***
Поднялась часов в десять, наспех позавтракала и побежала к универмагу. Там были телефоны-автоматы. Я позвонила в справочное бюро и узнала номер телефона собачьего приюта, куда свозили отловленных бродячих собак. Кроме того, там можно было за плату оставить на время отпуска собаку или вообще сдать ее в надежде, что кто-то возьмет. Как-то мне пришлось принять участие в розыске убежавшей болонки моей подруги, и именно там мы нашли бестолковую Баську.
В приюте работали отзывчивые люди. Мне сообщили, что за последнюю неделю ни одного ризеншнауцера к ним не поступало. А когда я спросила про бульмастифа, только рассмеялись. Я расстроилась, потому что надеялась, что Сима просто сдала собак в приют. Куда же они их дели? Если продали, то найти их будет труднее. А если застрелили? У меня в глазах потемнело, когда я представила нашего толстого плюшевого любимца, лежащим в канаве с простреленной головой. Если этот подонок Игорек способен запросто убивать людей, то застрелить собаку для него вообще раз плюнуть.
Потом я позвонила дежурному ГИБДД и дрожащим слезным голосом поинтересовалась, что делать, если я хочу подать в суд на владельца машины, задавившего мою собаку. Да, я знаю номер, бабушка, гулявшая с собакой, запомнила. Нет, модель и цвет машины не знаю, бабушка гуляла в темноте и запомнила только освещенные цифры. Тут я принялась рыдать, вполне натурально, представив себе мертвого Спуна. А Вилли, наш верный Вилли! Я запричитала так горестно, что каменное сердце гаишника (или гибддшника?) дрогнуло, наверное, у него тоже была любимая собака. Вздохнув, он попросил подождать и через минуту сообщил мне, что машина под таким номером зарегистрирована на гражданку Муравьеву, проживающую на ул. Костровой, дом 15, квартира 6. Я, шмыгая носом, пожелала доброму милиционеру всяческих благ и отправилась в универмаг, чтобы купить кое-какие необходимые вещи и пополнить запас калорийной пищи.
Держа в обеих руках набитые пакеты и коробку с тортом из безе с орехами, я поскакала обратно через овраг. На ходу я одновременно пыталась сообразить, где находится Костровая улица, поправить сползающие с носа очки и удержать одним пальцем висящую на шпагате коробку. В результате я чуть не свалилась с мостика.
У себя во дворе я застала страдающего от хронического похмелья Гриню. Он держал в руках миску с солеными огурцами и бестолково тыкался в стекла веранды. Подойдя к нему сзади, я поинтересовалась, чего ему надо.
Гриня всполошенно оглянулся, едва не уронив огурцы.
- Да я это, того… Огурчиков принес.
- Небось, рассол сам выпил? Признавайся! - строго спросила я. Сосед смутился.
- А Настя где? - продолжала я допрашивать соседа.
- Дак она того, этого… Спит, одним словом.
Тут, легка на помине, за забором заорала проспавшаяся гренадерша.
- О, уже не спит! - заволновался Гриня. - Завтракать зовет.
Насчет завтрака, это он явно приукрасил. В воплях его дражайшей половины преобладали нецензурные выражения, перемежаемые словами "бутылка", "сволочи" и "кролики".
Я поинтересовалась, о каких кроликах идет речь. Гриня, тяжко вздохнув, признался, что накануне, когда иссякла "огненная вода" (клянусь, он так и сказал - "огненная вода", наверное, в детстве читал книжки про индейцев), они с Толяном обменяли на бутылку пару кроликов. Последнюю пару любимых Настиных кроликов. И теперь его ждет неминуемая расплата. Мне стало жаль несчастного торговца живым товаром и я дала ему полсотни, порекомендовав приобрести еще "огненной воды", чтобы умаслить страшного гоблина в сарафане.
Гриня поставил миску с огурцами на крыльцо и немедленно испарился, не забыв пригласить меня на вечернюю трапезу. Я вздохнула - вот ведь наказанье на мою голову! Втащив сумки в дом, я устроила второй завтрак и съела почти треть торта - больше не влезло. От сладкого стало тошно, и я заела торт соленым огурцом.
Потом занялась боевой раскраской (вот ведь какая заразная вещь эти индейцы!). Я нацепила платиновый парик, намазалась серебристо-голубыми тенями и пудрой осветлила лицо. Помучиться пришлось с голубыми контактными линзами, но усилия того стоили, - я превратилась в фарфоровую куклу с приятным розовым ротиком и хлопающими глазками. Одевшись в светлое льняное платьице и прихватив соломенную сумку, в которой уместились пистолет, кошелек и пудреница, я отправилась разыскивать Костровую улицу.
Отловленный на углу улицы парень на драном "запорожце" долго шевелил губами и, наконец, согласился меня туда отвезти. Улица располагалась в районе, застроенном новыми большими домами.
Нужную мне двенадцатиэтажную башню я отыскала рядом с продовольственным рынком. Квартира номер шесть была на втором этаже, на первом был магазин. Подъезд радовал обилием высокохудожественных эротических рисунков, исполненных на стенах краской из баллончика. Я подивилась трудолюбию и фантазии их создателя и поднялась на площадку, куда выходили двери сразу восьми квартир. Поколебавшись, позвонила в шестую, но никто не ответил. Позвонив еще пару раз и подождав несколько минут, я с чистым сердцем позвонила в соседнюю, пятую квартиру. Мне немедленно открыла маленькая опрятная старушка в индийском платье с бахромой.
- Здравствуйте, вы не знаете, ваша соседка скоро придет?
- Лиля? Не знаю, она сказала, что уезжает на несколько дней. А вы, наверное, по объявлению, насчет покупки квартиры?
- Да, я звонила ей не так давно, и вот решила заехать, - охотно соврала я.
- Так она мне ключ оставила, сказала, что если придет кто, чтобы я квартиру показала, если, конечно люди приличные. - И она стремглав кинулась куда-то внутрь и снова появилась, радостно потряхивая двумя ключами на колечке. Видимо, я соответствовала ее представлению о приличных людях.
Через минуту мы вошли в маленькую, очень опрятную и любовно обставленную квартирку. Софья Самуиловна обстоятельно знакомила меня с планировкой, метражом и удобствами. Кухня сияла стерильной чистотой, как и ванная с туалетом. Я внимательно осмотрела краны и кафель и перешла в спальню. Большая двуспальная кровать было застелена атласным голубым покрывалом. Ковер на полу тоже был голубым. На тумбочке светлого дерева в голубой рамке стояла фотография Севки…
Увидев, что я впала в столбняк и не отрываю глаз от снимка, старушка кивнула головой:
- Это жених Лили - Всеволод. Правда, очень приятный молодой человек? Они должны скоро пожениться, поэтому Лилечка и продает квартиру, после свадьбы переедет к мужу.
Я только и смогла, что жалко улыбнуться, чувствуя, как голубой ковер уходит у меня из-под ног. Где я, на земле или уже на небесах, откуда видны странные картины? Например, такая, на которой мой любящий муж ведет под венец свою невесту Лилю. А после венчанья он везет ее прямо в фате и белом платье в наш дом. И мы с Егоркой, стоя на крыльце, посыпаем счастливую пару конфетти.
Мне удалось встряхнуть головой и отогнать наважденье. Я побрела в комнату. Деятельная Софья Самуиловна даже дверь на балкон открыла, чтобы показать мне вид с него на кусты и песочницу с парочкой детишек в ней. Я мельком глянула и вернулась в комнату. Пока старушка закрывала балконную дверь, я успела схватить фирменный кодаковкий конверт, угол которого высовывался из-под журнала "Космополитен", и сунуть его в свою сумку.
Распрощавшись с милой Софьей Самуиловной, я поспешно покинула дом и рванула в ближайший скверик, на удивление пустынный. Там, устроившись на дощатой скамейке, я достала конверт и извлекла из него пачку фотографий. После их просмотра я долго курила и последними словами чехвостила себя, идиотку доверчивую. Это ж надо быть такой курицей самоуверенной, простой, как три копейки! На меня вдруг напал нервный смех, я даже испугалась, что он перерастет в истерику. Пьяненькая бомжиха, трудолюбиво выковыривавшая пустые бутылки из урн и кустов, опасливо обошла мою скамейку и пробормотала что-то насчет расплодившихся повсюду психов.
Прекратив смеяться, я снова углубилась в изучение снимков. На них Севка выглядел вполне счастливым, даже чересчур. Дама, с которой он приятно проводил время тоже выглядела безмятежно довольной. Сняты они были как врозь, так и вместе: на палубе теплохода, в каком-то баре, на зеленом бережке в обществе теленка и трех коз, а также в только что покинутом мной интерьере - в квартире Лили. Там был запечатлен романтичный ужин при свечах и легкий стриптиз, переходящий в интимные отношения. Слава Богу, хоть откровенной порнографии не было! Итак, Севка посмертно присвоил мне титул обманутой жены…
Я внимательно рассматривала соперницу - вполне ничего, особенно фигура, особенно грудь.
И тут меня как обухом по голове хватило. Это же та самая женщина, которая села к нам в машину и погибла вместе с Севкой! Да, те же самые волосы, профиль, даже бусы на ней были те же самые, что на одной из фотографий - чудные бусы из дымчатых топазов…
Значит, они заранее договорились поехать вместе в санаторий и там крутить амуры у меня за спиной!
Я закурила третью сигарету и закрыла глаза. Что там, в автобусе, бабка говорила? Она была беременна…
Значит, ребенок был Севкин. И она собиралась за него замуж. Но если он решился посадить свою любовницу в машину, когда я была там, значит она знала, что Севка женат. Ничего себе пердимонокль! Неужели именно в санатории они и собирались сообщить мне о своих отношениях - на пленэре, так сказать? Но зачем же так сложно? Ничего не понимаю…
Я так увлеклась мазохистскими экзерсисами, что совершенно забыла о времени и случайно взглянув на часы, обнаружила, что до встречи с детективом осталось всего полчаса. Я примчалась к почтамту вся в мыле, по-моему, даже парик набок сбился. Купавин вытаращил глаза, когда я подлетела к нему и с трудом затормозила.
Слегка придя в себя, он отпустил двусмысленный комплимент насчет изменчивости женской натуры.
Я не дала ему возможности развить тему и, вручив свою с Егоркой фотографию и ключик, дала еще одно задание - узнать, в каком банке имеется депозитарий, ячейки которого открываются подобными ключами, а если удастся, то и номер ячейки, за что пообещала заплатить вдвое больше оговоренного. Валентин Сидорович явно озадачился, но от дополнительного заработка не отказался. Он сегодня поглядывал на меня с гораздо большим профессиональным интересом, чем вчера.
Мы выпили по чашке кофе и распрощались, договорившись, что я приобрету пейджер для удобства связи. Я хотела сначала купить мобильный телефон, но потом вспомнила, что вроде бы его можно случайно услышать по простому радиоприемнику, а мой голос знает куча людей. Но об этих соображениях я детективу ничего не сказала.
Он вышел из кафе первым и я пронаблюдала, как он мгновенно растворился в толпе прохожих. После его ухода я, не теряя времени, отправилась в пейджинговую компанию. Потом позвонила Купавину и сообщила его автоответчику номер моего нового пейджера. Сунув маленький черный пенальчик в сумку, я зашла в ресторан пообедать.
После обеда я пораскинула мозгами и нахально отправилась к зданию, в котором размещалась фирма "Элко". "Элко" была лучшим и любимым детищем моего мужа. Он создал, кроме нее, еще несколько разных предприятий, но некоторые из них потом ликвидировал, другие продолжали существовать, как дочерние предприятия, работавшие на "Элко".
Офис фирмы располагался в самом центре, на улице Якунина, на первом этаже большого административного здания. Этаж был заново отремонтирован и отделан не то, что по последнему слову, а по последнему писку современного дизайна. Я не очень часто, но бывала в нем, и всегда поражалась, что внутри всегда было очень просторно и тихо, несмотря на обилие сотрудников. Вход сделали не из общего вестибюля, а прямо с улицы, пристроив к торцу здания красивое прозрачно-белое крыльцо с объемной серебряной надписью "Элко". У входа выгородили отдельную тщательно охраняемую стоянку для служебных машин. От стоянки к входу вела дорожка из искусственной травки - очень гигиенично и респектабельно.
Внутри посетителей встречали не гориллообразные мрачные охранники, а милые приветливые девушки. Охранники сидели в специальном помещении и наблюдали за происходящим через мониторы видеонаблюдения. Кабинет директора находился прямо в конце коридора, который благодаря системе комбинированных стеклянно-матовых перегородок был превращен в систему уютных холлов с креслами, множеством огромных растений, журналами и цветными проспектами на низеньких столиках. В последнем холле, превращенном в приемную, царствовала секретарша Нелли Феофановна.
Нелли было далеко за сорок, выглядела она соответственно возрасту, носила исключительно английские деловые костюмы, блузки из натурального шелка и очки в безумно дорогих оправах. Собственно говоря, Нелли досталась Севке по наследству от моего отца, к которому пришла работать сразу после окончания школы. Севка любил повторять, что весь его бизнес держится на Нелли. Она обладала исключительной памятью и чутьем, кроме того, свято хранила секреты фирмы.
Севкины приятели по бизнесу, обреченно заводившие в качестве секретарш длинноногих безмозглых блондинок с непомерными финансовыми и сексуальными потребностями, только завистливо вздыхали, глядя, как Нелли, включив кофеварку, виртуозно печатает на компьютере деловые письма, одновременно отвечая на звонки по телефону или напоминая шефу по селектору о совещании.
К офису фирмы меня влекло желание попасть именно в кабинет директора. Я понимала, что помещение, охраняемое таким цербером, как Нелли, абсолютно неприступно, но что если Игорек и Сима поспешили избавиться не только от охранников, слуг и собак?.. Конечно, расстаться с таким секретарем, как Нелли, мог только полный кретин, но с другой стороны, она была безусловно предана Севке и могла что-то заподозрить.
В таких размышлениях я приближалась к офису, стараясь передвигаться плавно, "от бедра", то есть походкой мне абсолютно несвойственной. Несмотря на любовь к высоким каблукам, носилась я на них весьма резво, почти вприпрыжку. В юности я даже комплексовала по поводу дефицита обольстительной женственности в моих движениях и внешности. Потом плюнула. Поняла, что нужно жить в гармонии с собой, какая есть.
Поднявшись по ступеням, я вошла в серебристый, наполненный еле уловимым ароматом, холл.
Озонаторы со специально выбранным одорантом - смесью запахов орхидеи и лаванды, наполняли помещения свежим воздухом. Помню, когда Севке удалось арендовать этаж, в коридоре, практически лишенном окон, царило потрясающее амбрэ - смесь вони из туалетов, запахов пыльных бумаг, пота и грязных носков. Муж неделю рылся в каталогах всяческих кондиционеров и вентиляторов, но добился того, что неслышные и искусно спрятанные приборы создали нужную атмосферу в прямом смысле этого слова.
Навстречу мне поднялась улыбающаяся девчушка в светлом костюмчике. Эти юные создания менялись довольно часто - умненькие получали более перспективную работу, глупенькие - намек на то, что на дальнейшее продвижение надеяться не стоит, и упархивали сами. Этакое сито для отсева кадров.
- Здравствуйте, "Элко" рада вас видеть и надеется, что вам у нас понравится! - прощебетала девушка.
- Добрый день! - пробубнила я, - Хочу купить компьютеры для своей фирмы. Посоветовали зайти к вам.
- Вы можете пройти в экспозиционный зал и посмотреть выставку наших образцов. В холлах можно ознакомиться с нашими проспектами. Кроме того, можно пригласить консультанта, он порекомендует то, что вам необходимо, слова лились с губ этого дитя, словно из колонки магнитофона.
- Нет, консультанта пока не надо, я хочу осмотреться сама, отстранила я девушку и она вернулась к двум своим подругам, смирно сидящим за столиками, словно маленькие паучки в ожидании добычи.
Я неторопливо направилась дальше. В следующем холле в мягких креслах сидели трое мужчин и курили. Дым сигарет вялыми струйками поднимался к хромированному раструбу дымоуловителя. Мужчин я не знала и решила, что это клиенты фирмы либо партнеры из провинции. Они тоже не проявили ко мне особого интереса, были увлечены разговором.
Я не пошла в экспозиционный зал и, приняв индифферентный вид, двинулась дальше. В следующем, последнем перед приемной, холле я оказалась одна, поправила очки и парик перед зеркальной вставкой в стене. Потом, глубоко вздохнув, осторожно открыла дверь в приемную, готовая немедленно скрыться, если Нелли на месте. Провести ее своей маскировкой, я не надеялась, она слишком хорошо знала мой голос, я часто звонила Севке. А память на голоса у секретарши была просто уникальной, она сразу узнавала любого, хоть раз звонившего ранее в офис.
Увидев на месте Нелли незнакомую платиновую блондинку, читающую журнал "Эль", я перевела дыхание, вошла и спросила:
- Могу я поговорить с директором?
Блондинка всполошенно спрятала журнал и захлопала глазками:
- Он будет только после обеда. Если хотите, я вас запишу на пятнадцать тридцать.
- Да запишите - Смирнова Оксана Петровна, директор коммерческой фирмы "Парус". По вопросу покупки партии компьютеров и сетевого оборудования. Хотелось бы получить рассрочку и скидку, - вдохновенно врала я.
Естественно, что Игорька на месте не было - в четверг священным делом директора фирмы было посещение банка. Банк, фактически, тоже принадлежал моему мужу, но управлял им его приятель Вовчик Суповский. Обычно раз в неделю по четвергам они до обеда "подбивали бабки" и избежать этого мероприятия Игорек просто не мог. Девица неумело зацокала длинными ногтями по клавиатуре. Я достала пудреницу и аккуратно припудрила нос. Потом заметила:
- Ваша фирма удачно расположена, в самом центре, с отдельным входом. Я вначале зашла через центральный, и мне только на презентации объяснили, что нужно входить с торца здания.
- На какой презентации? - не могла не поинтересоваться блондинка.
- На втором этаже открывается фирма по торговле французской косметикой. Сегодня в целях рекламы всем дамам презентуют кремы и помаду, я извлекла из сумочки и продемонстрировала черный с золотым ободком тюбик. - Мне достался как раз мой цвет.
Девица завистливо вздохнула, она явно томилась бездельем, а получить дармовую косметику очень хотелось. Потом с надеждой, все-таки мы были одной масти, посмотрела на меня.
- Вы не побудете здесь минут пять? Грех упустить такую возможность. Я мигом - туда и обратно! - умоляюще попросила она.
- Может быть, лучше вам позвать кого-нибудь из персонала? - пожала я плечами.
- Ой, вы не знаете здешние порядки - сразу заложат шефу! - заныла девица. - Я тут третий день всего работаю, и уже настучать успели, что я в магазин в рабочее время бегаю. А у меня колготки поехали, тут все женщины обязаны на работу в чулках являться, даже в такую жару. Пришлось бежать за новыми, - жаловалась недотепа, уже ухватив сумочку и выпростав из-за стола длинные нижние конечности.
- Ну ладно, посижу, но вы не задерживайтесь, а то вдруг кто-нибудь зайдет.
- Скажете, что я в туалете! - на ходу прокричала секретарша, тело которой было уже в коридоре, а левая нога еще посередине приемной. Вот преимущество длинных ног - при желании она могла шагать с такой же скоростью, с которой я бегаю.
Я вздохнула и взяла со стола секретарши пластиковую эмблему фирмы на подставке. Эта штука была с секретом - низ подставки сдвигался и там, в специальной выемке, лежал ключ от кабинета директора. Эту хитрость придумали Севка и Нелли - мой муж отличался рассеянностью и частенько забывал дома ключи.
Чтобы не ждать, пока шофер съездит за ними, и сделали примитивный тайничок.