусеницами бульдозеров колеям.
- Как это не хочешь? - удивился шофер, кося одним глазом на дорогу.
- Да я этого не хочу! Я другого хочу! - Твердолобое был близок к истерике.
Смотревший прямо перед собой через плечо водителя Соловец внезапно увидел надвигающийся на капот машины спил толстой сосны.
- Пенёк! - заорал майор, тыча пальцем в лобовое стекло.
- Ась? - Котлеткин, услышавший свое прозвище, обернулся к главе "убойщиков".
Тормозить было уже поздно.
УАЗик на полном ходу врезался в торчащий на полметра из земли пень, машину подбросило, отлетел сорванный передний бампер, мотор заглох, с треском вывалилось лобовое стекло, бело-синий "козелок" шмякнулся оземь и завалился набок.
Милиционеров спасли лишь колдобины на гравийной дороге, не позволившие раздухарившемуся Котлеткину разогнаться как следует.
- Все живы? - поинтересовался Соловец в наступившей тишине, прерываемой бульканьем тосола, вытекающего из разбитого радиатора.
Под майором завозился Твердолобое.
- Приехали, - резюмировал Недорезов, отталкивая навалившегося на него сверху ошалевшего Пенька.